Дело о Бермудском тр-ке Глава 25 Золотой дублон

Глава 25. Золотой дублон

Арчибальд медленно идет вдоль причала. Воздух насыщен ароматами морской соли, рыбы и смолы, а над головой кружат крикливые чайки. У причалов стоят торговые и рабочие суда.
Вот массивный трёхмачтовик, гружённый ящиками с фруктами из Кубы. Его обшивка тёмная, местами покрыта наростами ракушек, но мачты высоченные, а такелаж ухожен.
Дальше стоит паровой пакетбот, доставляющий почту и пассажиров во Флориду. Его труба источает сизый дым, а на борту мелькают фигуры моряков и клерков.
Рядом кренится на бок небольшой, но проворный бриг, который похоже, только что вернулась из плавания – на палубе матросы чумазые, но довольные, у трапа сложены бочки с ромом.
Его внимание привлекает двухмачтовая шхуна «Святая Мария». Она кажется ему стремительной и ухоженной – обшивка гладкая, на носу вырезана фигура чайки, парящей в полете, а на реях сушится несколько полосок парусины. Судно выглядит быстрым, надёжным и явно в хорошем состоянии, без следов запущенности. Он останавливается и замечает ещё больше деталей: полированный штурвал, бронзовый колокол на баке, а на флагштоке – флаг с изображением морской звезды; на палубе суетятся матросы, проверяя снасти и груз. Это судно явно не простоит долго в порту. У трапа табличка: «Требуется. Капитан Макензи ищет крепкого и опытного моряка. Хорошее жалованье, еда и ром обеспечены. Трусов и бездельников просьба не беспокоить».
Арчибальд по сходням поднялся на палубу и спросил боцмана.
– Хочешь, парень, на наш корабль? Для начала померяемся силой, –  ухмыльнулся боцман, ставя локоть на стол и протягивая широкую ладонь.
Остальные моряки обступили их, с грохотом ставя кружки с ромом и подбадривая соперников.
Арчи поставил локоть напротив и сжал руку боцмана. Его пальцы почувствовали шершавую кожу, покрытую старыми шрамами.
– Раз, два, три! – скомандовал боцман, и схватка началась.
Мускулы напряглись, вены вздулись. Боцман, едва заметно усмехаясь, не сразу принялся давить, давая ему шанс. Арчи сжал зубы, пытаясь сдвинуть могучую руку морского волка хоть на дюйм, но та стояла, словно якорь на дне.
– Давай, парень! – закричал кто-то сбоку. – Покажи, что не зря будешь есть корабельный паёк!
Арчи выдохнул и напряг всё, что было в руках и плечах. Ладонь боцмана чуть дрогнула – но всего на мгновение. Ухмылка исчезла с его лица, и рывком он прижал руку Арчи к столу.
– Слабоват, но хватка есть. Годик на палубе – и сможешь посоревноваться. А теперь пройди к капитану.
Матросы загудели, кто-то хлопнул его по спине, подавая кружку рома. Арчи вытер пот со лба, несмотря на проигрыш, не смог сдержать улыбку.
Он постучал в дверь капитанской каюты и, услышав короткое: «Войдите!», шагнул внутрь. Капитан сидел за массивным столом, заваленным картами и судовыми документами. В воздухе висел густой запах табака.
Перед ним лежали три открытые деревянные коробки с сигарами. Он держал одну в руке, прикуривая от длинной спички, но, попробовав дым, нахмурился и недовольно поморщился.
– Чёрт возьми, не пойму, какую выбрать, – проворчал он. – Мне предлагают их закупить для Лондона, но вкус у всех разный. Как тебя зовут? Ты куришь?
– Арчибальд. Курю.
– Попробуй-ка, скажи своё мнение.
Арчи сел напротив, взял первую сигару, осторожно поднёс к носу, вдохнул аромат, покатал её в пальцах.
– Лист хороший, но скрутка грубовата, - заметил он.
Обрезав кончик, он прикурил, подержал дым во рту, прочувствовал вкус и медленно выпустил его.
