24. Трещина

     За ясными днями приходят ненастные – так устроена жизнь. И в наших с Романом отношениях однажды появилось недопонимание и отчуждение.
     После скоропостижного ухода из жизни руководителя нашего объединения, Роман сначала вроде как подрастерялся, и первоначально пустил все на самотек. Не выказал и желания возглавить объединение, поэтому я, как заместитель, начал оформление документов на себя.
     Вскоре, поразмыслив, он решил, что «должность» главного редактора «Лукоморья» при бывшем ученике не вполне соответствует его статусу и заявил: «Знаешь, Артем, коллеги по «Союзу писателей» меня не поймут, если я не возглавлю «Лукоморье». Как-то не солидно это…»
     Если бы он сразу заявил о своем намерении возглавить объединение, я без проблем уступил бы пальму первенства, потому что и сам не считал себя готовым к такой работе.
     Подчиниться С., позволить ей  руководить собой он не посчитал зазорным, а когда я фактически принял дела, он опомнился и решил заявить о своих амбициях.
     Я был обескуражен и ответил ему: 
     - Рома, документы я уже оформил на свое имя, мы с тобой вместе ходили по инстанциям. Отправлены сведения в краевые органы за моей подписью. Зарегистрированы в налоговой инспекции, теперь все переделывать?
     Роман, что называется, закусил удила и продолжал настаивать на своем. Между нами впервые повисла напряженность.
     Понять Романа не трудно, но и я уже настроился на то, к чему подвела судьба, думал о перспективах и о том, что мы вместе продолжим начатое дело.
     В результате я всё же уступил ему бразды правления, спрятав свое самолюбие, потому что в глубине души понимал – так будет правильней.
     Как только он принял руководство, резко изменил политику объединения.
     Оказывается, его не устраивала волокита с отчетностью, зависимость от вышестоящих органов, ненужный, по его мнению, официальный статус. Хотя до этого не возражал, а всячески поддерживал Нину Федоровну.
     Решил закрыть и статус юридического лица, сделать себя независимым ни от кого, как были на тот момент большинство подобных объединений в крае да и в стране.
     Я не возражал, мы – общественная организация, какие отчеты, ради чего, взносы мы собирали неофициально на нужды объединения: на членские удостоверения, купить ли подарочек ко дню рождения именинникам, цветы, потратиться на канцтовары.
     Выйти из официальной регистрации в тысячу раз оказалось сложнее, чем зарегистрироваться.
     Не стану описывать все подробности. Кончилось тем, что через несколько месяцев во всероссийском каталоге внушительных размеров, оплаченного нашими взносами, и присланного нам из Москвы, мы едва нашли запись о ликвидации официального статуса "Лукоморья", она была напечатана мелким-мелким шрифтом где-то в огромном перечне торговых организациях.
     Итак, я остался замом, и все вроде пошло своим чередом.
     Мог ли тогда предположить, что возникшее между нами напряжение во время смены власти Роман мне не простит...
     Видимо, он все же опасался, что я, как заместитель, рано или поздно смогу претендовать на его место…
     И этот негатив вторично проявился там, где я не ожидал вовсе: во время презентации моей новой книги.
     Эту книжку я написал о двух фронтовиках, родственниках: танкисте и летчике – их дети после войны поженились.
     Появление этой книги само по себе было необычно, потому что родилась она по просьбе сына танкиста Бориса Ивановича Суворова, предоставившего мне документы и свои воспоминания.
     Такие предложения делаются не всякому.
     Первоначально Борис Иванович обратился к Роману с этой просьбой, но Роман отказал. Почему – не знаю, может, посчитал это малозначимой работой, может, побоялся, что не справится.
     У меня уже был опыт взаимодействия с фронтовиком-летчиком Андреем Георгиевичем Козловым – членом городского Совета ветеранов.
     С ним, как и с другими ветеранами, я взаимодействовал на ниве воспитательно-патриотичекой деятельности в школах и ВУЗах города, находясь в составе культурно-массовой комиссии при Совете ветеранов.
     Андрей Георгиевич написал воспоминания о своей жизни. Это автобиографическая повесть как довоенной жизни, так и периоде войны в качестве летчика-истребителя. А так же о мирной жизни после войны. Поведал о своей любви на всю жизнь: знакомстве и женитьбе на фронтовой медсестре, которую встретил в конце войны, и прожил с ней до конца своих дней, более 65 лет.
     Андрей Георгиевич сам обратился ко мне с просьбой о редактуре и издании мемуаров, что я сделал с величайшим уважением.
     Писательского опыта у Андрея Георгиевича не было, но память сохранилась удивительная, он пронес в ней через всю жизнь имена сослуживцев, командиров, мельчайшие факты в разные периоды событий разных лет, все это записывал, даже составил таблицу родственного древа и многое другое.
     Я нашел удачное заглавие книги, вычистил текст, сделал верстку, обложку. Финансовую сторону издания книжки взял на себя Председатель городской Думы, оплатив сначала первый тираж, потом второй – к 90-летию ветерана ВОВ.
     И, конечно, взял на себя проведение презентации книги Андрея Георгиевича.
     Скорее всего, эта моя альтруистская деятельность в дальнейшем сослужила службу в том, что ко мне стали обращаться наши ветераны как Великой Отечественной, так и ветераны Вооруженных сил. Будучи в отставке, они посчитали своим долгом по-прежнему делать свой посильный вклад в военно-патриотическое воспитание нынешней молодежи, студентов, школьников и даже деток детсадовского возраста.
     Получив отказ от Романа в изложении своей истории, верстке фотодокументов, Борис Иванович обратился ко мне с аналогичной просьбой.
     Я согласился с единственным условием:  оплату за работу не приму, но часть тиража возьму для библиотек, школ, там, где буду выступать, и рассказывать о его героическом отце и тесте.
           ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...