Манся Кацман. 2. Особый статус

2.  Особый статус


Став с лёгкой руки работницы ЗАГСа мансей, я приобрёл статус ребёнка малых народов Сибири и Крайнего Севера.

И вот маму с папой вызывают в собес и объявляют,  мол,  так как я принадлежу к малому народу манси, то  у меня особый статус и мне полагаются всяческие  ежемесячные  льготы и пособия.

Мама с папой сначала отнекивались от них. Говорили, что это будет обман государства. И уверяли, что на самом-то деле я никакой не манси, и эта запись попала в метрику по недоразумению.  Но им прямо было сказано, раз в свидетельстве о рождении,  то бишь в  документе государственного образца,  ребёнок записан мансей, то он манси и есть. И  никому даже в голову не пришло как в семействе русской и еврея мог родиться манси.

И вот посыпались льготы.

Прежде всего нам привезли дрова! Дело в том, что по закону каждому манси полагалось содействие в приобретении дров. Ну собес и посодействовал.  Посередине двора нашего многоэтажного и многоквартирного дома с паровым отоплением была вывалена громадная, что твоя Джомолунгма,  куча дров.  И что с этой кучей дров было делать?  Не таскать же их на пятый этаж.  Они  даже для титана не пригождались. Так как титана не было,  а была горячая вода.  Открыл кран и вот она, родимая,  рванула мощной струёй.   Или по задумке собеса мы спешным образом должны были отключиться от парового отопления и горячего водоснабжения, и сложить в квартире печку, да ещё титаном обзавестись?

Сначала папа с мамой упорно делали вид, что не имеют к этим дровам ни малейшего отношения. Но слухи разносятся даже не со скоростью звука,  а со скоростью света.  И эта скорость света оповестила всех и каждого во дворе и окрестностях, что дрова предназначены именно семейству Кацманов, потому как их сын Васька настоящий манся. По документам.

Теперь мама с папой в зависимости от ситуации или вместе, или по одиночке, выждав момент, когда во дворе никого не будет,  либо  молниеносно катапультировались с пятого этажа. Ибо также молниеносно взлетали на свой пятый этаж, держа ключ наготове, чтоб сразу влететь в квартиру, дабы избежать расспросов насчёт дров и дальнейших планов на них.  Правда, оставался большой риск нарваться на соседей в подъезде или на лестничной площадке, что порой и происходило. 

Итак, дрова возвышались Джомолунгмой.  И очень действовали на нервы соседям. Первоначально были расспросы: что и как, почему, откуда дрова и т.д. и т.п., которые очень быстро сменились требованиями  «ликвидировать это безобразин!».  Но безобразие не ликвидировалось,  дрова  никто не хотел забирать, даже бесплатно, как мама с папой их не предлагали.

На следующий месяц появилась вторая машина дров.  Куча переросла Джомолунгму и теперь была размером с марсианский Олимп.  Шёл третий месяц пребывания дров во дворе.  И уже явственно маячила угроза третьей машины этого государственного дровяного пособия. Вот уж поистине  «На дворе трава, на траве дрова». Только травы не было. Были ошмётки  асфальта заваленного поленьями.

Мама с папой написали заявление в собес, что отказываются от льгот и пособий, дополненное просьбой изъять уже привезённые дрова в пользу нуждающихся. Но этот фокус  не прошёл. Моему особому статусу все означенные в документах преференции полагались по закону. 

Маме с папой так и заявили, мол, на каком основании они отказываются, если  ни малейшего отношения к данной льготе не имеют. Отказываться может только  сам льготник в собственноручно написанном заявлении, скреплённом личной подписью. 

И как не уверяли мама с папой, что льготник пока ещё по младенчеству прохлаждается в колыбели и писать не умеет,  им было чётко сказано:  «Заявление либо от самого льготника, либо по доверенности от льготника, причём, заверенной нотариусом».

Вот тут-то папу взорвало.
- Этот льготник пока что умеет только пИсать, а не писАть!

Но собес был непреклонен.

Папа перестал выходить из дому.  Вообще. Даже на работу. Он созвонился с начальником, взял отпуск без содержания и целыми днями  строчил объявления касательно дров. А потом  под покровом темноты они с мамой развешивали их в самых людных местах.

Объявления буквально вопили: «Пожалуйста, заберите дрова! Бесплатно!». И прилагался адрес.  Но желающих на бесплатные дрова не было. Вот как-то разом нуждающиеся прочно иссякли.

Третью машину дров не пропустили во двор всем многоквартирным домом.  Соседи,  вооружённые до зубов поленьями, дружным коллективом встали на защиту своего двора от дровяных посягательств собеса.  Предводителем и координатором антидровяной акции был папа. Вот так и начинаются народные восстания.  Грозная соседская сила остановила самосвал с дровами на ближних подступах.

А затем путём мирных переговоров, папе удалось склонить водителя к взаимовыгодной сделке, скреплённой мятой трёшкой из папиного кармана. В  результате, дрова укатили в неизвестном направлении.  Но Джомолунгма во дворе осталась незыблемой.

Папа начал обзванивать школы и предлагать в качестве шефской помощи дрова для пионерских костров. Но школы на это предложение не клюнули.

И вот когда родители пребывали уже в совершеннейшем отчаянии, наконец раздался долгожданный телефонный звонок. Звонивший милостиво согласился забрать дрова на особых условиях. И папа эти условия принял.  Безоговорочно! Он нанял два самосвала и отстегнул энную сумму покупателю,  лишь бы тот не передумал и дрова эти точно забрал.

Всё мужское население двора вышло на погрузку. Работали дружно, с огоньком и энтузиазмом. Джомолунгма была ликвидирована в кратчайшие сроки.