Благоволь-хроника Мурляндии - Глава 11. Хронометр

БЛАГОВОЛЬ-ХРОНИКА МУРЛЯНДИИ И ЕЁ ОБИТАТЕЛЕЙ

Глава 11

ХРОНОМЕТР СЕРДЦА

    1

Станция метро под Мурлинградом была погружена в такую тишину, что казалось — здесь перестали звучать даже мысли. Гулкие своды, покрытые пылью десятилетий, ржавые пути, исчезающие в чёрных тоннелях, платформа, где некогда стояли сотни людей, теперь пустовала и держала эту пустоту, как старую клятву, которую нельзя нарушать. Воздух был прохладным. Он дышал не настоящим временем, а отражением вчерашнего.

Фелика Пух — маленькая, пушистая, рыжая, с глазами вечно полными любопытства, — шла первой. Она чувствовала, как каждая лапа касается пола, и слышала тихое эхо... слишком тихое, слишком глубоко отзывающееся.

— Греймур… — запищала она и оглянулась на массивного серо-полосатого кота-инженера. — Это место… оно уж точно ждёт кого-то.

Греймур прижал уши и, в свойственной для него манере, ответил:

— Оно всегда ждало. Станции, как старые механизмы: их память держит те маршруты, по которым никто больше не едет.
— Неплохое наблюдение для кота, который всё ещё думает линейно, — хрипловато произнёс кто-то из темноты.

Фелика вздрогнула. Греймур замер, хвост распушился.

И из глубины, погружённой в темноту платформы, где табло ещё мерцало остатками электричества, вышел Тарр Метроном.

Он выглядел так, что со стороны казалось: этот тип состоит не из шерсти и костей, а из стробоскопических вспышек и теней. Шерсть на нём была полосатой: чередующиеся чёрные и серебристые полосы, словно это отпечатки световых ритмов времени, а не кошачий окрас. Глаза — янтарные, но в них виднелись крошечные механические шестерёнки, вращающиеся медленно, лениво, тихо.

Тарр не шёл, а скользил. Его шаги были беззвучными, казалось, что он ступает сразу в нескольких местах одновременно.

— Вы… — попыталась сказать Фелика. — Вы ведь Тарр Метроном?
— В моём случае твоё "ведь" лишнее, маленькая, но удаленькая, — усмехнулся он и продолжил:
— Я не "ведь". Я есть Тарр. И я знаю, зачем вы пришли.

Греймур медленно наклонил голову и спросил:

— Чтобы понять время?

Тарр поднял хвост, тонкий, гибкий, как стрелка древних часов, и, выдохнув, произнёс:

— Чтобы понять себя.
— Но Треугольник Силы не работает в одном измерении, — продолжил излагать свои мысли Греймур.
— А сердце… — Тарр кивнул на сферу, которую Фелика несла в замотанном платке, — не бьётся в часах людей.

Он приблизился и мягко коснулся сферы лапой. Сфера вспыхнула голубым сиянием-временем.

— Слушайте внимательно, — сказал Тарр. Он сел на краю платформы, хвостом чертя круги в пыли. Его слова ошеломляли:
— Так вот, Треугольник Силы — это не предметы, а три основания вселенной: Сердце, Память, Голос.

Фелика села напротив него, её хвост качался взад-вперёд, как маятник.

— Мы нашли Сердце, — сказала она. — Оно откликается на наши эмоции.
— Оно делает больше, — промолвил Тарр. — Сердце — это пульт доступа к нежному и очень хрупкому миру, к тому слою реальности, где всё реагирует на внутренний импульс. Оно — Врата.

Греймур нахмурился:

— Тогда что такое Память? Вторая часть?

Тарр сделал лапой движение вверх. И над его головой возникла голографическая спираль, нет, не магия — хронолевитация — энергия самой станции метро.

— Память — это след всех путей, которыми прошёл мир... — продолжил ведающий кот, — не люди, не коты, а Мир.

Спираль раскрылась, показывая ветвящиеся линии, как нервные волокна, как корни дерева, как перекрёстки судеб. Тарр продолжил вещать:

— Люди исчезли не случайно. Они прошли свою ветвь. Но в их пустоте родился новый энергоцентр — мы.
— И третья часть — Голос... — не выдержав, добавил Греймур.
— Тот, кто сможет говорить не словами… а намерением, — завершил сказанное котом-инженером ведающий кот-философ.

Фелика посмотрела на сферу и спросила:

— Значит, Миро-Свет?
— Возможно, — задумчиво ответил Греймур.
— А может... и ты, — сказала кошка, — или кто-то из тех, кто ещё не проснулся.

Тарр улыбнулся ей странной, светящейся улыбкой:

— Голос — это не дар.
— Голос — выбор, — добавил Греймур.
— А теперь... — Тарр поднялся и начал говорить заново:
— А теперь пришло время вам узнать, что делает Сердце в момент, когда его касается Время.

Он подошёл к старому пульту машиниста, который был покрыт пылью, трещинами, но похоже, что ещё подавал признаки жизни. Его лапа легла на рычаг и станция содрогнулась, потому что вспомнила своё предназначение. Свет в туннелях вспыхнул, а стены заиграли отражениями. В тоннеле, по путям прошёл лёгкий ветер, хотя нигде не было сквозняка.

— Что происходит? — Греймур инстинктивно отступил назад и насторожился.

