IV-15 Заменители любви

Любовь. Катехизис
Глава IV Не любовь
Раздел 15 Заменители любви

       Очень часто можно слышать в информационном поле о том, что существуют некие «заменители любви». Авторы таких высказываний полагают, что люди «меняют» любовь на что-то взамен, называя «заменителями» деньги, социальное положение, секс и тому подобные артефакты человеческой культуры.
Это отчасти верные заключения, так как отталкиваются от рассудка, который срабатывает, интуитивно воспринимая причинно-следственные связи.
        Однако, если более пристально рассмотреть слово «заменители», то более ярким синонимом к нему будет являться слово «протезы». То есть, это какие-то вкрапления в быт пары или иного социума, которые призваны дооформить взаимоотношения до субъективно определённого состояния «любовь».
Такими «социальными протезами» могут служить как осознанные паттерны поведения, то есть, произвольно избранные, так и неосознанные, например, традиционные или культурно обусловленные.
       Как мы уже говорили ранее, когда обществу тяжело даётся поддержание института семьи, оно изобретает разные «культурные якоря» навроде брака, объявляя его проявлением «божьей воли» и соответственно наделяя негативным контекстом разрушение такового. Такие ритуальные закрепления отношений добавляют иррациональную компоненту в отношения и переориентируют ответственность за сохранение социальной группы от ответственности друг за друга до ответственности перед высшими силами или государством.
       Особенно ярко это наблюдается в традиционных, консервативных культурах. В целях развития отношений нельзя не подчеркнуть благоприятствие такого культурного феномена, так как к периоду созревания индивида в рамках консервативного уклада (а у всех это разные годы жизни — кто-то в 20, а кто-то в 50) у личности в рамках такой положительной воспитательной социальной направленности быта может развиться самостоятельное здоровое отношение к своей второй половине, появиться собственная полноценная возможность любить.
       Совершенно деструктивной в отношении любви оказывается всякая излишне неограниченная деятельность индивидов в период их созревания. Так, претерпевая многие сношения, молодёжь в либеральных сообществах в основном проходит через эмоциональные качели жёсткой фрустрации от претерпевания множественных неудач на «любовном фронте». Прошлый опыт таких отношений негативно сказывается на каждом последующем партнёре, так как новый партнёр всегда оказывается в позиции того, кого сравнивают с предыдущими людьми, их особенностями: негативными чертами и их податливостью к построению отношений в разных направлениях связей. Такое перманентное сравнение может практически не оставить шансов текущему партнёру выдержать сравнение с синтетическим идеальным образом совокупности предыдущих партнёров.
       То есть, заменитель любви — это всё то, что своим присутствием в отношениях создаёт ложное ощущение её наличия.
Так, например, зачастую родители покупают детям много игрушек, вплоть до того, чтобы заваливать ими целые комнаты, твердя о том, что «ребенок должен играть и ни в чём не нуждаться». Однако, в огромном изобилии игрушек повышается шанс того, что воспитательная роль игрушки теряется и обесценивается: ребёнок не вдумчиво «проигрывает социальную роль» каждой игрушки, а относится к ним как к куче хлама, который у него в изобилии.
       Ребёнку же нужно внимание и участие. Заваливание детей игрушками зачастую являет собой обыкновенный откуп: родитель, не готовый к несению родительской ответственности, продаёт то время, которое он должен уделять ребёнку, за эту огромную кучу игрушек. Без участия родителя ребёнок даже не поймёт предназначение этой утвари. Обилие игрушек у ребёнка формирует потребительское отношение к этой «игровой массе», и с детства лишает ребёнка части базиса для умения уважать: вероятность появления «любимой» игрушки в общей массе чрезвычайно мала, так как детский мозг без должного педагогического влияния родителей предпочтёт проигнорировать всю ту огромную информационную нагрузку, которую несёт в себе куча игрушек, предназначение которых для детского мозга неизвестно.
