Бессмертие - кара богов... 11

Он приблизился к Маре и поднял руку. Спокойно встретив недоумевающий взгляд женщины, Митра ловко отщелкнул кодовый замок, освободив шею. Металлическая полоса разомкнулась и полетала вниз.
- Вызови Грина, - спокойно приказала она, кончиком туфли запнув ошейник под кровать. – Я поговорю с ним.
Светлые ресницы его опустились вниз и снова взлетели вверх. Врач включил коммуникатор и набрал код начальника личной охраны капитана.
- Грин, зайди в медотсек, - проговорил Митра, не сводя взгляда с Мары и жестко закончил, после едва заметной паузы: – Срочно.
Он тут же отключил связь, не давая возможности Грину ответить.
- Ты где так научился разговаривать? – спросила Мара с легкой ухмылкой.
- Не представляешь, как некоторые люди боятся уколов, приходится проявлять не только дипломатию. Выйдем. Не хочу, чтобы Грин знал о потайной комнате.
Через несколько минут двери лифтовой кабины открылись и в медотсек шагнул встревоженный Грин. Лицо его, обычно бесчувственно-высокомерное, выражало тревогу и недоумение. С чего бы врач стал ему приказывать?
Темные глаза крысы скользнули по помещению, зацепились за Мару, одетую в простетскую униформу санитара и замерли, каменея.
- Госпожа Мара? Капитан…
- Капитан заперся в каюте и отдает самоубийственные приказы, - перебила его Мара. – Доктор считает, Лан больше не может управлять кораблем.
Она уставилась в упор в глаза Грина. Начальник охраны выдержал это испытание, перебирая в голове варианты дальнейшего развития событий.
- Что ты предлагаешь? – наконец, разлепив губы, спросил он.
Митра выдохнул.
- Кораблю нужен новый капитан. Решительный, независимый. Тот, у которого в руках будет сосредоточена настоящая власть, - произнеся это, Мара взглянула на доктора.
Проследив за взглядом Мары, Грин все понял без слов. Ни звука удивления не слетело с его губ. Прагматик внутри тут же принялся оценивать шансы на победу.
- Инженеры бунтуют, а военные…
- Военные – моя забота, - резко встрял в разговор Митра. – А инженеры получат Гэна обратно вместе с головой виновного.
Брови Грина удивленно приподнялись, но он смолчал.
Митра тем временем продолжил:
- Скажи, тебе никогда не было обидно, что военные считают твои отряды низшим звеном? Тебе никогда не хотелось стать с ними вровень?
- Или стать выше? – сладким голосом добавила Мара. – Как жаль, что я так и не смогла убедить Лана уделять больше внимания тем, кто стоит за его спиной. Это больше не должно повториться.
Пауза длилась ровно две секунды, а потом Грин объявил:
- Госпожа, чтобы взломать дверь в каюту капитана потребуется три минуты.
Мара кивнула:
- Я объявляю общий сбор. Всё должно быть закончено до того, как мы доберемся до зала Совета.
Спустя четыре минуты и десять секунд тишину медотсека разорвал резкий треск коммуникатора Грина. Хлопнув пальцем по козелку, Грин выслушал доклад.
- Капитан задержан, - объявил Грин в ответ на немой вопрос Мары.
Та спокойно кивнула:
- Пусть ведут его в зал Совета, - подняв руку, она активировала свой коммуникатор настроив на общую волну и принялась чеканить сообщение, выделяя каждое слово: - Внимание. Говорит Мара. Экстренный сбор Совета. Общий сбор всему экипажу.
Путь на лифте занял пару минут. Трое в лифте невольно затаили дыхание, когда кабина стала тормозить. Митра в серо-черном халате, Мара в униформе медработника и серый мундир начальника охраны – три тени будущей власти, власти серого порядка.
Мара взглянула на доктора и почувствовала, как засосало под ложечкой. Как он не похож на воина: длинное, тонкое тело, светлые волосы, голубые глаза. Митра – доктор, привыкший смотреть в пол, сможет ли он выстоять?
Доктор заметил этот взгляд и сердце его, на миг сжавшееся от волнения и страха, дернулось и забилось нарастающей яростью.
Двери зашипели, раздвигаясь в стороны и он сделал шаг вперед, опережая ее и протягивая руку. В ее глазах мелькнуло удивление, а потом надежда. Надежда на его силу. Он сжал ее ладонь, словно хотел сказать – я рядом.
Они вошли в зал рука об руку. Толпа загудела. На них уставились лица, искаженные страхом, непониманием и злостью.
Митра двинулся вперед, краем глаза отмечая расположение цветных островков: черные, темно-синие, коричневые. Они шли среди всеобщего молчания. Позади серой тенью следовал Грин. Мара стала во главе стола, Митра – по правую руку. За левым плечом – Грин. Сотни глаз выжидающе уперлись в их фигуры.
- Капитан! - вдруг прокатилось эхом по залу.
Все развернулись к лифту. Лан медленно шел в сопровождении «серых крыс». Руки его были стянуты стальными наручниками, губы безвольно кривились, лицо – бледное, испуганное. Капитана подвели к Маре и поставили слева.
Митра поднял руку.
Стало тихо.
