Мой не достроеный дом

   Когда я был маленький и ещё ходил в детский сад, родителям дали шесть соток в «хорошем месте недалеко от города». От конечной остановки автобуса надо было пройти всего полтора километра по последней городской улице, вдоль которой стояли частные дома, и ты оказывался в волшебном лесу на берегу небольшого озера, где и располагался наш чудесный участок…
   В течении одного лета отец поставил маленький деревянный дом, временный , как он говорил, но прослуживший нам в конечном итоге верой и правдой почти двадцать лет. И как только на нашем участке появился этот очень скромный домик, мы с родителями стали каждые выходные проводить на даче.

   Я был любопытный, сумки тяжелые, шли мы медленно, и очень скоро я запомнил наизусть все дома, которые нам попадались по дороге. Был один очень красивый голубой дом с белыми наличниками и элегантными балкончиком под крышей, был огромный бревенчатый дом коричневого цвета с такими же огромными воротами, и был небольшой аккуратный светло-серый домик с высокой блестящей крышей из силикатного кирпича, как говорил отец, и оцинкованного железа.
   Но однажды среди этих домов на заросшем крапивой пустующем участке как раз между голубым и коричневым домами появились какие-то огромные угловатые серые камни. Я подумал, что, наверное, эти камни ночью вылезли из земли, но отец сказал, что это начали заливать фундамент.
   В следующие выходные фундамент заметно подрос, а ещё через выходные поднялся над землей выше моего тогдашнего роста и замер. А я почему-то тогда думал , что он так и будет расти , пока не превратится в большой настоящий дом. Но отец сказал, что стены у дома будут из кирпича или дерева, а фундамент выше не бывает.
   Когда в следующие выходные я спросил отца, почему ещё не выросли стены, он сказал, что сначала фундамент должен дать усадку и отстоятся. Я ничего не понял тогда, но запомнил на всю жизнь.
   К концу лета фундамент зарос крапивой и лебедой и стал почти не виден с дороги, по которой я по прежнему шел каждые выходные держа за руку отца или маму, старательно вытягивая шею и пытаясь разглядеть, не начали ли расти стены. 
   В начале осени, когда отец с мамой несли огромные сумки теперь уже с дачи и мы проходили мимо утонувшего в земле фундамента, я в очередной раз спросил отца, когда уже наконец начнут расти стены, он поставил сумки , чтобы передохнуть, задумался и сказал, что теперь уже, наверное, только в следующем году…

   А в следующем году родители купили машину «Москвич-412» и началась совсем другая жизнь. Надо было только донести сумки до багажника , закрывающегося с каким-то страшным хлопающим звуком, и через час ты уже тащил сумки в дом, чтобы все выходные валятся на траве, купаться в озере и полоть грядки. Первое время я смотрел только вперед, выглядывая с заднего сиденья через плечо отца. Но к концу лета, когда я знал уже каждую ямку на дороге, которую не замечает ни один пешеход, но видит каждый водитель, я сидел спокойно откинувшись на заднюю спинку сиденья и глядя по сторонам.
   И тут я снова увидел серые камни, торчащие из зарослей бурьяна. Я вспомнил про фундамент, про стены и снова спросил отца. Отец совершенно спокойно и рассудительно ответил, что ничего страшного, что может времени у человека нет заниматься домом, или денег, или просто человек решил отдохнуть. А фундаменту ничего не будет, что даже лучше, что фундамент может несколько лет простоять и ничего не будет. А потом наступила осень, я пошел в школу и совершенно забыл и про этот не построенный дом, и про дачу, и даже про последнее жаркое лето перед совершенно новой школьной жизнью.

   Через несколько лет , когда мы вдвоем с отцом ехали на дачу, и я уже как взрослый сидел на переднем сидении рядом с ним ( не помню почему, но мать с нами тогда не ехала), мы вдруг увидели кирпичную стену поднявшуюся над фундаментом почти на метр и теперь хорошо видную в зарослях сорняков.
   Отец затормозил около этой стены , выросшей совсем недалеко от дороги , и голосом полным удивления и восхищения заявил, что возвести такие стены за неделю почти невозможно. Разве что, если работала целая бригада профессиональных каменщиков.
   Я высказал предположение, что просто мы в прошлые выходные не заметили, как началось строительство, потому что стены ещё были низкие. Отец задумчиво кивнул головой, вышел из машины, подошел поближе к стене и стал рассматривать аккуратные швы раствора между кирпичами. Я тоже вышел посмотреть и зашел внутрь ещё не построенного дома. Он был огромный, наш маленький домик мог поместиться в любой из его многочисленных комнат. Отец сказал, что точно работали профессионалы, сковырнул с кирпича присохшую крошку раствора и мы поехали дальше.
   Каждые выходные мы видели , как дом рос все выше и выше. Очень скоро стены поднялись до уровня моего роста, а потом и до уровня роста отца. Стали видны оконные и дверные проемы. А когда они достигли необходимого размера, сверху появились небольшие бетонные балки. Отец сказал, что хотя это и совершенно правильное решение, но очень дорогое удовольствие. А потом вдруг всё замерло…

   Всё лето мы терялись в догадках, что же случилось, почему прекратилось строительство. Отец говорил , что уже давно пора накрывать дом крышей, что скоро зима, что надо успеть и нельзя без крыши, но ничего не происходило.
   Но однажды на крыше недостроенного дома появились бетонные плиты. Восхищенный отец объяснил мне,  что это перекрытия, и что будет ещё второй этаж.
   На той улице, по которой мы ездили на нашем Москвичёнке на дачу, не было ни одного двухэтажного дома.
   А потом все снова прервалось на несколько лет…

   Отец поменял автомобиль, теперь он ездил на Жигулях, а я поступил в институт и учился уже в Москве, приезжая домой только на лето. Недостроенный дом зарос бурьяном и даже на бетонных плитах перекрытия первого этажа появилась густая поросль разной травы. А на одном углу дома прямо на втором этаже даже выросла маленькая берёзка…
   Когда я это увидел , я громко рассмеялся, а отец сказал , что он уже давно не ждёт, что дом когда-нибудь достроят.