       Таким образом, во внешне благополучной семье, где «ребёнок ни в чём не нуждается», ему может катастрофически нехватать главного — родительского внимания.
       В части касающихся семейных отношений всё, что основывается не на осознанном консенсусе, базирующемся на взаимном признании субъектности, а то есть взаимоуважении, взаимной заботе о благополучии друг друга и обоюдном принятии особенностей друг друга (терпении), является теми самыми социальными протезами.
Незрелое отношение в своему партнёру, отношение к нему как к инструменту достижения личного счастья, всегда является причиной возникновения таких «протезов». Например, партнёр, который не умеет ценить свою вторую половину и те усилия, которые она прилагает в отношениях, может требовать тех или иных излишеств, в качестве дополнительных «скреп»: подарки, дополнительные знаки внимания и всего того, что якобы должно удержать отношения или укрепить их.
       Общество же и его общественные институты в стабильной популяции всегда ведут «культурный мониторинг» того, сколько протезов требуется для семей или иных социальных ячеек на наблюдаемом этапе развития общества.
       Так, например, государство может попустительски относиться к разводам свободным (безответственным) отношения или иным феноменам, если общество находится в относительно спокойной фазе существования, когда отсутствуют угрозы и процветает гедонизм. Однако, в случае возникновения внешних или внутренних вызовов, государство начинает включать те или иные «консервативные» рычаги. Так, во время войны, например, когда требуется возобновление «человеческого ресурса» (ужасно негуманная формулировка), государство под разнообразными лозунгами модулирует рождаемость, прибегая к работе над общественным самосознанием. В случае понижения рождаемости в мирное время государство может перераспределять ресурсы на те группы населения, которые обладают наивысшим репродуктивным потенциалом, стимулируя мотивацию к деторождению, утверждая гарантии безопасности и поддержку для тех, кто решится поддержать демографию.
       В контексте нашего труда можно наблюдать кажущееся противоречие. Мы уже упоминали, что гражданский брак (а то есть, официально зарегистрированный брак, официальные зарегистрированные отношения) — это очевидный культурный якорь. То есть, по сути, «протез» любви в том смысле, что чистая любовь не нуждается ни в каком закреплении, она представляет собой в том числе свободное произвольное безусловное желание улучшать благополучие другого человека.
       Однако, человек далеко не совершенен. И его психика является заложницей его биологии. Зачастую жизненные обстоятельства складываются не в пользу долгосрочных отношений, и тогда культурные же феномены выступают дополнительными объективно необходимыми средствами того, чтобы поддерживать хотя бы относительно безусловные связи, которые психика постоянно стремится нагнать, субъективно отдаляясь от своего животного происхождения. Поэтому, как мы и указывали в начале книги, негативного подтекста мы в слове «якорь» не подразумеваем, так как это культурное явление призвано защитить права индивидов, вступающих в брак, и закрепить их взаимную ответственность в огромных обществах, где гарантии безопасности должны быть и у пары, и у их потомства.
       Негативный контекст у «культурного якоря» как «протеза» в смысле «заменителя любви» возникает, когда от своей незрелости, а с тем социальной несостоятельности, неумения выстраивать социальные связи, подменяя нормальное целеполагание «культурного якоря», например, брака: индивид вступает в супружество из соображений, отличных от желания преумножать благополучие своего супруга.
       Действительными целями и обстоятельствами в таком случае могут быть:
— сепарация текущей социальной группы (например, от родителей);
— получение для разных субъективных социальных выгод (признание, бравада и т.д.) социального статуса «взрослый», «жена», «муж», «жена того-то» и т.д.;
— материальные выгоды выгоды (общие или частные экономические интересы, иждивение и др.);
— мнимые недостижимые неконструктивные цели, движение к идеалам, к мечте, реализация фантазий;
— обоюдные привязанности, зависимости, взаимозависимости психологические и сугубо материальные(в том числе, например от привязанности детям или необходимости их содержания);
— иные цели, отличные от любви, в которых супруг — это «мебель», инструмент достижения целей и объект.
