18+
5
Фотоаппарат рано утром поставлен на зарядку. Но, похоже, не Судьба сегодня пофотографировать красивые виды, на Лахте. Рассвет давно вступил в свои права, над Питером и Ленобластью, украшая малиновым цветом небосклон. Медленно, красиво, заботливо вставало Солнце над землёй, рождая у творческих людей вдохновение. Чтобы писать картины, музыку сочинять, в конце концов, гулять по городу.
Изо дня в день повторялось одно и то же: Дмитрий ненавидел свою работу. Где царил бардак. С неохотой вставал на смену, проклиная весь белый свет. Он всегда такой был, поэтому меняться не собирался. Невысокий, любящий природу, все немецкое, особенно: фото, велосипеды, спиртное. И первую любовь. Мужчина двадцати лет, жил своей жизнью. Словно рыба в аквариуме. Никого не слушая никогда, постоянно залезая в долги. Жадность, на вышеперечисленное, немецкое (особенно на качество изделий Германии), пленила парня давно, с детства.
Мать взяла его из детдома, поэтому Седов считал её своей матерью, довольно долго. Да, и практичность немца ему очень нравилась. В ценах, внешнем виде. Парниша имел крепкое, крупноватое телосложение, особенно кость. Карие глаза, немного с примесью зелёного, вьющиеся тёмные, каштаново-чёрные волосы, падающие на плечи. Улыбка, часто бродящая по губам.
Друг Майрена жил на улице Тухачевского, рядом с местной Школой Искусств. Даже играл на саксофоне, пианино, ещё чем-то. В своё время ему предлагали играть в оркестре, по полученной профессии, но тот отказался наотрез, найдя всё скучным.
Вместо этого он устроился на работу в какой-то непонятной архив на Лиговке. Там работал Майрен. Они познакомились то ли в курилке, то ли ещё где. Начали общаться, затем вместе пить. В общем, человек быстренько расколол Крейта, поняв: тот дурак, и не годен даже для того, чтобы стать кому-нибудь достойным мужем.
Потихоньку выпивая, он решил достать его по полной - своей первой любовью из детского сада: девушкой, с восточной внешностью, длинными чёрными волосами, грудью четвёртого размера. Не понимая ничего в женских психологии-физиологии, мечтал, чтобы та ему дала. Дальше можно, после долгожданного секса, сделать предложение. Только вот Таня Жилихина Дмитрия совсем не любила, игнорируя везде и всюду. Он писал ей письма на ящик, от кого-то добыв. Особа, читая завывания, посмеивалась. Один раз к бедолаге пришёл ее отец, пообещав набить морду и кое-что оторвать. Парень достал также свою мать, этой любовью к армянке, или полуармянке, коя наряжалась довольно ярко. Дошло даже до того, что у неё появился жених, найденный батей.
Дело шло к свадьбе, и тут Дима снова всё испортил: явился к «конкуренту», объявив, будто Татьяна всем даёт, шлюха, всё такое прочее. Тот, даже не проверив информацию, отказался от невесты. Опозорив её перед своим родом, и перед ее родителями. После этого родители дамы пообещали козлика влюблённого убить. Но тот умело залёг на дно, уйдя в долгий запой. Неистовым, страшным горем стало многое. А хотелка требовала своего, как в его возрасте и бывает, в девятнадцать-двадцать лет. Некому было всё объяснять - суть физиологии. Самки, не желая секса, своими нарядами привлекали самцов, затем жаловались, почему их насилуют - то славяне, то южане. В своём институте, кстати, Татьяна имела много ухажеров, которых Дмитрий Седов мечтал убить, самым жестоким образом. Когда его друзья строили отношения и карьеру, он крепко пил, мечтая, ноя, вынося мозг. Психолог ему ничем не помог, поскольку упрямый молодой человек никого не желал слушать, продолжая спиваться дальше.
Симпатичный юноша оказался также очень умен. Он умел убеждать, посоветовать, быть отличным собеседником. Даже при маленькой зарплате мог жить хорошо - при помощи долгов на пятнадцать-шестьдесят тысяч. Все его действия осуждались окружением. Оказался отличным фотографом, буквально бредил пейзажами, красивыми местами, путешествиями. Поэтому ездил в Выборг, Лугу, Лосево, на Вуоксу. Чем дальше, тем лучше, после показывал красивейшие работы, на компьютере, таким образом хвастаясь.
Проходили годы, ничего не менялось, пьянки продолжались, траты денег тоже. Вот и сегодня, похоже, всё рухнуло. Ещё мачеха вынесла мозг, или мать, уже непонятно. Ей очень не нравилось, когда приёмный сын оставлял свой велосипед посреди коридора. Понятное дело, на этой почве случались скандалы. Он много курил, слушая только немецкие рок-группы, металл, всё остальное. Остальное не признавал - ни Швецию, ни Америку, ни других.
Понятное дело, рассказы о Тиль были интересны Седову. Поэтому он с ходу решил: тот нашёл себе новую бабу, вместо Каролины, Маши Ивановой и остальных. Машка, кстати, ему с первого взгляда не понравилась. Наговорив ей в лоб правды, парень заявил: Майрен в постели - полный ноль, и семью заводить в своей жизни не собирается. Выпивая всё, что горит, друзья обсуждали то Таню, то Иру. Вполне возможно, Дима хотел через последнюю утешиться. Раз первая любовь недоступна.
- Приведи сюда свою Ирину, хоть посмотрю на неё. Ты довольно много о ней говоришь. Познакомились, значит, про меня забыли. Как же так? – Взволнованный, Седов допивал уже вторую пинту пива, немецкого тёмного. - Так нельзя, вдруг мы найдём общий язык? - Он то твердил, до приезда Ведьмы обратно, в Северную Столицу. - Ну познакомь, а? - Он вызывающе вытянул шею, поморгав пьяненькими глазками. - Машка же говно, я тебе, как психолог прирождённый, говорю. Если Ира хорошая, то лучше ей не связываться с тобой.
Майрен изумлённо взглянул на него, открыв рот. Сигарета упала на стол, дымясь. Да уж, прям интуит! Не только хочет сколотить свою рок-группу, но и предсказывает!
- Это с твоим мозгом что-то пиво делает, или как? Я даже не описал детально её внешность, а уже мысли читаешь. Или то – смесь с сигаретами? Мы сидим тут уже целое утро, поедем в Лахту, или Лугу, или бухаем? - Олег надкусил жёлтого полосатика. Эту нехитрую еду он обожал. Домашняя до рвоты надоела. Ох уж этот долбаный, опостылевший советский быт! Лучше быть собакой, лаять, вести свою страницу в ЖЖ, плевать на окружающих… Ведь кругом все свои. Даже тот же Седов, сидящий напротив, склонивший голову набок. Этот - душа компании, с ним всегда весело. Настолько - можно даже к нему домой ходить, да пить до утра, слушая металл. Дальше Димка попросит свалить, не больше, поскольку дома мать, уставшая от попоек, скандалов.
- Нет. Мужская логика. Сегодня у меня не зарядился нормально фотоаппарат, поэтому настроение паршивое. У тебя выходной. Почему бы не поехать, пофотографировать красивые виды? Мне одному скучно. Кстати, почему по ночам до тебя вообще не дозвониться, никогда? - Он сурово поглядел на официантку, разносящую на подносе пиво, закуски. Хотелось как можно быстрее украсть вилки, ложки, или бокалы. Дома выставить, как экспонаты. - Иру твою тоже можно было бы взять. Кстати, как она там поживает? Не любишь её? Да?
- Логика у тебя убойная. Даже на пьяную голову. Да, я не имею к ней абсолютно никаких чувств. Я не знаю, что такое любовь. Мне она и даром не нужна. Ну лежала она, сильно болела, а потом очухалась. Что я, полный дебил, что ли, чтобы памперсы менять, ухаживать?! Мне неинтересна та особа, я асоциальный элемент. Мне не нужны дети, семья, всё остальное. Так что потом пускай либо меня содержит, либо убирается прочь. Машку знаю гораздо лучше, плюс она покрасивее будет, а с этой, с Сибири, только бухать. В общем, поживём увидим. Наивная, как любая малолетка, вот и всё. Понадеялась, будто возьму на поруку, а у меня и так своих проблем хватает! У тебя Жилихина, у меня – собаки, и группа. Еле откачали. Она, эта Ирина, ещё залетела, от непонятно кого! - Майрен раздражённо поднял сигарету со стола, продолжив курить. Ему действительно всё надоело, особенно ее негативное отношение к Тёмке Зелёному Человеку.
- Мою Тёмку возненавидела, настолько, - представить страшно, Идеалист! Понимаешь? То, всё считающееся для меня нормальным, для неё – плохо. - Олег плюнул злобно на пол. Понимая: с девочкой надо что-то делать. Серьёзно, иначе начнёт уничтожать всё вокруг, всех неугодных. До вампира не доходило: меняться надо ему, а не гостье. Которой от отчаяния, боли хотелось с ним семью, попутно рассказывая обо всём Вейдеру-Белозёрову. Но дуракам очевидного не объяснишь, никаким образом: дураки живут в своём мире, не развиваясь ни в одну сторону. Увы. - Всем Тёмка нравится, а вот Ирка её до дрожи невзлюбила. Ну и что, что Зелёная на мне вешается, каждый раз, мы всегда так здороваемся. Ничего страшного!
- Знаешь, Олег, здесь я на стороне твоей гостьи. Если бы я был с Таней, и какой-нибудь хрен, кого не знаю, начал бы к ней вешаться, на шею, обниматься-целоваться, то бы не церемонился, а рыло разбил ему. Имею право! Также и она. Нельзя так вызывать на ревность. Но если в твоей тусовке можно ещё и трахаться с друзьями, то прости, это перебор! Полный! Друзей не трахают, ты очень плохо закончишь, со своим минимализмом, Олежа. - Собеседник сломал палочку для кофе двумя пальцами, очень серьёзно поглядев на нелюдя. - Просрёшь всё, и не заметишь. Лишь сраный «Вагончег» останется: всего лишь поэтическая горстка дураков, с предводителем-псиной, в кого влюблена Машка-хохлушка. Не знаю, как ты ухитрился её выебать, в тот раз. Ну как там, понравилось? - Дмитрий кашлянул, принявшись большими глотками пить вторую пинту, немецкого пива.
Вампир начал сердиться. Не для этого они оба пришли в «НямБург» на Невском, чтобы ругаться. Скандал намечался, нешуточный. Молодой парень пытается говорить, что-то там против. Утро продолжалось.
- Я один раз едва не женился, на некой Джилл, довольно забавной. Провстречались пару лет, вот она и заныла, о своём: пойдём в ЗАГС, когда будут первые дети, прочая женская дичь. Да, мы переспали, несколько раз, после этого рыжая девка захотела окольцеваться. Я не понимаю женщин, Идеалист. Сначала подумал: пусть месяц подумает, ума наберётся, да куда там? Размечталась, королева, блин! Цветы просила, а нет, требовала! И кольца, и растения - выброшенные деньги! Мне срать на общественное мнение, я собака Dogspeaker, предводитель «Вагончега», повторяю: я другой! Не надо быть примитивной, банальной домохозяйкой, тупой. Джилл я послал без сожаления, дальше, конечно, бегала за мной, желая всё вернуть. Не получилось.
Идеалист, глядя в перекошенное от злобы лицо друга, даже не мог подобрать ответ на такое. Это переходило все границы - мыслимые и немыслимые. ТАК относиться к жизни, окружающим людям, даже к собственной работе, - однозначно НЕЛЬЗЯ. У дружка давно поехала крыша, при этом где-то обвалилась, с грохотом, остатки шифера продолжают догнивать. Разнося вокруг себя нехилый смрад, разложение. Ничего, никогда, на сем компосте путного, полезного не вырастет! Но чудовищная, непонятная, питерская жизнь существовала. К сожалению, трансформируясь в нечто своё. Не поддающаяся объяснению. Перед Дмитрием сидел законченный шизофреник, кого нужно давно убить, зарыть в асфальт. Ему стало страшно. Ему, простому человеку, кому не повезло в любви.
Пускай лучше не повезёт в любви, чем пить с подобными «друзьями» рядом. Вытаращив глаза, Идеалист допивал пиво, начиная закусывать. Действительно, пора урода с работы выгнать, чтобы не позорил контору, а то не справляется Олежа с работёнкой. Позор, ничего уже не сделаешь. ЭТО не лечится, это - разлом генов, при зачатии. Видимо, сперма отца больной оказалась. Нечто не интересовал окружающий мир, лишь свой, мутировавший в конечную стадию. Похоже, всё началось в ранном детстве, и подводкой не разобрать.
- Когда-нибудь ты, мечтатель собачий, перейдёшь точку, черту невозврата. И не вернёшься назад. - Тихо произнес начинающий алкоголик. Тут даже он прав, чесный, чистый. Стало стыдно, за дружбу с выродком. В этом случае даже девственник захотел сорваться с места, убежать куда подальше. Пиво с водкой покажутся водой. Лучше не иметь подобных собеседников, вообще. Коим в голову ударит дичь, убьют ненароком. Пожить ещё хочется, в крайнем случае, завести семью, с простушкой. Чтобы потомство осталось.
Он прокашлялся, почувствовав себя дурно, словно на него свалилась гигантская плита, из-под нее выбраться нет шансов.
Сдохнет когда-нибудь выродок, и смерть подберётся в месте, где спокойно. Дмитрий понял: его интуиция не подводит.
- Ты очень многое не знаешь, Дима Седов.
- И чего же? Уже много времени прошло с того момента, как твоя подруга в Питер приехала. Мы всё до сих пор не встретились! Сколько ни просил - постоянно зовёшь, на свои долбанные поэтические читки! Где есть Бэлла, Маша, Тёмка, Рэй, Александр, и подобное быдло. Похоже в этой компании я единственный адекватный человек, все остальные занимаются ***ней! Сам на себя посмотри! Когда последний раз менял имидж?! Таскаешься по сборищам козлов, маразматиков, аутистов, наркоманов! Иру хотя бы обеспечиваешь, или сама себя содержит? Откуда деньги берёшь на наши посиделки? Рассказывай давай, свои же.
Разговор продолжился в невесёлой ноте. Олег жевал жёлтый полосатик. Сумка заплечная набита им, под завязку. В голову ударил алкоголь, вампир начал терять бдительность. И понёс следующее:
- Да какая работа? - Он махнул рукой, качнулся, слегка задев локтём пепельницу. - Я купил ей гроб.
Теперь покачнуло Дмитрия. Ошалело, вытаращенными глазами, он уставился на идиота:
- Чтооо?! - Он даже протрезвел на этой ноте. – Зачем?! Какой ещё гроб?!
- А вот так. Валялась в коме, и не знал, - выживет, или нет. Не мог же я её просто так бросить. Например, отвезти в лес, или в дом престарелых, как инвалида. - Язык уже изрядно заплетался, поэтому Седов слышал, чего не надо, своим ушам не веря. - Я не собирался за девицей ухаживать. И тем более, что-либо с ней строить. Хоть и звонил каждый месяц в Сибирь. Что, не имею права свою жизнь построить, как мне хочется? Зачем брать ответственность за какую-то Иру?
Дима продолжил таращиться на собеседника, поражаясь жестокости, высокомерию, наглости. Да уж, пора сваливать. Гроб… откуда деньги, может, наворовал, или, что хуже, убивает за зарплату? Да, убивает, но кого? Ему вновь стало страшно, даже пить расхотелось. Чего придурок несёт?! Нет никакого гроба, немыслимо живому человеку это покупать, причём заживо! Или захотел её в коме зарыть? Пора вызывать психушку, однозначно.
- Погоди… Как так?
- А так. Куда мне потом труп девать, из квартиры? Сам подумай. Вот окажись на моём месте…
Тут Идеалист его оборвал:
- У меня, если бы сложилась ситуация, необходимые меры бы принял! Нанимается медперсонал, и готово!
Крейт отправил в рот порцию сухариков:
- Мне та баба не нужна! Я с ней окольцовываться не собираюсь, понятно? Вот у меня есть собака-игрушка, моё второе «я», и довольно! Пролезу в СМИ, на телевидение, с минимализмом, Машей Ивановой, нашей Музой! То мне лишь немой не сказал! - Вампира развезло, понесло по полной. Другой бы за подобные речи врезал, по морде.
День шёл дальше, настроение испорчено. Уже ехать толком никуда не хотелось. Слова про гроб выбили простого человека из колеи. Невозможно понять, принять: купить живой подруге гроб, и всё остальное… Ладно в деревне - рядом лес, можно похоронить мёртвых, как в той же Тверской области. В вымирающих деревеньках во дворе, рядом с огородом, или на кладбище, выкапывается яма, и безо всяких дорогих прибамбасов хоронят. Не надо ничего платить. Там проще. НО В ГОРОДЕ?!
Оставить на произвол Судьбы, ни в чём не повинного человека, умирать, при этом отправиться гулять, на тусовках, пьянках, восхвалять собак, называть себя их повелителем?! Ещё лаять при всех, потрясая игрушкой!!! Шизофрения, в чистом виде. А на людях-то Олег обожает притворяться хорошим.
Ну ничего. Как бы пташечка ни пела, как бы кошечка не съела.
- Ты бросил её умирать, тварь! - Дмитрий не выдержал, схватил за грудки друга, и со всего маху врезал по морде, откинув на стол.
- А мне её что, грузом «300» отправить, обратно в Братск?! У меня нет никаких денег, чтобы за кучу бабла доставлять пациентку до квартиры! - Пытался оправдаться извращенец, вытирая кровь с губ, носа, поднимаясь на ноги с пола.
Окружающие ахнули, в ужасе, некоторые стали выбегать из здания. Визжали дети, женщины. Мужики окружили двоих, пытаясь наподдать вампиру, как следует.
- Мне не нужна сибирская баба, я не знаю, как от неё избавиться, Идеалист! Я не люблю её, не любил никогда! Мне всего лишь нужна моя собака! - Пьяный ор лишь раззадорил нормальный люд, и тот начал жёстко избивать урода. Собутыльник даже не пытался помочь. Вместо этого, взяв себе спиртного и закуски побольше, стал наблюдать за дракой. Очень скоро у кого-то ботинки светлого цвета окрасились кровью. Полетели ошмётки зубов: Олег нехило получил.
- Да, я бы её зарыл, дуру тупую! Позвонила мне из поезда, попросила помочь, а потом свалилась в кому, мне под ноги! Заживо бы заколотил, в чёрный гроб, на время ставший лишним стулом! У меня есть собака! - Не унимался ублюдок. Девственник плюнул на пол, ошарашенно продолжая пить, поедая салат, затем пирог. Мда, чего ж он выкурил? Однозначно, без тяжёлой наркоты не обошлось: гробы, собаки, женщина. Скоро начнёт болтать, как за ним гонялся катафалк на колёсах, следом - стая гробов, откуда выглядывают псины, улыбаясь. Очень, очень на всё похоже. Давно с ума сошёл, поэтому нормальную жизнь боится, как огня.
- Кого бы ты зарыл, гнида? - Один крепкий, лысый мужик пнул урода в пах. Стиснув зубы, кои ещё уцелели, козёл заскулил, пытаясь отползти в сторону. Но его вновь вернули на место. Магией пользоваться нельзя: запрещено. А жаль. Укусить тоже нельзя - зубки быстро отрастут, не впервые выбивали. Но своего добиться надо - славы в обществе.
Хотя ничего не получится, не суждено. Сумасшедший распоясался вконец.
- Никого… - Прохныкал гад, пытаясь встать на колени.
- Как это – никого?! Я сам, за соседним столом, лично всё слышал, как ты собутыльнику рассказывал о коматозной женщине! Сейчас такую кому устрою - вряд ли выберешься, раз так безалаберно относишься к людям! Тебя лечить надо, тварь!
Кто-то ещё раз пнул вампира под дых, чтобы не расслаблялся. Некоторые, судя по прочитанным мыслям, хотели урода просто убить.
- Ты женщину хотел заживо, в гробу, закопать! Ты хотя бы даёшь себе отчёт о том, что несёшь, падаль?! Вот если не готов, за человеком ухаживать, - расставайся с ним, по-людски, а не как полная скотина! - Кто-то присел на корточки, и намотал волосы нелюдя на кулак, заломив ему голову. - Да ты знаешь, что я могу прямо сейчас настучать в милицию, за подобные речи, псина?! Хочешь, я в рот нассу, чтобы больше пасть не открывал, а? Будешь? Соснёшь у меня, падаль?!
Дмитрий продолжал наблюдать за дракой. Он искренне жалел Ирину, не хотел, чтобы сумасшедший замучил её до смерти. А он и не заметит, как у несчастной начнёт ломаться психика, от подобной жизни. Давно освободился и персонал. Начал уже звонить, куда следует. Похоже, попойке пришёл конец.
- Твою собаку я на шашлык пущу, с*** тупая! Показывай свою псину, и свою группу, о которой болтал, прихлёбывая свою бухло! - С этими словами толпа схватила за ноги Олега, и поволокла на улицу - добивать дальше. Ничего, здесь есть дворцы-колодцы, там можно даже в колодец, не настоящий, выкинуть. Переломав нос, и ноги, - чтобы не вылез.
- У меня собака в сумке… - Прохрипел вампир, когда очутился возле стены. К тому времени, её нехило обоссали местные. Рядом валялись хабарики, использованные презервативы, спички, рваные мусорные мешки. Мордой его воткнули в какую-то зловонную лужу.
- Не трогайте её! Это икона!
Толпа испустила дикий смех: такого здесь не слышали давно. Разве что от упоровшихся наркоманской дрянью. Его приняли за нарика, и правильно сделали.
- Давайте прибьём наркоманскую псину!
-Давайте!
Кто-то сорвал его сумку с плеча, и открыл, принявшись извлекать содержимое. Высыпались сигареты, таблетки, остатки рыбы, этикетки, прочий мусор. Дальше, на белый свет, появилась игрушка собаки. Присутствующие покачали головами:
- Собака в сумке… - один хлопнул по лбу себе. – Однозначно, наркоман поехавший! Видать, наширялся, или наглотался колёс, и этого он называет домашним животным?! Он точно не доживёт до вечера, это же обычная игрушка!!! А мужик считает её живой!!! - Дальше в ход пошёл отборный мат. - На химии сидит, и давно. Так, где у него там гроб? Называй адрес, у******, мы тебя в том ящике заживо зароем! Освободим из плена несчастную девушку!
- Да! - грохнула компания, в голос.
- А эту игрушку, с сумкой, сжечь!
Кто-то чиркнул зажигалкой, запылала собака. Плюс, её обложили газетами, чтобы хорошо горело. Почувствовали запах палёной кожи, искусственной шерсти, ваты. Дальше, когда часть сгорела, народ начал играть ею в футбол. У избитого даже сил плакать не осталось. Закрыв лицо руками, он с трудом поднялся. И сидел, закрыв окровавленное лицо. До него доносились смех, обидные слова, хлопки, эхо. Кровь стекала по асфальту, правый глаз заплыл, волосы слиплись, от крови, грязи. Конечно, можно перекусать всех, восстановиться, но: нагрянет сразу Инквизиция: поскольку убийства произойдут среди бела дня, безвинных людей. Лишь после того, как вампиру знатно лицо набили. Виноват, по сути, он: лишнее ляпнул.
- Гол! Сашка, молодец!
- Прикольно получилось: такого футбола я никогда не видел, за всю жизнь! Запомню! Вот он свою псину и выгулял! А у неё мозг загорелся, от хозяина, от дебила, которому давно пора в реанимацию! Ну давай, потявкай там, пожалей своё животное, тварь!
Олег ничего не ответил - он не в силах был даже встать.
- Сначала мы доиграем. Потом адрес скажешь, живодёр! Пригласил женщину, к себе, а потом, когда случилось несчастье – бросил, лишь бы ни за что не отвечать! Типичное поведение домашнего тирана-изверга, инфантильной незрелой личности! Ты слышал, падаль?!
Майрен уже даже не реагировал: разбитое лицо опухло настолько, что говорить не хотелось вообще. Абсолютно. Нужно поскорее выбраться отсюда, пока заживо не сожгли. Игрушку, конечно же, свой тотем так сказать, не настоящий, шизоидный…
- Пошли его дальше бить! Этого урода забьём, и ладно! Никто наркомана не вспомнит, никогда! Разве что его дружок с бара – он, хотя бы, нормальный.
Больше Крейт почти ничего не помнил: компания его забила до полусмерти, при этом требуя адрес проживания, в этот момент, Ирины. Именно из-за неё состоялась страшная драка. Да и Идеалист, не станет помогать.
Вечером вампир домой не явился. На следующий день – тоже. По крайней мере, хотя бы Тильсирвэ спокойно время провела, понимая: так и будет шляться урод дальше.
Да плюс, Ирина пока не хотела возвращаться домой ночевать, поскольку дома было плохо. Лучше спать на работе, под защитой, какая и не снилась, приятно. С одной стороны. С другой, женщина чувствовала на себе вину. Предателем, вину перед Олегом, за ночёвки. В конце концов, он даже не переживал за то, чего с ней где-либо происходит. Это убивало доверие, и самооценку, на корню. Ведь так же у них даже близости не существовало! Жили, как соседи - спят в одной постели, в одежде. Горькая правда открывалась Темной, о чем-то рассказывала Белозёрову, и тем двум лаборантам. Нет, медбратьям. Те, понятное дело, сочувствовали. Всеми силами пытаясь дать то, чего идиот не давал. Козлина не собирался выполнять свои обещания, данные по телефону.
В тот день, все четверо собрались в подсобке Белозерова, попивая пиво, закусывая картошечкой с копчёной скумбрией. Настроение было приподнятое, также играла приятная музыка. Пепельница, как всегда, полна окурков. Огурцы, с салом, нарезаны, рядом колбаса. Осталось только свечи поставить в канделябре, устроить танцы. Белозёров прекрасно видел: медбрат, регулярно ночующий с Тиль, с каждым днём едва сдерживает себя, чтобы не начать в кровати позволять больше, чем просто массаж. Глаза его блестели. Да и работу стал делать плохо.
А, ну ясно: возбуждение не давало покоя. Каждый раз, заключая красавицу в свои объятия, мужчина желал большего. Но прекрасно понимал: нельзя накинуться на спящую, или во время простого массажа - это будет подло и бездушно. Плюс, можно люлей огрести, вдобавок, привычка носить при себе презервативы выработана давно. По крайней мере, второй беременности сейчас Ирина бы не пережила: в ней засел нехилый страх, перед любой связью. Не хотелось вновь быть брошенной. Каждый раз, когда женщина прижималась к нему, повернувшись лицом, обнимая, у мужчины от радости учащенно билось сердце. Нежно поглаживая, по голове, спине, плечам, порой даже целуя в шевелюру, он так мягко располагал к себе. Вдобавок, у бедолаги давно не случалось секса, и то было видно: изменились цвет лица, психика, депрессия, в конце концов, головная боль.
«Когда-нибудь, я возьму тебя, милая. По взаимному согласию. А тому козлу, вампиру, морду потом набью. Я оторву всё лишнее, девочкой без сисек сделаю! Спокойной ночи, любимая моя! Какое же это счастье - засыпать с тобой, прикасаться к прекрасному телу… Какая же ты нежная»…
С такими мыслями он засыпал, так же просыпался. По крайней мере, подруга стала по характеру мягчать. Успокаиваться в сильных мужских руках. Она почувствовала в нём самца, мужчину, защиту – то, чего так не хватало. Но помнила. Со времен отношений с Энрике. Рассказывать, о мужской психологии, могла, со своего мнения. Вольностей себе не позволяла. С полной безнадёгой насчёт личной жизни, Ирине нравилось обниматься, позволять себя обнимать.
Дошло даже до того, что она принялась возбуждаться от мужских прикосновений, поглаживаний, при этом говоря себе: это неправильно. «Неправильно! Я же не люблю его, совсем! Мы всего лишь коллеги по работе! Это телохранитель»!
Да, он был телохранителем её. Любящим красавицу, изучивший во время комы женское тело вдоль и поперёк. Но психология мужчины, его природа, требовала своё, и нехило. Однако, Белозёров постарался! Додружил, нечего сказать! Можно теперь чувствовать себя мужиком.
Один раз, когда Ирина крепко уснула, медбрат прикоснулся к её к груди в белье. Нежно поцеловал в шею перед этим, чарами усыпив надолго. После начал чувствовать, как твердеет член, становится горячим - от накачиваемой в вены крови. О, да! Он возжелал её, в очередной раз, чтобы хоть как-то успокоиться. Защитник прижался, к пояснице Тиль, когда прилег рядом, а потом почувствовал, спустя время, как в бельё выплескивается семя. Стихнув зубы, продолжая ласкать грудь несчастной, прошептал:
«Как же я тебя хочу, моя любовь… Будь моей, всегда, пожалуйста! Мы будем каждую ночь нежиться в этой постели. Крейт никогда, ничего не узнает. Никто, ничего не заподозрит, даже начальство. Оно, тем более, не станет сюда ложиться, на мое место. Умру, но не отдам, никому»!
Молодой мечтатель, получив разрядку, успокоился. Поцеловав женщину в плечо, он сладко засыпал. Естественно, убрав руку на талию, поправив одеяло. Как муж, уже принявшись к другим ревновать, причём зверски. Это он, понятное дело, очень зря сделал. Поскольку сердцу диктовало одно: чувство обладания. Другое рядом – разум. Третье - он чувствовал, как кровь постепенно отливает от члена. Как он пульсирует, снова выпуская липкую, белую сперму в бельё. Наконец, он не выдержал. Встал, сходил в туалет, смыв всё, откуда надо.
«Я бы подарил это семя тебе, любимая моя. Надеюсь, когда-нибудь всё случится. Понимаю, твоё сердце не принадлежит мне. Может, всё сложится, когда-нибудь. Я не знаю».
Честный, мужчина не собирался никого обманывать. Он всего лишь хотел быть счастливым, хотя бы так, заботясь о своей бывшей пациентке. Чувство долга по-прежнему осталось, не более. Он сидел, этот несчастный медбрат, на унитазе, обхватив руками голову. Действительно, надо приударить серьёзно, устроить ей нормальную жизнь. Показать совершенно другой мир, поскольку ситуация уже зашла слишком далеко, и пора бы успокоить бедолагу. В противном случае, она попросту свихнётся, и уже никакими капельницами, таблетками, даже комой, не получится вылечить.
«Как же я люблю тебя, моя дорогая! Моя Ирина, Тильсирвэ! Даже седина не уродует Тёмную. Пожалуйста, успокойся, не всё так плохо, как тебе кажется. Я помогу. Клянусь, я выясню, кто поимел и бросил, рыло потом набью»!
Белозёров, мимо кабинета которого проходил влюблённый в Иру медбрат, строго поднял глаза. Уж он-то прекрасно знал: мужчина, в конце концов, сорвётся с тормозов, и Тиль вновь забеременеет. Придётся женить его на ней - не отвертится, как раз влюбился. Вопрос в другом: сколько, по времени, такая гормональная свистопляска продолжится?
По крайней мере, Вейдер уже приласкал гарпию: они поцеловались. Чего оставалось делать? Иначе крыша, от недостатка ласки, поедет. Во время всего, Инквизитор понял: всё наладится. Надежда есть.
Поразмыслив, Инквизитор принялся прикидывать, всё, что только можно. Но, реально, надо по-крупному тряхнуть Энрике, чтобы тот прояснил: чего произошло-то, и почему тот проворонил беременность подчинённой.
А может, он и есть отец погибшего ребёнка? Вот тогда дело дрянь! Нечего будет предъявить! Вопрос: почему он сам не примчался, в свою контору? Огромная проблема! Несмотря на свою женитьбу! Ладно уж, пусть живут, как хотят. Сам придёт, коли пожелает.
Прошедшего медбрата из уборной, он поманил рукой: мол, разговор есть.
«Ты, там только глупостей не натвори! Договорились? Готов воспитать своих отпрысков, если что не так? Жениться будешь? Знаем мы вас, молодёжь: творите полную дичь, особенно в поездах - закроетесь простыней, как экраном, чтобы никто не видел, и трахаетесь».
Тот развел руками, в недоумении:
«Я её не тронул! Обнял, прижал к себе, спокойно заснули, потом - без приключений! Ты не думай - я не настолько идиот, чтобы изнасиловать спящую! Я всего лишь люблю её, очень».
Тот кивнул:
«Как мужик мужика, я тебя понимаю. Ирина не поменяется - до тех пор, пока нечто из неё Тьму не выбьет. Даже я бессилен, что-либо сделать. Подари ей свою любовь, без всяких извращений. Я не могу, уж извини: у меня женщина своя есть. - С этими словами Вейдер спокойно запустил руку в карман брюк, достав несколько презервативов. - Не дури! Утешь красавицу, как нормальный мужчина, притом свободный».
Он пожал руку подчинённому, и сел дальше, за свой стол, перебирать бумаги.
