Остановись, мгновение...

— Молодые, не стоим хмурыми. Это же не похороны, это свадьба! Да, понимаю, дождь. Но вы же счастливы! Я тут на пригорке пристроюсь, ракурс, знаете ли, как у Феллини. Только у Феллини зонтик был красный, а у вас — прозрачный. Но это даже лучше! Это символизм, Марина! Это чистота ваших намерений.

(Шёпотом, сам себе): Господи, она же в каком-то исподнем стоит! Юбка, как из марли. Простудятся оба, и я вместе с ними...

(Громче, в объектив):

— Толя! Толя, жених! Подними букет чуть выше! Слишком высоко! Вот так. Над головой, да. Видите, как хорошо? Вы — победитель дождя, грусти и серых будней. Улыбка, Толя! Не как на партсобрании, а как будто ты этот дождь и заказывал. Вот, хорошо. Отлично!

— Марина, невеста! Уберите зефир, дорогуша! Он нам композицию ломает! Обещаю его не есть. И зонтик, вот видите, Толя его держит... Толя, отдай зонтик! Ты рыцарь, а она — твоя дама сердца!

(Опускает фотоаппарат, вытирает мокрый видоискатель рукавом):

— Подождите, секунду. Ваша свадьба у меня за выходные уже девятая. И все просили «не как у всех, а по-настоящему».  Но по-настоящему промокли только вы.

(Снова смотрит в объектив, радостно):

— Вот! Вот оно! Марин, вы сейчас выглядите, как героиня итальянского фильма, который никтоне поймёт, но все запомнят! Толя, ты чуть правее, но без фанатизма! Как будто хочешь уйти, но не можешь.

(Щелкает затвором. Ещё раз и ещё):

— Есть! Снято! Молодцы. А теперь быстро в машину, иначе ваше «не как у всех» закончится больничным листом. Занавес, как говорится. И запомните, ребзя: жизнь, как плёнка. Нельзя переснять, но можно проявить.