Школьное новогоднее

На конкурс http://proza.ru/2025/12/05/751 "Школьные годы".

Я тогда учился в 5 классе ленинградской школы. Учеником я был неважнецким.

Было это в канун нового года. Ко мне подошла пионервожатая Люська и спросила, не желал бы я принять участие в новогоднем представлении?
Мы вошли с Люськой в кабинет директора, где кроме него, была учительница пения - очень худая, задыхающаяся при разговоре, и какой-то мужчина в вельветовой куртке.
На диване сидели несколько учеников.

Люська:
- Это мальчик, которого нам рекомендовала Нина Васильевна.

Мужчина в вельветовой куртке:
- Умное лицо. А ты мог бы нам что-нибудь рассказать?

Я стоял опустив голову, ожидая, когда интерес ко мне, как к артисту, угаснет. Наступила ворчливая пауза. И тут я, как закричу восторженно, раскинув в стороны руки, словно желая обнять весь мир:
- Я весёлый Чиполлино, вырос я в Италии, там, где зреют апельсины и лимоны, и маслины, фиги... - сделав на руке фигуру из трёх пальцев и, как бы случайно, направив её в сторону директора школы, выдержав паузу, закончил - ...и так далее!

Мужчина в куртке, настоящий драматург, написавший для нашего новогоднего спектакля пьесу, смеялся, вытирая слёзы, повторяя:
- Что это было?

Тема пьесы была типичная для таких постановок - герои детских сказок разыскивают снегурочку, которую украл злой Карабас. Я должен был играть Тимура.

Я с удовольствием учил текст и участвовал в репетициях.

Наступил час премьеры. В этот день надо было сыграть 3 представления. Первое - утренник, для учеников младших классов нашей школы. После короткого перерыва, для ребят младших классов из соседней школы.  Вечером, для старших ребят нашей школы.

В перерыве между вторым и третьим спектаклем мы были просто измождены. Хотелось только есть и спать. Директор предоставил нам свой кабинет для отдыха. Съев по кусочку пирога, принесённого родителями, мы заснули, погасив свет, лёжа вповалку на кожаных диванах. Меня разбудил голос учительницы пения. С трудом, в свистящих, прерывающихся звуках её голоса, смог я понять сказанное:
- Борис, сбегай в аптеку. Ты единственный из ребят, кто не загримирован. Купи мне сигарет. Сигареты называются "Астматин". Вот тебе рецепт. Беги скорее, я не могу дышать!

Я бежал по морозному проспекту в белой рубашке и пионерском галстуке, чувствуя себя настоящим Тимуром.

Аптекарь, взглянув на меня, испуганно воскликнул:
- Мальчик, у тебя кровь на рукаве.

И тут я заметил, что правый рукав вымазан красным гримом. Наверное, когда я спал, стер его рукавом рубашки со щеки.

Бегу обратно, не замечая холода. В голове слова песни - "Голова обвязана, КРОВЬ НА РУКАВЕ…"

Когда я вернулся, в кабинете директора уже горел свет. Учительница закурила, удушье отпустило её. Первой подошла ко мне полногрудая пионервожатая Люська:
- Ты Борис настоящий... — она подбирала лучшее слово, для выражения восторга, но, бросив взгляд на мою, вымазанную гримом рубашку, закончила, — ты настоящий кошмаррррр! Ты наденешь мою белую блузку.

Люськина блузка подошла мне по размеру. Единственная неприятность, из-за выточек она стояла на груди торчком. Люська пристегнула концы пионерского галстука булавками к выточкам.

По сценарию, я должен был в начале спектакля сидеть в зале, среди зрителей. И когда Буратино произнесёт: "Кто же нам поможет спасти снегурочку? " - я, устремившись по проходу между стульями, с громким возгласом: "Яяяяяяяя!", — выбегаю на сцену.

На первых двух спектаклях, малыши дружно скандировали под диктовку учителей: "Тимур!". Но вот, со взрослыми ребятами вышел казус...

Спектакль начался. Но весь проход был занят пацанами, которые стояли плотной стеной, и на все мои "повякивания", что, мол, мне не видно, я получал обидное: "А пионерам уже надо на горшок и спать".
Я слышу, как Лариска-Буратино в четвёртый раз взывает жалостливо: "И кто же нам поможет найти снегурочку?"
И тут я как заору писклявым девичьим голосом: " Смотрите! Кто это здесь наделал лужу?"
Стоящие впереди, расступились, чтобы посмотреть на эту неприятность. Я бегу к рампе, кричу: "Я это!"

И что тут началось. Зал взорвался хохотом.
Смеялся сам директор школы, смеялись артисты. Я увидел, как Лариска, чтобы зрители не видели её смеха, закрыла ладошками лицо, тем самым начисто снеся свой длинный "буратиновский" нос. Учительница пения, давясь от смеха и удушья, пыталась прикурить свою сигарету, но спички гасли в её трясущихся от смеха руках. Это была какая-то общая истерия. Не смеялся только я, стоявший в углу перед сценой, не успев взбежать на неё. По сцене, обливаясь слезами, то ли от смеха, то ли от того, что так глупо погибает его детище, метался, махая всеми своими руками на зрителей, драматург. И только появление на сцене директора школы смогло переломить ситуацию, и зал стал постепенно стихать. Лишь кое-где ещё были слышны, как икота, отдельные смешки. Буратино как-то восстановили нос, и спектакль можно было продолжать. Учительница пения проиграла первые аккорды музыки, сопровождающие пьесу. Я выскочил на сцену. Не увидев на месте Буратино, у которого опять отвалился нос, не нашёл ничего лучшего, как произнести свой текст, обращаясь к Василию Ивановичу Чапаеву, которого играл наш физрук. Тот, бросив взгляд на торчащие из-под уголков галстука "девичьи груди", на глазах публики, с гомерическим хохотом, схватившись за живот, начинает складываться пополам, при этом делает шаг в сторону кулисы, наступая на её край. Кулиса обрывается и за ней все увидели стоящего Карабаса со снегурочкой, мирно пивших лимонад из бутылок, ожидая своего выхода на сцену. Так что следующие мои слова были обращены к Барабасу. Представляете восторженное лицо пионера, громко кричащего:
- Готов помочь вам в розыске Снегурочки! – и отдал пионерский салют.

Зал уже не смеялся, а ревел от смеха. Драматург произнёс сквозь смех, обращаясь ко мне:
- Апофеоз! Борис, Вы великий актёр! Лучшего спектакля я в жизни не видел!


Полный текст этого рассказа найдёте здесь http://proza.ru/2022/12/10/1265