«Крейт, по-любому, живёт своей жизнью. Ему на всех, на всё плевать. Поэтому, пусть утрётся, со своей вонючей псиной! - Медбрат был настроен решительно. – Я сам ему порву пасть, и плевать, какой у него ранг»!
«Молодец»! - Вейдер погрузился в дела.
Мужчина, тем временем, - аккуратно, на цыпочках, пробрался обратно в спальню. Встал у кровати. Ирина тихонечко посапывала, улыбаясь, лежа на животе. Голова повёрнута на бок, а волосы волнами рассыпались по подушке. Чёрное бельё манило, привлекало, возбуждало, вытаскивало из подсознания всё, что только можно. По щеке потекла мужская слеза: ситуация принимала весьма щекотливый, серьёзный оборот. Сейчас терпение, сдержанность, слетят напрочь, и начнётся игра двух тел. Применять магию очень не хочется, иначе получится насилие, в прямом смысле.
Не в силах признать - они никогда не будут вместе - он любовался Тиль. Не суждено, при всём воображении, не суждено, этим двоим, быть мужем и женой. Бес в ребро, что называется. Плевать на начальство, на всё, всех. Сейчас эта комната - их двоих, больше ничья! Сжимая руку в кулаке, он ронял слёзы, кусая губы. Слюна стала сладкой, и тут… Нет! Медбрат щёлкнул пальцами.
Ирина тут же потянулась, сладко улыбнулась, перевернулась на спину, открыв глаза. Она прекрасно всё понимала. Делать нечего - придётся принять его ухаживания. На самом деле, жаль мужчину: он не успокоится, пока своего не получит – отношения. Медик стоял, любуясь возлюбленной. Она, похоже, действительно уже наплевала, будучи на работе, на чувства Крейта. Крейту неважно, какие. Всё-таки, видно было: надеялась утешиться, с его помощью, от несчастной любви к Энрике. Но не вышло, у Ведьмы и так на лице написано: хочу любви, счастья, ласки.
«Кто тебя предал, милая? - Как во сне, спросил защитник. Ему очень захотелось начистить морду обидчику. За ту замершую беременность. - Скажи мне! Я найду его, убью, любым способом! Соберу ребят, оторву ублюдку всё, что только можно! Кто это сделал? Оформив, бросил»?
Тиль опустила голову: ухажёр попал ей в больное место. По щеке Тёмной покатилась слеза. Слеза отчаяния, и боли. Все, началось…
«Тебе предали оба, дорогая. И тот подонок, от кого был ребёнок, Ира, и Крейт. Убил бы обоих, вот честно! Красавица… Красавица, несмотря на свой нрав. Поверь, я сам прилетал на такое. - Он замялся, поджал губы. - Тоже похожая ситуация случилась. С предательством. Жили с девушкой, три года, 14 февраля хотел предложение сделать. А потом, мне приходит сообщение: от человека. Увидел меня в ВК, в друзьях. И решил узнать, кто я такой, потому что хочет с ней отношений. Я офигел, и сказал, что она - моя девушка. Тогда он её заблочил. А мне - скинул всю переписку, с ней. Там интим-переписка. Она - фотки кидала. Будто они должны были встретиться, ему обещала очень много, в субботу. Я офигел еще больше - как будто ножом в сердце! И да, я считаю, что это измена. Расстался с ней, вышвырнул с вещами. Долгое время никому не верил. Понимаешь»?
Ира подняла голову, посмотрев жалобно.
«Не плачь, не надо. Хочешь – пойдём, прогуляемся»? - Спросил он.
«Я ничего не хочу. Абсолютно ничего»… - Тёмная сидела, поджав под себя ноги. Опустила голову.
Тут мужчина не выдержал. Резко подошёл, сгреб возлюбленную в охапку, повалив на постель, слегка придавив своим телом. Поначалу женщина несколько опешила, от такого напора, вытаращив глаза, пытаясь сопротивляться. Но быстро поняла: лучше плюнуть. Неуверенно, обняла в ответ своего спасителя. Решив: всё, пора забыть прошлое. Лучше спокойно отдаться, почувствовать ласку, нежность. Даже не любя, отдаться. В смысле, просто пообниматься, целоваться, не более. Притом, мужчина был одет во всё чёрное. Высокий, красивый, приятный, благородные черты лица. Любая бы влюбилась, отдалась такому. Мудрость и молодость, в одном флаконе. Почему бы не замутить с ним? Может быть, раз защищает, в том числе от Крейта.
«Как же ты прекрасен»… - Мысль застряла в голове. Напротив, сопротивляться уже было нельзя - тонкие губы мужчины принялись ласкать, целовать шею, руки, гладить по голове. Спускаться к талии, по пути сжимая упругую грудь. Из груди медбрата вырвался стон наслаждения, вперемешку с горловым рыком: он реально возбудился, при этом Тиль успела заметить, как быстро нагревается, пульсирует, его пах.
Больше не на что надеяться: Крейт прекрасно знает - та работает, нечего беспокоиться. Ничего зазорного, если женщина и заночует, где-нибудь. Вампир превосходно знал весь Устав Инквизиции. Никто там никого не обидит. Белозёров тем более. А Энрике - о нём вообще ничего не слышно: давно сгинул, как в воду канул, после того звонка. Ничего страшного! Пусть и дальше сидит, в своём Братске, в полном дерьме. Так что, довольно давно, на руку всем эта картина. Другой быть даже не могло! Дальше всё будет только страшнее, в разы.
Они лежали, обнимаясь и целуясь, совершенно искренне. Тиль, не выдержав такого ожесточенного напора, стала всхлипывать: сдали нервы.
«Я не могу… Прости». - Прошептала она.
«Знаю. - Ответил партнёр. - Ты считаешь, будто изменяешь. Ясно кому. - Он серьёзно поглядел в глаза. - Это не измена, потому что тот упырь не знает о любви абсолютно ничего! Да и тот, кто обрюхатил, предательски бросил! Я не такой. - Он снова принялся целовать красавицу, собирая губами её слёзы. - Не плачь, здесь все мы – одна, большая семья. Уходи от того козла: с ним ничего не построить, никогда! Пойми же наконец! Вдобавок, каждый раз мы боимся потерять Ту, которая выжила»! - Алекс с жаром поцеловал возлюбленную.
«Неужели вам всем меня не жаль? - Спросила женщина. - Никто со мной, за всё время, пока я в тёмной оболочке, пропитанная ею насквозь, не захотел даже встречаться! Это о многом говорит: молодые внешне, но глупые».
«Ты обижаешь меня. Несмотря на то, что мы выпили, сытно поели - я не пьянь, не идиот, не ловелас. Выходи за меня замуж, я люблю тебя! - Мужчина вновь принялся ласкать Ведьму. - Давай я тебя раздену, постепенно, расцелую всю, полностью»…
Тиль покачала головой:
«Давай просто полежим, мне больше не надо ничего! Я истощена, полностью»! - Ирина поглядела на абажур, стоящий на столе, разливающий по помещению мягкий, кремового цвета, свет. Она давно к нему привыкла, к подобной атмосфере спокойствия. Настал непонятный ступор, скорее, психологический. Вызванный чисто Тьмой, разочарованиями в любви, нервным срывом, молодостью, и неопытностью. Да розовыми очками.
Крейт, действительно, даже не звонил. Словно женщина не существовала! Он, как обычно, таскал свою бесполезную, плюшевую игрушку - позорясь везде и всюду, вызывая насмешки на своем сборище. После избиения, даже не сообщил: домой не явится, а будет поначалу валяться, как обычная пьянь, в обычном питерском дворе-колодце. Затем, начнёт мочить кошек, крыс, пьяный контингент местных. Чтобы восстановиться.
Он всегда привык лезть не в своё дело, за что нехило получал. Скоро в его группе по интересам начались проблемы: люди стали уходить, поливая хозяина отборной грязью. Один вообще расстарался, отправив вампира, критикой, в собачью ж***, и подальше. Конечно, это оказались с Пушкинской 10. После сумасшедший мужика попросту проклял, и даже пригрозил убить, если тот опять начнёт ходить в его драгоценное творение.
Намечался нехилый раскол. Стало ясно: творчество психопата недолго просуществует. Ежели дальше так пойдёт, то можно смело послать дальше идиота, или продолжать втираться в его доверие. Скоростными целями. Например, брать деньги в долг, и не отдавать. Поскольку эта пьянь, на одной сходке, ляпнула: «Я работаю в силовой структуре, судьёй. И получаю столько, сколько вы в своей жизни не заработаете»!
Естественно, гнилой разум начал сначала делать дела, трэшовые, а потом задумался. Ну как так? Значит, бабки прячет у себя дома, или ещё где. Кому поручить сложные, столь дела хитрые? Хитростью слить их, себе в активы. Конечно - Тёмке и Машке Ивановой! Уж они-то от души стараются, лишь бы и своих не подвести, и оказаться опять, в постели, с вампиром. Дальше - хоть трава не расти! На долбанутую, седую женщину, бешеную во всех смыслах, срать. Она же сибирячка! Неизвестно, из какой ямы вылезла, но, по слухам, - засланный агент. Портящий всё, что ей самой не нравится.
Вот так получалось: долларовый, или рублёвый миллионер, всё больше и больше погружался в д*****, не думая о последствиях. Воистину, влюблённая женщина, не умеющая думать, лишь способная веселиться - ненавидела конкурентку, коя буквально вырвалась из лап Смерти. Тёмка тоже не отставала: вешалась на шею мужчине. А тому приятно. К тому же, один раз Ирина, ещё до переезда в Инквизицию, хотела убить - что Тёмку, что Машку.
Да, с Энрике - нет. Но что толку? Можно дальше искать своё счастье, а есть ли оно?
6
Мужчина спокойно шёл с репетиции, на метро, чтобы отдохнуть. Довольно крепкого телосложения, начинающий актёр, не считающийся абсолютно ни с кем, - когда нужно чего-либо добиться. На улице лил дождь, стоял октябрь. Листья клёна, омытые влагой, скоро будут уничтожены - множеством ботинок, сапог, и прочей обуви. Петроградка особо не баловала весельем, и поэтому его приходилось искать в другом месте – например, в барах, где игрались: джаз, «Радио Эрмитаж», шлягеры, и прочие старины.
Учиться на актёра-режиссёра - ещё несколько лет, и поэтому веселье всё равно будет. Особенно с таким индивидом, как Майрен. Он всех угостит, выпьет, да жрёт всё подряд. Даже самую поганую еду – например, жёлтого полосатика. Его психопат поедал килограммами, игнорируя нормальную пищу. Вдобавок, стоило ему появиться где-либо, со своей всем надоевшей игрушкой, - обязательно кто-то умирал. Особенно бабы. Так судачил народ. При этом, что удивительно, убийцу никто не найдёт, и не нашёл. Останки несчастных шлюшек, соплячек, находили в мусорных баках, в мешках для мусора, на 180 л.
Обескровленные.
Актёр сам не хотел попасться в лапы маньяка, поэтому или читал стихи - собственного сочинения. На сцене, взирая на зевак, либо просто покупал себе виски, и пил. Одетый в обычную, советскую одежду, из девяностых, Ноябрь в свои двадцать шесть, даже на лицо выглядел лет на сорок, а то и больше.
Ну это ясно: дурачок от природы, который ещё видел всё в чёрно-белом свете. Не признавал его мир. Дальше собственного носа не видел ничего, ходил по головам. При этом творил, периодически, ту же дичь, что Крейт. Оба являлись закадычными друзьями, выжирающими пойло литрами. Только актёр, в отличие от вампира, домашней пищей никак не брезговал. А этот - этот чипсы также жрал, попкорн, - в общем, всё, что ведёт к остеопорозу. Но остеопороза урод не дождётся: не получится.
Он умрёт совсем по-другому.
По-прежнему лил в Питере дождь. Как всегда, как много лет назад, до постройки самого города. И так будет всегда, до тех пор, пока материк Евразии не расколется ещё на несколько кусков. Не уплывёт далеко в океан. На всё уйдут миллионы лет, десятки, а то и сотни. Неизвестно, выживут ли сами Маги, к тому времени. Но природу обмануть невозможно, даже облучив радиацией. Ещё не родился тот, кому суждено разворачивать Время в разные стороны. Да и невозможно это.
Дождь лил целый день, омывая улицы города. Города, где кишмя кишели идиоты. Наркоманы-психопаты, шизо всех мастей, доступные шкуры, и болезни. Да, здесь народ давно поливал говно на мораль, в порядке просирая лучшие годы жизни. И немудрено, что в городе завёлся некий монстр-маньяк, уничтожающий неликвид. Маньяк, в большинстве убивающий женщин, девушек. То, что от них оставалось, вызывало приступ неконтролируемой рвоты.
Даже потом, люди отказывались вскрывать те пакеты, либо отмывать следы от побоищ. Неважно, где они проходили. Порой ш*****, остальных подобных, мочили в обычных местах. Ноябрь не хотел быть убитым, потому предпочитал лучше остаться на репетиции, отыгрывая свою роль, воспроизводя на сцене, или улице, заученный текст. Когда люди с камерами снимали его, изображая саму интеллигентность мужчина пытался на этом поприще чего-либо в жизни добиться. Поэтому цеплялся на таких читках, а всякое б**** б****, стараясь подать хороший пример. Также, у него была своя дача под Питером. Недалеко – лесочек, рядом поле. Доехать туда можно от Стрельны, а дальше - на маршрутке. На участке, куда надо пройти, росли сливы, цветы, черноплодная рябина.
И – тишина. Гробовая. Почти. Её прерывал осенью рокот самолётов: аэропорт близко. Свой интересный, личный, вечный в питерском тумане, мирок. Мужчина доверял немногим. На даче также имелся гостевой домик. Чтобы люди не мешали хозяевам отдыхать, спокойно легли спать. Так текла жизнь.
Хозяин любил часто прогуливаться по лесу, ловя вдохновение. Туман, грибы, окопы, со времён войны заросшие мхом, травой, заваленные миллиардами листьев. Здесь действительно царил свой Рай. Вся атмосфера напоминала «ёжика в тумане». Казалось, ещё один шаг - и произойдёт самое настоящее чудо. Выйдут непонятные существа, дадут себя погладить. А может, получится найти неизвестные, средневековые клады. Красота, да и сам запах земли, успокаивал.
Иногда, отправившись во всю эту сказку, мужчина брал с собой бутылочку вина. Вишнёвого, или кагор, чтобы словить вдохновение, написать новые стихи. К сожалению, его зрение не могло уловить всего великолепия осени. Всё - как в старом фильме. Может быть, поэтому он и выбрал своим хобби старые фильмы-ретро, даже соответствующие одевался.
Не все понимали, в том числе любовь к виски, скотчу, рому, и остальному алкоголю. Очень часто, Ноябрь брал с собой ковбойскую шляпу, одевался в стиле этих любителей американских прерий. И сидел так долго, попивая спиртное, на поэтических читках. Синие джинсы, рубашка простая, советского типа безрукавка, всё. И улыбка, обычного рабочего, немного уставшая. Слегка вьющиеся волосы, тёмные.
Несмотря на всё это, человек мог попросту ходить по головам. Он также варился в той прогнившей, питерской тусовке, на Пушкинской 10. Но, в отличие от Майрена, настолько не высовывался: сидел себе в уголке, наблюдая за всеми. Или за кем-либо.
Периодически там ему попадался Дмитрий Идеалист, но Ноябрь считал его г*****. Хотя, от Седова можно было услышать правду, с точки зрения психолога. Этот Ноябрь не желал вообще ни с кем считаться. Всё бы ничего, для новеньких его знакомых, если бы не одно «но»: приезжать на дачу, и бухать, бухать, бухать, бухать… почти до утра, а то и до 1:00 дня. Плюя на чужие беды с просьбами, на чужие отношения. С талантливого, с харизмой, эгоиста, дурака от природы, и взять-то нечего: он реально жил в своём, идеальном мире, с примесью ретро. Считался лишь со своими родителями. Старенькая мать летом любила хлопотать на даче, грядках, варить кашу. Подавая её утром, с вкусными, ароматными сосисками, сдабривая чаем. Рядом стояла банка сливового варенья. Красота!
Можно потом также в баню сходить, а дальше - или жизнь на огороде, как полагается, или можно, коли дачный сезон кончился, выпить в одиночку. Смотреть телевизор, периодически зажёвывая чёрным хлебом.
Здесь и водка, и настойка, и ликёр, собственного производства солёные грибочки, волнушки, картошка в погребе. Зимой здесь тоже можно спокойно существовать – если, конечно, дров хватит. Поскольку садоводство забирало с окончания сезона ключи, и у хозяев, на этот случай, должны иметься в сумке свои, на открытие ворот. А иначе – всё, конец. Никакого веселья не будет: накроется медным тазом.
У Ноября такой проблемы не возникало. Также, он обожал лошадей, периодически катался на них. Знакомые также имелись: купила там одна дура, со сдвинутой башней, за целый лям, лошадь, - и молилась на неё. Так же ни с кем не считаясь. Тёмка с той особой водила дружбу, иногда вся компания собиралась, за городом. За бутылкой вина, или водки. Потом гости спокойно ночевали в гостевом домике. В тесноте, да не в обиде.
Сегодня настроение приподнятое. Затарившись по самое не хочу, в «Пятёрочке», мужчина шёл по улице. Также, в таком состоянии, порядком уставшим, ловя вдохновение, - даже в пакетах с продуктами. Вот там лежат огурцы с помидорами, выглядывая красными и зелёными боками, вот спелые, красивые, аппетитные апельсины. Жаль даже резать! Упаковка пельменей, много чего. А вот зелень приходится покупать, поскольку на даче подобное уже всё давно съели.
Дождь шёл дальше, теперь он, похоже, начал заканчиваться. Это даже хорошо. В голове закрутилась мысль: может, написать новую песню? Делать всё равно особо нечего, а вдохновение… надо было его выплеснуть, и никак иначе - душа с профессией требуют.
Плюс, надо позвонить своему приятелю, который 100% выпьет, никогда не отказываясь. Да и подругу свою, возьмёт на дачу. Дальше - не её проблемы: как пойдёт праздник, как пройдёт. Не она хозяйка – скорее, лишний элемент. Маша Иванова давно мечтала от соперницы избавиться, поэтому задумала свой план, довольно своеобразный: подговорив, понятное дело, Григорьева. Он спокойно это схавал, пообещав поспособствовать, и он выполнил. Руша планы Тиль, на корню. Так будет. Как - будет сказано ниже. А сейчас, Ноябрь спокойно представлял, как будет резать салат, вдыхая аромат свежих овощей. Рядом стоит водка - самая хорошая, в закормах вино, на стене висит старая гитара, повидавшая уже невесть сколько концертов. Рядом – картина. Осталось повесить флаг - войны Синих и Красных, южан и северян. Когда в Америке глянула Гражданская война. Вот эту тему, человек особенно любил, и не считал лишним рассказать о ней своим друзьям, коллегам по цеху, и прочим.
Ни на что более Ноябрь способен не был. Жил в коммуналке, с родителями и невестой, которая даже ничем от него не отличалась. Почти друзей своих не имел, но влезть не в свое дело любил. Осень вступала в свои права, поэтому надо достойно её проводить. На всё время всегда найдётся.
Он остановился. Поставил пакеты, достал обычный сотовый, набрал нужный номер. Листья, прекрасным ковром рассыпавшиеся перед человеком, вдохновляли на подвиги. Иногда он жалел, что не художник: можно было бы спокойно рисовать картины, продавать их - на Невском, возле Гостиного двора. При этом петь на гитаре, завлекая народ. Там всегда собиралось множество зевак, кто-нибудь да купит, докинет в чехол для гитары рубль, пятьдесят, а то и тысячу за день. В результате такой халявы набиралось тысяч десять. Можно даже не работать: на хлеб с маслом хватит! Но нельзя, а так потом пенсия, спустя энное количество лет. А не, как-то похрен на неё! Пока не сдохнешь. Больше так рвать жилы, группы здоровья зарабатывать, новое поколение не хочет. А если продолжать петь в клубах, барах, - можно попросту спиться.
Сейчас началось такое время, когда всех непьющих, некурящих, считают больными на голову: типа, нельзя жить без бухла. Уже погромы в барах, клубах, устрашающие, устраиваемые невесть кем, показали, - цивилизация давно прогнила, деградировала, и ничего с этим поделать было нельзя. Только убивать и осталось, не более, чтобы чистить город от первосортного д*****. Кто, кого там настолько обидел, что до сих пор милиция найти не может? Отдельный вопрос.
На остальных также посрать, лишь бы компания не развалилась. Тёмка, Майрен, Ноябрь, Машка Иванова, да ещё несколько. Никуда «Вагончег» не денется - всегда будет существовать. Плевать на всех, кто против. И на Ирину, приехавшую из Сибири, тоже. Уберём её, ничего страшного! Она всё равно ненавидит то, что компания это любит, причём люто, до дрожи в каждой клетке. Ну, что с неё возьмёшь? Дура дурой, ещё поэтому гениям Питера, своей комой, срывала выступления. Поэтому должна, обязана будет, возместить ущерб. Нервы помотаем, и сама свалит, в туман.
Найдёт там себе какого-нибудь парня, такого же дурного, и больше эту, в край поехавшую дуру, никто не увидит. Достала она всех конкретно. Очень-очень хотелось эту Тёмную убить. Да не позволит никто: можно сразу сесть, если найдут труп. Но выход будет, когда-нибудь, по-любому.
Отправить после комы в психушку, раз не понимает, что такое настоящее искусство. Ну и плевать, что кто-то в «НямБурге» на столах с обнажённой грудью танцевал - Белла вроде. Ну полюбовались на её соски, ну и ладно. Но реакцию Ирины надо было видеть: ее лицо исказила неслыханная злоба. Ещё чуть-чуть, и она бы кинулась убивать. Стало ясно: девка абсолютно незрелая, не понимает - у каждого своё видение мира, свои вкусы, предпочтения.
Стриптизёрши как раньше танцевали, так и будут танцевать, - хоть тысячу, хоть миллионы лет. Никто, никогда, ничего не сможет с этим сделать. Тысячелетиями людям требовались хлеб, вино, опиум, и, конечно, зрелища. Хоть сто Ир таких найми, чтобы ликвидировать зрелища, в виде стриптиза, основанного Мата-Хари-Гертрудой, - ничего не получится. Женское тело божественно, прекрасно! Но та дура просто этого не понимает, либо завидует чужой красоте.
Конечно: она седая, замученная, после комы. От чего произошло это событие - огромный вопрос. Валялась под капельницами 6,5 месяцев. Как не сдохла - неизвестно. Благо, Майрен водил проституток домой, чтобы хоть как-то облегчаться. Детство давно кончилось, а той бабе пора взрослеть, иначе, как-никак, съедет крыша. Поэтому, когда приедем на дачу, втроём, будем веселиться. На полную катушку, выкинув бабу из зоны доступа. Пусть делает, что считает нужным: вопли её, проклятия - всё бесполезно.
Либо пусть навсегда проваливает отсюда, подобру–поздорову! Хозяин всегда прав! Дружба Олега с Андреем нерушима, это навсегда, никто не имеет право лезть туда, и что-то там делать! Особенно возмущаться, вот так! Хоть голыми на столах будем танцевать, по очереди, - девка тут никто, лишняя! Но так получилось, что друг решил приобщить, её, дурную на всю голову, к культурному слою общества: слэму, обнажёнки при всех, перфомансу. Особенно, когда художницы могут расхаживать голыми по улице, в кафе, или ещё где показывают гениталии. Разрешая при этом себя потрогать. Искусство же!
В любом виде, хоть кучу г**** навали, на тарелку, и сфотографируй селфи, улыбнувшись! Да публика этот шедевр воспримет с блеском! Купив фотографию - за миллион евро, или долларов, или вытащив из себя тампон, положи его в стакан, во всей красе, осталось сфотографировать, и…
Станешь звездой, моментально! Сейчас такое, отбитое на голову, общество. Классики в гробу перевернулись, перекрестились, Самое настоящее, Чёрное Время, для настоящего искусства. Золотой Век - для сумасшедших, дегенератов, прочих. Чёрная Северная Венеция, самая настоящая, в этом виде она просуществует, к сожалению, очень долго. До тех пор, пока не появится Некто, - кто возьмёт её за горло, Так, что те горы г****, от страха навалят.
Пока сами, от смрада, задыхаться не начнут - не поймут, никогда. Но, даже в страшных для себя ситуациях, б**** не иссякнет. Плодиться станут, вплоть до того момента, пока не наступит Апокалипсис. Дальше – всё. Дальше Мир изменится, в лучшую сторону, а после начнётся самое интересное…
Не будет к тому времени, в живых, всех врагов Ирины. А сейчас, всё надо переждать, обязательно пережить. Пережить это, стиснув зубы, и гигантскими, чудовищными когтями, делать свою работу. Больше никак. Думая о своём: как бы быстрее умереть. Но погибнуть ей не получится: Боги не позволят, при этом, хотя бы есть поклонники, защитники.
Но вот что со всем этим делать – отдельный вопрос. От Крейта все равно ничего не добьешься. Но надежда теплится. Сколько лет надо добиваться справедливости – большая проблема. Так как мир итак грязен. Питер – тем более.
Крейт, сидящий в своей комнате, играющий сам с собой в крестики-нолики, радостно поднял трубку.
- Привет, Журавель-Ноябрь! – Голос зазвенел в тишине. – Иры все равно дома пока нет, чем будем заниматься? Водку пить, или смотреть ретро-кино, которого у тебя навалом? Мне оно нравится, как и минимализм. И собаки. – И он ласково погладил игрушку, по голове, спине, немного опаленную, стоящую на подоконнике. От псины несло жженым. Отстирать ее не получилось вообще никак, ни в ванной, ни в машинке. Позор. И зачем Идеалист позвал бухать в то утро? По привычке, не более. Он всегда так жил, без бухла вообще не может. Никак. Это – его смысл жизни. Вместе с фотографией и той Таней.
Которой всем уже мозги задолбал, вконец. Но последняя встреча однозначно оказалась страшной. С нехилым мордобоем. Еще немного – и пришлось бы пустить в ход клыки. Тогда… Тогда свои прибьют ненароком, за обычное убийство. Но и Идеалисту бы очень, очень не поздоровилось. От него, как от свидетеля, придется избавиться. Хотя… Увидев самого настоящего вампира, паренек раз и навсегда завяжет пить. И это, по-любому, к лучшему. Поскольку дальше реализовываться, как личность, Седов Дима не в силах. Не привык. Только может разбивать дорогие немецкие велосипеды, фотоаппараты, взамен покупая новые. Это всем давно порядком надоело. Никакие уговоры на бедолагу не действовали. У юноши, намертво застрявшем в болоте собственных страхов, комплексов, алкоголизма, не осталось других жизненных вариантов. Кроме как любой ценой добиться Жилихину, трахнуть в первый раз, и дальше вести в ЗАГС. Дальше, как положено: дети, счастье.
Только в жизни такого сценария, состряпанного в переполненном гормонами мозгу, не бывает. Но куда догадаться, до истины, законченному алкоголику?! Одна извилина в башке: с детского сада. Все. Поэтому бухания понемногу начали скатываться в невесть что: в полную деградацию, неспособность анализировать свое поведение, и все остальное. Внешне симпатичный, молодой человек медленно себя убивал. Не жалея. Крейт один раз притащил его к Ноябрю, чтобы тот хотя б разнообразил свою жизнь. Но тщетно: Дима послушал песни на гитаре, и заявил: все скучно. С того вечера Идеалиста больше пить не звали втроем: мозг только так вынесет. Не больше и не меньше.
Поэтому Крейт нашел другую жертву для своих порой круглосуточных пьянок: Тиль. Решив: раз обуза сама, по-хорошему, не хочет понимать минимализм, то заставим силой, напоив. А дальше – наплевать, как там что будет. Ирина – никто. По сути – оживший труп. От коего рано или поздно придется избавиться. Поскольку эта особа рушит АБСОЛЮТНО ВСЕ планы вести разгульную, беззаботную жизнь. Майрену надоело все, он рвался на свободу, так как болезнь его прогрессировала со страшной скоростью.
Ноябрь прекрасно видел: девка очень молодая, ее можно запросто отодвинуть. Благо, на это есть обычный домик, рядом с дачей, напротив. Наслышанный о нраве красавицы, мужчина не на шутку испугался. Она желает семьи, цветов, подарков, а тут – гольная водка. Со всеми вытекающими отсюда последствиями. Пьяный бред будет, все остальное тоже. И либо Ирина сойдет с ума от регулярных пьянок, либо бросит Олега нахрен. Расставание этих двоих с вожделением ждала ВСЯ компания. Особенно Иванова Маша. До сих пор мечтающая видеть вампира своим законным мужем, отцом собственных детей.
- Я водку люблю, и даже очень! – Счастливо, задорно отзывался Ноябрь. Посмотрев на бутылку. Ее горлышко соблазнительно выглядывало из пакета «Пятерочки». Да уж, надо было взять еще «Виски», за пять тысяч, тогда все точно пойдет, как по маслу. Отличный выдался день! Красивая природа, питерский воздух, так отличающийся от остальных городов… Вечный, пахнущий морем, сыростью, рыбой, романтикой. Гитарами. Вечными, такими особенными прелыми листьями.
Да уж, это никогда не забывается. Это – на всю жизнь. Это – в генетике. А вокруг – сплошной андеграунд. В каждых крупинке асфальта, кирпиче, травинке. Про завод «Красный Треугольник» можно вообще помолчать. Там – самая настоящая сказка для искателей вдохновения.
Смотря какого вдохновения. Для кого-то оно – прекрасная природа, порядочная жизнь, спокойствие. А для кого-то – бесконечные пьянки, поскольку мозги не наполнены полезным. Или, чего хуже, с момента развития нервной трубки у плода, не так сформировались. Тогда – все, пиши пропало. Никакое воспитание, уговоры, учеба, драки – не помогут. Поскольку центры мозга не заработают правильно. Такая личность отрицает социум, мораль, нормальное ведение жизни. И живут подобные, кстати, сравнительно мало. Умирают, от всевозможных болезней. Причем, все пороки выскакивают резко. Организм сгорает, как спичка, расходуя последние ресурсы. Быстрое старение, деменция, алкоголизм – и не только – сводят больного в могилу.
А дальше, довольно долго, родственникам придется разгребать логово сумасшедшего. Выкидывать давно нестиранные, рваные вещи, горы бутылок, мусора, объедков. Вздыхая, с огромным облегчением.
- Ирина! – Майрен зашел в квартиру, застав подругу за плитой в кухне. Та пекла блины, надеясь хоть как-то порадовать друга. Но вид у женщины был убитый. Тиль давно все достало, и она в очередной раз пришла в квартиру, чтобы взять необходимое. Одновременно, она не оставляла надежды выйти замуж за нормального мага. Возлюбленного давно не видать. Значит, нужно искать другой выход. Но жизнь рухнула. С грохотом.
С таким настроем Олег приходил, когда ему предлагали веселиться. Скинув куртку, в ботинках отправился в комнату. Открыл шкаф, достал оттуда бокал. Вампир давно не появлялся на работе. Но Ведьма не могла поверить: нет больше того Майрена, которого она знала.
Ей бы бросить эти блины ему в лицо, собрать оставшиеся вещи, и покинуть это место навсегда. Но нет, и похоже, нервная система с психикой основательно повредились ударом Тьмы. Женщина стала мнительной, подозрительной, не верила почти никому. Ее теперь радовала лишь работа у Белозерова, лишь там несчастная чувствовала понимание, да любовь коллег. К Олегу она возвращалась в дом, боясь одного: с работы попрут, не выдержав слез, переживаний. Хотелось, в конце концов, успокоиться, забыть все, жить дальше. Но нет, не получалось. Плюс, новая сущность Ведьмы не давала покоя. Потому в голову лезли всевозможные мысли о самоубийстве.
Она свернула блин, отправила в рот. Сладкий, ароматный. Как же хочется разделить чаепитие, с кем-либо! В данный момент. И также хотелось вломить Майрену, за прогулы. Да только в Инквизиции никто не позволит это сделать. Нельзя. Плюс, долго пришлось восстанавливать здоровье, после комы, выкидыша.
- Будешь блины? – Спокойно спросила Ирина, прихлебывая черный чай без сахара.
- Нет! – Мужчина сказал, как отрезал, довольно раздраженно. – Я сегодня поеду к Ноябрю! Не порти, пожалуйста, мне настроение!
- Я могу уйти вообще, если так тебя не устраиваю. – Тон Ведьмы значительно посуровел. – Какого хрена ты меня тогда встретил, и выхаживал, когда я упала в обморок?! Кинул бы под поезд, и все дела! Еще, когда я очнулась, обнаружила в квартире незнакомую бабу, которая сдохла в ванной, от моих рук… - Женщина хищно ухмыльнулась, ее глаза сверкнули непонятным светом. Еще немного – полезут когти, начав убивать всех, кто попадется на пути. Темных. Лишь бы отомстить.