– Пересушена. Горечь проявится ближе к середине, и вкус станет резким.
Он отложил её и взял вторую. Плотную с кедровым ароматом. Прикурил, медленно, покатал дым по нёбу.
– Намного лучше. Лёгкая ореховая нота, влажность в норме, но послевкусие короткое, табак среднего качества.
Капитан скрестил руки на груди, с изумлением наблюдал за его действиями.
Он взял третью сигару, вдохнул её аромат, чуть сжал между пальцами.
– Чувствуется хорошая ферментация, запах какао и кожи.
Он аккуратно разжёг её, дал табаку прогреться, сделал несколько размеренных тяг, подержал дым, наслаждаясь сложностью вкуса.
– Вот эта – идеальный баланс. Чистый, глубокий вкус, мягкий дым, хорошая скрутка. Эти и купите.
Капитан усмехнулся.
– Откуда ты знаешь?
Арчи стряхнул пепел и улыбнулся.
– Мой отец работал на табачной плантации на юге Флориды. Он мне рассказывал, как отбирают листья, как их сушат, ферментируют. А сигары скручивать меня научил старый кубинец – он говорил, что настоящая сигара – это искусство.
Капитан кивнул, явно впечатлённый.
– Ладно, парень, ты мне нравишься. Считай, что ты принят. Эту коробку я беру: Лондонцы получат хорошие сигары. Ты говоришь, твой отец работал на табачной плантации во Флориде? Так я, вероятно, знаю владельца и даже покупал у него табачные листья. Это недалеко от Джексонвилля? Уж не твой ли отец сбежал с его дочкой?
– Мой.
– О, это была громкая история! Плантатор бегал с ружьем и грозился твоего отца застрелить. Но, к счастью, не нашел. Арчибальд, хотя это было давно, моя жена страсть как любит подобные истории. Приходи ко мне на ужин, и расскажешь продолжение. Придешь? Сегодня в семь, вот мой адрес. Спросишь дом Макензи. А боцман, конечно, мерялся с тобой силой? Не обижайся, он чемпион по этому виду спорта. Так что иди, обживайся, скажи, моему помощнику, что ты принят матросом второго класса и пусть он выдаст тебе аванс, а объявление «Требуется» снимет. Вечером я тебя жду.

Небольшой, но удобный дом капитана был недалеко от причала. Арчи уже ждали, и жена капитана усадила его рядом с собой.
– Ешь и пей в свое удовольствие. Наверное, давно не пробовал домашней еды? Расскажи, что ты знаешь о бегстве твоих родителей. То есть, я слышала, что твой отец поссорился с плантатором, его зовут Илай Кросс? И твой отец сбежал с его дочерью. А что было дальше? Это не секрет?
– Они нашли рыбацкий поселок. Там был брошенный дом, его хозяин, лоялист, подался в Англию. Жить там никто не захотел, говорили, что там по ночам ходит приведение хозяина. Отец не верил в привидения, отремонтировал дом, и мы поселились. А в местной церкви родителей обвенчали. Там я и родился.
– Если бы плантатор знал, какой у него большой и красивый внук! Он бы простил дочь. Вильям, ты должен их помирить, ведь этот мальчик, – она погладила Арчи по плечу, – его наследник!
– Это неплохая идея. Правда, я давно его не видел. Не знаю, жив ли он. Арчибальд, хочешь, я буду вашим посредником и помирю твою мать с ее отцом?
– Мистер Макензи, об этом надо спросить у нее. Я думаю, если дедушка решит простить мою маму, он их разыщет. Спасибо за ужин, я пойду.
– Куда ты пойдешь, на ночь глядя? Вильям, пусть богатый наследник переночует у нас. Я ему постелю в комнате для гостей. Он будет с тобой плавать?
– Да, кстати, Арчибальд, расскажи, где ты плавал и почему ушел?
– Я плавал на "Санто-Корво" ныряльщиком.
