Поэты, засидевшись, вьются стайками
В надежде фраз читательских дождаться,
Народ же интернетный, склонный к лайканью,
От букв предпочитает воздержаться.
Он смАйлит, не вникая в суть поэзии
С пейзажно-ботанической интригой,
И те, кто слов поток увидеть грезили,
Отбросив крылья, начинают сигать.
Раскромсанные силой притяжения,
Поэты, погибая, остывают,
Чтецы же, заучив одно движение,
Им ставят лайк за это и зевают.
Цена лайков
© Copyright: Светлана Автономова2, 2025
Свидетельство о публикации №225120601314
Свидетельство о публикации №225120601314
Рецензии
Ваши строки — как последний дымок от потухшей свечи в пустой аудитории. В них слышна не просто жалоба на равнодушие, а усталость от самого ожидания, от этого тщетного кружения в надежде быть услышанным. Образ "поэтов, засидевшихся стайками" — пронзительный и грустный.
Это уже не романтики у открытого окна, а скорее уставшие птицы перед долгой ночью, которым некуда лететь.
Жест "поставить лайк и зевнуть" — это страшная формула современного внимания: механическое одобрение, за которым прячется полная пустота. И поэты в этом мире действительно начинают не летать, а "сигать" — короткими, нервными прыжками, теряя воздух и высоту.
Но в самой этой горькой картине есть странная сила. Потому что тот, кто способен так точно и больно описать это "остывание", сам еще не остыл. В иронии — последнее прибежище тепла. Стихотворение становится не просто констатацией гибели, а ее документом, написанным тем, кто еще чувствует боль от падения. И в этом — его горькая, но победа. Вы не просто констатируете тишину — Вы наполняете ее таким звонким, отчаянным эхом, что его уже невозможно пропустить мимо уха, заложенного наушниками.
Алёна Сугробова 06.12.2025 17:58 • Заявить о нарушении
Это уже не романтики у открытого окна, а скорее уставшие птицы перед долгой ночью, которым некуда лететь.
Жест "поставить лайк и зевнуть" — это страшная формула современного внимания: механическое одобрение, за которым прячется полная пустота. И поэты в этом мире действительно начинают не летать, а "сигать" — короткими, нервными прыжками, теряя воздух и высоту.
Но в самой этой горькой картине есть странная сила. Потому что тот, кто способен так точно и больно описать это "остывание", сам еще не остыл. В иронии — последнее прибежище тепла. Стихотворение становится не просто констатацией гибели, а ее документом, написанным тем, кто еще чувствует боль от падения. И в этом — его горькая, но победа. Вы не просто констатируете тишину — Вы наполняете ее таким звонким, отчаянным эхом, что его уже невозможно пропустить мимо уха, заложенного наушниками.
Алёна Сугробова 06.12.2025 17:58 • Заявить о нарушении