- А я тебе, вообще-то, ничего такого не обещал! – Резко вампир подошел к несчастной, стиснув зубы, посмотрев в упор. – Да, я теперь ДРУГОЙ, и больше прежним ты меня не увидишь! Забудь! Маша Иванова – наша Муза, Вагончега, и тебе придется с этим смириться! Или мы расстаемся. И я найду себе понимающую бабу! Я тебе уже говорил, что мне нужна умная и порядочная. А вместо… Поэтому я сегодня еду на дачу в Гатчину, отдыхать! Меня позвал Ноябрь, а ты жри свои блины, на здоровье! Поняла? – Майрен оскалился, брызжа слюной.
Тиль еще раз сверкнула глазами, произнесла:
- То есть, мне надо тебя убить, чтобы дошло? А Маша та свое получит. Чего вы все меня, когда я лежала в коме, на кладбище не вынесли, а? Будто я не знаю, какая дичь творилась все шесть месяцев?! Не надо из меня дуру делать, ладно? Езжай, куда хочешь, мне плевать!
Гад от такой прыти нехило опешил. Ничего себе! Она еще дала отпор! Внезапно. Опустил голову, увидев, как на правой руке женщины начали расти чудовищные когти-лезвия, а сама кожа почернела. Ему стало явно не по себе. Вдруг эта ненормальная еще сейчас, здесь, покромсает, закусив вкусными блинчиками, полив кровью сверху, словно медом? Кто знает… Плюс, фактически поднять руку на коллегу – так себе занятие.
- Я твоих пьяниц в барах и клубах буду резать, как тех шлюх со стриптизершами, понял?! – Теперь Ирина посмотрела на вампира в упор. – Ты достал меня своими пьянками, гулянками, и Ноябрем! Повторяю вопрос: если я так мешаю, почему меня все вы еще тогда не похоронили?! Отвечай! – Когти коснулись шеи ублюдка. У того затряслись колени. Он понял: с Тиль лучше не спорить.
- Хочу – пил, пью, и буду пить! Уяснила?! Ты женщина, я – мужчина, мне все можно! Так было испокон веков! Никогда баба выше мужика не стояла!
Тиль усмехнулась, хищно, чиркнув когтем по подбородку и щеке квартиранта:
- А теперь ты заткнешься, и послушаешь меня. Вы, суки, о нас не думаете, когда развлекаетесь со своими шлюхами! Но стоит нам, замотанным, задолбанным в край детьми, готовкой, уборкой, вашими пьянками, посмотреть на сторону, чтобы увидеть, что не все такие скоты, вам сразу становится не по себе! Вот и нам не по себе, понял?! Еще раз я увижу или Машку, или Темку, или еще какую-нибудь ****ь из твоего бомонда гнилого, катящую к тебе яичники – пеняй на себя! Я тебе *** с яйцами отрежу, чтобы ни одна больше не подошла! А Ноябрь ведет себя, как самая настоящая баба, ноет и ноет, даже не обращая внимания: тут вообще-то есть я! Ты был щедр на обещания, которые не собирался выполнять, лишь бы жрать готовили, стирали вонючие трусы с носками, заблеванные куртки… Вали куда хочешь, только мне тоже свободу дай!
Она плюнула ему в рожу, причем смачно. Дальше отошла, открыла холодильник, достав мед. Наложила в тарелку блинов, принявшись с аппетитом есть. Страшно выглядело следующее: чудовищная правая рука висит вдоль тела, царапая советский пол, а левая – женская, такая нежная, изящная.
- Я понятно объяснила? – Ирина вновь, в упор, посмотрела на Майрена. И в подтверждение своих слов крепко стукнула когтями по бетону. Выглядели они как вулканическая, черная, застывшая лава. Материал, острее которого ничего не может быть. Безумно красивые, шикарные, блестящие, как лакированные. Рука действительно выглядела, как самый настоящий протез. С седыми волосами, тонким, юным телом. Вампир понимал – лучше подругу вообще не злить. Никогда. Может, лучше поесть блинов?
Нет, ждет Ноябрь. Там будет весело. Даже слишком. Но вот если она и друга порвет – то все, надо будет с ней что-то делать. Мужик спокойно посмотрел на Иру, растерянно взяв с тарелки несколько блинов. Или забрать кушанье на ту дачу в Гатчину, уважить хозяйку? Наверное, да. Придется.
- Что ж, у меня таких когтей нет. Довольно вкусно, я скажу. Если когда-то и пек блинчики, то они получались довольно толстыми. Или я вообще не умею их делать. Вот грибы на прутиках давно жарили. С водкой потом ели.
- Судя по тому, какую ты давно ведешь жизнь, галлюциногенные грибочки, это же Питер. Здесь нормального ничего не осталось. Совсем. Удивляюсь, как тебя с обоих работ не погнали – человеческой, магической, с нашей Инквизиции. При всем воображении. По крайней мере, я работаю. И жду, когда у нас что-либо выплывет. Тебе не кажется, что пора давно браться за ум, и создавать нормальную семью? Мне двадцать один год. Или хрен его знает, сколько. Уже, в конечном счете, насрать. Я хочу нормально жить. Без всех этих сраных тусовок! Понимаешь? Я, вообще-то, тоже порой возвращаюсь под утро. Тебе не кажется, что я могу также кого-то трахать? На той же работе?
Олег от неожиданности аж поперхнулся. Его конкретно передернуло. С какой стати, интересно, она должна с кем-то там гулять? Чего еще не хватает, для полного счастья? Дура, что сказать. Мечтает о свадьбе, детях. Дура! Не дождется! Никогда!
- На твоей работе… - Подозрительно произнес он, сощурив глаза.
- На нашей с тобой работе, вообще-то. Не забывай. Там на меня многие засматриваются. Особенно те, кто спас жизнь! Мне тут рассказали, насколько была убита квартира, пока я пребывала в магической коме. Думаешь, ничего не знаю? Знаю. Рассказал Белозеров.
Тут кровосос не выдержал…
- И не рассказывал, КАКАЯ у него дома царила ревность Полины из-за этого! Этого он еще не поведал, на добром слове?
Дожевав блин, Тильсирвэ пренебрежительно бросила:
- Да плевать мне на нее! Я разве с ним спала?! И не собираюсь! – Женщина весело улыбнулась, продолжая уплетать лакомство.
Майрен оторопел. Ничего себе! У нее даже и с начальником шашни?! Здорово! Тогда чего она здесь делает?
- ЧТО она там себе насочиняла – меня вообще не волнует! Так что пусть заткнется у себя дома, и терпит! У тебя еще есть Темка Тупорылая и Машка Иванова. Последняя уже удрочилась, дожидаясь от тебя ЗАГСа с остальным! Тупейшая баба, воняющая своей ненасытной бздой за километр! Я что, не вижу?! Я, кстати, тоже женщина! Машенька нам отравляет жизнь, разве не понятно? Или глаза по ней сидят на яйцах?
Мужчина закатил глаза к потолку, опустил голову, взвыл. Повел свою речь.
- Вот ты говоришь: Полина круглая идиотка. Вейдер, конечно, красивый сам по себе. Многие к нему и до тебя клеились, но безрезультатно. С какой стати он прилип на рабочем месте к тебе, история умалчивает. Однозначно, если бы у них там было все идеально, он бы женился давно, ребенка заделал. Но мужик торчит чуть ли не сутками на работе! Это в твою башку, бабью, не приходило? Ась? Девочка сама не понимает, откуда к ней взялось такое отношение. Вон раньше мужики в армии по двадцать пять лет служили, никто не жаловался! Не ныли! – Вампир произнес довольно резко, чуть ли не в крик, с нескрываемой ненавистью. – Поэтому захлопни свою непомерную ревность к моим подругам! Которые, кстати, пользуются очень большим уважением! Или мне такие отношения вообще не нужны!!! Думаешь, очухалась, и можешь поливать грязью моих близких? С которыми я за жизнь пуд соли съел, проверил в трудных, жизненных ситуациях? Ты то тут КТО?! Девка, кою я знаю всего несколько лет?
- Которую ты даже не трахал! – Ирина улыбнулась во весь рот. – День моего пробуждения вспомни, для начала, а потом уже говори, кто катит к кому половые органы, хе! Очень смешно! Весь твой хваленый помоечный «Вагончег» рассказывает, как эта Маша-рас****яша при свидетелях клялась и божилась, как вы в скором времени поженитесь. Мечтает надеть свадебное платье. Ну давай, скажи ей прямо в лоб: тебе вовсе не нужна семья. Чего молчишь? Страшно стало?
Стопка блинов на столе уменьшалась. Да уж, хороший вечерок.
- Как тебе не стыдно вообще?! – Олег не выдержал. Хмель как рукой сняло.
- Это тебе должно быть стыдно. Имел проституток, да получил по морде. Эх, жалко тут Энрике нет. ****о бы он тебе в кашу разбил. Ну что ж, помянем твоих ****ей. С шизофреничной удроченной помойки, штопаной-перештопаной… - Ведьма еще раз стукнула чудовищной лапой по полу, подвинула к себе графин водки. Налила в стопочку. Встала, улыбнулась. – Ну, за справедливость, и за упокой всего дерьма, не чокаясь! – И с наслаждением выпила. Видно было, КАК ее доконала, до нервного срыва, та компания. – Ты ничего, абсолютно ничего НЕ СМОЖЕШЬ со мной сделать! Силенок не хватит! Или хочешь, чтобы я эти коготочки им, тем двоим, в ****у засунула, и раскрыла, как зонтик? Ох они получат вал удовольствия! Никакой член не сравнится, тем более, твой. Полежал бы в коме, как я, так бы не говорил! Понимаешь? Нет, куда там понять?
Она откровенно издевалась. Она сорвалась по-полной. А Полину, на самом деле, глубоко жалела. Зря та ревновала, очень зря. Секса-то даже не случалось. Бедолага, замучилась. Тут у Вейдера, чтобы все прекратилось, останется лишь один вариант: расстаться с невестой. Навсегда. Чтобы не мучить ее. Не ночевать дома – действительно, не дело.
- Для твоих хваленых, живых помоев, забота о ближнем – самая настоящая катастрофа. Если интересно, я не знала, что рухну на том злополучном перроне. Ну, всякое бывает, в жизни. Понимаешь? Какого… - Тиль выпила еще одну стопку. – Спасибо, не бросил.
Все больше и больше хотелось свалить из этого дома. Обоим. Скандал продолжался.
- Разве ты не видишь, что Вейдер к тебе катит яйца? Не догадалась? По его заботе, взгляду, было видно, когда здесь все сидели и пили! Хороший женишок, нечего сказать! – Последнее мужчина выкрикнул прямо в лицо.
- Да и ты не лучше. – Ира плюнула на пол. – Никто не катит в мою степь яйца на работе. Заботиться о пациентах, в коме, - обязанность! Если не понял. Понимаю, тебе тусовки дороже работы, но если я так противна, - то отпусти меня! Чего мне здесь делать?
Майрен сдвинул брови. Поняв совершенно по-своему слова Ведьмы.
- Вейдер положил на тебя глаз. Это факт. При наличии своей невесты. Наивно считает, будто стократно прав. Он мне, конечно, бил морду, здесь. За мое времяпровождение. Я не часовой, у меня своя жизнь! Мог бы ему высказать, да не мое дело, надеюсь, у тебя хватит мозгов не лечь ему в кровать. Лично не считаю секс чем-то важным в отношениях. Обойдусь. Но, по крайней мере, мы вместе живем. Твое окружение – твое, мое – это мое. Меняться ради кого-либо я не собираюсь. Усвой это.
Он снова взял еще один блин. Вкусные. Что ж, можно дальше Ведьму использовать, раз приехала беременной. Скрыв сей факт. Да уж, девка в упор не видит, как с ней флиртуют. Далеко не дружественный взгляд у ее начальства, а даже похотливый. Заигрывающий. Бабник, чего уж там. Зачем ему тогда семья?! Одна дома, другая на работе. ЗАЧЕМ?! Поклонник, блин, нашелся! Явился, не запылился! И их будет еще больше. Палкой не отгонишь, девица красивая.
- Я хочу сделать карьеру, в минимализме. Сделаю! Получу признание, продвинусь на телевидение! Понимаешь?! Пишу стихи, слышу цвета, цвета в виде букв…
Ира отвернулась. От услышанного ей стало плохо. Вот это да. Интересно, как теперь с этим всем жить. Издеваться Олег будет и дальше. Он абсолютно бесполезный урод. Может, действительно уйти от него? Поискать счастья в другом месте? Нет, с другими ничего не выйдет, никогда. Молодые парни сейчас заняты, или маятся откровенной фигней. Им нет дела до семьи, поскольку стоит член. Голова при этом не работает. Зачем с подобными связываться? Вот постарше – самое то. Там нет никаких молодежной дури, юношеского максимализма. С концами уходят гормоны, просыпается мозг. Нет там ничего – ни страсти, ни влюбленности. Остался один разум.
Этого, последнего вышеописанного, в великовозрастном Крейте Ирина не видела. Жила она, по этой самой причине, на работе. Вещи у него лежали как на складе. На хранении. В Инквизиции ласка, нежность, понимание. Здесь – отголосок комы. Даже от дивана, стоящего у стены с ковром, шла омерзительная аура. Как воняющий говном, годами нечищеный туалет. Противно, мерзко, но никто при этом не оторвет жопу. Нет, слишком сложно. Ведь проще играть в компьютерные игры, ни за что при этом не отвечать. От слова совсем, заставлять бесполезно. Так шла жизнь на Ульянке уже долгое время. Полное отсутствие понимания, одиночество в моральном плане у себя здесь, на втором жилье, слишком раннее для своего возраста понимание ситуации. Иногда, в прямом смысле, летели нервы. Придется принять все, как есть.
Еще свалилась на голову, как снежный ком, злополучная вечеринка, которую хочет устроить Ноябрь. Подобное длится постоянно. Другой бы пылинки сдувал, заботился, плюнул бы на тех поэтов с Пушкинской «10». Женился бы. Но, увы. Таким людям незнакомо чувство совести. Будь Ира постарше – ушла бы сразу. Без лишних разговоров. Но нет. В силу возраста, фактор сдерживал. Он назывался отсутствие жизненного опыта. Копились обида, отчаяние, желание примерить белое платье. Дети – да фиг с ними, проживем как-нибудь. Свадьба должна быть, обязательно. Куда без нее? Нельзя, настоящий мужчина должен жениться. Иначе он не мужчина вовсе. К Вейдеру нельзя подходить: он несвободен. Нехорошо рушить чужое. За такое жизнь люто наказывает. Чтобы потом все вернулось, чтобы кто-то левый влез, все порушил? Нет, не надо, пусть там дальше разбираются, со своей ревностью, с повальной незрелостью, со всеми вытекающими.
Может, и Ире когда-нибудь повезет. С другим мужчиной. Именно с мужчиной, а не с зеленым юношей. Мужчиной мало родиться, им надо еще стать, морально, психологически. Потому сказкам о любви верить ни в коем случае нельзя. Они обманут, сломают, загонят в гроб. Нечего читать в детстве сочинительства, будто любовь возникает так, сразу. Так в жизни не бывает. Бывают гормоны, иллюзия под названием розовые очки. На нее чаще всего ведешься в молодости. Абсолютно не разбираясь во многих вещах. Начинаются проблемы, огромные. Разводы, залеты, свадьбы по залету. И все такое, в этом духе. Сплошные похоть, расчет, но только не любовь! В молодости, увы, это не понять. Никак. Но нужно научиться жить дальше.
- Надо – иди, куда хочешь. Со своим Андреем. На здоровье! Вперед! Карьеру в минимализме сделать – смешнее фразы я не слышала! Смешнее не придумаешь! Вот так бред! – Ирина хищно ухмыльнулась, запрокинула голову, принявшись дико смеяться. Рука ее так и оставалась чудовищной лапой. Майрен с опаской смотрел на подругу. Не зная, что она еще сейчас выкинет, и останется ли он после жив. Одно неосторожное слово, или оплошность, - он труп. Его компания также отправится в могилу. Можно уже исправить ситуацию. Очень просто.
- Послушай… - Вампир сменил тон на спокойный. – Ты все не так сейчас понимаешь. Все перевернула, переворачиваешь с ног на голову. Блины хороши…
- Это ты говорил своей Машке, Ивановой, которая меня ЛЮТО ненавидит. – Тиль взглянула ядовитым, пронзающим взглядом. Словно змея приняла человеческий облик. Не более. – Либо убирайся к ней, с концами, и не возвращайся! Или давай жить нормально, без всяких прилипчивых подружек! Выбирай: или она, или я! Вперед! Нашел, что из головы высрать: блины хороши… Это я видела в телефоне, в сообщениях к ней. Лишь конченная мразь, как попугай, подобное ляпнет, лишь бы не спалиться, вот честно! Либо избавляешься от нее, либо я лично ее уберу! А то нашли способ: тусовками мне нервы трепать! Та дыра лезет везде, где ты появляешься… Заметь. Не странно ли? То, что у нее уже гниет от тебя, от сырости в трусах, в голову не приходило, а?
Взгляд ее не менялся. Тиль била по-живому, крайне грубо, жестко, цинично, грязно. Она, как женщина, все понимала, чего добивается та подружка. Машка от своего не отступится, никогда. Понимала также: Вейдер в беде не бросит. Начальник же. Не будет с ним никаких романов. При всем воображении. Одного хватило: с Энрике. Хватит на всю жизнь. До сих пор не позвонил, не написал. И не откликнется. Хватит уже быть хорошей. Никому это еще не принесло добра. Лишь слезы.
Как тогда понимать следующее: слова, когда спокойный голос сказал, - «У тебя все еще будет, будет двое детей, слышишь»? – КТО там оказался рядом? Прорицатель, посланный защищать на побоищах? Еще поцеловал. Это, конечно, сильно. Чего она тогда рядом с Крейтом делает? Быть вместе только за то, что типа выхаживал в коме, все шесть месяцев? Наверное. Очень глупо сие. Девичья тупая наивность, в силу возраста, девичья честь уже потеряна. Потеряна по чистой, искренней любви. Зря. Настоящую честь ищут вовсе не в трусах.
А может, все со временем поменяется? Нет, никогда. Ни за что. Ни за какую доброту. Поэтому добро должно быть с кулаками. Лишь так. Придется снова, к большому сожалению, наблюдать за дегенератами. Не нарываться на неприятности.
- Вейдер, если бы сам хотел, и действительно, давно бы меня взял, и женился бы, и детей наделал. Но этого же нет! Где оно? – Ира развела руками. – Чего ты взбеленился?! Повторяю: у тебя вон там, Машка с Темкой есть, все никак член поделить не могут. Вали к ним! Вперед, хватит меня мучить! Шлюхан алкоголик, обоссанный! И к своему ковбою другу, с гитарой! Он, наверное, там уже заждался. Проваливай, пока я добрая! Еще раз говорю: надо – иди куда душе угодно. Вали! Сгинь с глаз моих!
- Поехали с нами. – Тихо произнес нелюдь, без злобы. Он не хотел терять жертву. Настолько удобную. Приготовит, приберет. Еще деньги зарабатывает. Где он подобную найдет? – Только больше не беременей, пожалуйста. – Последнее слово прошептал одними губами. – Я действительно не знал, что тебя настолько оскорбили те смски с Машей Ивановой. Это все случилось, когда тебя не было здесь. Чего такого – похвалить хозяйку…
- Не в присутствии своей женщины.
Майрена перекосило.
- Что? – Спросил он тихо. – Что ты сказала? Повтори. Только когти свои убери, они меня очень пугают. Ладно?
- Я не буду их убирать. Подпиливать тоже. Тьма меня многому научила. Научила перестать быть дурой, перестать верить всем. Убьют меня – да и плевать. Пошли вы все подальше…
- А с чего ты взяла, что я ТВОЙ мужчина? Почему? Об этом мы не договаривались!
- А вся твоя вонючая тусовка пьяная только об этом и судачит. Мне как на подобное реагировать? Если я обычная квартирантка, так и скажи. Семью тебе не надо, детей тоже. Раз болтаешь: только больше не беременей. Да что ты вообще об этом знаешь?! Ничего! Сам сначала роди, потом поговорим, договорились?
Снова – этот змеиный взгляд. Ох, как же тяжко смотреть в эти глаза! Они выедают, так и жгут.
Продолжила:
- Если у меня нет отношений, по твоим словам, то откуда взялась настолько лютая ревность? С кем хочу, с теми общаюсь! Погонишь из дома – с радостью уйду. Я серьезно. Клыки вампира – ничто, по сравнению с моими лапищами. Я их не боюсь. Кои, как бритва, как меч, как бензопила, располосовавшие множество шлюх, и им подобных! Могу сейчас привести их в действие. Хочешь? Давай, звони своей Машке! С радостью ее убью! Чтобы под ногами больше не путалась! Понял, яйценосец комнатный?
Они блестели, иссиня-черным блеском. Роскошные лапки, нечего сказать. Ее боится весь Питер, но, как ни странно, никто не хочет отдать под Трибунал. За зверские убийства. Что ж, город Братск Ирина уже уничтожила. Связавшись с Илльо. Поэтому, наверное, и свалила оттуда, чтобы не прибили. Сто процентов. Делать там больше нечего. Приперлась, с пузом, чтобы к себе привязать.
- Ты что, серьезно свадьбу хочешь? – Постарался уточнить Олег, чувствуя, как в желудок кусок льда провалился.
- Не хочу. Обойдусь, не развалюсь. Все вы сволочи. Еще раз спрашиваю: раз так в течение всей комы ненавидел, какого черта сразу на кладбище, в гробу, не вывез?
Повторно заданный вопрос поставил великовозрастного инфантила в тупик. Бьет по живому. Ответить на него, понятное дело, гад не смог. Но выжал из себя:
- Я не был готов к ТАКОМУ повороту, Ирина. Когда ты там упала, на перроне… Дальше – капельницы. Мне также дальше надо было как-то жить. Своей жизнью. Почему не осталась с тем, кто тебя беременной бросил?
Засмеялась – горько, зло:
- Почему не выгнал меня отсюда, сразу, после того, как я очнулась? Почему не остался с теми, с двумя отбитыми дурами? Ответь на этот вопрос сначала. Потом отвечу я. Приплетать питерское начальство к этому, типа меня кто-то клеит – бредни идиота. Белозеров отвечал головой! Неужели это теперь называется подкат? Очень интересно. Поехали с вами? Как же мнение-то быстро поменялось, стоило когти выпустить… Мне очень нравится быть Темной Ведьмой. Не нужно быть настолько доброй, не нужно прощать, не надо унижаться. Можно наслаждаться лишь от одной мысли: вся питерская мразь меня боится до усрачки! Как же приятно пить чай с шефом, когда то же самое, в нормальной обстановке, ты неспособен сделать! Не думал об этом? Мозги не развились? Все пропил? Пьешь с друзьями, в других местах, приходишь домой никакой, дальше вытираю с пола блевоту, твою. Срываешь мне порой все своими пьянками! Порой очень хочется, чтобы ты умер, лишь бы не портил жизнь! Кто делал мне дитя – мое дело. Это вовсе не Илльо. А другой маг.
С этими словами Тиль поставила тарелку с блинами в холодильник, отправилась в комнату собираться. Привела себя в порядок, убрав чудовищное оружие. Услышала, как вампир встал в дверном проеме, облокотившись левой рукой о косяк.
- Зря ты так. На меня, на всех остальных. – Спокойно произнес он. – Я ведь хочу, как лучше. Понимаешь? И я вовсе не чужой тебе, Ира. Нельзя быть настолько категоричной! У всех своя жизнь! – Смотрел он, на удивление, спокойно. Вытрезвил себя, по-ходу, магией. Подошел, обнял. Лишь бы не орала, не психовала. Погладил по белоснежным волосам. – Не злись. Вечно это продолжаться не может. Никак. Когда-нибудь все закончится. Лучше не лезь к Вейдеру. И не нервируй Полину. А то она, чего доброго, или загремит в психушку от ревности, или, чего хуже, сведет счеты с жизнью. Нам всем это надо? Из-за того, чего отродясь не было, хоронить своих.
Повисла тишина. Лишь тикали старые, советские часы на стене.
- В конце концов, ты мне вообще не муж, Вейдер тоже. Его баба мне вообще не уперлась. Поэтому пусть решает свои проблемы сама. Женишок задерживается на работе, не ночует дома, - так он сам выбрал график. Видать, бедному выели весь мозг. Вот потому начальство прячется. Там, где тихо. Домой приходить неохота. Зачем им вообще жить вместе? Непонятно. Полина, в силу возраста, еще глупая. Отхватила мужика себе, намного старше себя, а дальше как с ним жить? Опыта нет, девочка даже не представляет. Ждет от него лобызаний, словно тот ровесник. Жизненного опыта не хватает. Лучше бы я умерла, в том Братске, а не это все!
- Не надо так… - Похолодел вампир, остолбенев. – Не надо! Да и штамп в паспорте мне ни к чему. Это все лишнее. Условности. Контроль государства над тем, кто с кем спит. Пережиток прошлого. Это наши родители без него жить не могли, теперь есть гражданский брак.
Тиль опустила голову. Ей стало тошно, страшно.
- Я тебе не нужна. Вот что ты только что обозначил. Не больше, не меньше. Иди в свои тусовки, только от меня подальше, ладно?
Он изумленно посмотрел на Ведьму. Неожиданно. Обычно скандалы, истерики, а здесь…
Электричка еще не подошла к перрону, а настроение испортилось окончательно. Женщина чувствовала себя лишней, в компании двух мужчин. Хотелось повернуть назад. Несчастная смотрела на набитые пакеты с едой у Андрея, настолько аппетитно выглядели продукты, заплакала от досады, обиды, боли. Да, сейчас там, в Стрельне, под Гатчиной, состоится пир. Но не для нее. Она получит лишь объедки, со стола. Судя по бутылкам, в размере пяти штук, водки, вина, - будет пьянка. Страшная, нехилая. Ноябрь шел впереди, в очень приподнятом настроении, за его спиной в чехле висела гитара. На голове покоилась ковбойская шляпа. Чистый, опрятный вид остального: синие джинсы, клетчатая рубашка, безрукавка кожаная. И куртка. Ни стыда, ни совести этот дурак от природы не испытывал, за собственное поведение. Сейчас он думал только о своем удовольствии, не более. О радости Олега тоже. Все. Напевая песенку: «Атланта вся в огне, Атланты больше нет». Дальше зашел разговор, о гражданской войне в Америке, синих с красными. Тема не особо зашла. Поскольку Ирина в ней даже не разбиралась. Нужно было попросту ей развернуться, и уйти прочь. Захотелось даже прыгнуть с перрона, чтобы все навсегда закончилось.
Наглость Андрея зашкаливала. Он откровенно издевался. Плясал, пел, при этом мешки с продуктами при этом нес вампир. Прохожие презрительно косились на компанию. Ковбой всем мешал. Хотелось выпустить когти, расправиться с ним. Нет, еще рано. Надо понаблюдать. Сдать данные Белозерову. Чтобы тот положил конец поэтическому гадюшнику. Там скоро даже оргии начнутся, судя по всему. Вот тогда можно устроить кровавую баню. Отомстить, за всю боль.
Дождь на время прекратился. Дышать стало легче. Вдалеке, насколько видел глаз, виднелись линии ЛЭП. Уходящие за горизонт. Воздух подрагивал. Осень радовала всех, особенно перспективой набрать побольше грибов. Действительно, может найти в этой поездке хорошее? Плюнуть на тех двоих, приехать, и затеряться в лесочке? Набрать лесных даров, посмотреть на косяки улетающих птиц, порадоваться? За себя. В конце концов, из любого дерьма можно извлечь пользу: коли тебе не рады, надо найти себе занятие. Или насобирать яблок. Благо, их там много.
Значит, так и сделаем. Плюнем на ту пьянку, спокойно займемся своими делами. Сейчас когти не получится выпустить. Но можно замочить Андрея в том же туалете электрички. Труп обнаружат потом, на конечной станции. Например, в том же Ораниенбауме. Или в Калище. Все можно сделать. Если очень постараться. Белые волосы Тиль привлекали внимание окружающих. Некоторые, особенно пожилые, качали головами: мол, распустилась молодежь. Ничего святого не осталось. Будто девочка не имеет совсем никакого вкуса, в собственном внешнем виде.
Старшее поколение, в 90% случаев, НИКОГДА не приспосабливается к новому. Особенно, когда каждые пятнадцать – двадцать лет рождается новое. Каждое выросшее поколение меняет культуру, историю, все остальное. На корню. По молодости ни к чему не прислушивается. Лишь потом, спустя много лет, до повзрослевших инфантилов начинает доходить настоящая суть жизни. Например, что не бывает в момент гормонального удара никакой любви. Что женщина не должна копировать мужику родную мать, заменять ее. Что на голом сексе, не узнав человека как следует, никакого счастья никогда не построишь.
Но молодежи, из-за отсутствия опыта, этого вообще не понять. Плюс большинство недомужчин думают вовсе не головой. А головкой с жопой. Слушают тоже жопой. Дожидаясь при этом, когда же жена, или сожительница, станет копией их мам. Поскольку это – самые настоящие трутни. Даже насекомые, - пчелы, - гораздо умнее людей. Осенью они трутней, которые, по сути, ничего не делают, а только жрут, выгоняют из улья. Чтобы те от голода, холода попросту передохли. Те, не умея ничего, сдыхают. Пчеловоды из них делают настойки. Следовательно, и у человечества, где-то, каким-то образом, начнется естественный отбор. Когда-нибудь, кто-то, выкинет из цивилизации всех дегенератов, инфантилов, и прочих. А те, не умея жить самостоятельно, от слова вообще, врут напропалую, особенно хорошим женщинам. Чтобы пользоваться. А тем бедолагам женского пола, то бишь нормальным, хорошим, мамы с детства вбивали в голову: «Старайся, обслуживай, а то замуж никогда не возьмут». Девушки, в силу отсутствия опыта, возраста, надеются: за хозяйственность их оценят.
Нет, никогда такого не случается. Ими будут нагло пользоваться. Такова настоящая жизнь. Но до этого доходит ПОТОМ. Когда гаснут ВСЕ надежды. Итог: не надо быть хорошей, поскольку слишком много уродов мужского пола. Например, тот же Андрей-Ноябрь. Он шел по перрону, наигрывал мелодию на губной гармошке. В его голове вовсю прогрессировала шизофрения. Этому товарищу было абсолютно наплевать, чего о нем подумают другие. Мечтал стать актером, блистать. В Питере это осуществить вполне возможно. Дураков, отбитых на голову, здесь полно, причем столько, что заслоняют собой здоровых, нормальных индивидов.
Свежий воздух успокаивал Ирину. Она присела на корточки, вглядываясь вдаль. Хотелось в прямом смысле броситься под поезд. Все давно до боли надоело. Белозеров сейчас никак не мог ей помочь. Инквизиция тоже. Так приходится собирать досье, на уродов. Как шеф сказал. Потом решать, как с ними поступить. Сейчас – самое начало пути, чудовищно-кровавого. Иначе здесь невозможно выжить. На что еще можно трать молодые годы, по человеческой мерке? Раз никто тебя не любит, не ценит? Не на пьянки и проституцию ведь!!!
У самого Крейта настроение оказалось испорчено. Он, понурив голову, шел рядом, с лучшим другом. Виновата в этом, понятное дело, Тильсирвэ. Собеседнику это надоело, он отвел вампира подальше в сторону, тихо спросил:
- Не надоело тебе с ней, с этой отбитой наглухо дурой, которая нас не понимает, возиться? Она совсем другая, абсолютно тупая, и развиваться совершенно не хочет! Скинь ее с перрона на рельсы, никто ничего даже не заметит. У вас даже толком отношений-то нет! Ладно я – у меня есть женщина, мы друг-друга любим. А эта? Ни пользы, ни мозгов! Еще, по твоим словам, явилась с того Братска беременная. Пусть валит туда, откуда явилась, к тому, кто ее обрюхатил! Она постоянно нам мешает отдыхать! Сейчас тоже! Зачем ты ее взял с собой? Мы так не договаривались. Всю картину портит!
Майрен тяжело вздохнул, сдвинул брови.
- Когда я с ней познакомился, она такой не была! Мы спокойно общались, в кафе «ГРОТ» пили пиво, с закусками, кофе, никакой агрессии там я отродясь не видел. Теперь, спустя два с лишним, нет, почти три года, Иру как подменили!
Тот ухмыльнулся, усмехнулся:
- А ты чего хотел? У тебя на тот момент была Машка Иванова, надо было ее брать. Жить с ней. Мы же все спокойно, с уважением, с ней общались. Нормальная женщина. Не спорит, поддерживает нас, создала «Вагончег». Плюс одевается сексуально. Не то, что та. Серая мышь.
