Белый

              И хотя ныне память моя забита материей и пустыми тревогами, всё же в ней, видимо, навечно закрепился этот печальный взгляд – грустный взгляд белого волка.
              Я знал его – мы даже говорили. Он всегда был один: отрезан от стаи, отрезан от мира…
              Мы пошли непохожими тропами, ведь пришли из разных миров. Говорят, Белый раньше выглядел по-другому: ходил на двух ногах. А я… меня и не было-то. Точнее я – «был», «существовал», но не «жил».
              Повстречались мы уже волками…
              Было в Белом что-то манящее меня. Что же? Лёгкость и простота бытия? Нет, легче и проще нас не живёт никто – а он был не из нас. Одиночество? Не думаю: все мы одиноки. Его судьба? Да, она.
              Белый был другим: он не стремился ходить на двух ногах и казалось, мечтал не «жить», а «быть». Когда приходили северные ветры и приносили с собой стужу, когда в воздухе кружились хороводы белых мух – тогда Белого было почти не видно: можно было лишь услышать рёв метели, в котором проступал и его вой. И пока мы кутались в свои шкуры, он вглядывался в полёт снежных хлопьев – и лишь тогда был по-настоящему счастлив…
              Однажды арктический смерч, что учит нас строить жильё и добывать огонь, задержался. А я снова повстречал Белого: именно тогда его взгляд запал мне в душу навеки. Полный тоски, обиды и желания «быть». Я спросил его, что случилось. Он ответил вопросом на вопрос:
              — Подхватит ли меня белая стая?
              Я не знал. И мне не хватило ни слов, ни ума хоть утешить его. И я промолчал...
              Но он нашёл себе стаю. Хочется верить, что нашёл.
              Случилось это в ту же зиму, когда задержались ветры. Снег выпал внезапно – в огромном количестве. Мы были готовы: закутались в одежды и разожгли костры в домах – а я решил проведать Белого. Пробираясь сквозь ревущую вьюгу, мне померещился его силуэт, едва различимый в полутьме и посреди вихря кружащихся вокруг него белых мух. Снег забивал глаза, и пришлось их закрыть. До меня донёсся вой, пронзивший гул вьюги. Я тут же раскрыл глаза и никого не увидел. Лишь ветер гнал снежные хлопья. И тогда я подумал, что это не снег, да и не мухи – а нечто большее…
              Не знаю, где Белый сейчас, нашёл ли он стаю, здесь он ещё или нет. Но если его нет, то и с ним что-то ушло. Не знаю…но до сих пор уверен, что в каждом мире живут два волка – и победит из них тот, которого кормишь…