       Некоторые "специалисты" берутся утверждать, что материальная основа является прочной. К примеру, если супруга с детьми в период ухода за ними с рождения экономически зависима от супруга, то она "никуда не денется" и будет вести себя скромнее, от страха утраты благорасположения своего "кормильца". Однако, постановка в положение зависимое с озвучиванием этого, с указанием и акцентированием на этом является признаком неуважения к тому, кто лишается трудоспособности при реализации общего предназначения семьи. Где нет уважения, там очевидно, нет любви. Основой в данном случае является страх, что само по себе негуманно. Усугубляют социальный опыт те примеры, где супруги действительно мазохистически стремятся в положение зависимого или страдальца, что является нездоровым, но от своей ненормальности тиражируемым примером, на который, однако, умудряются ссылаться незрелые индивиды.
       Критически отрицательной представляется негативизация контекста деторождения и превращение этой человеческой возможности в культурный якорь. Например, для удержания семьи, женщина может рожать мужчине детей с расчётом на то, что «мало ли, он одумается и станет серьёзнее».
       Этот деструктивный паттерн поведения превращает будущих субъектов — детей, в средство дополнительного «укрепления семейных связей». Таким образом, это выступает заменителем любви, а то есть любовью не является, и как мы видим, в по тому же общему основанию: отрицается, не берётся в учёт чья-то субъектность, в данном случае, будущих индивидов, детей.
       Естественным представляется один из исходов такого поведения: дети, как «инструмент сплочения» семьи, становятся в случае диссоциации рассматриваемой ячейки общества «неудачной итерацией», «непригодившейся обузой, нужной только в случае если бы партнёр был сохранён», «несработавшей уловкой, не выполнившей то, ради чего она была осуществлена» и т.д., а то есть, могут приносить перманентное неудовлетворение родителю, принявшему решение на деторождение ради «скреп».
       Человеческий эгоизм как незрелое состояние личности всегда заставляет эгоистического индивида привлекать к себе внимание разными способами. Так, женщина может настаивать на том, чтобы мужчина делал ей подарки. Мужчина может настаивать на непременном выполнении каких-то своих определённых требований.
Мужчина может дарить цветы, чтобы, подобно родителю, заваливающему ребёнка игрушками, откупаться от внимания и действительной заботы о своей женщине. В крайнем случае откуп происходит даже от последствий негативных для семьи поступков.
       Женщина может под видом заботы о мужчине может выполнять определенные действия, например, приготовление пищи, однако всего лишь для того, чтобы сохранять в определенной степени контроль над мужчиной.
«Заменитель любви» в данном случае проявляется не как продукт осознанной деятельности по улучшению благополучия второй половины, а как, например, какая-то перенятая часть поведения, отталкивающаяся от полученного социального опыта. Так, женщине в своё время могли сказать: «Секрет удержания мужика — вкусный борщ и …», а мужчина мог услышать: «Что бы ты ни сделал, не сознавайся в этом, неси букет цветов, золотое украшение и иди проси прощения за то что не ценил…».
       То есть, это отработка каких-то заранее известных алгоритмов с более-менее предсказуемым исходом, которые ведут к достижению какого-то субъективного относительно безболезненного соотношения личной правоты, личной безопасности и контроля над ситуацией, а то есть, той же адаптации к среде обитания. Признание полной субъектности второй половины: уважение, забота её находятся где-то за пределами этого поведения.
       Таким образом, мы можем видеть, что отсутствие прочной зрелой базы любых взаимоотношений приводит к возникновению необходимости, продукции и внедрению для поддержания социальных связей различных заменителей любви, наличие которых выдаёт себя постоянным чувством неудовлетворённости от понимания зыбкости такой основы для взаимодействия социальных групп и неизбежной диссоциации таковых в силу фиктивности субъектов друг для друга.