   Я закончил институт и, прежде чем ехать работать по распределению, вернулся домой, чтобы повидаться с родителями, отдохнуть и собраться с мыслями перед новым жизненным этапом.
   Отец поделился со мной планом перестройки нашего старого маленького домика, который за последние годы совсем поизносился. Отец решил его не сносить , а просто пристроить к нему новый дом , чтобы не перевозить вещи и чтобы было где жить во время строительства. Мне план понравился, я сказал, что обязательно помогу, поучаствую, но главное, чтобы это не растягивалось на годы, как это часто бывает.

   За год мы с отцом , конечно, не справились, но через два года строительства наш старый маленький домик превратился в одну из четырех спален нового огромного двухэтажного дома с кухней выходящей прямо на террасу, на которой все мы так полюбили по вечерам пить чай.
   Неожиданно возобновилось строительство заброшенного дома, мимо которого мы каждый раз проезжали по дороге на дачу. Появился второй этаж, а потом и высокая крыша. Но теперь этот дом не казался мне таким уж огромным, мои представления о домах за последние годы сильно изменились. И не только о домах…
   А потом снова наступила осень и я уехал в небольшой подмосковный городок на постоянное место работы.


   Два года я не видел родителей, было очень много работы и не удавалось вырваться даже на несколько дней. Зато после перерыва я приехал домой на собственной машине, на новеньких Жигулях восьмой модели. А отец все ещё ездил на шестерке, убеждая всех, что это лучшая модель Жигулей.
   Строительство недостроенного дома понемногу продвигалось. Над входом появился небольшой балкончик, опирающийся на две круглые колонны, стоящие на самой верхней ступеньке красивого широкого крыльца с каменными перилами. Дверей и окон в доме ещё не было, но внешние стены были уже оштукатурены, да и трава вокруг дома была аккуратно выкошена.
   Каждый раз проезжая мимо я невольно сбрасывал скорость, стараясь получше разглядеть все эти изменения, происходящие с домом, знакомым мне с самого детства…

   Через несколько лет я приехал на дачу к родителям с женой и нашим первым ребенком. Отец к тому времени уже ездил на Жигулях седьмой модели цвета мокрый асфальт. Ездил очень спокойно и аккуратно, а я гонял на вишневой девятке, уже прикидывая какую тачку куплю в следующем году.
   Дом обзавелся окнами и дверьми, а по вечерам в нем иногда даже горел свет, но чувствовалось, что пока в нем никто не живет. Отец всегда говорил, что половина бюджета строительства уходит на внутренние и отделочные работы, поэтому жильцы в доме должны были появиться ещё не скоро.


   Каждый год мы хотя бы на несколько дней в конце лета приезжали к родителям на дачу, чтобы они пообщались с внуками перед новым учебным годом, чтобы забрать мамино варенье и папины соленья, да и чтобы самим хоть немного отдохнуть. И каждый раз отец говорил мне, какой мы хороший дом с ним построили, в котором всем нам хватает места, в котором так уютно жить всей нашей большой семье…
  А недостроенный дом , мимо которого мы ездили почти каждый день, так и стоял, глядя на нас пустыми темными окнами.
  Когда я спросил отца, что случилось , почему ничего не происходит, он тяжело вздохнул и рассказал, что совершенно случайно совсем недавно узнал , что хозяин дома тяжело заболел. Всё это он рассказал таким серьезным тоном, что я понял , надежды на выздоровление нет. Я молчал, не зная, что сказать…

   В следующий раз я приехал к отцу только со старшим сыном. Жена с младшими детьми уехала на Чёрное море в Евпаторию по льготной путевке. Мы с отцом кое-что подремонтировали, сын помогал нам как мог.
   Когда мы проезжали на моей машине мимо недостроенного дома, отец поймал мой взгляд , скользнувший по его серой , когда-то гладко оштукатуренной, а теперь уже щербатой и растрескавшейся стене. Не дождавшись вопроса, отец сказал только одно слово «умер»…
   Недостроенный дом стоял тихий, темный, никому не нужный. Без хозяина он как-то сразу осел и, казалось, даже стал меньше.
   Отец тяжело вздохнул и добавил фразу врезавшуюся в мою память на всю оставшуюся жизнь - «строил, старался, а пожить не успел…»

   После похорон отца я заехал на дачу. Везде были его вещи, везде ощущалось его присутствие, как будто он вышел куда-то, но скоро вернется.
   По дороге с дачи я по привычке притормозил около недостроенного дома. Мелькнула мысль, что если бы отец был жив, мы бы сейчас с ним поговорили об этом доме, как делали это много раз.
   А дом стоял совершенно разрушенный, окна были выбиты, двери видимо давно сняли, в крыше зияли огромные дыры. Весь дом и участок заросли какими-то кустами и высокой травой, выглядывающей из всех оконных и дверных проемов.

   Мать ненадолго пережила отца, дачу я продал. В последний раз когда я проезжал мимо недостроенного дома, его уже не было. Наверное кто-то купил участок и решил строиться. А перестраивать всегда сложнее, чем строить заново. Поэтому дом снесли. Думаю даже вместе с фундаментом. Недостроенный дом исчез из реальности и остался только в моем сознании, в моем воображении, в моих воспоминаниях… Мой не достроенный дом.