Олег в упор посмотрел на друга:
- Машке я сказал: скоро ко мне приедет подруга с Сибири. Та моментально слилась. Так приревновала – чуть глаза не выцарапала! Выгнала вон со своей квартиры. С постели, когда хотела минет сделать. Говоря: «Я вся мокрая, я вся горю»! Да, ни одна женщина у меня не может так просить. Никогда! – Мужчина раздраженно поставил пакет.
- Почему тогда не сказать прямо? Обеим? Что с тобой не на что рассчитывать, в плане семьи. Я женщин, что ли, не знаю?! Они всегда, вечно, требуют, и, в некотором роде, надо уступать. Иначе все рухнет. Либо расставаться, жить одному. А не мучить друг-друга. Дальше жить так, как нравится. Не в состоянии так сделать, да? Поплачут, да успокоятся. Только вот дуры обе, подумают друг на друга: ты виновата, что он ушел!
- А мне лень. Банально лень. Не хочу ничего делать. Хочу жить так, как нравится. Если еще раз забеременеет, - выгоню вон. По крайней мере, я в разы старше. Чего мне та сопля сделает? Хочу приду – хочу уйду. Не ее собачье дело. Плюс, она где-то работает. Я работаю, в своем архиве на Лиговке. Где постоянно на меня орет начальница. А недавно, когда мы с Идеалистом пили пиво в баре, где-то в колодцах Питера, прекрасно знаешь, почему они так называются, - меня зверски избили.
Андрей обалдел:
- Как это получилось? – Удивленно поднял брови. Достал из пакета банку пива, прихлебнул. Да уж, без спиртного здесь не разобраться. Хоть друзья, но как все сложно-то… - А как же Идеалист, Димка то есть? Неужели ему тоже попало?
Олег вздохнул. Ситуация принимала крайне тяжелый, сложный оборот. Правду сказать нельзя, нужно придумать очень, очень убедительную ложь. Иначе дружбе придет конец.
- А Димка, по сути, ничего не делал. Мы никому не мешали, сидели, пили. Болтали о его Тане, Машке Ивановой. И за упоминание о готике, о собаках, мне набили морду. Я просто, не подумав, ляпнул: готы – это говно. Рядом, за соседним столом, сидело несколько готов. В результате они меня отделали так, - чуть не сдох.
- Про собак какая тема там пошла? Там собрались защитники псовых, да? Как я знаю, ты и сейчас носишь игрушку-собаку с собой, как символ своей любимой, творческой группы. Вроде никому она не мешает. Тем более, готам. Или каких собак им надо завести, чтобы не рассердиться? Догов громадных, что ли?
Малость пораскинув мозгами, вампир попросил пива. Андрей поделился. Выпив остатки с банки, смяв ее и выкинув в ближайшую урну, принялся выдумывать дальше. Приводя товарища в более, более глубокий шок. Тот охреневал, открыв еще банку, закусив помидором. Положив губную гармошку в карман куртки. Не до веселья сейчас. Так вляпаться… Обосрать собак, или кого-то там, готов, и в итоге получить за это по зубам. По-своему, правильно сделали. Нечего трепаться, о чем попало.
Потом вампир наплел, как противники убегали от него, сломя голову. Пообещал рассказать все подробно на даче. Андрей согласился, смекая свое. Так… Он все равно напьется, будет плохо соображать. Трезветь, ясно понятно, никто из тех двоих не будет. Дача есть дача. А девка подождет, не развалится. Она же дура. Поэтому пусть сидит, дожидается.
Майрен достал бутылку водки из пакета, открыл, принялся пить, пытаясь успокоиться. Он нервничал. Хорошо, хоть поел блинов. Да, вечер безнадежно испорчен. Лучше бы эти блины, заботливо приготовленные той непонятной, тупой Ирой, в помойное ведро. Так и надо было сделать, на самом деле. Чтобы девка не выпендривалась, не рыпалась. И не смела вообще перечить его интересам, друзьям. Чтобы заткнулась, и жила, буквально загнанная в угол, как собака. «Женщина должна делать жизнь мужика лучше», - так всегда думал он. Но не учел одного: любая женщина от этих адских, дегенератских, рабских условий, сбежит рано или поздно, сломя голову. Но умственно отсталым, как этот вампир, не понять. Он попросту нашел себе рабыню. Не больше, не меньше. Он отродясь никогда, никого не любил. Кроме себя, жил для себя.
Так называемое рабство пленницы Олега устраивало. Придраться невозможно: вроде ничего такого не происходит. Жрать готовит, ждет предложения руки и сердца. Только вот желание Тиль не исполнится, никогда. Поскольку свадьба – занятие для лохов. Только отбитый урод будет жениться.
Но Андрей собирается жениться на своей избраннице. Как тогда к нему относиться? Нелюдь стоял, и, смотря на него с явным недоверием, подозрением, пил водку дальше. Из горла, держа ее боком. Он уже не чувствовал, как спирт обжигал горло. Нервы окончательно сдали. Лишь глаза выдавали его настоящее состояние. Собеседнику было страшно даже представить, ЧТО творится дома у Майрена. Но, если бы он туда зашел, ничего бы особенного не увидел, лишь как жилище полного инфантила, умственно отсталого индивида. Толстый слой пыли на шкафу, или точнее, на шкафах, грязь, множество грязной мужской одежды, раскиданные, исписанные бумажные листы с непонятными, бредовыми стихами, да крестиками-ноликами. Не говоря о следующем: Олег, если у него сейчас окончательно сдадут нервы, накинется на него. Запросто вырвет кадык руками, не оставив совершенно никакого шанса на жизнь. Мгновенная смерть.
- Но, один вопрос: зачем ты ее спас? Бросил бы на том вокзале. Что, кто бы ее искал, тебя, выяснял? Разве? Никто подобного бы не сделал. Валяется баба без сознания, увезли бы на «Скорой». По паспорту бы узнали, откуда прибыла. Прописка там сибирская. Отправили б в Братск, и нету ее.
Майрен снова взглянул на друга, с явным подозрением.
- Думай, что несешь! Ты что, реально хотел бы, чтобы меня за жабры взяли ее родители?! Чтобы обвинили меня, будто я Иру бросил на произвол Судьбы? Я мог еще тогда ту дуру на рельсы скинуть. Но при всех, прости, никак. Иначе пришлось бы пострадать, на этот раз, по статье «Убийство». Отсидеть за умышленное, семь лет, оно мне надо? Сидеть в тюрьме, за мокруху, причем девки, которую всего ничего знаю?! Где она там шлялась, в своем Братске, где ноги раздвигала – я без понятия, ее жизнь. Не моя. Так что пусть терпит, раз приперлась, и поперлась, за нами. Терпит наши пьянки-гулянки, все остальное. Мне насрать на ее вкусы, желания, ее дальнейшую Судьбу. Сама залетела – сама пусть расхлебывает. Со своим ебарем. Плевал я на нее, всегда, и буду плевать.
Андрей с этих речей перестал даже пить. Он не понимал, зачем тогда Ира ему нужна. Зачем ее держать в доме, если, по сути, бесполезна? Лучше отпустить, не мучить. Не тратить чужие молодые годы на непонятно кого. Какой бы она ни была, имеет право на счастье. Свое. В конце концов, не рабыня. Выпьем, ничего страшного. Для мужика это нормально. В плане выпить. Для женщины – нет. Это, по сути, надо понимать. Следовательно, женщину надо отстранить отсюда. Навсегда. Запереть бабу в сарае, или подсобке, чтобы не мешала. Перебьется, не развалится. Но неужели нельзя было сказать, прямо: ты мне НЕ НУЖНА?! Нельзя, ума не хватит. Слишком сложно. До крайней степени. Плюс, о странностях поведения Олега ходили многие разговоры. Мол, связываться с ним категорически нельзя.
Андрей поначалу подумал: ну мало ли, человек любит собак. Даже очень. Пускай читает свои стишки, даже тупые. Но так издеваться над беззащитной женщиной?! Даже если она тебе совершенно не подходит?! ЗАЧЕМ?! Ни за что не надо отвечать, удобно. Жертва сама пришла в руки. Хотелось ему спросить: кто же ухаживал за беднягой тогда, пока он таскался по тусовкам, выпивкам, читкам? Неизвестно. Слишком много непонятного, мутного. Ему Ирину даже жалко стало, на данный момент. Делать нечего. Пьянка есть пьянка.
Запах машинного масла, горячего воздуха, бензина, самой железной дороги подбадривал двоих. Несчастная Ирина не знала, как поступить. Не о такой жизни в Питере она мечтала, думала: свои примут с распростертыми объятиями. Свои – да, остальные считали просто сумасшедшей. Не такая, как все. Слишком суровая, желающая завести семью. Вместо гулянок, пьянок, ****ок, бесконечных тусовок. Серьезное отношение к жизни питерские дебилы с Пушкинской считали психологическим отклонением. Для них семья – это прошлый век, пережиток, мешающий жить полноценной жизнью. Свободной.
Такой перекос общества в минус, нехилое, страшное отклонение, шло чисто от инфантилов, умственно отсталых, сумасшедших, шизофреников, кобелей, шлюх. Откуда взялись все перечисленные ошибки природы – несложно предположить. В перестройку, в конец восьмидесятых, также в шестидесятых-семидесятых, в СССР царили голод, с беспределом. В девяностые дела пошли еще хуже: прилавки опустели, где-то грянул голод. Есть стало абсолютно нечего. Люди не питались как следует, особенно дети, которые были предоставлены сами себе. Итог: родители, пропадая днями на работе, не занимаясь их воспитанием, не вложили вообще понимания в их головы, что такое настоящая семья. То же самое творилось с поколением шестидесятых, семидесятых, восьмидесятых. Терпи, рожай, заткнись. Ответственность это поколение тоже не знало. Бежало от него. Абсолютно дикие люди, разных возрастов. Зверьки, как их обычно называют. Непригодные для серьезных отношений. Большинство – кидалты, с коряво развитой нервной системой.
Такие индивиды, чтобы выжить, причем за чужой счет, выехать в Рай на чужом горбу, с детства-юности умеют мастерски ВРАТЬ. Они притворяются нормальными, хорошими, они обещают, они заманивают, лишь бы жить хорошо. Заводя себе рабов, превращая их жизнь в кромешный Ад. Играя на чувствах, издеваясь, очень изощренно. Вот так полное отсутствие воспитания, выше указанная родительская загруженность работой, убили на корню институт семьи. И всю мораль тоже. Вина последующих трагедий идет именно отсюда. Никогда общество так низко не падало. Если копнуть ситуацию еще дальше, все началось с Революции. Обратная сторона прогресса – повальная деградация. Поскольку бездарный император просрал страну. Запустив механизм уничтожения всего. В его роду, как все знают, шло кровосмешение через родственников.
И ничего не стало. Породив чудовищную статистику: из 11000 семей счастливы всего лишь три. ТРИ СЕМЬИ!!! Пересчитать по пальцам. Деградация нескольких поколений шла не только от плохого питания, генетически от алкоголизма родителей, голодания. Голодание, причем в детстве, в беременность матери, губительно влияет на интеллект, развитие головного мозга. Потом такие поколения плодят точно такое же быдло. В каждом поколении, в семьях, лишь десять детей рождаются нормальными. Над которыми инфантилы всех возрастов будут смеяться, издеваться, унижать.
Поезд медленно подходил к станции. Майрен наконец оторвался от бутылки. Достал помидор, зажевал с куском хлеба. Наконец оглянулся, чтобы посмотреть, как там Тиль. Та стояла возле скамейки, опустив голову.
- Так что с ней будем делать, Олег? Оставлять нельзя. Это означает – бросить. Дома у тебя будет скандал.
Тот, докурив сигарету, бросил на асфальт окурок:
- Да пускай! Пускай остается здесь, сама за мной увязалась! Меня это достало давно! – И плюнул с остервенением куда-то в сторону. С ненавистью.
- Не хочешь жениться – отпусти на все четыре стороны! Она же отомстит потом, причем страшно! Это же женщина! Отпусти! – Настаивал Андрей.
- Свадьба – это для лохов. Мне она не нужна. От слова совсем. Кому надо – пусть ищут в другом месте! Понял?!
Гитарист опешил:
- То есть, меня ты тоже считаешь лохом? – Ноябрь прищурил глаза, поправил шляпу, с недоверием посмотрев на друга. – Вообще-то сие – моя жизнь, не твоя, Олег! Мы абсолютно разные люди, дружок! Ты даже на гитаре играть не умеешь, книжек тоже не читал! Сколько раз вижу тебя в барах, на тех же читках, - никогда не слышал, чтобы минимализм (созданный непонятной музой, появившейся непонятно откуда, влюбившаяся), создал нечто другое! Интересное, помимо собак! Олег же, кроме своей странной группы, не создал больше ничего путного.
Они долго смотрели друг-другу в глаза, с нескрываемой злобой. Еще немного – начнут драться. Нужно тогда отменять поездку, дома скандала, второго, еще не хватало. Когти получить в живот тоже не хотелось. Придется считаться. Хотят оба этого, или нет.
- Мы поедем ко мне, на дачу, ругаться я там, как здесь, не собираюсь! Будешь закусывать, хочешь того, или нет! Мои родители тот домик с участком облагораживали, строили. Не я. Имеем право не гадить там! Не напиваться, как свиньи! Не нравится – езжай обратно! Домой, к своей бабе!
Тильсирвэ достала телефон, набрала номер Белозерова. Ситуация выходит из-под контроля. Нужно что-то предпринять. Срочно! Любое поведение Майрена нужно контролировать, чтобы сдать гаденыша под Трибунал. Когда-нибудь. Шеф запросил досье, должен его получить. Да уж, долго он уговаривал Ирину переехать в Штаб из того гадюшника, та не соглашалась. Поскольку, потеряв Энрике, женщина глупо надеялась построить что-либо путное с Олегом. Все-таки, знает его, живет тоже у него. Вдруг образумится кровосос, наконец? Прошлого не вернуть. Оно ушло навсегда. Больше никогда не вернуть себя, прежнюю. Осталось смириться со своей Судьбой.
Но – не до конца. Нужно отомстить. Всем. Досье прочитано, о том, КАК смеялись над Ирой дружки Олега. Насчет личной жизни – молодая, глупая еще. Многое не понимает. Не видит. Совсем. Лучше держаться ближе к Вейдеру. Но придется, в этом случае, обо всем забыть. О многом. Смириться с тем, что НИКОГДА не придется испытать радости юности ровесниц. Никогда не дождаться подарков, цветов, романтики, замужества, секса в лесу, в высокой траве. Стать изгоем. Стерпеть сие. Со временем станет все равно на вышеперечисленное. Тьма сделает свое дело. Зато появится жизненный опыт. Даже вкусы изменятся.
Заплакала. Отрубила вызов, чтобы никого не шокировать. Представила ситуацию в Братске в данный момент, какой кошмар там настал. Для людей там ничего не случилось. Порой родители спрашивали, КАК живет любимая дочь, внучка. Лишь брат не интересовался. У него своя жизнь, он моложе всех вместе взятых. Слезы ручьями катились по девичьим щекам. А руки пронзала невыносимая, дикая боль. Сейчас кости трансформировались в чудовищные когти. В лапищи. До локтя они неизвестно на сколько лет – оружие уничтожения. Женщина понимала: сейчас ей надо всего лишь успокоиться, иначе ее замкнет. К счастью, лапищи появились не в людском мире. Так она и сделала, после чего стало значительно легче.
7
Двое шли по дороге, озаряемой светом Луны и фонарей. Во всем теле, и в душе, царила непередаваемая легкость. Высокий, стройный мужчина, в черном, кожаном инквизиторском плаще до пят, такого же цвета брюках, в рубашке, с бейджем организации, шел вдоль берега Невы, по набережной. Невский район не нравился как сотруднику, так и его спутнице. Ему – из-за окраины Питера, где много быдла, алкашей, да старые, советские дома-хрущевки. Там постоянно случалась какая-то грязь, со всеми вытекающими отсюда последствиями. То трупы в заброшке, на улице Коллонтай, на пустыре возле Дыбенко, рядом с гипермаркетом «Окей», то ребята попали в заварушку с местными Темными, которые не хотели никак сдаваться, в руки правосудия.
Хотя, на самом деле, маг позвал на свидание свою возлюбленную. Он ее на работе обнимал ночами, изнывая от чувства, желания. Та хоть и спала в одежде, не позволяя себе большего, но позволяла себя обнимать, целовать. А как иначе? Он ведь вовсе не насилует! Тем более, в своем Штабе, красавицу никто и пальцем не тронет.
«Тебя предали оба, дорогая. И Крейт, и тот подонок, от кого был ребенок. Я убил бы обоих, честно! Красавица… Красавица, несмотря на свой нрав». – Ирина слышала его мысли. Темноволосый, медбрат всегда ходил в форме Инквизиции по улице, поскольку периодически подменял ребят. Тогда, в 2007 году, бардак царил еще тот. Тусовки на старых местах оборзели вконец, ведь туда пришло новое поколение, не знающее о старых Уставах ничего. Благо, остались места в городе, пригородах, где народ совсем не пьет, не курит, не наркоманит.
Старый мир навсегда рухнул. Появилось много борделей, прочего дерьма. Как по заказу, молодое поколение стало требовать много секса, разврата. Так началось уничтожение любого неликвида, кто неспособен строить серьезные отношения, семью. Бордели Инквизиция принялась вырубать, в прямом смысле: при помощи мечей, автоматов. Делая эту работу настолько жестоко, что у ее начальства, то бишь Белозерова, кровь стыла в жилах от фотофактов. На эту работу и взяли Белую Деву Смерти. Она справлялась с заданиями лучше всех. Поскольку настолько чудовищных когтей-лапищ, как у нее, ни у кого не имелось.
Боец остановился, осторожно развернул к себе Темную, заглянул в глаза, опустив руки ей на плечи:
- Почему ты не считаешь меня своей семьей? – Спросил Алекс Хэви, мягко, спокойно, но с тревогой. Взгляд источал тепло, ласку, любовь. Ночь давно наступила, стоял октябрь месяц. Пахло морской водой, листьями прелыми, землей. Вполне романтичная пора для многих парочек.
Конечно, некоторые понесутся в ЗАГС. Со всеми вытекающими отсюда последствиями. Большинство, естественно, затащат мужчин в брак пузом, от других мужиков. Но парни, по юности, глупости, верят: ребенок от него, значит, надо жениться. НО! Лишь женщина знает, ОТ КОГО дитя, хотя встречаются среди прекрасного пола такие отбитые индивиды, кто не знает. Тут два варианта, почему: либо ее бросили беременную, но о зачатии та не знала, ибо срок крошечный, а затем появился другой партнер, либо шлюха. Поскольку в последнем случае таким плевать, с кем спать.
Они прошли еще немного, Алекс снова остановился, чтобы восстановить дыхание, - сердце учащенно билось от чувств. Взял ласково партнершу за руку. Перед ними расстилалась Нева, впадающая в Финский Залив. Рядом, когда-нибудь, построят станцию. Называется «Беговая». А сейчас – пейзаж. У выезда из города. Мужчина хотел быть с любимой, хотя бы просто находиться рядом. Магически они переместились в другое место, так спокойнее. Чтобы люди не нагнетали атмосферу. Своим видом гормонально-пьяных парочек. На небе сияли созвездия. Луна отражалась в водах залива. Светилась вдалеке огоньками плотина, на станции «Горская». Мало кто гулял по ней, там слишком сильный ветер, может снести. Это, - во-первых. Во-вторых, ее протяженность аж пятнадцать километров, рядом всё патрулирует подводная лодка. Конечно, можно туда забраться, на плотину, и вблизи на нее посмотреть. Люди не увидят. Стояла тишина. Алекс ласково, спокойно, нежно смотрел на ту, кого спас от страшной смерти.
- Почему так? – Спросил он. А Тиль, молча, любовалась его фигурой, статью, красотой, умом. Мужчина, и правда, был великолепен. – Зачем согласилась на условия того вампира? Неужели считаешь, будто тот образумится? Пусть я не получаю интима, но очень счастлив, что мы рядом!
Темная опустила голову.
- Ты меня обнаженной уже видел, когда я лежала в коме. Куда еще?
- Да. Ты прекрасна! Настолько, насколько я даже не мог себе представить… Если бы я хотел тебя изнасиловать, давно бы сделал. Между прочим, Майрен хотел заживо тебя похоронить. Это все знали. Мы все караулили в той долбаной квартире несчастную, чтобы этот выродок не сделал свое черное дело, не убил! Ту, которую я люблю!
Женщина оторопела, вытаращив глаза.
- Да, я люблю тебя, Ирина. Очень! Я с тобой навсегда! Никогда не предам, не брошу, помогу, чем смогу. Клянусь! Чем мне еще поклясться, чтобы ты мне поверила? Без твоей любви я замерзаю, Тиль! Что ж, буду мерзнуть дальше. Я стерплю, как много раз до этого, любя многих женщин, так и не ответивших взаимностью. Ничего. Знаешь, почему я стал врачом? Никогда не рассказывал?
Темная ласково сжала его руку в ладонях. Внезапно ей стало жаль доброго мужчину. Искренне жаль. Ведь он готов пойти за ней, всюду, и в огонь, и в воду. Умереть за нее. В конце концов, рано или поздно, придется сделать выбор. Когда-нибудь жизнь сама рассудит, кто прав, кто виноват.
- Правда ли, навсегда? Серьезно? Ты на самом деле хочешь секса, по глазам, поведению видно. Я пока что не вижу тебя своей семьей. Поскольку мало знаю, это раз. Два – влюбился в меня, когда лежала в коме. Любовь ли это, на самом деле? Полюбовался телом, обмывая, заботился, меняя капельницы. Шесть месяцев подряд. Знаю, от меня многое скрывают. Но не могу я сразу так довериться! Не могу! Понимаешь?!
«Инквизитор» в ответ резко шагнул, крепко обнял несчастную. Гладя по седым, белоснежным волосам, успокаивая.
- Как ты не понимаешь?! Тебя все бросили!!! В самый тяжелый жизненный момент! Даже Энрике! Который, по сути, отправил в Портал, даже не позаботившись о безопасности! Мы все пытались до него дозвониться. Сначала – бесполезно. Но потом… Потом мы обалдели от того, ЧТО он понес! Намекая на кому моей Тиль, надеялись: прилетит, чтобы помочь, ответить за свой поступок! Гвелд, этот Энрике, даже не понял, о чем речь! И о ком!!! Мы ему: тут пациент лежит. Архимаг: «Какой еще пациент»? До него даже не дошло, ПОЧЕМУ именно в Братск звонят!!! Ты понимаешь, КАК ЭТО называется!? Безалаберность! Наплевательство, на беззащитную женщину, подчиненного. За подобное оставление в опасности светит Трибунал! Причем второй, по этому долбанному городу! Я реально, уже называю его городом-мутантом! Не возвращайся туда. И больше туда не поедешь, больше звонить туда, кроме родителей, никому не будешь! Потому что если в первый раз тебя вернули на 90% трупом, то где гарантия, что не погибнешь там в следующий?! Нету!!! Я не желаю твоей смерти! Понимаешь?! Милая? – Последние четыре предложения он прокричал, в отчаянии.
И действительно. С того сибирского города НИКТО не помог. От слова совсем. Никто даже не поинтересовался. О родителях можно промолчать. Они решили: раз уехала – ну и ладно, ей давно исполнилось восемнадцать. Пусть идет в самостоятельную жизнь. Никто не помешает. Вот она, любовь. Энрике за все время даже денег не отправил. Вот так. Вот и доказательство его чувств. Надо будет, как встретятся, сообщить Архимагу об этом. Лишь питерские маги, боевые, помогли. Не дали умереть.
Ирина прижалась к сильному прессу друга, залилась слезами. Ей стало стыдно. Алекс гладил женщину по спине, все понимая. Будь она постарше, то оценила бы его старания. Но нет. Слишком юная, слишком неопытная. Ни разу не видевшая нормальных отношений. Алекс прекрасно видел: несчастная разрывается, между двумя мужчинами. Первый – ладно – психопат, считающий себя собакой. Кто второй? Надо выяснить. Только будет ли толк с этого? Неизвестно. Пора забыть прошлое. Иначе оно Ведьму СОЖРЕТ.
- Не плачь. Не надо. Мы все тебя любим. Не переживай. Все плохое когда-нибудь кончится. Посмотри, как прекрасен мир! Я не просто так выбрал этот залив. Здесь недалеко есть места еще красивее. Я всего лишь хочу, чтобы ты была счастлива. Не только сегодня, но и всегда. Еще у нас будет романтическая ночь. Без секса, но с объятиями. Я потерплю. Подожду, сколько хочешь. Любое желание выполню. – Он ласково поцеловал ее в лоб. Почувствовал, как спутница дрожит. – Если хочешь, можешь выпускать свои коготки в постели. Мне лично они очень нравятся. Красивые, изящные, иссиня-черные, словно из стекла отлитые! Восхитительные!
Он посмотрел вдаль. Волны тихо лизали берег. Пара подошла ближе к воде. Пахло рыбой, прелыми, гнилыми водорослями, йодом, землей, песком. Присел на корточки, достал методичку спецназовца. Тяжело вздохнул.
- В свое время, мне просто не хотелось умирать. И я выбрал совсем другую жизнь. Чтобы в ней хотя бы не чувствовать себя ущербным. Может быть, у меня детей никогда и не будет. Знаешь, мне Белозеров как-то раз, перед сном, когда ты уже очнулась, дал презервативы. Чтобы я с тобой не наделал делов. Ведь ты потеряла ребенка. Он умер на середине беременности. Примерно так, судя по анализам, по виду. Для женщин это удар, причем страшной силы. Некоторые после смерти своих детей так и не оправляются. Сдается мне, не особо расстроилась от потери. Видно по поведению. Хотя мы в свое время сообщили о том, что было во время комы. Как, вот как он вообще протянул столько времени?! Я тоже не представляю, если честно. Никогда подобного не видел. Обычно, если беременная гибнет, то на первых часах после смерти, пока не началось разложение кишечника с бактерий оттуда, продвигаясь дальше, в органы, ее подключают к физраствору. Параллельно вводя все необходимое для питания плода. Когда начинаются роды, то труп вскрывают. Извлекая новорожденного. Мы все не знали, какой ждать результат. Каждое утро меняли капельницы. Ребенок, несмотря на все старания, погиб. Вскрытие не показало никаких патологий. А тому козлу, кто тебя обрюхатил, не спросив тебя саму, а нужно ли молодой женщине сие счастье, я бы отрубил сначала член с яйцами, перед этим набив рыло, а затем голову.
Лаборант-медик промолчал. Мотая сокрушенно головой. А затем, резко повернув голову, спросил:
- Кто это был? Скажи мне, наконец! Пожалуйста! Я же не враг тебе, любимая моя! Относись ко мне, как угодно. Я все стерплю, но я бы все отдал, все на свете, лишь бы стать твоей семьей! Правда! Я не шучу! Будь со мной – и больше не заплачешь. Будь со мной, и мы будем счастливы. Да, ты меня почти не знаешь, ведь я вызвался быть личным телохранителем. И буду, пока не умру.
Он тяжело вздохнул. Потом повернул голову в сторону. Свет фонарей рядом тускло освещал фигуру. Да уж, как тяжело, когда тебя НЕ ЛЮБЯТ. Воистину, очень тяжело. Кромешный ужас. Когда сердце буквально разрывается на куски. А мужское начало, вожделение, желание, готово в буквальном смысле свести с ума. Особенно когда руки гладят, прикасаясь к любимому телу. Как за стеклянной стеной: близко, а по-настоящему насладиться нельзя. Лишь взору доступно наслаждение.
Пришло время сказать правду. Скрывать нужно лишь от Белозерова. Он бы был шокирован, если бы услышал имя отца дитя. Про презервативы факт Ирину убил, наповал. КАК Владимир еще послал решать за нее, с кем спать?! Она согласия на интим не давала. Но, может быть, начальник не хотел проблем? Потому так предостерег мужчину. Она бы и не дала, даже с предохранением. Поскольку не позволяло хорошее воспитание. Она не привыкла сразу кому-либо верить, теперь. После двух предательств. Слишком сильно подорвано доверие, даже чересчур. А тут еще эти признания, скоропалительные обещания. Один уже наобещал, хватит. А этот, который, по сути, спас жизнь? Может, все-таки дать благородному мужчине шанс? Забить болт на всю мораль, все остальное? Свет не спас женщину от боли, предательств. Даже любимый мужчина больше не вспомнил, ни разу. Второй, известно кто, обожает минимализм. То, что Ирина люто ненавидит.
В обоих городах от нее даже сейчас отвернулись. И, как обычно бывает, помогает абсолютно посторонний народ в трудный час. Теперь появился шанс построить отношения. Переступив через себя, пожалев медика. Но будет ли это добром? НЕТ. Будут оба одновременно страдать. Один – от неразделенной любви, другой – от того, что нет любви. Так не должно быть. Лучше все честно сказать. Либо спокойно рассмотреть партнера получше.
Второй вариант, конечно, хорош. Но, по-своему, труден. Поскольку партнер может показать себя не с лучшей стороны. Кто знает, как могут повернуться обстоятельства. Рисковать не стоит. В конце концов, можно просто общаться. Только так. Но как быть с его чувствами?
Пусть любит. Это очень хорошо. Когда-нибудь они вознаградятся. Может, все не так ужасно. Может, больше никого не будет в жизни. В плане любви. Ведь сейчас другое время. Время деградировавших поколений. Спустя десятилетия, века, все изменится. В совсем другом, обновленном государстве. Не меняются только бессмертные. Смертные стареют, умирают. Меняются эпохи. Никогда ничего не бывает бесконечным, на этой планете. Никогда. Даже Луна удаляется от Земли. Давно. Разбегаются и сталкиваются галактики, все течет, все изменяется. А сама Инквизиция существует уже много столетий. Скоропалительным обещаниям, конечно, ни в коем случае верить НЕЛЬЗЯ. Личность может попросту СОВРАТЬ. Добившись своего, начнет показывать свое настоящее лицо. Поэтому нужно спокойно, мягко на все реагировать.
Пусть будут свидания. Никто ничего, кроме Белозерова, знать не будет. Про презервативы – мутная история. По крайней мере, ее фаворит любому ублюдку шею свернет! Или защитит, вскрыв горло. Не он ли тогда ее поцеловал? Тот загадочный Инквизитор? Нет, такое не стоит даже спрашивать! Обидится, некрасиво выйдет. Темная положила руку на плечо влюбленному бойцу. Тот аж вздрогнул. Повернул к женщине голову, с полными слез глазами.
- Ты думаешь, мне весело сейчас? – Сокрушенно спросил он. – Мне БОЛЬНО! Очень больно, погано на сердце, потому что ты меня НЕ ЛЮБИШЬ! Почему? Почему ТАК?! За ЧТО?! Я не мил тебе, некрасив? Знаешь, сколько девчонок за мной носилось? Слишком много, а я пользовался ими. Меня не хотели принимать настоящим. Любили, только я не любил. Теперь Судьба меня за это попросту наказала. За все. Влюбился, безответно. В бывшую Светлую Волшебницу.
Несчастный встал, принялся очень нежно, ласково, целовать кисть женщины. По его щеке катились слезы.
- Мне очень приятно находиться рядом. Я хочу, чтобы мы были вместе. Неважно, на сколько лет, веков. Если меня убьют – то пускай, мне всего лишь станет легче.
- Ты спас мне жизнь. Вместе с напарником и начальством. За это я всю жизнь всем вам буду благодарна. Не знаю, почему осталась жива. Когда Тьма меня обрушила. Читая засекреченные архивы, узнала: раньше не выживал НИКТО. НИКОГДА. Поэтому меня казнить не будут. Я – живое свидетельство, исключение из правил. Не более. Убить существо подобного рода не может быть и речи. Только я во многое больше верить не хочу. Слишком ранима. По своему характеру. Была, как знаешь, слишком хорошей. Теперь это кончилось, навсегда.
Алекс обнял Темную, прижал к себе, успокаивая.
- Не бойся. Я с тобой навсегда. Что бы ни случилось. Я не поступлю, как те ублюдки. Ну почему, почему, ПОЧЕМУ вы, хорошие женщины, выбираете УРОДОВ?! ПОЧЕМУ?! Почему на хороших, добрых мужчин вообще не обращаете внимания?!
Та взглянула ему в глаза:
- А почему вы выбираете шлюх, с которыми даже спать нельзя? Почему не выбираете нормальных, пригодных, хороших? Вот тот же задам вопрос. А насчет уродов – они нехило мимикрируют. Где женщине увидеть с первого взгляда, где какой? Это мужчина видит любого мужчину, насквозь. Женщина так НЕ МОЖЕТ. Никак. Поскольку у нас нет столько тестостерона, сколько у вас. Мы другие.