– Это где капитан МакГинли? О нем ходят плохие слухи, пьяница и беззастенчиво обирает свои матросов. А почему ты ушел?
– Ну, у вас уже мужской разговор, я велю постелить в комнате для гостей. Спокойной ночи!
– Я не уволился, а сбежал.
– Сбежал? Из-за чего?
– Вот из-за этого.
Арчи вынул из кармана и положил нас стол золотой дублон.
Капитан вынул из ящика стола лупу и стал рассматривать монету.
– Это старинный испанский дублон. Где ты его нашел?
– На дне, когда собирал раковины. Там были останки затонувшего корабля.
– Приятель, тебе повезло! Мой помощник охотился за затонувшими кладами три года, истратил все свое наследство, но такой находки, как ты, не нашел. И ты знаешь, как найти это место?
– Да я знаю координаты. Если бы вы согласились, я могу вас туда привести.
– Но какая гарантия, что там что-то есть?
– Там в песке был обруч развалившейся бочки, но на одном дыхании это не поднять, нужно водолазное снаряжение.
– Очень интересно. Давай завтра это обсудим с Эдвардом Робинсоном, моим помощником. А не встретимся мы в твоем месте с тем же «Санто-Корво»?
– Думаю, что нет, там с раковинами плохо, и я видел, как МакГинли записал в судовом журнале: «Гиблое место», чтобы сюда не возвращаться.
– Интересно. Пошли спать, утро вечера мудренее. Пойдем, я покажу тебе твою комнату. До отплытия, можешь жить у меня.
Какая мягкая постель. Будет когда-нибудь у меня такая? Арчибальд ложится и открывает заложенную двухдолларовой банкнотой книгу «Лунный камень», которую он взял из своей домашней библиотеки и углубился в чтение.
…Наутро выяснилось, что Лунный камень пропал. Фрэнклин, против ожидания отлично выспавшийся, деятельно приступает к розыскам, но все попытки обнаружить алмаз, ни к чему не приводят, и он уезжает за полицией. Пропажа драгоценности оказала странное воздействие на Рэчель: мало того, что она огорчена и нервничает, в её отношении к Фрэнклину появилась неприкрытая злоба и презрение, она не желает ни разговаривать с ним, ни видеться. В доме Вериндеров появляется инспектор Сигрэв…
Лихо закручено, но я смогу придумать не хуже, думает Арчибальд, откладывает книгу и засыпает.
Они стоят в саду, затянутом серебристым туманом. Фанни смотрит на него с той же нежностью, что в детстве, когда обещала стать его женой. А в ладони он держит маленькую шкатулку из тёмного дерева, которую нашел на дне.
– Фанни, я стал миллионером! Не веришь? Посмотри, что я тебе принес: Лунный камень! Тот самый, за которым охотились индийские брамины. Теперь ты моя!
Фанни медленно открывает шкатулку.
– Что это?
В шкатулке на бархатной подкладке лежит потёртая двухдолларовая банкнота с заломленными уголками.
– И это все, что ты мне можешь предложить?
Она делает шаг назад, и рядом с ней появляется он – её жених. Высокий, уверенный, в дорогом костюме, с безупречной улыбкой.
– Ты опоздал, дружище, – говорит он с лёгкой усмешкой, обнимая Фанни за талию.
Фанни уходит, её силуэт растворяется в свете, как мираж. Он остаётся один. В его руке лежит старая ассигнация. Но вот что-то происходит, и в его ладони уже не бумага, а снова ослепительно красивый Лунный камень. Но он больше никому не нужен. Арчибальд сжимает его – и камень рассыпается в пыль, уносимую ветром. Где-то глухо звучит корабельный колокол.
Арчибальд вздрагивает и открывает глаза. Сердце колотится в груди.
Он садится на кровати, пытаясь успокоить дыхание. Всё было так реально. Он почти чувствовал, как рассыпался в пальцах Лунный камень и невольно просмотрел на свои ладони.
– Мистер Арчибальд, – стучится горничная, – завтрак на столе, капитан ждет вас.