Наваждение

Скажи мне, что такое красота,
Зачем ее обожествляют люди.
Сосуд она, в котором пустота
Или огонь, мерцающий в сосуде.
    Б.Мигдал


Шёл март 1939 года, обескровленная республиканская армия изнемогала под жестокими ударами мятежных полков.
Я Пётр Дановский, бывший штабс-капитан русской императорской армии, волею злосчастной судьбы заброшенный на чужбину, очутился в гуще роковых событий, охвативших Испанию.
По делам снабжения республиканской гвардии, я оказался в Каталонии в небольшом городке N, раскинувшимся посреди живописных Пиренейских гор.
Когда-то в юности, желая прочитать в подлиннике своего любимого Сервантеса, я неплохо изучил испанский язык, и теперь свободно изъяснялся на нём, частенько проходя здесь за своего.
Тихий, уютный городок, затерявшийся среди высоких гор, казался надёжно укрытым от хаоса и ужасов гражданской войны, пылавшей тогда по всей Испании.
Жизнь здесь текла своим умеренным, неторопливым руслом, как-будто где-то совсем рядом не рвались снаряды, не горела земля и не рушились вековые устои. Закончив свои дела, я наконец позволил себе расслабиться и сбросить накопившееся напряжение последних месяцев.
Мне начинало казаться, что проклятая война, наконец отпустила меня и безвозвратно скрылась с моих глаз, в какие-то тёмные, неведомые дали.
А здесь… вокруг меня, ранняя южная весна, позабыв о войне, и обо всём на свете, неистово полыхала всеми своими неповторимыми краскам,и
чистый горный воздух,  светился чарующей гармонией первозданной природы, еще не познавшей тёмных плодов зла.
Я медленно шёл по узкой тенистой улочке и наслаждался вечерней прохладой, наблюдая, как заходящее солнце окрашивает в багрянец склоны потемневших гор, и в моей воспрявшей душе рождалось смутное предчувствие чего-то таинственного и прекрасного.
Внезапно тишину нарушила музыка, доносящаяся издали. Направившись туда, я увидел небольшую сцену, окруженную толпой людей. Танцоры в национальных костюмах неистово кружили по ней, вызывая шумное одобрение зрителей. Моё внимание сразу привлекла молодая женщина с большими чёрными глазами, которая резко выделялась на фоне других участников. Бывают такие редкие лица, красоту которых не различаешь сразу. На первый взгляд, они кажутся совсем обычными, но что-то в них властно привлекает наш взор. И чем дольше всматриваешься в их черты, тем прекраснее они становятся.
Как-же ее звали? Я неспешно перебирал в уме знакомые женские имена, подобно музыке ласкавшие мой слух, но перед моим взглядом навязчиво мелькало лишь одно странное имя – Инкарнасьён. Теперь мой взгляд, был неотрывно прикован только к ней одной. Ветхая сцена ритмично подрагивала в такт энергичному танцу. Какому? Не знаю, да и какое это имело значение. Вокруг царили только она и ее быстрые, отточенные движения. Они словно околдовывали меня, погружая моё сознание в лёгкий, сладостный транс.
Постепенно стремительный темп танца начал спадать, переходя в новую фазу. Теперь она, потупив свои большие глаза, медленно и величаво плыла по сцене. Казалось, ничто не сможет вырвать её из плена плавных, размеренных движений, когда вдруг, произошло нечто неожиданное.
Она на мгновение замерла… и как-бы очнувшись ото сна, подняла свои огромные, широко раскрытые глаза. Этот взгляд, мельком брошенный в толпу, будто, пронзил меня насквозь. В нем гармонично сочетались стыдливая девичья наивность и неумолимо рвущийся наружу огонь страсти. Дерзкий вызов и преданная покорность женского самоотречения. Обетование вечной любви и коварное дыхание измены. Он сулил тихую обитель посреди знойной пустыни жизни. И запретную, искушающую сладость нечеловеческих миров.
А потом всё исчезло... Она быстро опустила глаза и неспешно влилась в продолжающийся танец. Видение длилось всего лишь, мгновенье. Что это было, и было ли? Теперь, по прошествии многих лет, я думаю, что стал случайным свидетелем великой магии женского взгляда, через который извечно нисходят в наш мир эманации космического женского начала.
Выступление уже закончилось, но я продолжал стоять, затаив дыхание, в ожидании нового чуда. Но я ждал напрасно, чуда не произошло.
Когда я вновь решился посмотреть на неё, то увидел лишь обычную, немного уставшую женщину, и больше ничего уже не мерещилось мне во взгляде её больших чёрных глаз.
Я хотел подойти к ней, чтобы рассказать о её тайне, открывшейся мне, но не двинулся с места. Я, с надеждой, вглядывался в её глаза, пытаясь найти хотя-бы небольшой след того, что ещё совсем недавно жило в её взоре. Но всё было тщетно.
Чувствуя мой пристальный взгляд, она недоумённо смотрела на меня, даже не догадываясь о том, что творилось в моей душе.
И вдруг, я осознал, что женщина, стоящая передо мной сейчас, ничего не знает о существовании той другой, еще совсем недавно блиставшей на этой сцене. Наваждение, захватившее меня, наконец отступило, оставив после себя, щемящее чувство утраты чего-то важного и прекрасного.
Я повернулся и пошёл прочь.
Вокруг меня царила красочная южная ночь, и только большая печальная Луна, безучастно пылала своим холодным огнём, молчаливо освещая мой путь.