Собеседник в ответ поцеловал возлюбленную в лоб. Приподнял двумя пальцами ее подбородок. Он все понимал. Женщины – настоящие загадки. Чтобы их понять, надо пуд соли съесть. Да, она права. Разный пол не дает на все смотреть открытым взором. Кто-то может на открытые ноги и декольте смотреть, чисто любуясь, кто-то нет. Все мужчины разные. Но хороших, действительно, по-настоящему мало. Как мало и счастливых пар, в отношениях, браке. Каждый, абсолютно каждый, мечтает оказаться в числе счастливчиков. Надеется, до последнего.
Нет, это невозможно. Слишком загрязнен, разворочен мир. Слишком всех тянет ко всему низменному. Возвышенное кажется нелепым, скучным. Слишком обосрали мораль, все чистое, светлое. Поэтому все часто влюбляются не в свои половинки по жизни. Не отвечающие им взаимностью. Плюс все портят бьющие гормоны, сбивая с толку что человека, что мага. Создается настоящая неразбериха, у обоих полов. В этом причина провала.
- Дорогая моя, моя хорошая, как только у нас в юности начинается эрекция, мы совсем по-другому начинаем смотреть на девочек. Не как в детстве, а с инстинктом самца. А поскольку в том возрасте для нас все ново, мы мечемся, пытаемся где угодно набраться опыта, узнать побольше. Мы ищем опыт, некий идеал. Мы в том возрасте не ищем семью, как вы. Для нас на тот момент семья – это мама. Не больше. Девочки – обычное мясо, которое надо ТРАХАТЬ. Поскольку секс – доказательство симпатии, благодарности, любви. – Хэви снова обнял свое сокровище, прижал к себе. Он, как мог, пытался все объяснить правильно, доходчиво. Глядя в большие, серые глаза. – Мы смотрим на этот мир совсем не так, как вы. У нас за все рулит член. У вас – сиськи, матка. Насколько я изучал, насколько понял. Сиськи – это сила, как и красивая фигура. А вашему полу надо поменьше книжек про романтику читать. Тогда все встанет на свои места. Мы выбираем шлюх, поскольку у них глаза шаловливые, они раскрепощены.
Тиль тяжело вздохнула:
- Не глаза и не сиськи будут тебе борщи и щи варить, и прибирать. Жить придется с личностью, а не с задницей и половыми органами. Если у меня когда-нибудь будут дети, я им ясно, четко, доходчиво объясню: член у мужиков впереди мозгов родился. Начиная с зачатия. Это так. Что не нужно любить глазами. Иначе грянет такая беда – разгребать будут несколько поколений. Девочки наследуют интеллект отца, мальчики – матери. Поэтому, если мужик слишком тупой, такой же являлась его мать. Если слишком похотлив, то мать была либо шлюхой, либо больной на голову. Там всегда, в первую очередь, с головой у родителей не то. Как медик, должен понимать.
Алекс кивнул, соглашаясь со сказанным. Ему бы хотелось поменять мужскую природу, но никак. Тестостерон меняет полностью поведение в подростковом возрасте. Тут, самое главное, не сойти с ума. Живя в настолько страшное время. Когда навсегда уходят старшие поколения. Да, Ира права, сто раз права. Не нужно торопиться, чтобы потом не оказаться в кромешном Аду. Лучше наслаждаться прекрасным воздухом. Прекрасным вечером, пока возможно. Да, мы не можем получить все сразу, не во всем бываем правы. Некоторых ребят из подразделения отправили в Иркутскую область, чтобы проверить – не заразила ли Химаура другие места, помимо Братска? Часть бойцов оттуда так и не вернулось. Не нашли даже тел! Следовательно, там завелось нечто страшное. Пока никто ничего толком не выяснил. Не выяснил даже тот, кто остался в Братске. В самом эпицентре катастрофы.
Может быть, сказать ей правду? О том, как все обстоит на самом деле? Что Энрике давно уже женат. И у него дети. Нечего там ждать, страдать. В черном небе, с жалобным криком, пролетела чайка. Их здесь слишком много. Недалеко озеро Разлив. Берега располагают к размножению. Здесь каждый год размножаются гигантские стаи птиц, затем становится испорченная обшивка машин, известно как. По этой причине волонтеры периодически уничтожают кладки чаек. Иначе те изведут остальные виды. Но, птицы придают городу особую атмосферу. Как и коты, о которых говорилось ранее. И так будет всегда.
Осталось лишь навсегда отгородиться от прошлого. Особенно от города Братска. С его заводами, питающими чудовищного монстра. Ладно, заводы не вечные, но Плотина, обычно, рассчитана на сто лет. Дальше придется или ее реконструировать, или уходить с территории. Либо построить чисто подземный город. Глины, камней там с лихвой хватит. Ничего страшного. Аппаратуру для рытья тоннелей Москва с Питером предоставят, лишь бы не завелась, в новом месте, чудовищная хрень. А если возникнет, то деваться уже будет некуда. Полягут ВСЕ. Химический монстр не остановится. Он создаст новых существ. Куда же без Зла в этом развороченном вконец Мире? Не может такого быть, чтобы существовало только или абсолютное Добро, или абсолютное Зло. Одно должно дополнять другое. Обязательно. Так задумано Высшим Разумом. Нарушать равновесие ни в коем случае нельзя. И больше никогда не будет город таким, как раньше. То было предсказано, очень давно. Ведьмой по имени Изольда. Она, как говорилось ранее, предсказала ВСЕ. Все сбылось. Осталось дождаться самого страшного. Дальше как жить? Никто не знает. По крайней мере, лишь бы до Питера не добралось. Ни в коем случае. Хотя, в той же Северной Столице, чем метилмеркаптаново-формальдегидно-сероводородной дряни питаться? Она сразу сдохнет. Лишь бы не шарахнула по всему подряд, а то город получит мертвую Инквизицию.
Никто из них, в этом случае, вообще не сможет выжить, и встать. Так, как Тиль. У нее получилось. Больше не получится, ни при каком воображении. Это грянет чудовищная катастрофа, какой мир еще не видел. Не будет больше щита от всяких монстров, катаклизмов, беспорядков. Если представить полностью Темную Инквизицию, с такими же светящимися голубыми глазами, и когтями, как у Белой Девы Смерти, то Мир полетит к черту в вечный Апокалипсис, с перестройкой всей системы жизни на 380%. Или, точнее, на 1000%. Будет благодатное Зло, Зло во благо. Не более.
Может, тогда, наконец, в мире настанет порядок. Долгожданный. Хоть такой ценой. В этом случае Тьма победит. Лучше бы так. В мире не станет порнографии, проституток, всего подобного. Он станет чище. Несмотря на это, находятся индивиды, которые считают, будто осуждение стиля ню, эротики, порно, всего остального – это «люди находятся во мраке». На самом деле, во мраке находятся те, кто считает, будто порно вовсе семьи не рушит. Не вредит потенции, и приносит счастье. Те, кто считает, будто Земля плоская. Те, кто думает: все атеисты попадут в Ад, атеизм – религия и вера. Различного рода фанатики, причем психически нездоровые индивиды, моральные уроды, думающие: семья официальная – ужас страшный, словно каждая на Земле женщина оставит мужчину, в случае развода, без денег, жилья, имущества. Но, по счастью, такого бреда не происходит. Только вот обиженные шлюхами, стервами, мужчины вешают собак на всех. Как правило, у подобных страдает эго. Психика тоже, слабая. Они ударяются в эгоизм, эротику, порнографию. С последними двумя возникает зависимость. Отсюда все предрассудки, ненависть к официальному браку.
Винить себя в неудачах, когда женщины даже не подходят к подобным, эти индивиды неспособны. Мозги не доросли, трезво себя и ближнего оценивать. Это навсегда, к сожалению. Поскольку те – переростки, с подростковым мышлением. Насколько растянется эта эпоха – покажет время.
Однозначно, сказать правду Ирине про ее любимого необходимо. Только она от нее обозлится еще больше. Хэви присел на корточки, прикусив спичку, нервничая. Конечно, можно сейчас свернуть разговор, пойти в ближайшее кафе, работающее до пяти утра. Весело посидеть там, а затем, немного погуляв по ночному городу, вернуться в Инквизицию. Пропуск обоим давно выписан. Охрана обоих знает. Ничего не случится. Потом мужчина возьмет любимую на руки, пронесет по объекту, по лестнице, при этом целуясь, даря нежность, ласку. Все то, что она давно заслуживала. Желал, жаждал показать себя мужчиной. Лишь бы она, настолько прекрасная, начала его воспринимать так, как надо. Порой хотелось на все плюнуть, против воли взять милую силой. Желал слиться с Тиль в экстазе: вначале в долгом, страстном поцелуе, дальше в постели, телами. Быть вместе навсегда. Такие мысли витали в голове медбрата. Зря старался, ухаживая, любуясь обнаженным телом? Нет. Сколько было отправлено отчета, начальству. Выходили, спасли. И вот такая благодарность! Очень нехорошо. Темную нужно расшатать, и как следует, чтобы дошло, кого теряет. Чтобы поняла: настоящие мужчины существуют. Чтобы поверила, наконец. Снова прикусил спичку, не зная, с чего начать рассказывать. Ирина также не знала, как начать свою версию разговора. Правда шарахнет нехило обоих.
- Ты помнишь, кто был отцом твоего ребенка? Понимаю: боишься меня, боялась, словно сболтну, кому попало. Нет, я вовсе не такой. Да, мы мало знаем друг-друга, но, по крайней мере, я честен. Не предам, как уже говорил. Ты скажешь свою версию, я скажу свою версию событий. Много чего случилось, когда ты, любимая, лежала в страшной коме. То, что дали прочитать в досье – капля в море. Многое даже не расскажут. Дабы не пугать. Правда может убить. Я не расскажу даже Белозерову. Ведь он для меня не родственник. Говори, прошу тебя. Мне плохо без тебя, я скучаю, без твоей любви я замерзаю, Тильсирвэ!
Она утешающе обняла его за плечи. Немного стало легче. Следовательно, есть шанс на отношения. Хотя, можно встречаться. Тоже хорошо. Кто знает, может быть, маг не принял бы ребенка от другого мужчины. Выживи тот. Ветер успокаивал пару. По крайней мере, Темная живет, в основном, на работе. В будущем можно свадьбу там же сыграть. Ох тяжелый разговор предстоит сейчас…
- Я правда тебе не нравлюсь? Это ведь видно. Ладно, как мужчину меня не желаешь воспринимать. От слова никак. А вот я вижу перед собой зрелую женщину, в половом смысле. Рожать можешь, замуж выйти – тоже. Только вот свадьба – это русская рулетка. Вдруг у нас ничего не получится, после росписи, и рухнет, причем сразу? Я считаю тебя своей семьей. А ты – нет. Даже не хочешь, а очень зря. Я не стану той свиньей, кем оказались твои бывшие. По карйней мере, все умрет вместе со мной. Я однолюб. – Как на духу, выдал, боясь последствий сказанного.
- Как же ты можешь быть однолюб, если сам сказал: до меня любил других женщин?
Алекс вздохнул. Она его поймала, мягко улыбаясь. От этого еще горше.
- У всех нас есть прошлое. У всех нас есть будущее. Но РАЗНОЕ. Совершенно разное. Когда мне сообщили: погибла Волшебница, Тильсирвэ, мне всего лишь стало интересно, кто она. Намеревался увидеть истерзанное тело. Но, увидев, подумал: зачем моральному уроду, намертво погрязшему в духовной, и нравственной деградации, ТАКАЯ красавица? Даже мертвая? В той квартире? Где все провоняло дерьмом, алкоголем? Мы думали свое. Но случилось чудо. Ты выжила. Тьма осветлила волосы, до цвета снега. Белее белого… Как же так получилось выжить, при подобном раскладе? Расскажи.
Они пошли к ближайшей скамейке. Негоже одному стоять, другому сидеть периодически на корточках. Нужно по-человечески все сделать. По сути, не случилось ничего страшного. Они сейчас вдвоем. Одна – в собственных иллюзиях, другой – в реальности. Вот в воде, недалеко, крякнула утка. Очень громко крякнула. Видимо, почувствовала чужаков. Потом подала голос еще одна. На самом деле птицы заметили их, и, прикормленные людьми, захотели выпросить съедобного. На тот случай у Алекса имелся хлеб, он достал из своего рюкзака батон, оторвал кусок. Аж двадцать потомков динозавров засеменили к паре, довольно крякая, переваливаясь. Ирина счастливо засмеялась, совсем как девочка. Она с детства обожала птиц. Хэви счастливо улыбнулся.
Ему всегда нравилось доставлять любимой радость. То цветы принесет, то вкусняшку. То подойдет сзади, обнимет. Лишь бы та не зачахла, от грусти, обиды. У него очень хорошо получалось. Временами они даже устраивали танцы вдвоем, под старую музыку, в той комнатке Тиль. Под ретро. Дрались подушками, рассказывали анекдоты. Вспоминали эпизоды из детства. Хэви оказался веселым, честным, добрым. Только порой его прошлое о себе напоминало. Боли с ломотой в костях. Естественно, на этой почве ему хотелось быть любимым, полезным, чтобы его ценили. Любой мужчина этого желает. Только мужчины так устроены, что часто выбирают совсем не тех, кого надо. Одновременно, до него вовремя дошло: Ирина его совсем не знает, потому относится чересчур настороженно. Иной реакции быть не могло.
Она вздохнула, стараясь подобрать слова правильно:
- Да, ты мне нравишься, но как добрый товарищ, как друг, брат, не более. Красивый мужчина. Достойный лучшего. Мы оба умеем убивать, ненавидеть, оба до крайности прямые в характерах. Но я правда запуталась. Я хочу быть любимой… - Последнее предложение Ведьма проговорила довольно убито. Она совсем не любила Алекса, а боялась его. Боялась: рано или поздно он все равно не совладает с собой. Сделает то, чего давно требует его тело. Под действием вожделения, тестостерона. Ведь он – не женщина.
В некотором роде, все мужчины по своей природе одинаковы. Но не все готовы брать на себя ответственность. Внутри это – оставшиеся индивиды-подростки. Другом Алекс быть вовсе не хотел. Он желал большего. Семьи, но по своим понятиям. По сути, никто сейчас ему сердце не разбивал. Он всего лишь без памяти влюбился. Надеялся: ему взаимностью ответят. Сейчас всё происходящее – обычное общение.
Большинство парней не умеют держать себя в руках, если кто-то понравился. Начинают предлагать непотребности, писать в личку гадости, слать дикпики. Совершенно не обращая внимания на реакцию собеседника. Оскорбляют в ответ, получив слово «нет», унижают, и не только. Женщина на подобные выпады, понятно, начинает возмущаться. Если хорошо воспитана. Блокируя собеседника навсегда. А дура примет и дикпик от незнакомца, и еще фото сисек с гениталиями вышлет, без всякого угрызения совести. А для развитых индивидов начался самый настоящий, лютый трэш. Над ними давно все смеялись. Мол, глупые они, неразвитые, на мораль надо плюнуть, и по стене размазать. Причем этим грешили не только молодые, но и люди старшего поколения. Спустя тридцать с лишним лет дегенератов, устроивших этот Ад кромешный, причем всех, заткнут. Заткнут очень жестко, и так, как им даже и не снилось. Их же оружием, привычками, их деградацией. Подавая все красоты с деньгами на блюде… а затем отобрав, потребуя заплатить. А платить-то за свое веселье отморозки никак не смогут, ни при каком раскладе. Они этого попросту НЕ УМЕЮТ. Так начнется возрождение морали. Потому что начнет действовать Зло, во благо, а вовсе не Добро.
Медбрат продолжал кормить с милой уток. Те вошли в азарт, принявшись бить его клювами по кожаным, блестящим сапогам. Мол: дай пожрать, мы еще хотим. Птицы вырывали еду с рук. Благо, в настолько позднее время голубей не наблюдалось. Когда хлеб закончился, парочка глядела в глаза друг-другу. Влюбленные очи Хэви говорили сами за себя. Он был счастлив. Но пора разбавить правдой этот чудесный вечер, а может, уже ночь.
- Скажи мне: когда ты пребывала в той коме, - там, за чертой, когда пациента нельзя разбудить, - там есть что-нибудь? – Он посмотрел задумчиво в черное небо. – Как это выглядит? Ты была на том свете, все шесть месяцев? На тех черных Тропах, на дне Водохранилища, где над дном колыхается пятиметровым слоем ртуть? Там, откуда никто никогда не возвращается? Максим нам с Братска много чего скинул. Мы все реально охренели. Там чудовищные ужасы описаны, в его дневниках. Там даже есть динозавры, самые настоящие, хищные! Рапторы. Там – тектонический разлом, где происходят страшные, непонятные Разуму вещи. Такого даже под наркотой, под химией тяжелой, под алкоголем не привидится! Его дневники засекречены. Этого даже тебе не покажут. Странно другое также: даже он не спросил, - а жива ли ты вообще? Скорей всего, никто в том городе не знает. Как же ты прожила там, в детстве и до пятнадцати лет?! Среди этого беспросветного ужаса?! Я не представляю даже… Этот город находится там, где силовые потоки могут вывернуть пространство наизнанку, или еще куда, до невообразимых пределов, как в калейдоскопе узоры.
Прежде чем ответить потрясенному магу, Ведьма вздохнула. Ей тяжело давалась всегда эта тема.
- Поначалу это вовсе не ужасы. Сначала ты почувствуешь, но постепенно, леденящий холод. Потом головокружение, провал. Дальше – в буквальном смысле, потеряешь счет времени. Тебе известно состояние, когда спишь, что-то снится ужасное, - например, умираешь, но проснуться не можешь. Никаким известным тебе способом. При этом даже проверяешь, сон это, или наоборот, явь, - щипаешь себя, чувствуя боль. Во сне. Убеждаешься: да, явь, все в порядке. Можно жить дальше. Можно жить дальше. Но – странности там, в этой «яви», то бишь во сне, все равно присутствуют. Например…
- Например, какие? Я понимаю: когда засыпаешь, то начинает работать параллельная реальность. Ты там живешь, по сути. Там время течет по-другому. Совсем, абсолютно. Все понимаешь. Все чувствуешь. Боль, вкус, запах, холод, тепло. Все, как в настоящей реальности. Одинаково. При этом, автоматически помнишь, что творилось в предыдущем сне. Но, просыпаясь, в большинстве не помнишь НИЧЕГО. Все как проваливается в бесконечность.
- Да. – Ирина кивнула. – В одном и том же месте, одновременно, царят лето и зима. Я лично это видела. Например, в Водохранилище купаются люди, вокруг цветы, трава, зеленые деревья, насекомые. А впереди, на другой стороне, - льды. Зима. Сугробы. Полувесна. Представляешь? Зима. В одном и том же месте. Все это имеет четко обозначенные границы. Лед трескается, либо все затапливает. Либо зимушка моментально сменяется летом, жарой. Чувствуешь холод, или удушающий зной. Или, вообще, видишь розы. Фиолетовые, покрытые инеем. Они растут зимой, в лесу, на снегу. Идешь, собираешь их. Они при этом пахнут. Одновременно, глубже в лесу, растут грибы. Съедобные, крупные, красивые. Собираешь и их. Много. А дальше лес неожиданно исчезает, появляются высотки. Дальше – будто живешь в этом всем. Принимая за реальность. Ничего, никакого подвоха не чувствуешь.
Мужчина слушал, обалдевая. И это все у нее происходило в коме?! Вне тела?! Он верил, но с трудом. Ирина рассказывала поистине фантастические картины, поражающие воображение. Про тот СуперПлюм будущий, где был чудовищный, обсиженный лес, кишащий костями людей, животных, и гигантскими, черными осами, размером с ширину ладони. Пожирающими все живое. Там, где проснулись древние вулканы. Или же, как говорилось, начал свою деятельность СуперПлюм. Запахи серы, угля, горячий воздух… И одновременно, на другой стороне, за сопкой Коврижка, - льды. Впереди льды, с вечной зимой. Где постоянно гибнут живые существа. Где почти никогда не наступает день.
Рассказы в буквальном смысле не укладывались в голове. Также там присутствовали поезда, соединяющие несоединимое: места на Земле, которые в реальности не могут никак находиться рядом друг с другом. Все это Тильсирвэ видела, будучи в коме. Буквально живя там, все шесть месяцев. Не в силах проснуться. Рассказы о новогодней елке, которая каким-то невероятным образом вмерзла в первый и второй этажи высотного, но в ширину длинного, широченного дома, возле поворота дороги на Северный Артек. Там, где располагается в настоящее время овраг. Брошенный еще в девяностые. Параллельный мир, на том же месте, рисовал совершенно другие, страшные, невероятные, дикие картины. Которые в реальности никогда бы не случились. Конечно, мужчина никогда не был в Братске, но слушал рассказы с огромным интересом, с отпавшей челюстью.
Чужие миры, куда даже магу хода нет. Потому как это – либо далекое будущее, либо вероятность настоящего. Либо это и есть тот самый, загробный мир. В виде снов. Фактически, под землей никакого Ада и остального нет. Все это – там, когда закрываешь глаза, засыпая. Там, где все состоит из энергии. Или же из нечто другого. Но почему тогда, во сне, чувствуешь боль? И запахи, вкус, осязание кожей, тепло, холод? Не всем это дано, нужно иметь невесть какую силищу, чтобы так ощущать. Нужно уметь пользоваться своими способностями. Однозначно.
Получается, все это время Тильсирвэ была мертва. Но тогда как объяснить следующее: сердце билось, дыхание не замерло. А волосы побелели. Причем мгновенно. Выходит, Тьма таким образом законсервировала женщину. Тьма чудовищной силы. Отправив ее душу, в прямом смысле, блуждать по астралу. Да, именно туда. Дальше идти некуда. Больше нет в реальности, людской, никаких других параллельных миров. Следовательно, свалилась несчастная в кому в людском мире. Иначе и быть не могло.
Напрашивался следующий вопрос: как тогда надо было Темному Илльо накосячить в жизни, чтобы вырубить неслыханной, непомерной Тьмой Великую Волшебницу?! В свои шестнадцать с лишним лет?! ЧЕМ он там занимался?! Пил кровь девственниц, что ли?! Непонятно. Обыкновенный Темный, ничем не отличающийся от тысяч, миллионов других. Если бы вел аморальную жизнь другой его собрат, и его бы пожалели, как подонка на той роковой Резне, кончилось бы все тем же? Рухнула бы Тьма на другого добряка, свалив его в состояние овоща?
Неизвестно. Но представить можно. Допустим. Допустим, Илльо вместо Тильсирвэ рухнул в кому. С теми же симптомами, что и у его бывшей. Только умер бы он? Сразу? Очень интересно. Никто бы ему не стал помогать, в таких случаях попросту не имеют права. Но он бы, к примеру, валялся также. Где-нибудь в людской больнице. Лежит под капельницей, приборами ему продлевают жизнь. Никто не понимает, почему «труп» все не умирает. Либо, на той злополучной тусовке, в тот день, нажрался всякого дерьма и дряни так, что мозги не выдержали. Проще говоря, отключились. Поскольку подростковый организм не выдержит ТАКОЙ убойной дозы. НО что поделать? Современным подросткам, юношам-мужчинам, девушкам-женщинам, познавать мир лень, им проще нажраться, ширяться, вмазаться. НО только не работать над собой, не исправляться. Они больше не читают книг. И не прочтут. Им лень, скучно. Мол, книги нужно выкинуть на помойку – вот их логика. Зачем хранить старое? Это то же самое с бабками. Умерли – можно все выбрасывать, а то развалится советская мебель. Проще говоря, рухлядь. Так поступали и поступают всегда. Поскольку меняются эпохи.
Но то, что, блин, творят сейчас малолетки, - не укладывается в голове. Они ничего больше не создают, не открывают, ничем не интересуются. Все – только для себя. Не более. Потом, спустя много лет, такое отбитое, безмозглое, отравленное бухлом, наркотой поколение, уничтожит все остальное. Причем так – все предыдущее покажется сущей фигней, даже начало нулевых. Затем молодое поколение начнет умолять старшее: адаптируйся, иначе не выжить. Адаптироваться к чему? К пьянству, повальной деградации, проституции, порнографии, - ко всему тому, что встанет в 2025 году на место морали. Лишь единицы будут понимать, ЧТО происходит на самом деле. Но оставшихся нормальных людей, которые, не в состоянии все это переварить, накроет страшенная длань. Они больше НЕ ЗАХОТЯТ семьи. Десять процентов адекватных людей попросту не пойдут в ЗАГС. Отношения тоже не пожелают заводить. Но, к сожалению, не существует больше советского закона, который всех отбитых, неадекватных личностей обоих полов, отправлял бы в психушку пожизненно. Сейчас шизофрения у них считается нормой, - мол, открываются грани сознания. По их же словам. Мол, зачем что-то изучать, думать, - проще в говно нажраться, обдолбаться мухоморами, по их отбитой логике. Пошел в лес, набрал все необходимое там, - и все. Почему нет закона для ареста таких больных, с врожденными дефектами мозга – неизвестно. И их будет еще больше. Особенно сильно пойдет волна с 2007 года. К 2025 году деградация молодежи грянет с новой силой. Тогда, к тем временам, они станут совершенно неуправляемыми.
Город, откуда Илльо родом, вступил в эту фазу еще раньше. Гораздо раньше. Просто потому, что Братск изначально построен в зоне тюрем, ссылок. Окружен тюрьмами, потомками заключенных закишело общество оттуда. Другой жизни эти индивиды, довольно ограниченные, вообще НЕ ЗНАЮТ. НЕ ЗНАЮТ. Поскольку выросли в безнравственной среде. Как дикие звери. А стоит дикого зверя поместить в нормальные условия – он начнет вырываться, царапаться, кусаться. На любую попытку его погладить дикарь ответит рычанием, агрессией, дикостью. Приручить его невозможно. Никак. Дикарь неспособен понять элементарные вещи. Он не поймет настоящую реальность. Как та выглядит на самом деле. У дикаря искаженное сознание, а вместо глаз – розовые очки. И сколько их на лице не бей – правду он не поймет. Поскольку там НЕТ абсолютно никаких навыков для адаптации к цивилизации, в правильном виде. Индивид с искаженным сознанием будет все дальше проваливаться в свой, придуманный мир, в свою иллюзию. Бежать от всего настоящего, поскольку настоящее вызывает только ужас. Он пожизненно боится посмотреть правде в глаза. Ведь она его попросту убьет. Дикарь будет видя – не видеть, и слыша – не слышать. Он неспособен адаптироваться. Он способен лишь собирать вокруг себя себе подобных. Таких же отбитых, отмороженных. Любить их, доверяться им.
И при этом нагло отшивать из своей жизни адекватных людей. Поскольку дикий мозг не различает, что такое хорошо, а что такое плохо. Для такого сознания враг (в реальном, настоящем положении дел) – это друг, а реальный, в нормальном понимании, друг, - это враг. Все в точности, до наоборот. Никто, никогда, не в состоянии изменить этот порядок вещей. Неправильно развитые мозговые центры, неправильно развитая нервная система. Причина? Возможный инцест, алкоголизм, те же неправильно развитые мозговые центры у родителей или родни. Это как взять двух с виду нормальных детей: обычного ребенка, и аутиста. У обоих совершенно по-разному развита нервная система, с теми же мозгами. Такие генетические неполноценные, то бишь аутисты, Дауны, и прочие, неспособны развиваться дальше. Они навсегда остаются детьми.
Живя кстати поменьше, чем обычные, здоровые люди. Выпив всю кровь из близких, своим образом жизни. А те облегченно вздохнут, после смерти типичного, природного сбоя.
Илльо изначально являлся таким. Недобитым. Который давно должен был подохнуть. В альтернативной реальности он бы уже давно гнил в могиле. Именно он создал свою, другую альтернативную реальность, своей непроходимой тупостью, желанием выпендриваться, перед своими. Выпендрился. Положив всех. В том числе и Темных Питера. Вернее, про Северную Столицу эта падаль вовсе не знала. И не узнает. И если бы эта тварь лежала в коме, то умереть бы ему тоже не дали. Тильсирвэ полежала – и встала Темной, уничтожающей всю погань на своем пути. Не знающая: ее охраняет Призрак. Кормя Смертями.
- Получается, тот другой мир никому недоступен. Я думал: в коме, невидимым, ходишь вокруг собственного тела, слушаешь чужие разговоры. Так, по крайней мере, рассказывали люди, вышедшие из нее. В людском мире. Никто ни разу не ошибался. Некоторым посчастливилось увидеть мертвых. Родственников, или тех, кто был дорог. – Алекс Хэви любовался своей возлюбленной, сидя рядом с ней, на той скамейке.
Потом резко прильнул к ней, крепко прижав рукой, за спину, растопырив пальцы на руке, намотал волосы на другую руку. Но несильно, принявшись целоваться. Потом мужчина ослабил хватку, стал более ласковым, нежным. Слегка постанывая от вожделения, Хэви наслаждался, все его ощущения, чувства, обострились до предела. Он желал наслаждаться этим всем до бесконечности. Веками сидеть здесь, целоваться. Пусть женщина и не питает особо к нему чувств, но хоть позволяет прикасаться к себе. Никогда они еще так не гуляли, ночью, под Луной, звездами. На природе, точно также, как в мечтах.
Это было вообще ни на что не похоже. Все мечты Ирины сбылись, ну почти. Пусть и не с Энрике, но с другим. Но лучше так, чем ждать вечно. В некотором роде, ей было обидно: это не Гвелд. Но реальность диктовала свои правила. Неотвратимые. Пойти против законов жизни ни в коем случае нельзя. Их можно лишь принять. Алекс, закрыв глаза, наслаждался. Он мечтал об этом. Мысленно смеясь над коллегой, который не верил в возможность оживления Темной. Только как быть, если ее получится обратно сделать Светлой? Может, и вовсе не надо? Пусть остается, с этими чудовищными, прекрасными когтями. Нужно жить настоящим, вдруг получится завоевать ее сердце, пусть непосильным трудом?
Они довольно долго целовались. Щеки Иры порозовели, она расслабилась. Наконец, чувствуя себя женщиной, а не загнанной ломовой лошадью. Мысленно, киллер благодарила спутника за любовь, ласку, нежность. В противном случае, жизнь бы утратила всякий смысл. Доведя до самоубийства.
Рука Алекса спустилась на грудь Ведьмы, принявшись ее нежно сжимать. На сей раз женщина даже не дернулась. Ей стало практически все равно. Но, как ее ровесники в подобных случаях, думала глупо: Энрике с Крейтом – лучше. Результат обиды на все, и на жизнь. Чудовищно. Конечно, в результате свадьбы с кем-либо, даже с Энрике, Крейт бы отошел на второй план. Молодость, и отсутствие взрослого, жизненного опыта, диктует свое. На волне гормонов, инстинктов, особенностей.
От волнения Темная оторвалась от губ друга, тихо задрожала. Мужчина встрепенулся, еще раз приобняв милую. Ему стало тревожно за нее.
- Что случилось, любовь моя? Тебе страшно? – Он сжал ее руку. Не зная, с чего начать разговор. Чем все кончится – неизвестно.
- Да. Мне правда страшно, очень. Я не знаю, чем все кончится, в том числе, моя Тьма. Как все забыть? Ведь себя, прежнюю, я никогда обратно не получу. А жаль. Я так хотела семью, детей! Но увы, не Судьба, видимо.
Темный откинул со лба волосы челки, понимая ситуацию.
- Еще раз спрашиваю: почему же ты меня, до сих пор, не воспринимаешь, как мужчину? Почему? Скажи мне правду. Мы еще, как помню, спорили с напарником: выживешь, или нет. Сказал ему: чего сделаешь с собой, если она встанет? Он ответил: сожру свой член. Конечно, тот обалдел, когда… Чем же я не угодил?
- Повторюсь: я мало тебя знаю. Уже говорили об этом. Я не могу так, сразу.
Тот ухмыльнулся, удивившись:
- Вот как? Но в постель, свою, меня пустила. Значит, смог произвести впечатление. Не понравился бы – не позволила бы себя обнять. Как понимаешь, все длится достаточно долго. Не захотела бы – расклад бы пошел совсем другой, не то, что сейчас. Но что есть на данный момент, то тесть. При этом, тебя не тронул. А хотел, до безумия. Скажи: кто был отцом ребенка? Тебя там что, изнасиловали? Раз так страшно сказать правду? После Резни, или до нее? Как его звали, того подонка, который стал первым?
Ведьма вздохнула. Понимая: сейчас рванет. И нехило. А может, нет. Лучше не портить столь прекрасное свидание. Искренне же мужчина старается принести радость! Старается добиваться.
- У женщин не сразу возникает симпатия, как у вас. Мы не такие, как вы. Мы – другие. Нам нужно привыкнуть. Лишь тогда можем рассчитывать на большее. Мы так устроены. Сразу я давать никому не собиралась. Детей тоже не планировала. Совершенно. Все получилось само. Именно само.