Тарр повернул к ним голову и торжественно объявил:

— Внимание! Я запускаю Хронометр станции. Этот механизм был построен людьми, но люди не знали, что на самом деле построили. Они думали, что создают метро, а создали Машину Времени.

Фелика Пух широко раскрыла глаза и захлопала ушами:

— Я не ослышалась: Машину Времени?!

Тарр рассмеялся мягким, хриплым смехом:

— Время нельзя перемотать, как старую видеокасету. Его можно услышать.

   2

Сфера в лапах Фелики дрогнула и... и вдруг она, маленькая и такая храбрая, увидела вспышки и сизую дымку, в глубине которой: дети, бегущие по платформе…
женщина, держащая в руке пластиковый стаканчик с горячим кофе… старик, читающий газету… звон поезда… свет фонарей… смех… тревога… туман… и тишина…

Фелика вскрикнула, но Тарр поддержал её своей сильной кошачьей лапой:

— Не бойся. Это не видение. Это — память станции... Это то, что она зафиксировала, как на старой киноплёнке.

Греймур, который всегда держал эмоции под контролем, моргнул, поражённый, инстинктивно задав вопрос:

— Люди… Они что, исчезли мгновенно?
— Нет, это не было мгновенно... — ответил Тарр. Он присел и обвёл лапой воздух над рельсами, продолжая:
— Они просто исчезли в разрыве времени.

изумлённая кошка тихо повторила:

— Разрыв…

Тарр кивнул и поведал следующее:

— Представьте себе реку. Она течёт. Но вдруг в её воды падает огромный камень, ломая русло. И тогда река разделяется на два, а то и больше потоков. Так и время, отведённое человечеству, — вынужденно ушло в другую ветвь. А наша, кошачья ветвь почему-то осталась здесь.

Греймур нахмурил брови и произнёс:

— Получается, люди не умерли?
— Они не здесь, но и не ушли навсегда, — сказал в ответ ведающий кот. — Они находятся в боковом слое времени... в параллельном русле.
— И Треугольник Силы можно использовать… для соединения ветвей? — спросил кот-инженер.

Тарр молча кивнул головой.

Фелика задрожала от величия услышанного от мудрых котов и спросила:

— А мы можем вернуть людей?

Тарр медленно повернул голову и посмотрел на неё тяжело, но нежно:

— Вопрос не в том, можем ли мы это сделать. Вопрос в том: нужно ли это миру?

Фелика, не выдержав, перебила его:

— Но если мы найдём Память и Голос, то мир станет цельным, а время станет прямым?

Тарр ответил неожиданно грустно:

— Прямое время — худший враг всего живого, стремящегося к росту... к Свету. В прямой линии нет выбора, нет альтернатив, нет свободы.

Греймур шагнул ближе:

— Тогда что делает Треугольник Силы?

Тарр жестом указал на сферу:

— Он не исправляет время. Он его раскрывает.

Фелика прижала сферу к груди. Она вибрировала, излучая светоносное тепло, как маленькое звёздное сердце.

— Значит, наша миссия — не вернуть людей? — спросила любознательная и смышлёная кошка.
— Наша миссия — открыть миру возможность быть честным с собой, — сказал Тарр. — И выравнивать не время…
— А намерения, — поставил жирную точку Греймур.

    3

Поезд... глухой, тяжёлый, металлический. Звук пришёл откуда-то из глубины туннеля. Но ни света, ни поезда не было видно — только вибрация и специфический стук колёс.

— Что это?! — Греймур поднял хвост и его холка встала дыбом.

Тарр Метроном закрыв глаза, произнёс:

— Это — прошлое... и оно хочет говорить.

И вдруг в воздухе над путями проявился силуэт — размазанный, дымчатый. Это был силуэт мужчины в удлинённом тёмном пальто с капюшоном. Он стоял неподалёку на пероне, ожидая прибытие поезда.

Фелика замерла, широко распахнув глаза, как окна во время летнего зноя:

— Он… смотрит на нас?
— Нет. Он смотрит на ту долю секунды, которая повторяется для него снова и снова, — ответил на вопрос мудрый Тарр.
— Память застряла... — добавил Греймур.
— И он — часть этой памяти, — закончил ведающий кот.

Силуэт задрожал и исчез, растворившись в сизой дымке.

Фелика всхлипнула:

— Это страшно…
— Это честно, — сказал Тарр. — Время не всегда ласково к своим детям.
— Но оно всегда даёт выбор тем, кто готов его услышать, — добавил Греймур.

Тарр Метроном повернулся к ним, его глаза светились механической мудростью.

— Вы открыли первое сердце Треугольника. Пришло время понять: каждый шаг будет менять не только вас, но и само время.

Фелика осторожно поставила сферу на платформу. Она засветилась мягко, но уверенно, словно сказала: "Да. Я слышу. И я готова идти дальше".

Греймур тщательно осмотрел окрестности:

— А что находится там, впереди?
— Память, — ответил Тарр. — Не память станции. Не память котов... память мира.

Он вдохнул глубоко и на секунду замер, как тот, кто знает слишком много:

— И она вас уже ждёт. Не меня, а именно вас.

Фелика подняла сферу, держа её в лапах. Греймур подошёл ближе и стал рядом. Тарр кивнул и, многозначительно улыбаясь, исчез в мерцающей вспышке, как тень, поглощённая Светом Времени... или как тот, который просто знает, как эффектно в нужный момент появляться, а потом... исчезать.