- Я объявляю чрезвычайное положение, - проговорил Митра. – Вы все знаете, что это должен был быть последний полет корабля. После прибытия его должны были разрезать на куски и отправить на переплавку. Система безопасности корабля активировала протокол «Избегать уничтожения любой ценой». Корабль предпринял меры защиты. Поломка гипердвигателя – его инициатива.
Зал ахнул и забурлил. Капитан хотел что-то сказать, но «крыса» рядом крепко ухватил его за плечо и сдавил до боли, заставляя закрыть рот. Пока люди возмущались, Мара шепнула Лану:
- Ты подтвердишь сейчас все, что скажет Митра. Ты понял?
Она уставилась на него страшным взглядом в ожидании ответа. Капитан скривил губы:
- Хочешь, чтобы я добровольно передал власть? Кому? Этому ничтожеству?
- Если не подтвердишь, - продолжила она, словно не слыша его слов: - Если не подтвердишь, тобой займется Грин.
Капитан обернулся и столкнулся со стальным взглядом бывшего начальника своей охраны. Лана проняло.
- Я скажу, - прошептал он, опуская голову.
- Экипаж отравлен нейротоксинами! – продолжил Митра. – Токсинами, которые выделяет корабль для защиты. Именно от них и умирает сейчас Энъя – главный техник. Но первой жертвой корабля стал капитан. Лан, подвергнувшийся самому длительному и интенсивному воздействию, в настоящее время неспособен принимать решения и управлять кораблем.
Он сделал паузу. В зале стояла мертвенная тишина. Сжав кулаки, Митра заговорил дальше:
- Госпожа Мара, также подвергнувшаяся воздействию токсинов, была своевременно мною изолирована и подвергнута детоксикации. Обещаю, я буду лечить капитана до последнего, пока есть надежда.
Мара ткнула Лана локтем и тот, сильно сморщив лоб, пробормотал что-то нечленораздельное из чего с трудом можно было разобрать: доктор, согласен, лечение.
- Ты будешь лечить? – нахмурившись, спросил один из офицеров в синей униформе. – А кто будет определять степень отравления? Тоже ты?
- Тоже я, - не дрогнув ни одним мускулом на лице, подтвердил Митра. – Как можно быстрее надо начать проверку. Однако. К военным и лётному составу у меня пока нет вопросов. Вы – единственные, кто проходил регулярные медицинские освидетельствования по приказу капитана. Ваши нейрофизиологические показатели зафиксированы. Вы образец того, каким должен быть здоровый экипаж
Лица военных сначала исказились непониманием, а затем холодным принятием ситуации. Митра отметил их кивки друг другу.
- Отравление спровоцировало принятие капитаном к неадекватных решений, которые привели к гибели части экипажа. Гэн не виновен в случившемся.
- Все действия инженера были технически верными, - подтвердила слова доктора Мара.  – Я нашла скрытый капитаном приказ №724.
В секторе инженеров на какой-то миг стало тихо, а затем кто-то выдохнул:
- Я знал, что он был невиновен!
И тут же полетела волна шепота, давшая понять Митре, что его выстрел достиг цели.
Митра улыбнулся, но торжестве победы пришлось ненадолго отложить.
- Откуда мы знаем, что ты сам здоров? – спросил генерал. – С чего мы должны тебе доверить право ставить диагнозы?
Вопрос повис в воздухе и все взгляды вновь устремились на врача. Митра не успел ответить, потому что вперед шагнула Мара:
- Потому что доктор был рожден на корабле, - объявила она то, что прежде считалось неприличным произносить вслух. – ДНК Мирты не внесена в базу. Система корабля не распознает его как опасность. Он не отравлен, потому что его не травили.
Она обвела взглядом толпу, пытаясь выискать среди людей знакомый силуэт.
- Лада! – ее голос прозвучал как выстрел. – Выйди.
Толпа расступилась перед невысокой девушкой в простом платье в пол с длинной косой. Лада бледная и испуганная сделала несколько шагов вперед.
- Имунная! – объявила Мара о чуде. – Рожденная, как и Митра на корабле и не подверженная воздействию нейротоксинов.
Подчиняясь взгляду Мары «серые крысы» увели Лана в сторону, и на его место рядом с Марой поставили дрожащую от страха девчонку.
- Делать дальше что будем? – без особых церемоний спросил какой-то инженер. – Ресурсы истощены, двигатели едва дышат. Ну? Будем искать планету?
Митра тяжело вздохнул и многие затаили дыхание. С таким вздохом доктор обычно сообщал о неизлечимой болезни.
- Мы не сможем жить вне корабля, - объявил приговор экипажу врач. – Наши тела не обладают больше иммунитетом, кожа перестала вырабатывать меланин, легкие адаптированы к рециркулированному воздуху, наша микрофлора порождение микробиома корабля. Чужая биосфера убьет нас в течении нескольких часов. Планета – смерть. Корабль – жизнь. У нас нет выбора. Есть только вечная жизнь на корабле.
В зале повисла гробовая тишина, в которой слышалось гудение вентиляции и прерывистое дыхание десятков людей, осознающих, что им только что отрезали путь к выходу и даже к самой надежде на выход.
И в эту тишину разорвал голос Мары, тот самый голос, который двадцать лет отдавал приказы и поддерживал надежду и давал цель:
- Полет будет продолжаться. Отныне и навсегда.