Алекс еще больше удивился. Недоверчиво посмотрел, кашлянул в кулак. Что-то тут нечисто. Задал простой вопрос. И настолько ей тяжело на него ответить! Либо обидеть не хочет, либо нечто другое, более страшное. Мда… Потеряв терпение, он спросил снова, более напористо, нагло:
- Так как его звали? – Оперевшись руками о собственные колени, вытянув шею. С его стороны, бестактно, грубо, навязчиво. Словно подросток, который совсем не может понять: есть вещи, куда нос лучше не совать, никогда.
- Архимаг Энрике. Он был отцом того погибшего дитя. Ты доволен? Такой ответ тебя устроит? Можешь записать себе в досье. Проще искать будет, если чего. – Ира отвернулась. Ей больше не хотелось даже разговаривать.
Мужчина почувствовал, как весь мир под ногами у него рухнул. Его словно ледяным душем окатили. Он ожидал всякого ответа, НО НЕ ТАКОЕ. Все внутри обдало таким холодом, что даже представить страшно. Вот почему она не называла имя так долго! Боялась реакции, причем до полусмерти. О ней могли подумать как угодно. Боялась: неправильно поймут, станут называть шлюхой. Ведь некоторые так и продвигаются по лестнице: спят с начальством. Сейчас, если все всё неправильно поймут, затравят. И тогда точно казнят. Правы были Белозеров с медбратьями. Отцом оказался сам основатель Инквизиции.
Чего тогда он так ощетинился, когда ему с Питера звонили? Видимо, не хотел, чтобы все раскрылось. Не хотел брать на себя ответственность. Похоже, действительно с девушкой так погано, страшно, цинично поигрался. Поимел, выкинул. Слил куда подальше, в Питер, чтобы ни за что не отвечать. Ну победили оба Тьму, в городе Братске, чего бы и не отметить? Вот, отметили. Постелью. Алекс ушам своим не верил. ЧТО, БЛИН, ЧТО надо было наплести наивной девочке, чтобы та, будучи девственницей, ноги раздвинула? Неизвестно.
Но, учитывая возраст основателя, опыт, красоту, - он и до нее баб штабелями только так укладывал, у своих ног. Ни одна не отказала. А чего Архимагу еще делать? Голубоглазый блондин, в которого влюбится ЛЮБАЯ. Мечта многих женщин, даже замужних. Мозги от одного вида откажут сразу. ИДЕАЛ. Вот теперь Энрике своей бывшей подчиненной и не звонит. И не позвонит. А та, наивная, ждет его. У него там давно другая, это знает вся Инквизиция. Все, кроме Ирины, конечно. Правду ей надо сказать. НО потом. Или сейчас? Неизвестно. Теперь ясно, ПОЧЕМУ Темная не желает совсем от Крейта сваливать. Ушел один – вот тебе другой. Слепо надеется: с тем БУДЕТ СЕМЬЯ. Со свадебным платьем, штампом в паспорте. Раз – и как по мановению волшебной палочки, одумается тот психопат.
Типичная, тупая, деревянная женская логика: ОН ИЗМЕНИТСЯ, потому что появилась Я. Мужская логика: ОНА НИКУДА НЕ ДЕНЕТСЯ, ПОТОМУ ЧТО ПОЯВИЛСЯ Я, И, СЛЕДОВАТЕЛЬНО, РЕБЕНОК ОТ МЕНЯ. Но настолько продвинутой бабы на планете еще не появилось, кто бы переделал козла в лебедя верного. НЕ ОДУМАЕТСЯ. Лишь дальше будет трепать Ирине нервы. Интересно, как бы пошла жизнь тех двоих, если бы любимая родила, выживи дитя? Энрике, по-любому, сразу бы был выколупан из-под плинтуса, куда благополучно забился. Вот и все: жена познается в бедности, мужчина – в декрете. ТОЛЬКО ТАК. А если прямо, в лоб, сказать тому ловеласу: ты, блин, отцом чуть не стал? Как он среагирует? Наверное, половину со Штата уволит. Чтобы правда никогда не ушла в народ.
Не любите красивых – они вам навалят кучу, в самое больное место.
Вот реально, лучше бы честно ей тот кельт сказал: все кончено, прощай. Но нет: деликатно, спокойненько слил. Без всякого зазрения совести, как самый настоящий бабник. Сколько там, за столько веков, у него родилось детей? Много. И все, все, как один, умерли. Не осталось ни одного наследника. Умер и этот ребенок. Умрут, видимо, и следующие. При подобном отношении к женщине.
Плюс, в Инквизицию уже просочилась информация: Гвелд-Кельтский обрюхатил еще одну. То, что это оказалась Тиль – никто не догадался, кроме вышеперечисленных. Как только исчезла Тильсирвэ из Братска, забеременев, - все, поехал в самую жопу, привез оттуда ее двойника. И эту тоже осеменил. Информацию куда попало тоже нельзя раскрывать. Под угрозой увольнения. Максим донес Белозерову. КАК, интересно, отреагирует сам Владимир на инфу про отца ребенка подчиненной? Если ему мягко, по-дружески, сказать правду?
Охренеет. До корней волос, в прямом смысле. Уйдет в запой, надолго. Нет. Ни Энрике, ни Тиль ничего не должны узнать друг о друге. Не звонит – да и хрен с ним. Все кобели со стажем быстро меняют баб. Нашел новую – старую слил. Наплевав на все вытекающие отсюда последствия. Ничего, отольются брошенной золотом слезы новой пассии. Счастья с таким никому не построить. Он и дальше, в случае неудачи, сменит и жену, как перчатки. Потом другую, и еще другую. Но за это все жизнь ему, за всю чужую боль, щедро отсыплет. Женатый. По залету. По непонятному стечению обстоятельств. Позор, которому конца и края нет. Может, Тьмой за любимую ему отомстить? Грохнуть его жену, у которой жуть в голове? Или его сделать импотентом, на всю жизнь? Можно, но нужен Темный Архимаг. Такого, к сожалению, еще не появилось. Подождем. Слишком много тумана в истории напустили. Слишком много загадок. Пора бы этого козла навсегда забыть. А не зажиматься, как стыдливая школьница, напридумывав себе идеал.
Идеала, по сути, нет.
Алекс, конечно, понимал: внешне он, по сравнению с Энрике – вша. Никто, и звать его никак. Вот поэтому как мужчину его и не воспринимают. Ведь есть, с кем сравнить. Еще, кстати, думает: опять Темный, значит гнида. Страх, психологический барьер. Только вот вышло совсем наоборот: Темный на этот раз оказался хорошим. Благородным. Фактически, бриллиант. Но никто в это, как обычно, не поверит. Так было, и не раз. Бриллианта никто не видит.
Можно, конечно, вписать имя отца ребенка, как медицинскую тайну. Но опасно. Второй вариант: вызвать того кретина из Братска. Но – тоже невозможно. Он не приедет, побоится, однозначно. Главное, сейчас не психовать. Так можно раз и навсегда оттолкнуть от себя женщину. Все встало на свои места. Конечно, обидно, больно, жестоко, но ничего не поделаешь. Что было, то было. А как вырвать ту влюбленность из сердца Темной? Она, до последнего, в силу молодости, будет надеяться, ждать, как жена моряка. Моряка, который назаводил в рейсах аж сто семей, зачал вал детей. Наивно, но как дура, будет. Поскольку до сих пор любит, ей обидно. Вот так и живем: замаячил на горизонте хороший мужчина, а мы любим бывшего. Плохо это все, очень плохо, чудовищно.
Алекс сидел, с трудом, молча поначалу, переваривая информацию, оледеневший. Заступиться, с одной стороны, надо. С другой – он ВООБЩЕ не знает даже, ЧТО там на самом деле происходило. Полезет – еще останется виноват. Может, все было как раз наоборот: Гвелд о том залете ничего не знает, до сих пор. Монета всегда имеет ДВЕ стороны. А не одну. А может, они в хлам переругались, и женщина сама уехала? Кто знает… Спрашивать Хэви будет другое. В меру, чтобы не обидеть, не оттолкнуть от себя навсегда.
Сидел, подперев кулаком подбородок. С чего бы начать…
- Хорошо. Раскрывай душу дальше, раскрывайся дальше, перед всякими подонками, а хороших, верных, добрых, честных, отшивай! Вперед! – Он резко, злобно, с нескрываемой обидой, выплюнул слова. Эту невыносимую боль. – Я всегда знал: есть какой-то там гад, кого вечно забыть не можешь! – Тут в сердцах он открыл рюкзак, и, как по заказу, достал оттуда коньяк. Словно чувствовал: выплывет нехилая грязь. Чтобы успокоиться, хоть как-то. Начав пить прямо из горла. Всё, волшебный вечер испорчен. Напрочь. – Еще раз спрашиваю: почему вы, девушки, женщины, все время выбираете самых махровых козлов?!
Он промолчал. Затем еще раз промочил горло. Да уж. Теперь убить того подонка, начистить морду, не получится. Это начальник, основатель всей Инквизиции. Как досадно! Не выйдет поступить, как рыцарь. По сути, он наедет на льва. Но, как только лев придет в себя, всем будет плохо. Получить увольнение не хотелось.
Ирина отвернулась опять, ей стало больно. Да уж, не такую реакцию от фаворита она ожидала. Мало ли что у кого было в жизни! Не ненавидеть же теперь весь мир вокруг! Такой прекрасный вечер, и вот оно, на тебе! Ясно понятно: медбрат и дальше будет ее добиваться. Словно прочитав ее мысли, Темный спросил, немного остыв:
- Как так вышло, что вы оказались в одной кровати? Он тебя напоил, оморочил, чего там творилось? – К коньяку добавились еще сигареты. Так в ход пошла разная, двойная доза успокоительного: алкоголь с табаком. Причем, все самое элитное. – Когда случилось?
Бывшая Волшебница закусила губу. Ей стало еще неприятнее. Пытает, как на суде, как на допросе партизана. Допрашивает, не разобравшись, больно от этого, или нет. Раз так стало с правды мерзко, придется в таком же тоне ответить.
- А ты кто вообще такой?! Гинеколог, Трибунал, Судья, чтобы клещами из меня все вытягивать?! Это была моя личная жизнь! – Попробовала женщина защититься.
- У тебя, по сути, больше нет никакой личной жизни. И, судя по тому, как ведет сейчас твой драгоценный бывший, в отношении моей милой, она давно закончилась! Вместе с тем Порталом! Ему попросту НАСРАТЬ! Я-то не баба, чтобы так слепо верить всяким уродам, обманывающих наивных, невинных девушек! Много пожил, много чего видел. В том числе то, что моя милая, в силу возраста, не видит в упор! В силу половой принадлежности! А у меня, как у него, есть член, член с яйцами, представляешь?! – Алекс резко, с искренней неприязнью, поглядел на собеседницу. – У тебя есть жопа, сиськи, влагалище, чего там еще не буду называть. Потому НЕ ВИДИШЬ!!! У меня, знаешь, сисек с вагиной нет, чтобы течь от мужиков! Поэтому даже не смей со мной спорить на этот счет! Я – мужчина! Он – тоже! Я вижу его насквозь! Ясно?!
Ведьма побледнела. Он бил по живому, не щадя. Говоря такую правду, какая она есть, на самом деле. А не такую, какую думает женщина, слепо влюбившись. Он срывал розовые очки, ради ее собственного блага, с мясом. Да, давным-давно спрашивал: «Кто тебя предал, милая? Скажи мне! Я найду его, убью, любым способом! Соберу ребят, оторву ублюдку все, что висит, торчит! КТО ЭТО СДЕЛАЛ?! Оформил, бросив?! Тебя предали оба, дорогая. И Крейт, и тот подонок, от кого ребенок. Убил бы обоих, честно»! Он был прав, беспощадно прав. Еще не хватало, чтобы Алекс Хэви поехал в Сибирь драться. Не поедет, силенок не хватит, а будет обижаться, дуться.
Да, мужчины друг-друга видят насквозь. С этим спорить бесполезно. Одного пола же. Мужская психология им тоже известна, как свои пять пальцев. Лучше выслушать, принять к сведению. Лучше будет. Фигню, даже так желая добра, не скажут. Как сканеры, все просмотрят. Точно также мужскую природу видел Алекс. Но в упор Тиль не видела.
Он еще раз хлебнул коньяк:
- И насчет вытаскивания правды клещами – я, вообще-то, еще гинеколог, да будет тебе известно. Сам лично того мертвого ребенка вытаскивал, коли интересно стало. Останки заморозили. Звонили тому Энрике, еще раз повторю, для непонятливой моей девочки, - все бесполезно. Кстати, личная жизнь, - это семья, а не то, что случилось в Братске! Думаешь, раз потрахались – то все, это типа любовь?! Да нифига! Ему захотелось кого трахнуть, найдя тупой, убедительный повод, в уши нассал – все, готово! Это мужское мнение, с мужской стороны, прошу не обижаться. Здесь, с Братска, больше нечего дожидаться. Абсолютно!
- То есть, вы все искали отца ребенка, звонили. А он? – Иру передернуло, внутри все оледенело. Что-то от нее явно скрывают. Давно. Как же узнать настоящую правду? Никак. – Почему он не захотел меня увидеть? Помочь?
Хэви сидел, понурив голову. Боль пожирала его изнутри. Хотелось задать море вопросов. Но ответы, как правило, окажутся расплывчатыми. Он всего лишь хотел помочь. Чтобы пациентка больше не лезла в это дерьмо опять. К тем, кто её нагло обманул. А полезет, обязательно!
- Да! Мы искали, и очень долго! Представляешь? Крейт, узнав о залете, заявил: пусть валит нахрен, как оклемается. Повторяю сие еще раз. Нравится такая правда, горькая, которую уже читала в досье? Или нет? Да, вампир искал повод избавиться от груза. Все его слова – ложь. А ты, как дура малолетняя, еще на чего-то там надеешься! Да не будет там никакой свадьбы, поняла?! Детей тоже не будет, никогда! Так, наконец, ясно? Или все-таки возраст не позволяет понять, кто есть кто? Вам, женщинам, всего лишь надо научиться лапшу с ушей снимать. Знала бы ты, сколько литров бухла мы все втроем выжрали! Цени! Я ясно объясняю? Я теперь – твоя семья. А не какой-то там Крейт, не белобрысый Энрике!
В нем заговорила самая настоящая ревность. Даже если у милой сейчас когти полезут – ему будет плевать. Если суждено так сдохнуть – пускай. Интересно, как теперь женщина станет оправдываться. Действительно: если мужик оказался полным говном – на кой ляд его любить, на непонятно что надеяться, ждать? Вот она, пресловутая женская логика. Сама придумала – сама обиделась.
Как мужчине теперь жить, с этим? Ее поимел сам Архимаг Энрике. Непроходимая дорога, для лаборанта. Неравный бой. Допустим, придет этот петух. С растопыренными перьями – пускай те останки с собой забирает. На здоровье! Он это заслужил, нечего было обманывать. Дерьмо оно и есть дерьмо, розами не способно пахнуть.
- Я сейчас сижу, в шоке, и не могу понять многое, Тиль. Как ты вообще легла под него? – Упавшим голосом снова спросил лаборант. – Неужели не понимала – он попросту развлекается? Неужели не могла сказать «нет»? Тебе пять лет, что ли? – Темный развел руками. Не понимал: как можно ТАК вляпаться? Настолько глупо вляпаться.
Теперь у Ирины сдали нервы. Она навзрыд заплакала. Не понимая, в чем виновата. Никто не виноват, что Гвелд не нашел другого выхода для залатания брешей в ауре бывшей Светлой. Однако, странный способ. Глупая ревность. Ревность к прошлому.
- На самом деле, он любил меня, Алекс. Понимаешь, или нет?! Услышь меня, как женщину! Пожалуйста!
Тот закатил глаза. Ему все порядком надоело. Вновь и вновь объяснять. Сколько можно-то?! Все итак понятно, как Божий день. Он закипал…
- Я еще раз повторю, как мужчина, видящий эту ситуацию без розовых очков. Сидит, значит, взрослый мужик, в занюханном городе. Ему особо делать нечего. Бухать, курить? Судя по тому, как живет народ, это слишком скучно. Охота ощущений поострее. Все достало, все надоело. И тут на работу приходит молодая сотрудница. Кардинально отличающаяся от всех остальных. Чертовски юная, наивная. Он посмотрел на молодую красавицу, решил: свежее мясо, вот оно, надо развлечься. Будь тебе, милая, столько же лет, сколько ему – послала бы его поползновения куда подальше, спокойно работала. Я-то думал, ребенка накуролесил Илльо, за что ему Светлая Сила на башку упала… А нет. Даже близко нет. Вот смотрит он, и думает: ТРАХНУ-КА я ее, да как следует, так как в городе кончились девки. Но не знает, как похитрее вывернуться. Чтобы член подставить. Девка-то оказалась шибко умная! Поэтому, он начинает вешать лапшу на уши. Окажись я рядом – матом бы осадил того ловеласа, да как следует! Дальше – победа Светлых, и в качестве бонуса – секс. А после – все, дорогая, исполнилось желание, иди-ка ты, пожалуйста, на ***! И послал, через Портал. Иначе запросится замуж. Поэтому он, этот белобрысый трахальщик, больше не звонит, не пишет. Знакомо? Типичный сценарий, для молоденьких девочек. Конечно, он мог предвидеть беременность, поэтому слился. Все, сказка кончилась, очнись!
Он уже орал, выплескивая боль. Вперемешку с ненавистью. Все, прорвало, понесло.
- ОН. ПРОСТО. ТЕБЯ. ТРАХНУЛ. Не было там с его стороны никакой любви. Если бы была – он бы женился, так поступают нормальные индивиды. А этот даже этого не смог сделать, при всем воображении! Смог только *** вытащить, и вставить, вот так! *** там в рот был, а не любовь! Вот у меня – любовь! У него – *** в штанах! И больше – ничего. Понимаешь? Ничего!!! – Хэви остервенело плюнул на землю. Снова достал сигареты, стал жадно затягиваться. – КАК можно быть ТАКОЙ дурой?! Объясни это мне, как?! Иди, приложи туда, к своей не тому отданной девственности, подорожник! Вперед! Да, мне обидно!
Ира продолжала рыдать. Замечательное получилось свидание! Отличное, нечего сказать! Зачем только было говорить о Энрике?! А медбрат, увидев по реакции, насколько перегнул палку, опрокинул еще спиртного. Он также пытался многое понять, успокоиться. Не получалось.
- По крайней мере, если бы я был Светлым… Хотя нет, если бы ты была Светлой, то я бы, однозначно, сдох. Ушлепок этот долбанный Кельтский, блять! – Он психовал дальше. Видя: его несет еще больше. Алкоголя здесь будет мало. Здесь нужен секс, и много. Слишком много. Взять негде.
- Нет… Я бы тебя не убила.
- Это ты сейчас так говоришь. Не надо мне тут льстить, ладно? Мне очень плохо!
- Да ты не знаешь даже, как все было на самом деле! – Вскричала Тиль, уже потеряв терпение. – Совершенно не знаешь! Тебя там не было, чтобы так судить!
Сдвинув брови, Алекс Хэви продолжал курить, еле сдерживая себя, чтобы в очередной раз не заорать. Блин, она ему еще девственницей досталась. Зашибись мужику повезло! Слов нет, как повезло!
- И чего я там не понял? А? Как мужчина? Все вижу, как есть. Это ты, милая моя, ничего не видишь. Да, я ревнивый. И даже очень. Я бы плюнул, если бы оказался не Кельтский. Хоть тот же Илльо! Поехал бы в этот рассадник Химауры, да удавил бы Темного ублюдка, как своего! Думаешь, мы не знаем, как за поруганную честь любимых мстить? Это страшно, поверь, даже слишком. Но КЕЛЬТСКИЙ… Это выше моих сил! При этом, сама знаешь, вместе у него работаем. Как мне теперь жить после этого?! – Он схватился за голову, его трясло. – Белозеров тоже считал, что он возможный кандидат в отцы. А кончать туда, именно туда, обязательно было? Или мозги тогда, в постели, окончательно отказали?
Перед ответом Ирина взяла из его рук бутылку, тоже выпила. Чтобы успокоиться. Сие Хэви как-то отрезвило. Он со слезами посмотрел на милую.
- Я сама в него влюбилась. Как только увидела. Мы стали общаться, дружить. А потом – Илльо. Дальше – смертоносная Тьма пробила мне ауру, еще до Резни той! Я чувствовала, как мне становится все хуже и хуже, пошла к врачу, вердикт – жить осталось два месяца. Рассказала Гвелду. Тот признался – люблю мол, давай, выходи за меня замуж. Решил сексом помочь. Затем ему пришло письмо. С глухой деревни, довольно странное. Кто-то там, с деревни «Икс», просил слезно помочь. Вот честно, я бы не поехала. Он заверил: тот народ знает давно. Следовательно, ехать можно. До этого мы переспали. С романтикой: свечами, вином, вкусняшками. Я действительно думала: будет свадьба. Но кто же знал: Тьма рухнет, пропитав меня всю. Полностью. Закрылся тот Портал, выкинув меня невесть где. Вот тогда появились те самые когти, точнее, лапа. А дальше – кома.
Она вытерла кулаком слезы.
- Значит, Белозеров не должен ничего знать. Кто то погибшее дитя зачал. Иначе будут у всех очень, очень большие проблемы. – Ответил Алекс.
- Когда невинная девушка влюбляется, - она не видит ничего вокруг. Совсем. Никакие слова, уговоры не действуют. Она верит: это тот самый, кто женится. Мы все так думаем. Нас так воспитывают. На полном серьезе. И чем красивее мужик – тем больше у него баб. При этом КАЖДАЯ желает стать Единственной. Мечтает…
- И на этом вас, дур, ловят. То все мужики и зрелые бабы знают. Все просто, как пять рублей! Смешно даже! Вы верите в то, что тянет вас всех в пропасть! Как и хорошие парни. Выбираем мы покрасивее. Да. Потому что чем красивее баба, тем статуснее мужчина смотрится в глазах окружения. Ну любим красивое, очень! Вы тоже, смотрю, любите красивых, живых мужских кукол. Где нет ничего полезного. Ну скажи мне честно, чем я тебе не люб? – Его трясло по-прежнему. – Понимаю: он – это не я. Там Архимаг, я кто? Никто. По-своему, завидую ему: он лишил тебя невинности, а не я. Почему, почему, почему не я!?
Вот ЭТО уже превзошло все его вопли обиды. Ирина решила – собеседник свихнулся, или чего хуже, изначально с головой оказалось не в порядке. Ставить в вину первый сексуальный опыт… КАК?! ЗАЧЕМ?! Лишь отбитому подобные слова в голову придут. Потеряла и потеряла – ему какое дело? Сравнил, видимо, сколько у кого сантиметров. Приличный народ до подобного дна не опустится, не спросит подобное. А этот…
- Потому что я тебя на тот момент вообще не знала!!! Ясно!? Может, мы бы никогда не встретились! Неужели это ТАК трудно понять!? Я не вещь, чтобы всем отказывать, ждать кого-то там, кто женится! Мир другой! Я разве что-либо тебе обещала!? НЕТ!!! Но про сожрать член в случае моего просыпания – сильно, конечно. И как, сожрал?
- Да куда ему? Он покрутил пальцем у виска, заявив: пошутил. Дальше помнишь, чего после случилось, насколько испугалась… Но правда, ты настолько красива… даже с белоснежными волосами. Часами всю вечность бы любовался, на мою милую, любимую. Неужели реально не желанен тебе, не люб? Чем я так плох, а? Поскольку уродился не кельтом?
Стал лепить полную околесицу, лишь бы выставить себя в самом лучшем свете. Продолжил дальше пить, курить. Ситуацию нужно спасать. Звездное небо напоминало своим безмолвием: не все еще потеряно. Не заметил, как Ведьма утешающе положила ему руку на плечо. Не хотелось уже целоваться, совсем. Обида жгла, неистово, принося мучения. Хотелось сквозь землю провалиться.
- Я скажу правду, как мужчина: можешь его вообще не ждать, этого Энрике. Он падаль. Самая настоящая. Это я уже понял, по рассказу. Не нужно мне ничего доказывать. От слова совсем. Ситуация та стара, как мир. Поступил как козел. Поимел, выкинул, навешал лапши. Ты и схавала, даже не разобравшись: девочку крепко наебали. Именно наебали. Вот так. В таком случае слушай мужское мнение, а не себя, свои розовые фантазии! Мужик мужика видит! Я уже сказал один раз, как устроена наша природа. Повторить заново, чтобы дошло? До женского маленького мозга? Если нам нужен секс, а женщина против, то приходится нагло врать. Вы ведь другие.
Сказать собеседнице было нечего в ответ. Да. Только захотелось вставить и свои пять копеек.
- Но я… - Начала было она. Ей уже стало страшно что-либо говорить. Еще пощечину получит. Фактически, ни за что. Лучше молча слушать, не перебивая. Действительно, если бы Гвелд хотел, то давно бы ее нашел. Без колебаний. А получается, все его слова оказались ложью. Алекс прав, стократно прав. Поэтому медбрату надо стократно сказать спасибо. – Обычно на прошлое не обижаются. Не хотела обидеть.
Друг встал.
- На самом деле, Белозеров многое не договаривает. Вот я как раз знаю. И не спорь. Звонили-звонили этому ловеласу, пытались вытащить – бесполезно. Ему собственная жизнь дороже, чем Штаб. Никто никогда тебе не скажет, что там было на самом деле. Женщинам невозможно влезть в мужской мозг и правильно его понять. Пол другой. Осталось еще много засекреченных записей. А вот о чем они – я не скажу, хотя их читал. Там прямо говорится, ПОЧЕМУ Кельтский положил на Ирину болт. Почему не звонит. Как прыщавый подросток, слился, как последний гад, обоссанный. Внешность его видела? Не будь настолько глупой! Повторюсь: настоящий мужчина не станет бросать возлюбленную в ТАКОЙ ситуации. Пелена когда с очей сойдет? Сколько мне лет ждать? Давай спокойно его забудешь, все то дерьмо. Будем жить дальше. Да, ты меня ранила, довольно сильно. На самом деле, я очень жесткий.
Белозеров? Как он может не договаривать, ведь начальник прекрасно относится к женщине, ставшей Ведьмой поневоле. Да, часто чай с ней пьет, понимает. По сути, общение то же самое, как на старой тусовке. Но скрывать информацию важную ЗАЧЕМ? Ладно там Полина ревнивая, как цепной пес. Никто же не лезет в их пару. Еще вампир, в свое время, начал нести херню: мол, начальник на Тильсирвэ глаз положил. Типа видно по его поведению. Не похоже, поскольку, если бы так произошло, то Полину Владимир бы в два счета бросил.
Но не бросает ведь! Не флиртует с подчиненной, на работе, не заигрывает. Не лезет целоваться. Всего лишь общается, плюс заботится. И нечего тут его половине обижаться. Как бы он поступил, если бы его невеста так слегла в кому? Все бы бросил, даже работу. Но никто, понятное дело, никогда не пустит ту женщину в бой с Темными. Поскольку не тот она товарищ, чтобы лезть выяснять, кто в Питере сейчас прав, кто виноват. Совершенно. Но Тиль бы не понравилось, если бы ее муж, или жених, помчался помогать какой-то там посторонней бабе. Никому не понравится. Сразу рухнет подозрение на обоих: они любовники. Вполне серьезное обвинение.
Но его взгляд на работе… Довольно спокойный, но с искрой. С непонятным намеком. Улыбка, так любимая всеми давно, еще со времен тусовок. Да, он несвободен. Но одно видно: если бы был свободен, враз начал бы ухаживать. Однозначно, сделав Иру своей любимицей. Возник бы служебный роман. Точно также, как с Энрике. Только вот последний в Братске был свободен. Этот – нет. Либо Белозеров двуличен, либо попросту понял: ревность убила в нем всю любовь к невесте, а следовательно, и отношения с ней. Плюс, по народу давно ходили слухи – его женщина не только дико ревнивая, но и непомерно нервная. Не выдерживает подобного поведения мужчина, совсем. Бедолагу женского пола попросту обидел кто-то давно, теперь на всех шаблон свой прикладывает. Истерики у ревнивых идут именно от этого корня. Боится: все повторится вновь. А может, по Судьбе они даже не пара.
Может – запросто посмеивается над бывшей Волшебницей, над ее наивностью. Наблюдая. Хорошо, хоть зарплату платит. По крайней мере, никто несчастную из Штаба не гонит. Наоборот, все относятся с сочувствием. Но находились такие, кто тихо ненавидел. Мол, раз потеряла Свет, нечего Тиль делать здесь. Пусть валит к Темным, и там навсегда остается, с испорченной среди Светлых репутацией. В открытую также некоторые считали Иру любовницей Владимира. Мол, хватит приплачивать искусственной Темной за работу. Итак служит, причем исправно. Все должны получать равную зарплату, а не так. Лишь бы она не залезла в чужую жизнь, не начала Светлых уничтожать. Пусть катится обратно в Братск, там ей самое место. В ответ на обвинения злопыхателям показывали кадры той братской Резни, записи с комы. На допросах спрашивая: «Также хочешь попробовать? Устроим». Враги сразу затыкались. Фактически, никто себе не хотел таких же проблем, как у Тильсирвэ.
Жизнь шла дальше. По-прежнему продолжалось уничтожение стриптиз-баров, подвалов, где Темные устраивали фотосеты ню, оргии, прочую грязь. Кровь лилась рекой. Казалось, при таком стечении обстоятельств город вымрет. Только этого не происходило. Белую Деву свои, как уже говорилось, усиленно прикрывали. Особенно Белозеров. Также, для этого он приблизил к себе Темного медбрата. Тот действительно, отступать от своей цели не собирался. Так прошел год. Со временем, бывшая Светлая поняла: Зла никто на работе ей не желает, давно. А до остального – многое с возрастом поймет, ничего страшного. Только больше на боевых точках ее не целовали. Начальник испугался: вдруг бегать за ним начнет? Этого не надо.
Задание дал после Алексу: пускай охраняет сей живой реликт. Чтобы также уравновесить баланс Тьмы, иначе, мало ли, энергетика женщины не выдержит. Плюс ему, влюбленному пареньку, пришлось вести свой дневник, докладывать Светлому об обстоятельствах. В ответ, все прочитав, тот пожаловал ему форму бойца Инквизитора. Заслужил мол, прекрасно. По крайней мере, будет отвлекаться от основной работы, чтобы в постели не наделать глупостей. Но постель оставалась совсем не такой, какую жаждал тот Алекс. Несчастный, изнывая от безответных чувств, хотел взаимности, секса. Со всеми вытекающими. Понятное дело, красивая женщина рядом, обычное желание.
Ладно, хочет ее. А дальше-то как жить? Владимир один раз сказал, во время комы Тильсирвэ парню:
- Если она очнется – женись! Понял?
Но о какой свадьбе может идти речь, если Ведьма его не воспринимает, как мужчину? Ничего не исполнится, никаких гулянок. Потому что насильно мил не будешь. Никогда. А опускаться до неслыханной низости, - выходить замуж, лишь бы медик лечил от ран, из чувства долга, - не нужно. Поэтому никакого брака с ее стороны вовсе не намечалось. А Вейдеру-Владимиру со временем стало жаль обоих. К такому раскладу их жизнь не готовила. Пусть общаются те двое, время лечит. Но в ЗАГС Тиль больше, в данное время, не хотела. Она часто ходила по улицам Питера, как замороженная, ничего не видя и не слыша. Все еще вынашивая свою юную, бредовую идею, которая ее саму достала: выйти замуж за Кельтского. А вовсе не за медбрата. Не веря никому, даже Алексу, в его правдивые слова. Только вот жизнь так устроена, что порой конюх лучше, чем король. Женщина до последнего верила: он появится, он придет. Но чуда так за год и не случилось. Об этом спасители часто разговаривали, на посиделках. Тайком от Тиль. Но иногда и лично в лицо заявляли: все кончено, посмотри на другого! Нет, бесполезно. Словно какая-то неистовая зависимость, сродни привороту. Будто мужиков больше не осталось.
Наконец, это нытье не выдержал и Алекс. Отвел милую к специалистам. Ведьмы с Волшебницами обследовали Тильсирвэ вдоль и поперек. Их карты Таро, кости, руны, хорарная астрология показывали одно: не все потеряно. Что кельт и Ира могут еще встретиться. Но нескоро. Только у всех при этом наблюдался слишком суровый взгляд. Со словами:
«Он теперь живет своей жизнью, если ты туда сейчас полезешь, - очень пожалеешь. Даже не вздумай»!
«Но почему»? – Вопрошала Ведьма, вытирая слезы отчаяния.
«Потому что так вышло. По сути, ты сама виновата во всем, что сейчас происходит. Вот Тьма и рухнула. Пожинаешь, девочка, свои плоды. Горькие. Не будь твоей жалости – все бы получила. Теперь вы все живете в двух, совершенно разных мирах. Пересекаться им ни в коем случае НЕЛЬЗЯ. Иначе то будет стоить тебе жизни. В прямом смысле». – Ворожея посмотрела на клиентку с сочувствием.
«Не могут Миры после той Резни настолько разделиться. Никак».
