Корова-поэтесса

Местные давно привыкли ко всему. Точнее к тому, что периодами ничего выдающегося не происходит.

Но вакуум в пространстве событий не может долго оставаться незаполненным.

На этот раз неожиданно заговорила корова Зорька. Не мычанием, а чистейшим русским языком, да ещё и пятистопным ямбом:
«Му-му.. О, поле, кто тебя утрами
росой наполнил и молочной дымкой?
Поблёк уж месяц с сырными рогами,
рисуя маслом зарева картинку.»

Доярка Матрёна упала в обморок прямо в навоз. Когда очнулась, Зорька уже читала новое стихотворение — на этот раз верлибром. (прим.: «Верлибр» – стих, свободный от рифмы и размерности :)

— Это ж надо! — крестилась Матрёна. — Раньше молоко давала, а теперь — стихи.

Фельдшер Фёдор, осмотрев корову, развёл руками:
— Либо у тебя, Матрёна, галлюцинации, либо случился литературный кризис в природе.

Зорьку привезли в райцентр, но там она замолчала. Вернулась — и снова за стихи. В конце концов, её оставили в покое.
 
Теперь по вечерам у хлева собирались старухи, слушали «коровью лирику» и плакали. Особенно в тех местах, когда бык уходил к другим коровам, оставив ее одну с очередным телёнком и без алиментов.

В августе приехал профессор из Воронежа. Выслушал про Зорьку, потом сказал:
— Это архетипические проявления коллективного бессознательного.

— Чего? — переспросил дед Ерофей.

— Ну, типа, вам тут скучно. Вот и появляется всякое.

И на следующий день Зорька снова замычала по-коровьи.

А профессор, вернувшись домой, задумался: «Так может, и вся вселенная появилась от того, что было скучно?».