«Они разделились еще до той комы. Комы, отправившую Ирину в астрал. Туда, куда уходим все мы, после смерти. Ничего больше не вернется обратно. Не позволят. Не позволят обстоятельства. И еще кое-кто. Здесь в результате, теперь, существуют две женщины. Одна – мертвая. В Братске. Полностью. Не способная на сострадания. Там нет ничего живого. Женщина абсолютно тупая, от природы. И она замужем. Созданная даже не Тильсирвэ. А вторая – живая. Я бы сказала: живая Смерть. Эта Смерть дарит жизнь и Возмездие одновременно. Любой человек, или маг, к кому она прикоснется, умирают».
У Иры глаза на лоб полезли:
«А как мертвый может выйти замуж? Это невозможно! Никак! Это же не случай из Средневековья, где у короля отравили возлюбленную, и тот настоял все равно на свадьбе! Неужели там Мир, в Братске, настолько перевернулся, вверх ногами!? Из-за нас троих»?
Черные свечи на столе горели ровно. Они успокаивали нервы. В неизвестности жить не хотелось. Совсем. Новая реальность пугала. Слишком пугала. Хотелось узнать, как же сложится жизнь дальше, при этих обстоятельствах. Притом, все свои, не обманут.
«Да, девочка, Мир теперь СОВСЕМ ДРУГОЙ. Именно там. Людей изменения совсем не коснулись. Если бы не Смерть, ты бы умерла. Тебя спасла сама Смерть. Еще, когда все думали, - все, наступил последний день жизни Волшебницы, - карты всегда показывали одно и то же. Всегда. Смерть – это жизнь. Не просто так Тильсирвэ назвали «Белая Дева Смерти». Неспроста. И если бы не Смерть, то не сидела бы женщина напротив меня».
Ира обалдела еще больше:
«О чем ты говоришь?! Смерть?! Как она связана со мной? Этого не может быть! Никак»! – Женщина схватила стакан воды, стоящий рядом, залпом выпила. Ситуация устрашала все больше. Но правду ой как хотелось узнать.
«Есть в окружении Воскресшей те, кто ее любит. А есть те, кто не любит, но притворяется. Ничего сделать не получится. Сейчас Ирина находится в иллюзиях. Нужно от них избавиться. Окончательно, иначе они полностью поглотят эту душу, запутавшуюся. Добра от вампира не жди. Оно давно закончилось, навсегда. Только не обижай парня, который в свое время спас тебе жизнь. Хоть он Темный, но очень добрый, хороший. Запомни навсегда, девочка: не все Темные гады и подонки. Есть такие благородные, как он. Он жизнь за любимую положит, знай. Так говорят мои карты. А они никогда не лгут. Не нужно спускать собак на всю расу, только из-за одной обиды. Главное – не лезь в Братск. Там появляться НЕЛЬЗЯ. Скоро никого там не будет».
Довольно интересный расклад, нечего сказать.
«Я теперь всегда буду Темной»? – Прозвучал еще один вопрос.
«Нет. Не всегда. Станешь прежней только тогда, когда Смерть так решит. Никто так раньше, как ты, так и не смог выбраться из этой комы. Проще говоря, нечто подпитывало физическое тело. Мы так и не смогли определить, что, кто именно. И так, и так вертели. Но ответ очевиден: нельзя пока умирать никому. Потому как если там, с другой стороны, умрет подпитка, - умрешь и ты. Причем сразу. Моментально. Смерти идут с того города, ради жизни. И их будет еще больше. Гораздо больше». – Спокойно ответила магиня.
Тиль ошарашенно смотрела на карты. Не веря глазам, ушам. Какая еще подпитка? Откуда она взялась? Непонятно. Теперь все стало ясно: кома не отправила жертву обстоятельств в гроб именно поэтому. В противном случае – все. Прямой путь на кладбище. Новая, Темная природа, рулила психикой, телом, всем остальным. Сопротивляться этому невозможно, нельзя попросту. Нужно жить настоящим. Принять ухаживания медбрата. Он итак старался. А те, кому она верила, как себе, даже пальцем не пошевелили, чтобы помочь.
Комната Темной Ворожеи успокаивала, своим видом. Готика. Самая настоящая, прекрасная, идеальная. Настолько знакомая, по состоянию души. Черные теперь когти, черная сущность, черные предсказания, свои, от которых у многих кровь стыла в жилах. Вся природа внутри полностью поменялась. Жажда крови продолжала расти дальше. Теперь сами убийства даже возбуждали Ирину.
«Покажи мне свою новую, Темную Сущность. Я хочу узнать, откуда она пришла. Прошу тебя». – Попросила хозяйка.
Просьбу выполнили. Клиентка напряглась, чувствуя: все внутри холодеет, стало немного подташнивать. Стоя посреди комнаты, Тильсирвэ, со светящимися голубым светом глазами, быстро преображалась. Скоро лапы, да, именно лапы, в некотором роде даже похожие на чудовищные клешни, с шипами, переливающиеся иссиня-черным блеском, пера ворона окрасом, заблестели в цвете фиолетового оттенка освещения комнаты. Словно выкованные, как дамаск. Безумно красивое оружие. Непонятно даже: кость это является теперь, или поверхностный хитин, с плотью внутри, словно у насекомого. В сиянии свечей все выглядело шикарно. Белые волосы, волнами сбегающие по спине, дополняли ужасный, одновременно прекрасный образ.
- Холодно, очень холодно… Я долго себя не могу сдерживать… Прошу…
Вторая Ведьма изумленно рассматривала лапы. Полуклешни-полукогти, вместо кистей руки, до доктя лапы. Не зная, что даже сказать. Вокруг изуродованной трансформацией бывшей Волшебницы воздух подрагивал. А свеча в руке хозяйки начала трещать. Валить черным дымом, буквально копотью. Пройдя вокруг, вздохнула:
- Снять тот удар даже я не смогу. Слишком мощная магия. Веет кладбищенским духом. Словно кто-то реально там поставил порчу, на твою погибель. Но вышло все иначе. Реально, кто-то в том Братске СЛИШКОМ Тилечку ненавидел. Словно она чужое отобрала. Моя свеча даже черным воском стала капать, будучи желтой! Смотри!
Желтый, ароматный, пчелиный воск, почернел. Капая на подсвечник. Воздух, по ощущениям, стал непереносимо тяжелым. Настолько, что готов был вот-вот принять физическую форму. Запах спичек и малинового варенья вперемешку. Именно так пахнет Тьма. Сера, плюс варенье. По крайней мере, Ирина всегда так чувствовала.
- Порчу та навела женщина. И исходила та чернота не только от преступника Илльо. Думаешь, шестнадцатилетний подросток смог бы обрушить на Волшебницу, причем достаточно сильную Светлую, черноту, чтобы ее отрубило так, в коматозное состояние? Здесь постаралось несколько. После того, как ты стала регулярно появляться на Костре. Не стоило так делать, ходить туда.
- Но кто мог это сделать? – Упавшим голосом спросила Темная. Ей на полном серьезе стало страшно.
- Никому не понравится, когда кто-то в свои ряды приводит чужака. Ни Светлым, ни Темным. А если учесть Устав и ситуацию, то все сложилось очень печально. Это – в лучшем случае, для моей пациентки. В худшем – Архимаг Энрике отсек бы лично провинившейся голову. Не посмотрев, свой, или нет. Любимая, или чужая. Раз – все. Закон един для всех. Уже много веков подряд. Две энергии всегда должны уравновешивать друг-друга. А не так, чтобы одна где-то исчезла. Иначе виновника преследует достаточно суровое наказание. Расколбас в Братске дал свои плоды. Теперь все пожинает Питер. Ладно там Гвелд был откровенным говном в человеческой юности, за свой борзёж с эгоизмом он нехило поплатился. Захотев оттрахать Богов. А не получилось. Боги ему вывернули совесть, наизнанку. Но в Сибири все случилось в более страшных масштабах. Если учесть, - Илльо на тот момент обожало очень, очень много баб. Им стало обидно. Все.
Тильсирвэ села по-турецки, поджав под себя ноги.
- И кто же пытался свести меня в могилу, в столь юные годы? – Спросила она, сощурив глаза, положив свои чудовищные когти-клешни друг на друга. Зрелище выглядело довольно эффектно. Белые волосы, светящиеся глаза, и лапищи. Руки, наполовину обезображенные.
Ворожея села напротив, расстелила скатерть для карт Таро. Вздохнула, глядя на получившийся расклад.
- Туда влезла его бывшая. Бывшая Илльо то есть. Она его не любила, а вот он ее – да. Плюс, ее подружка также положила на него глаз. Сама понимаешь: женщины, если любят, очень злопамятны. Даже слишком. Могут и в могилу свести, магией. В этом случае их не остановить. Пока не добьются – не успокоятся. А коготочки Тильсирвэ – результат именно множества приворотов на поганца, его аморального образа жизни, все рухнуло. Приворот – это вообще отдельная вещь. Даже наши порой не понимают, заказывая подобное, К ЧЕМУ все может привести. А поскольку тот козел не сдох, все скакнуло на другого. А ты что хотела? Будто его аура бесследно исчезнет? Без последствий? Так не бывает, никак. Понимаешь? Он бы сдох, в результате того боя. Ты бы осталась Светлой, вы бы с Гвелдом сыграли свадьбу. Никто бы не получил никакое долбанное письмо из глуши.
- Кто его написал? Расскажите мне.
- Не человек, не маг даже. А нечто другое. Но вот что – сказать не могу. Изменить ты бы ничего не смогла, Тильсирвэ. Он еще раньше, до твоего рождения, попал в этот капкан. В первый раз вывернулся, а во второй – увы и ах. Сама деревня, которой не существует в природе, его позвала, и даже не она! Карты ее не показывают – ни в реальности, ни в астрале. Она – результат работы Тьмы. Потому дневники Максима нас всех очень озадачили. Энрике, конечно, этого факта даже не знает. Но это ему говорить ни в коем случае нельзя. Не поверит. Карты также показывают: у вас был секс. По обоюдному согласию, никто никого не насиловал. А дите-то от Гвелда оказалось… - Хозяйка улыбнулась. Показала взглядом на карты. К своему ужасу, Тиль увидела Деву с ребенком на руках, а рядом – Императора с золотыми волосами, сидящего на троне. Внизу, под ними, расположилась рухнувшая Башня, рядом – Смерть.
Стало действительно не по-детски страшно. ТАРО не лгали. Тайна открылась. Но также рядом с Императором лежала карта, с еще одной женщиной. Во всем черном. Иру нехило покачнуло. До такой степени она переволновалась, что приняла свой обычный облик. Снова к горлу подкатила тошнота.
- Никто не будет никому рассказывать, кто отец? – Спросила бывшая Волшебница. Растерянно посмотрев на коллегу по Тьме.
- Никто. Все останется между нами. Никто не узнает имени отца умершего дитя. Но если останешься Темной навсегда, то никогда не выйдешь замуж за Светлого. А если и выйдешь, то Энрике лишится кресла Архимага. Нельзя нам за врагов идти. Никак нельзя. Либо ему придется стать Темным. Тогда можно. Либо убить свою жену. Одно из двух. Он уже совершил чудовищную ошибку. Теперь вы оба бродите, как в тумане. Как мешком пришибленные. Как привороженные к кому-то. Не больше, ни меньше. Решать тебе, какую жизнь прожить. Решай: либо вечное одиночество, либо свадьба только с Темным. Но никак не с Кельтским. Никогда. Пожалей того медбрата-добряка. Вы с ним будете счастливы. Очень! Сама не понимаешь, как тебе повезло с этим парнем! Пора многое понять, старое время кончилось.
Поблагодарив коллегу, Ирина вышла от Темной на ватных ногах. За дверью ее ждал Алекс, с букетом цветов, в строгом костюме. Слезы заливали лицо его возлюбленной. Он обнял ее, мягко прижав к себе. Пытался все делать аккуратно, в своих поступках, чтобы не сломать сибирячке психику. Пытался всеми способами ей доказать: хватит уже вспоминать бывшего. Уже давно началась новая жизнь. Да, вместе они будут работать. Дальше все встанет на свои места. Но разрываться между тремя мужчинами Ира не хотела. Каждый, по-своему, был ей дорог. Обычный, чистого вида невроз, на фоне депрессии, нервного срыва. Потому девчушку и отправили на разборки, со всяким быдлом. Чтобы там спускала пар.
- Ну не надо, тихо, тихо, милая… Все хорошо, ничего страшного не случилось. Я с тобой, мы вместе. – Медбрат немного взволновался, испугавшись за состояние Иры. Достал из кармана таблетки успокоительного, велел съесть одну, запив водой. Кивнув, пациентка подчинилась. После Хэви взял лицо красавицы в свои ладони, поцеловал. – Я только добра желаю, никогда не предам, не брошу. – Инквизиторский плащ из кожи придавал ему убойную сексуальность. Длинные волосы темно-рыжего цвета, вымытые, уложенные на плечах, добавляли стати. И шарма. – Мое удесятеренное чувство справедливости будет негодовать, если что пойдет не так. Поверь. Надеюсь, нравится мое отношение, и стало полегче. Не думай: протоколом никто не станет задницу подтирать, разглашать обстановку в Братске строго-настрого запрещено. Не пытайся узнать. Представь: мы лежим в постели, после сытного ужина, вкусного. После душа, в ванной, в лепестках роз. Где я, чувствуя тепло женского тела, верно, четко возбуждаюсь. Глядя на ту, кого так люблю.
Правда, в саму ванну недотрогу затащить вместе, чтобы понежиться, не получилось. Слишком боится обмана, слишком хорошая, слишком велико чувство стыда. Он вовсю фантазировал, совсем не стесняясь.
- Мне не нужен этот мир. Мне нужна ты. Как же я благодарен, за тот долгожданный поцелуй, когда мы на свидании нехило поругались. Когда я узнал, наконец, известно какое имя. Прости меня. Я нехило вспылил. Ребенок от Архимага, это же надо… Но я правду сказал, в ту ночь, когда, на Финском заливе, мы целовались, пили, ругались. Это эффект неожиданности. Благо, все кончилось хорошо. Сама пошла на примирение, я магией перекрасил волосы в рыжий и блондинистый цвет, после долго сам успокаивался. Дальше, на той скамейке, в безлюдной тишине, под плащом, я накрыл мою Темную Ведьму своим телом, начав ласкать, целовать, поглаживать. Крепко держа одной рукой, даже не раздеваясь. Я не нашел другого способа успокоиться тогда. Спиртное тогда не помогло. Вернулись мы спать, в постель, лишь почти под утро. Ведь от ласк полегчало, верно? Решив меня утешить, чтобы не вышел из себя окончательно, позволила себя раздеть, догола. Я, если честно, не ожидал столь смелого поворота.
Женщина спокойно посмотрела на него. Но по ее взгляду стало ясно: никакой там любви к доброму мужчине нет. Он это видел. Чувствовал. Но терпеливо ждал, когда произойдет чудо. Его все грызла обида. Сердце-то от бывшего у милой не освободилось.
- Мне нужно все навсегда забыть. Чтобы затихла та боль предательства. – Тиль произнесла это абсолютно искренне. – Но долго я скоро не выдержу. Давай не будем о плохом.
Они снова обнялись.
- Я перед тобой, Алекс, в неоплатном долгу. Я не смогу расплатиться.
- А я каждый день за мою красавицу переживаю. Хочу, чтобы счастье сияло в этих прекрасных глазах. Но, давай пойдем в кафе, прогуляемся. Тем более, в графике несколько выходных. Кстати, скажу по секрету, Белозеров еще многое мне предлагал. Насчет нас.
Ира аж глаза вытаращила:
- Как он смеет?! Почему так беспардонно распоряжается чужими жизнями?! А меня спросили, готова ли я?! Все равно, если бы тебе сказали: вот тебе незнакомая женщина, женись, сделай ей ребенка. Понравится?
Действительно. Безалаберно, некрасиво. Всего лишь Владимир погорячился, ради блага. Лишь бы были счастливы те двое.
- Зачем ты меня сюда привел? На сеанс?
- Чтобы слетели розовые очки. Работа останется обычной. Не волнуйся. Но скажу одно: вскрыв то злополучное письмо, он загремел в такой тупик, из которого сам вряд ли выберется. Скажу следующее: в ваших регионах не водятся ящеры, причем доисторические, велоцерапторы. Нет гигантских животных. От слова совсем. Все равно НЕ ПОНИМАЕШЬ!!! Дальше ситуация необратима. О ребенке хоть знает? – Сурово спросил медик.
- Нет. Не знает.
- Отлично. Если попытаешься вернуться к нему, то ты просто дура. Поняла? Он отправился в Сибирь не для того, чтобы фигней страдать. Ты – всего лишь времянка в его жизни.
«Как же хорошо, что ты не знаешь всю правду. Что он теперь женат, и у него родилась дочь».
- Больше всего меня удивляет другое: за все годы он не посетил то место, которое сам же создал.
- Да. Это говорит о многом. Скинул все на Белозерова. Тот, к счастью справляется, вместе с помощниками. Еще штат бабский творит полную дичь. Никто не может с ними разобраться, с тем гнездом гадюк. У мужиков глаза, как говорится, в трусах. Отшить тех девок не могут. Даже я, как мужик, понимаю. Не дурак. – Он поджал губы. Ему надоело женское кудахтанье в курилке.
Желтая стена позади него подчеркивала эмоциональное состояние. Рано или поздно, правда раскроется. И тогда все рухнет… Букет цветов лежал на диване, куда присаживались гости Темной Ведьмы-Ворожеи.
8
… Этот день начался довольно спокойно. Ярко в окно светило солнце. Пара тихо спала в постели, обнявшись. Ночь, вечер прошли отлично. Алекс был безумно счастлив. Он получил все, о чем мечтал. С неимоверным трудом, у него получилось промыть мозг юной особе. Итог: месяц назад они подали заявление в ЗАГС. В честь этого Инквизиция, за день до свадьбы, устроила пышный праздник. Еще бы: легенда выходит замуж! А Хэви считался героем, раз выходил. А Энрике возненавидели, раз даже не помог, когда с той случилась беда. Крейта тоже ненавидели, всей душой.
Прижавшись друг к другу, влюбленные тихо спали. Вот оно, самое настоящее счастье. Взаимность. Не просто юношеский задор, а именно осознанный шаг. Это же надо: встретить свою настоящую любовь, увидев ее в коме. Отмучился, из ее сердца выбил конкурента. Итог: два Темных. Она – искусственный Темный, он – настоящий. От вампира ее тоже вырвать получилось. Его запихнули в психушку, пожизненно. Медкарта Олега, вследствие проверки здоровья, по архивам и не только, выявила мутации, как в ДНК, так и в мозгах. Главное, что все закончилось. Навсегда. Теперь Алекс с Тиль вместе работали в боевом отряде. Он ее прикрывал. И защищал. Пора бы решать насчет семьи, раз заикнулся: «Мне нужна ты. Я – твоя семья». Как ни упирался медбрат, его убедили подать заявление на брак, настоял и Белозеров, радуясь за подчиненного.
Теперь жизнь играла новыми красками. Нет никакого прошлого, каждый день – праздник. По-прежнему, приходили данные из Братска от Максима, об обстановке там все знали, кроме известно кого. А в Сибири, тем временем, жизнь становилась все хуже и хуже. Телефон Ирины молчал до сих пор, насчет звонков оттуда. Номер бывшего она даже не блокировала.
Прекрасно зная о свадебных приметах, Ведьма считала – перед свадьбой нельзя проводить ночь вместе, а жениху видеть невесту до свадьбы. Все шло так, словно в жизни существовал некий подвох. Кольца с платьем куплены. Коллеги слишком подозрительно себя вели. Плюс, на время, перестали поступать заказы на устранение быдла в барах, клубах. Очень, очень странно.
Медбрат открыл глаза, поцеловал любимую в лоб. Та еще спала. На столике круглом, возле кровати, стояли недоеденный с ночи торт, и открытая бутылка вина. Рядышком – цветы в вазе: несколько красных роз. Само помещение тщательно прибрано. Такого срача, причем повального, как у молодежи, не присутствовало.
Жених надел белье, потянулся. Благо, сегодня выходной. По закону, можно еще три дня отдыхать. Нехило полночи любовью занимались! До такой степени – яйца болят. Зато жизнь удалась. Но как быть с Гвелдом, если тот когда-нибудь заявится в Питер? А плевать на него. Он мерзавец, урод моральный, кобель. Что хотел, то и получил: не смог сделать женщину счастливой, - не мешай другому! Закон жизни. Прошло уже три года, он даже не знает, как живет та, которая носила его ребенка. Ничего, он – Светлый, Тиль – Темная. Никакие отношения между ними больше невозможны. Пусть теперь не плачет, поезд ушел.
Мужчина любовался на милую. Однозначно, ему повезло. Самая лучшая Ведьма на свете. Нельзя ей вновь становиться Светлой, иначе – все, обоим смерть. Нужно будет впоследствии заручиться поддержкой своих. Выкурив жадно сигарету, отрезал кусок торта, принявшись так завтракать. Поесть нормально получится или на самой свадьбе, или в столовой до. Можно облегченно вздохнуть. Теперь все – статус семейного. Все сложится благополучно.
Да, - если это не очередной гормональный удар. На прекрасную женщину. Сколько раз, до нее, казалось: вот она, та самая. А нет, показалось. Очень хочется, чтобы в очередной раз не показалось. С такими мыслями Хэви съел второй кусок торта. Хоть погода хорошая, в день свадьбы. Ни ливня, ни сильного ветра. Лишь бы никто торжество не сорвал! Оно назначено на час дня. До этого можно спокойно приготовиться. Принять душ, подобрать костюм. Хотя, нафига он сдался, если есть инквизиторская форма? Очень красиво будет, а золотое кольцо добавит стиля, замечательно.
Одежда валялась на полу, все как обычно. Приняв таблетку обезбола от ломоты в костях, Хэви прокашлялся. Его всего трясло, особенно колени. Стараясь сохранять спокойствие, медбрат сделал каменное лицо. Нужно уже с завтрашнего дня настраиваться на работу. А за формой рабочей, боевой, можно зайти в свое подразделение. Пригласить коллег, чтобы те присутствовали на церемонии. Некоторые женатые, разведенные. Плевать на приметы: свидетели не должны быть в таком статусе. Иначе быть беде.
О какой беде может идти речь, если все здесь – маги? Вроде лишь на людей такое действует. Можно не волноваться. Только вот в воздухе витала непонятная, странная тревога. Все было слишком хорошо. Рано или поздно, за свое счастье придется заплатить. Именно в таком размере, в каком оно свалилось, на голову. Ладно. По крайней мере, можно становиться официальным мужем. Пошел Братск куда подальше. Вот уж никакого напоминания о нем в праздник не предвидится.
Когда работник дошел до своего подразделения, на него все смотрели настороженно, осуждающе. Словно тот являлся врагом государства. Даже уборщики, когда Алекс шел по темному, тускло освещенному коридору, глядели также. Кругом стояли, зачем-то, ящики с оружием, вокруг висели стволы разных марок, чего раньше не было. Некоторые складские полки опустели. Блин, да чего такое тут случилось, что с самого утра все настолько намывают?! Вчера же царил праздник, все бухали, в медицинском крыле?! Каждый счастья пожелал. Но сегодня… Словно война началась в городе. Все выглядит так, будто враг нападать собрался.
Посмотрев на всех, медбрат спросил:
- Вы все вчера надо мной прикололись, что ли?! Объясните, чего происходит?! Сегодня такой прекрасный день – моя свадьба! Первая в жизни! Мне нельзя нервничать! И ей тоже!
Никто не ответил ему на эти вопросы ничего. Все сохраняли гробовое молчание. Как на похоронах. Очень, очень странно. Плюнув себе под ноги, закурив прямо в коридоре, мужчина задрал глаза к потолку. Камеры там мигали, красными лампочками. Сдвинув брови, достал ключ, открыл железную дверь. Так он делал не раз. Оттуда до медицинского крыла осталось всего ничего. Там тоже работники выглядели по выражениям лиц так, словно настали похороны. Все очень странно. Задал те же вопросы – молчание. Причину странного поведения персонала, причем всего, какой был, невозможно было в данный момент обнаружить.
Но более дикая ситуация царила в раздевалке и кабинете Алекса. Открыв дверь, он увидел идеальную чистоту, везде. Исчезли даже цветы с подоконников. Не осталось ни одного предмета для вскрытия трупов, зашивания плоти, ни ниток, ни ваты, ни журнала патологоанатома, ни папок, ни ручек, ни компьютера, - НИ – ЧЕ – ГО! Единственное, что осталось от своего – на себе, инквизиторская боевая форма, одна из комплектов. Ни медицинских перчаток, ни мусорных мешков, ни халатов. Охренеть поздравили!
Оледеневший, медбрат ходил по кабинету, и у него волосы на голове шевелились. Радость сменилась шоком с нервным тиком. Руки затряслись. НИКОГДА такого не происходило – чтобы убирали весь инвентарь. Не выдержав, сотрудник заорал:
- Да что тут, блять, черт возьми, твою мать, происходит?! Еб твою мать, охуеть, блять!
Начальство смотрело на часы. Белозеров понимал: ничего нельзя говорить. Никому. Как приказано. Он тем временем, сидел у себя в кабинете. Боясь, что ему теперь нехило влетит. За все хорошее, что тут происходило. Сейчас лучше сидеть спокойно, подписывая соответствующие бумаги. Стук в дверь заставил оторваться от работы, поднять голову. Рядом в бумажном стаканчике, накрытом крышкой, дымилось латте. Прихлебнув его, Владимир понял: дело запахло жареным. Причем нехило, придется как-то выкручиваться. Лишь бы, как обычно, не сказать правду. Иначе – до свидания, работа.
- Входите. – Строго, командным тоном, сказал Вейдер.
Медбрат повиновался. Он буквально влетел внутрь, лицо его выражало шок, гнев, негодование. Глаза – изумление.
- Вы что, все, всем скопом, против меня сговорились?! Совсем уже охренели, в край?! Пили-пили, наутро – здрасьте! Куда делись все мои рабочие принадлежности, в том числе форма? Где всё?! Обьясни!
Встав и скрестив руки на груди, Вейдер произнес:
- Так у тебя же свадьба. Мы решили устроить тебе небольшой отпуск. Не только трупы придется вскрывать, но и ублажать жену. Решено продезенфицировать всю округу, в том числе коридоры. Все-таки не каждый день у нас сотрудники женятся.
Тот развел руками, уронив челюсть:
- НО НЕ ВСЮ ЖЕ РАБОТУ!!! Вы там до сих пор пьяные, все здание за ночь перемыли?! Кто подмешал колеса в бухло?! Рассказывай! Что за приколы такие начались? В конце концов, это же некрасиво! Теперь мне понятно, КАК относятся к вашим последним врачам. Мне жаль. Просто говном облили, отборным! Спасибо! Не говоря о следующем: КАЖДЫЙ, с холодильника, хоть завтра, может оказаться на моем столе, под скальпелем! Блять! Совсем все озверели тут!
Владимир несколько секунд промолчал. Оценивая его реакцию.
- Вчера бухали нехило. Да. Но ночью пришел приказ, от высшего начальства. Передраить все, так как у тебя в подразделении завелось дерьмо. Ночью. В два часа. Вытрезвить всех труда не составляло.
Алекс раздраженно, сдвинув брови, подвинул к себе кресло. С размаху сел в него. Продолжая разговор. Ситуация донельзя абсурдная.
- Надо будет тебе такую же свадьбу, с Полиной, устроить: сначала улыбаться в лицо, потом выкинуть все рабочие принадлежности. Вплоть до помойного ведра и туалетной бумаги. В день свадьбы. Во зашибись будет! В последний день холостяцкой жизни заявить: иди в отпуск. И все. Отлично! Уничтожить все файлы, архивные документы, все остальное! Посмотрю, как ты тогда заговоришь! Ощущение, словно с работы выперли! Правда, да?
Вейдер увидел: Алекс все понял правильно. Не дурак, иначе бы в Инквизицию не взяли работать. По крайней мере, обходной лист даже не понадобился. Весело.
- Ты понимаешь, что такое вышестоящий приказ? Мы все не имеем права ослушаться. Если что не так – позор на весь коллектив! Плюс моментальное увольнение, по соответствующей статье! Если пришел он – то все, это кранты! Не я основывал эту организацию, не мои правила! Я отвечаю за свое подразделение. Твоя работа – медбрата, патологоанатома. Точное время смерти определяешь без ошибок. Не брезгуешь даже перегнившей плотью, где уже копошатся трупные черви. Мы очень ценим настолько профессионального работника. Помнишь, как я выписал вам обоим нехилую премию, за спасение Тильсирвэ? Тебе, напарнику твоему?
Тот кашлянул, в кулак, склонив голову, вытаращив глаза. Интересно.
- Энрике хотя бы знает, что тогда случилось? На сегодняшний момент? Кто выделил бюджет на лекарства, шприцы, остальное?
Владимир улыбнулся в пробивающиеся усы:
- Ничего он не знает, совсем. Женат, растит дочь. Больную дочь, с чудовищными разломами ДНК, с олигофренией, идиотией глубокой. Промолчу, как его женушка с ребенком выматывают ему нервы. Как держится – ну, наверное только на спиртном, чтобы не сойти с ума, не сорваться. Бедолага все на себе тащит, там помощи нет. И не будет. Мы знаем, НА КОГО похожа та сумасшедшая. Не понимаю, КАК можно было расписаться с такой, с психически больной, наглухо причем, еще ей ребенка сделать!? Это совсем надо башку не иметь! Здесь кто-то ОЧЕНЬ постарался. Посильнее нашего Архимага. Тем более, архивы поселений под Тулуном, я посмотрел, даже со спутника прошерстил. Так вот, НЕТУ там и в помине никакой деревни! Правильно по картам тогда Ведьма сказала нашей Ире – не существует того места в природе. Координаты, данные Максимом, неверны, хотя наш засланный казачок клялся, божился: там свой, дикий, непонятный мир. Но никого, ничего живого, я и спутники, не увидели! Можешь сам карты посмотреть, перечитать архивы засекреченные. Он нам с Максом врет! Итог – либо там действительно аномалия, как оазис в пустыне. Сюда Гвелд не приедет. Но приказы отдавать имеет право.
Алекс пребывал в еще более глубоком шоке. Это как так, имеет право приказы отдавать?
- А его жена? Получается, она Первая Леди, Миледи Инквизиции! – Он глаза опять таращил, на пол. От шока, абсурда. От понимания, КТО в случае чего займет пост начальства. – ЭТО будет нами всеми командовать?! Ты понимаешь, какую фигню и дичь сейчас сказал?! Сказал, - не существует никакого населенного пункта, как и его жителей. Следовательно, нет у Энрике никакой жены и в помине, нет ребенка, он сдуру САМ СЕБЕ ЭТО ВЫДУМАЛ, упился, наверное, до белочки, и так живет! ОТКУДА, СКАЖИ, ТЕ ДВОЕ У НЕГО ВЗЯЛИСЬ?! С ЛЕСА ПОДОБРАЛ, С ГЛУШИ, ХОДИЛИ ТАМ ДИКИЕ МАГИ, ОН ВЗЯЛ ДЕВКУ СЕБЕ?! Ну бред же!!! А по документам – женаты. И она из той деревни. КАК, БЛИН?! Никакого брака, выходит, в помине нет… - В горле пересохло, а на голове волосы зашевелились.
Владимир тоже обалдел от этого вывода. А ведь правда, развестись нельзя! С кем и чем разводиться, с пустотой, или с искусственно созданной женщиной? С куклой для секса что ли, а? Во мужики поржут!
- Спокойно! Та отбитая дура, если она действительно существует, НИКОГДА не станет здесь править! Об этом не может быть и речи. Не позволю! В данный момент, я – заместитель нашего кельта. Здесь мой голос теперь первый. До тех пор, пока сам не вернется. Я лично ее казню, если только сунется! Поскольку не будет выбора! Там даже карты показали: это мутант. Самый настоящий мутант, и его необходимо уничтожить. Для собственной безопасности. Пока гром не грянул. Иначе нас ждет Революция на весь магический мир. У меня, конечно, есть подозрения, КТО всю эту несусветную, страшную дичь в Братске создал. И почему при этом защита Архимага не сработала.
Медбрат, опешивший до крайности, взял со стола бутылку воды «0,5», жадно выпил, залпом. Теперь придется над всем этим помозговать. Ситуация полностью вышла из-под контроля. Чего там в Сибири происходит?! В том непонятном, отравленном, страшном городе?! Раз там неведомым образом возникают деревни, коих не должно быть! Может быть, там расщелины, когда-то давно провалился населенный пункт, а призраки остались, принимая физическую форму, как настоящие. Это тоже могло случиться.
- А убить ту отбитую дуру реально? В прямом смысле? Например, отправить туда отряд, чтобы разобрался? Пулю в голову, и все. Ведь неизвестно, кто она. А если сказать ему, что не существует той деревни? И его обманули? Неизвестно, откуда женщина взялась. Даже Гвелд сам не понял: там все НЕНАСТОЯЩЕЕ. Раз так, то пошла она, куда подальше. Чего тут думать? – Алексу даже стало жаль своего конкурента.
Белозеров покачал головой:
- Понимаешь, тут ОЧЕНЬ, ОЧЕНЬ тонкая грань. Я лично, как Светлый, пока та не заявила свои права на инквизиторский трон, мочить ее НЕ ИМЕЮ ПРАВА. Как любой мой соратник. Та дрянь тоже Светлая. Сам понимаешь – никто не пойдет на такое чудовищное преступление, против своих. Нужны доказательства, что там подделка, под Светлую. Тогда можно. Поэтому, если весь Штат поднимется против – нас закроют. Сам понимаешь. Своих имеют право мочить лишь Темные, ты например. Убивать противоположную сторону даже ваши не имеют права. Полезут – поднимется нехилый шум. Невозможно ничего сделать. Мы никогда не разводимся. Разрыв бывает только в одном случае – когда один уходит из жизни. Все. Как мы знаем, та умственно отсталая дура, дала ему. Так дала, что дала ему просраться. Как следует. Города тоже показали свое истинное лицо. Это навсегда. Надо быть больным, чтобы ее возвести на престол! Энрике тоже такого не допустит, никогда! Своего ребенка, а своего ли, тоже наследником не сделает. А деньги из бюджета на Тильсирвэ, на ее спасение, выделил лично я, если глянуть в бухгалтерию по документам. Давай не будем о плохом, в этот день, ладно? В день свадьбы нельзя ругаться, ведь потом все отразится на семейной жизни. Заканчиваем этот разговор.
Казалось, стена, выкрашенная в голубой цвет позади мужчины, потемнела от всего случившегося с ночи. Торжество теперь испорчено. Но кольца с собой взял. Сейчас осталось поесть в столовой, потом – к невесте, и отправимся в ЗАГС регистрировать отношения. Ничего страшного, чего такого? Никто не помешает. Самого Архимага вживую Алекс никогда даже не видел. Только по видеосвязи, на онлайн-конференции. Когда все собирались за длинным столом в кабинете переговоров. Скучно, пресно, но необходимо.
А трупы своих, по-любому, придется принимать, вскрывать, зашивать, укладывать в гроб, и все такое. Потом, выкинув одноразовые халат с перчатками в бак отходов, принять душ, после ехать к любимой жене. Хорошо, что она не дура. Лучше быть женой медбрата-патологоанатома, по совместительству специалиста широкого, медицинского профиля, чем женой кобеля, асоциала, наркомана, алкаша, лодыря, далее по списку виды недомужчин.
- Хорошо. Закончим. Плюс времени мало. Мне нужно спешить. Форму для торжества я уже нашел. Сейчас она на мне. Черная. Красиво сидит. Солидно. Даже никакого цветочка не надо в карман. Главное – правильно выбирать себе партнера. Я лично любовь искал не в своих трусах, не в ее трусах. Не зациклен на девственницах. Девственница – выбор крайне неудачный. Но разве дурак пойдет в патологоанатомы? Нет.
Мужчины пожали друг-другу руки. Владимир улыбался. Он знал: сегодня день будет крайне интересный. Поскольку Алекс итак наломал дров. Сам этого не осознает. Потому что…
Потому что сейчас, в рубке охраны, никем не замеченный там извне, сидел сам Энрике-Гвелд-Кельтский. И именно он, явившись глубокой ночью в Инквизицию, все узнав, приказал как следует вымыть все подразделение. Народ, конечно, обалдел с такого. Перепугался до полусмерти, боясь даже чихнуть. Дальше Архимаг запросил данные о Алексе Хэви. Все-таки ему кто-то рассказал о возлюбленной, и, услышав настоящую правду, кельт решил сам разобраться. Придя в страшный гнев. Зашел в свой кабинет, в два часа ночи, перепугав всех. Причем, зашел он с черного хода. Даже на проходной охренели.
***
ДО РАЗГОВОРА АЛЕКСА С БЕЛОЗЕРОВЫМ:
ДВА ЧАСА НОЧИ.
Причем, зашел он с черного хода. Даже на проходной охренели. Работник вахты, выпивающий пиво из пинтовой кружки, глаза вытаращил. Поставил спиртное на стол, чувствуя: по ноге течет тонкая струйка из брюк. Обоссался от шока. Кельтский оказался облачен в боевую униформу бойца Инквизиции, в бронежилете тоже. Золотые волосы лежали на его плечах. Он напоминал бойца СОБР. Плюс длинный плащ. Кожаный, с рукавами, напоминающий как у Нео.
Все, веселье закончилось. Навсегда. Вот как это было.
Пикнула дверь, открываясь, с домофона, по кодировке. Гвелд, сдвинув брови, толкнул ее. Запиликал сигнал. Ой, сейчас будет всем хорошо! Дальше, размашистым шагом, прошел на лестницу, поднялся на этаж наверх. Присутствующие изумленно вытянули шеи. Вот это да! Милорд явился! Интересно, по какому поводу? Черный ход предназначен для экстренных случаев. Чтобы при пожаре вывести персонал на улицу. Но устроить сюрприз своим – как это мило! При этом, повод оказался веский.
Он подошел к столу вахты, пройдя через металлоискатель, выглядевший как дверной проем. Подал паспорт. Чтобы записали данные в журнал. Мол, пришел хозяин, присутствие надо зафиксировать. Улыбнулся уголками губ.
- Не ожидали, да? Ну привет, коллега. Чего у вас тут происходит, без меня? – Вкрадчиво, одновременно строго спросил Архимаг. Стало ясно сразу: он все знает, так проверяя работников. Утаить при этом шило в мешке не получится. Иначе – убьет. Кельт стоял, тем временем достав из кармана пачку сигарет. Взгляд его бродил по стене, где висел второй журнал, посещений сотрудников. Другую руку засунул в карман брюк. Нащупывая зажигалку. Однако, Инквизиция без их основателя загнила. Нехило прогнила. Надо дело исправлять. Тем более, в воздухе летал запах крепкого алкоголя. Еще и пьем? На рабочем месте, на вахте? Зашибись!
Всех пора как следует встряхнуть, чтобы не расслаблялись. Страшно, и еще за то, что никто не может дать начальнику развод. Терпение закончилось. Больше здесь подобного НЕ ПОВТОРИТСЯ. Сам основал, - сам будет решать, кому здесь работать, а кого в шею гнать. Плюс добавился запах мочи, из-под стола. Работник сглотнул слюну. Записывая данные паспорта Кельтского, вписав также его настоящее имя. А Милорд решил поговорить с подчиненными. По-мужски.
- Знаешь, мир начинает гнить и тупеть, когда им правят тупые, или фанатики. Фанатики религии, наркотиков, инфантилизма, компьютерных игр, порнографии, абсолютного отупления населения, плоской Земли… - Энрике, шипя, как змея, буквально взглядом пригвоздил работника к креслу. Глаза его медленно, но верно наливались кровью. – Вы здесь, без меня, совсем уже в край охуели?! Отвечай! На тебе список всех, кто здесь работает! Быстро! Я долго ждать не буду, и если хочешь жить, - выполняй… Прорычал он. – Почему от меня, как от вышестоящего руководства, скрывают преступления в рядах работников?! Почему вы все, пока меня не было, превратили Инквизицию в проходной двор?! Почему она стала сборищем алкашей, когда происходят страшные вещи?! Говори!
Охранник, поняв, - жить ему осталось совсем немного, - побелел, как мел, затем пролепетал:
- Я… Я всего лишь по пропускам запускал народ! Я не отвечаю за увольнения, отвечаете за все Вы и Белозеров, Милорд… - И тут же рухнул на колени, умоляя не убивать. Ситуация стояла бешеная. – Как Вы попали сюда?
Гвелд, стряхнув пепел в стоящую на письменном столе пепельницу, сначала поправил локон волос, выбившийся из прически. А затем принялся считывать информацию из головы работника, положив ладонь ему на лоб. Заломив другой рукой ему голову, присев на корточки. Получив ее, он обалдел. А после, поняв, - все очень плохо, - стал дальше проверять фразами подчиненного. Глядя также на мочевую лужу.
- Ты обоссался, молодец. Меня увидишь тут не каждый день. НЕ обосрись только, а то прикажу самому все убирать. Я когда уходил в Братск, по личным делам, то назначил Белозерова, как своего зама! Фактически, здесь он главный директор! Директор всего подразделения! И ты – его подчиненный! Мне применить Высшую Магию и выпотрошить парочку лодырей-коллег, сидящих здесь, за стенкой?! Мне это сделать?! Чтобы весь беспредел, творящийся здесь, в мое отсутствие, разом прекратился? Сделаю, с удовольствием! Сделаю так, как наказывал провинившихся в юности! Хоть я и без акцента говорю по-русски, русской крови во мне нет! Я Секван, француз по-современному, если бы родился в настоящее время. Не нужно держать меня за полного дурака, как пытаются делать в России, ладно? Дурак не основал бы Инквизицию. Так понятно?
Услышав из-за стенки голос Архимага, двое охранников на посту схватились за рации, лежащие на столе. С воплем: «Внимание, всем постам, у нас код красный! Внимание, код красный»! Принялись предупреждать остальных. Поднялся переполох, сначала на первых этажах, затем на остальных. Тем временем, в главном зале, вовсю праздновали. Играла музыка, довольно громко, народ расслаблялся.
- Ох, как же весело сейчас будет: я пройду в главную залу, посмотрев все по камерам за стенкой, выпью спирта, покрепче, и буду не спать всю ночь. Красота: я, пока в Питере царил день, вовсю спал, так как часовые пояса еще не отменяли! Слышал, что зверствует в городе «Белая Дева Смерти». Я хотел бы узнать, кто она. – Архимаг ходил по помещению, кругами, взад-вперед, выкуривая еще одну сигарету. Договаривал он, уже стоя спиной к подчиненному, пуская колечки дыма к потолку. Статный, безумно красивый, Архимаг стоял прямо, а его плащ из натуральной кожи, летне-осеннего покроя, облегающий фигуру, поблескивал в свете неоновых ламп с потолка, довольно ярких. Дальше, докурив, спокойно подошел к столу испуганного работника, взял пинту пива, заботливо за десять минут принесенную своими, лишь бы уважить начальство. Принялся медленно пить, смакуя. – Хорошее пиво, благодарю. Настоящее, не то, что то пойло, которое производят в Братске. Чего это не закусываешь? – Довольно спокойно спросил кельт. Смотря на реакцию. Прекрасно понимая: спокойный тон пугает в подобных ситуациях больше всего. Потому что никогда не известно, знает говоривший всю правду заранее, или нет.
- Ваша Светлость, закуски давно раздали в Инквизиторских подразделениях бойцов. Сегодня у нас бухают все. Есть повод. – Охранник трясся, как осиновый лист. – Мне закуски не хватило. Сидел, спокойно пил, и вот Вы зашли в этот момент. Как видите, совсем не пьяный.
- Это почему? – Продолжил Аренский, не поворачиваясь. Стоя спиной к собеседнику.
- Веселье там стоит. Не каждый год у нас проводятся свадьбы, среди сотрудников.
Начальство хмыкнуло:
- Что ж, неплохо, неплохо. Просто отлично. Круто живете. Надеюсь, не по залету.
- Нет, что Вы! По залету только дураки женятся. – И тут же осекся, поняв: ляпнул лишнего. Но Энрике даже не обиделся. Так как понимал: срочно надо найти способ, чтобы брак с сумасшедшей прекратился.
- Да. Это точно. И, чую, надо менять правила в уставе магов и остальных. Иначе рухнет собственная жизнь. Кстати, у тебя есть папки с досье Инквизиторов и медработников? - Спокойно, но с оттенком подвоха спросил он. – Есть одна проблема. Вот ее я и буду решать. Кто-то в Штате чересчур распоясался. Надо приструнить, да так, чтобы та тварь кирпичами отложила. И яйца свои уронила, да больше чтоб не подняла. Идеально будет, если и *** у него больше никогда не поднимется, ни на одну женщину. Я серьезно.
Допивая пинту, Гвелд добавил:
- Однако, как же скучно я живу! Просто до крайних пределов удивительно! Вот правда! Но то, что мне донесли на днях, буквально позавчера, в прямом смысле выбило мне почву из-под ног. Придется кое-кому набить рыло. За безалаберность, халатность, и похуизм. Набить тому, кому я доверял, как себе. Белозерову. Чтобы в следующий раз говорил, четко и ясно, ЧТО на самом деле происходит с моими подчиненными из города Братска.
Пока он говорил это все, вышло еще два охранника. Все трое, уронили челюсти. То есть, Энрике ВСЕ знает. Интересно, кто же раскрыл тайну? Непонятно. Тем временем, Архимаг взял у одного рацию, нажал на кнопку. Оттуда неслась музыка, слышались пьяные голоса, стук кружек. Да уж, весело тут живут. Не в состоянии Аренскому помочь. У мужчин от страха тряслись руки. Одно неосторожное слово – все, Гвелд их заживо магической дугой зажарит. Причем так, что и собирать будет нечего. В прямом смысле. Но тот, к счастью, не собирался вовсе их убивать. Он пришел убивать других. И обязательно убьет. В ближайшее время, самым изощренным способом.
Хватит уже переживать в Братске, по поводу всего: раз всем абсолютно насрать, то нужно лично лично заявиться в Высшую Инстанцию, и взять свое силой. Гвелд по умному затаился, чтобы показать, КТО здесь хозяин.
- Здесь есть одна падаль, мужского пола, за ней я как раз и пришел. Чтобы мозги вправить. У падали член, вместо мозга. Реально. Таких тупых мужиков я давно не видел. Честно. Член вместо головы, хвост машет собакой. Что ж, вспомним нашу, родную, мужскую физиологию. Глаза увидели, запускается реакция. Дальше, - хочется женщину. Глаза же не заклеить. Тут только одно можно сделать: ослепить. Но мне, реально, этого будет ничтожно мало. Я хочу, чтобы эта мразь смотрела на меня, и подыхала. Чтобы последнее, что она увидит на этом свете, был я. Ничего, по рации мои слова никто не услышит. Я отключил на момент моих рассуждений. Чую подвох: мне не все еще дорассказали. Только пьем, хлеб жуем. Когда работать-то будем? Расскажите мне, пожалуйста, своему главному начальнику. Я вроде не враг. Хоть и удаленно, но могу в любой момент позвонить. Тому же Белозерову. А того *** облезлого я просто УБЬЮ. Лично. Он очень, очень сильно накосячил. Проще говоря, влез туда, где, по сути, должен был быть я. Любит возиться с трупами, как я слышал. Отлично. Устроим. Посмотрим, как он будет, с земли или с пола, свои конечности с яйцами собирать, а уж потом и голову.
Он заново повернулся к оледеневшим от ужаса сотрудникам-магам, затем взял со стола рацию. Включил.
- Добрый вечер, точнее, ночи, уважаемые. Это Энрике-Архимаг. Узнали? Принесите мне пива.
На том конце связи охрана едва не хлопнулась в обморок. Побелев как мел. Пошел шепоток, причем насмерть испуганный. При этом, музыка играть не прекращала. В зале народ принялся проводить себе пальцем по шее, глаза забегали. Пора сворачивать вечеринку. Иначе тут начнется самая настоящая кровавая баня. Энрике пришел. Охрана, стуча от страха зубами, пошла за самым лучшим пивом, какое есть. Дальше они все спустились на проходную, где располагался служебный вход. Увидев Гвелда, Инквизиторы сначала поклонились, после упали на колени.
- Ваша Светлость, Милорд… Мы не знали, никто не предупредил! Вас так давно здесь не было, всем заправляет Белозеров. У нас тут недавно случилось самое настоящее ЧП. Никогда подобного, ни с кем, не происходило. Оно вошло в историю. Навсегда.
- Мне донесли, что по Питеру стал бродить самый настоящий монстр. Его боится весь город. Рвет только всякую мразь, преимущественно в клубах, барах, причем изуверским способом. Существо довольно уникальное. Темное. Не знаю, откуда оно появилось. Не говорили. Посмотрел бы я на него, с удовольствием.
Ничего не подозревая, подчиненные закивали. Энрике спокойно взял у них принесенное пиво, также парни догадались вместе с напитком заказать ему целый мешок раков, весом в два с половиной килограмма.
- Правильно, вот так надо встречать хозяина. Премного благодарен. Так как я не могу сам сесть за пульт управления, то постою за стойкой. Она как раз позволяет спокойно поесть, я с удовольствием послушаю, что вы все мне еще расскажете, хорошего.
Он спокойно, тихонечко, походкой модели, пошел в сторону входной двери. Туда, где располагалась стойка, почти как в баре. Присел на стул, вытянув ноги. Наконец-то, можно отдохнуть от жены, дочери. Расслабиться. В чисто мужской компании. Раки на вкус оказались отличные, с укропом, лимоном. Их количество довольно быстро уменьшалось. Периодически, вытирая салфетками руки, хвалил кушание, поваров.
- Мне реально интересно, ЧТО за монстр тут завелся, тем более, Темный. Женщина, кстати, ТАКОЕ учудить неспособна, никак. Вот уж поверьте моему опыту, не встречал еще подобных, ни разу.
Допив пиво, попросив еще, он добавил: возможно, скоро придется эвакуировать Братск. Народ вздрогнул: придется, все же, терпеть и сумасшедшую жену начальника. Тот, прочитав мысли, сказал:
- Я прошу с моим неудачным браком решить вопрос! Или убью. Ее. Дочь там нездоровая, настолько, - говорить страшно. Тоже буду разбираться. Вот в такие моменты жалеешь – был бы Темным, разом решился бы вопрос. Но, увы. Много пить не буду, иначе загудит голова. Хоть отдохну от всего, дерьма. Я уже не выдерживаю.
Он откинулся на спинку стула, расслабился. Посмотрел облегченно на потолок. Закрыл глаза. Информацию надо непременно узнать. Дальше разделаться с уродом. Посидел немного, после снова стал ходить по помещению. Доставал папки с архивами, проверяя документы. А тем временем, по этажам вопила сирена: «У нас код красный, внимание, код красный»! Но, даже несмотря на такое, народ в зале продолжал расслабляться. Чего такого? Никто даже не напал, автоматы не надо хватать. Все в порядке. Ну учения, ничего страшного. Гвелд также собирался раскопать информацию про возлюбленную. Так как она даже не звонила, не писала. Доехала до города, и… бесследно исчезла. Просто так это быть не может. Должна присутствовать причина подобного поведения. Ведь все было так хорошо! Первый в жизни секс Ирине очень понравился. Она говорила: хотела бы еще повторить. Хоть сейчас, она любит прекрасного мужчину! Очень сильно. Но как теперь быть? На Крейта навешаем люлей, ничего страшного.
- Я пришел за тем, что принадлежит мне. Мне, больше никому. – Сухо, твердо произнес Энрике. Охрана, не понимая ничего, спросила:
- Кроме того мужика, который Вас разозлил, кто еще нужен, Ваша Светлость? Может, есть в списках личности. Документы, паспортные данные, все есть. Назовите имя.
Приняв от работников еще пива, Архимаг пошел говорить на другую тему.
- Так кто является «Белой Девой Смерти»? Это Темный монстр, с которым можно разобраться. По-хорошему. Почему оно убивает так, словно чувствует опасность? Ну и наворочено тут – прям беда! Хотел бы я встретиться с этим нечто, один на один, лицом к лицу.
Вот тут один работник не выдержал:
- Ваша Светлость, так Вы же все знаете! Зачем спрашивать? У нас все хорошо.
- Да. Гуляем вот. – Поддакнул второй.
- А по какому поводу? – Спросил блондин, приподняв одну бровь. – Нет вроде никаких праздников. Кроме вышеупомянутой свадьбы. Но что там за свадьба, раз ВСЕ упились? Новый Год еще нескоро. День Рождения Инквизиции тоже. Чего тут случилось? Мне рассказали: наши стали нехило закладывать за воротник. С чего все началось? Я могу узнать? Пьянки и переполох идут ГОДАМИ! Как я понял, он начался с момента исчезновения Тильсирвэ. Я сам не знаю, где она теперь. С тех пор, как закрылся тот Портал, красавица не отвечает на звонки. А вместо нее звонит периодически Белозеров, намекая на какого-то пациента. Знаете, так никто не делает! Приехала – позвони. Что больше не хочешь меня видеть, общаться. Я же отвечаю за ее жизнь, в конце концов!
Вся охрана вытаращила глаза, что с этажей, что с проходной:
- Милорд! Вы реально ничего не знаете?! Серьезно?! Правда?! Не может быть!
Смотря на неоновые лампы, готовясь к худшему, кельт ответил:
- А что, от меня нечто серьезное скрыли? Была б причина – назвали бы. И? Слушаю. – Он достал сигарету, зажег. Как же все сложно!
- ВСЯ Инквизиция знает давно, что «Белая Дева Смерти», - это ТИЛЬ!!! Разве Вам не говорили?! Ее боится весь Питер! Тильсирвэ то есть! Она живет здесь, в подразделении Вейдера-Белозерова. Давно. Поскольку Крейт ее со света сживает!
На слове «Тиль» Гвелд вытаращил глаза, поперхнувшись пивом. Оно вылетело из его рта на пол, вместе с воздухом. Остатки провалились в пищевод, словно камень. Вот к ТАКОМУ повороту событий Архимага жизнь не готовила. Его всего тут же затрясло, сердце неистово забилось. Ошарашенно допив остальное, залпом, влюбленный Светлый вытянул шею, поставил пустую пинту на стойку, и оперся руками о собственные колени, уронив челюсть на пол.
- Вы что, не знали ничего, Милорд?
- Да. Я впервые слышу это здесь! Я получил на ящик совсем другую информацию! Что она доехала, работает, я почему узнаю настоящую правду только сейчас?! Вы тут все охуели вконец?! Вы самоуправление здесь пару лет назад обьявили, и меня, значит, послали нахуй и в ****у, так?! Я тут никто теперь, по-вашему?! Устроили здесь ***ню, невстепенного масштаба, еще чего-то там празднуют! Вы реально тронулись, я смотрю! Вместо того, чтобы добросовестно работать! – Он при этом склонил голову набок. Сощурив глаза. Подобный расклад дел мужчина никак не ожидал услышать. Минут пять он молча переваривал информацию. Потом, смотря куда-то в стену, начал соображать. Побелевший от шока. Задал следующий вопрос:
- Какого х… мне сразу не сообщили?! Я здесь что, мимо проходил?! Да?! Почему?! Я вообще-то ей не посторонний!
Народ развел руками:
- Как так? Вы вместе два года поработали, она исчезла. Всё. Откуда такой кипиш, Вы чего, Милорд, Энрике-Гвелд Кельтский?!
Поняв – все очень сложно, и маги не знают настоящего положения дел, начальник принялся объяснять:
- Когда случается ЧП, сначала информация, любая, должна доходить ДО МЕНЯ! Поняли?! Мне всех поголовно поувольнять, чтобы дошло? Быстро говорите, как все было на самом деле! Или вылетите отсюда, с белым билетом, без права где-либо работать, прямо сейчас! Жопы подняли, яйца подобрали, и быстро рассказывайте, ЧТО здесь два года подряд происходило! Это КАК вообще – я не знаю ничего, а все остальные в курсе?! Говорите, или убью!
Стало ясно – он не шутит. Сейчас или лишит каждого ранга, или вправду уничтожит. Подчиненные, стуча зубами, пятеро, принялись рассказывать. Как упала Тиль, словно мертвая, на Московском вокзале, как ее при этом встретил Крейт, как все посчитали – та не выживет после того чудовищного удара Тьмы. Как купили похоронные принадлежности, меняли капельницы, как все это время пили, чтобы не сойти с ума. Обсуждая насущные проблемы, - куда девался Энрике, почему даже помочь не хочет.
Архимаг все слушал, охреневший, до корней волос, хлопая глазами. Так вот почему любимая не звонила! Сотовую связь на телефоне обоих перебила Тьма. Именно в сторону обоих. Потому Ира решила: ее попросту бросили.
- А почему я узнаю ЭТО только СЕЙЧАС?! То есть, Тильсирвэ свалилась в магическую кому, и ее практически тот ***, вампирский, со своей вампирской хаты, бросил на произвол Судьбы?! Мне позвонить, сразу, не Судьба?
- Ну…
- Что «Ну»?! Понимаю, вам всем побоку, ведь редчайший в истории случай! Но НЕ МНЕ!
- Ваша Светлость, Белозеров еще пытался Вам намекнуть на пациента… По телефону.
- Да, было такое. Подтверждаю. Сказал по трубке, как-то раз, когда у меня царила ночь. Я тогда был пьяный, мне было не до чего! С сумасшедшей очень тяжело жить, знаете ли! Как все знают, она мне ребенка родила! Знаю, сам виноват в этом, как окуренный каким-то дерьмом был! Потому теперь ищу способ развестись. Но никак! Если бы заранее знал, что та поездка, в деревню «Икс», ТАК закончится – никогда бы не поехал, никогда бы не женился! Как Тиль вообще выжила, объяснения есть? – Позу Архимаг не поменял, буквально застыв. Глаза у него стали, как блюдца. До крайней степени он был ошарашен. Нехило, однако, - все его в настолько дикой, страшной ситуации, отодвинули в сторону. За подобное полагается увольнение, без зарплаты, за грубое нарушение дисциплины.
- До сих пор никто не знает, КАК несчастная выжила. Раньше, как знаете, все быстро умирали, превращаясь чуть ли не в уголь, в мумию, пропитанную Тьмой. Но здесь… все маги молились Богам, чтобы Ира не умерла. Даже карты показывали: нечто подпитывает извне тело. Эта кома длилась шесть месяцев. Все это время Белозеров с медиками находились в квартире Крейта.
- Так, а хозяин что? Изначально, хоть помогал? Или как? Встретил, а дальше?
- Он сказал: не его это дело, разбирайтесь сами. Мол, сиделкой быть не собирается. Никому. Он ничего не делал. Только бухал, за стенкой и в своих барах, водил проституток, несколько раз вынимал иглу из вены пациентки, чтобы ее убить. Его на самом деле заботила не ее жизнь вовсе, а собственные потребности. Гулянки, пьянки, банальная лень. Пару раз набили ему морду, да такому бесполезно объяснять. Он полный неадекват.
Выслушав чудовищную инфу, Энрике пришел в неслыханную ярость. У него кулаки чесались, чтобы отомстить за возлюбленную самым страшным способом. Убить ту отморозь, жесточайшим образом. Поступить, как с преступником в Скандинавии, во времена викингов. Сделать ему, на глазах всей Инквизиции, Кровавого Орла. Плюс, при этом, медленно ему причиндалы отрезать, а затем, заживо, порезать по кускам тело.
Сказанное не укладывалось у него в голове. КАК?! КАК вообще можно было бросить, Инквизитору, пусть и вампиру, подругу умирать?! За подобное полагается казнь. Мучительная, жесткая.
- Где эта падаль?! ГДЕ она?! Где засела эта отбитая тварь?! Окажись я рядом, порвал бы на месте, его, суку отбитую! Говорите адрес! Быстренько съезжу, Порталом, лично удавлю. Мне итак дерьма в Сибири хватает. Что на работе, что дома! Я не железный, у меня тоже есть предел! Адрес! Адрес той мрази! Убью!
Охрана покачала головами:
- Он дома у себя больше не живет. Квартира закрыта. Все мы, не выдержав, запихнули тварь пожизненно в психушку. Он перешел все границы, Милорд.
- Прибью и в психушке. Не проблема. – Уверенно ответил Кельтский. – По пакетам врачи вынесут. Ничего страшного. Так, а дальше как было? Медкарта Тильсирвэ осталась? Сколько ушло лекарств на реанимирование женщины?
- Много. Слишком много. Белозеров, ни на шутку испугавшись, приказал выделить все необходимое. Ирина лежала, как труп. Раны спокойно затягивались. Никто не мог этот феномен объяснить. Медики меняли капельницы, катетеры, одежду. Присутствовал также дневник, куда записывали творящееся с пациенткой. Журнал. Тщательно пронумерованный. Все шло в изначально загаженной квартире, кою наши регулярно отмывали. Выносили все бутылки, накопленные за годы, грязь, дерьмо, все остальное. Все трое головы ломали – Вейдер с двумя медбратьями – чем кончится история. Кончилась хорошо. Она очнулась, убив при этом проститутку. Буквально распотрошила.
Энрике сидел, закрыв лицо руками. Плакал, казня себя за свой поступок. За свою женитьбу на другой.
- Бедная моя девочка… - Вырвалось у него. – Моя милая, моя хорошая!
- Еще она поседела, полностью. Результат удара Тьмы. Теперь женщину так и называют: Белая Дева Смерти. Работает на нас. Чистильщик. Больше Ирина не Светлая вовсе. Самая настоящая Темная. Еще предсказывает, страшное. Вы бы ее видели, Милорд! Это уже НЕ ТА Тильсирвэ, что раньше. Больше Вы ее прежней никогда не увидите.
Кельтский зарыдал навзрыд. Последнее его добило. Только он даже не знал: это еще НЕ КОНЕЦ. И его ждет контрольный удар, точнее два, по самолюбию. Коллеги дали начальнику вволю выплакаться. Когда успокоился, подали кружку холодной воды. У Архимага случился нервный срыв от страшной правды.
- Получается, Вы пришли ловить Ирину. Ее можно остановить, только Свет в душу, сущность прежнюю, больше не вернуть. Никто так и не смог. До сих пор. НИКТО. Что будем с ней делать? Белозеров, натравив ее на Темных, нарушил протокол. Так как изначально работница – Светлая. Казнить?
Архимаг резко вскинул голову. Перед глазами все поплыло.
- НЕТ! Никто ее казнить не имеет права! Не троньте ее и пальцем! Я сам во всем разберусь. Потому как знаю, каким способом можно вернуть ей первоначальный Свет.
Работники не стали медлить. Увидев, как добили факты кельта, вынесли небольшой диванчик. Поставили к стене. Аренский рухнул на него, смотря в потолок. В голове не укладывалось услышанное. КАК, КАК можно было подобное СКРЫТЬ?! Немного поразмыслив, стал соображать.
В Инквизиции ясно знали: у него в Сибири случилось страшное горе. Все списали его игнор на долгий запой с женитьбой. Это первое. Второе: знай они, - Тильсирвэ его невеста, - сообщили бы моментально. А так – нашли пропажу и нашли. С сюрпризом. Кусая губы, Гвелд успокаивался.
- Есть еще новости по этой части, на тот момент? – Спросил он спокойно. Уже не надеясь получить ответ. Поскольку теперь восстановить доверие возлюбленной невозможно. Прав народ. Да. Несмотря на факт: Энрике невесту даже не бросал. – Я слышал еще одну новость.
- Есть. Еще две. Обе интересные, для Вас.
- Давай. Уже ничему не удивлюсь.
Пакет с раками и мусорка стояли рядом. Хорошее начало обычной работы. Здесь спокойнее.
- Правда? – Приподнялись брови у одного из работников.
- Правда.
- Хорошо. Вы в курсе, Милорд, что Ирина в Питер вернулась беременной?
Архимаг через секунду взвился с дивана, словно живой уж на сковородке, с вытаращенными глазами. Побледнел, как полотно, на голове зашевелились волосы. Нихрена себе новость! Какая тогда третья?
- ЧТО?! ЧТО ты только что сказал?! Повтори!!!
- Милорд… Но ведь со всеми то когда-нибудь случается.
- ПОВТОРИ! – Заорал Энрике буквально не своим голосом.
- Она вернулась сюда беременной. – Повторил сотрудник. – Вскрылось, когда взяли анализы. Срок был очень, очень маленький. Всем скопом мы спорили, КТО отец ребенка. Простите, чей он? Уж Вы точно знаете, что творилось в Сибири после уничтожения Темных. Хотели Вас вызвать, разобраться. Взять ДНК тест. Мало ли. Но, посудите сами, только последний гад выгонит вон несчастную. Вы выпнули ее беременной. Почему? Так нельзя! Дозвониться пытались, чтобы спросить с этого поганого поступка.
Хлопая глазами, кельт допил остальное пиво. Вот так номер! От него, почти одновременно, забеременело двое. С разницей в несколько месяцев. Где же второй ребенок? Сейчас ему, по подсчетам, должно исполниться два года. Если о женитьбе узнает любимая – к сожалению, с мечтой можно распрощаться. Чужое дитя, с посторонней бабой, она никогда не пожелает видеть. Со стороны, не зная ситуации, выглядело действительно грязно: всего лишь поимел наивную недотрогу, затем выкинул. Так судачила вся Инквизиция, по своим догадкам.
- Вот это да… - Упавшим голосом произнес Архимаг. – Даже это от меня скрыли! Замечательно, молодцы!
Присутствующие руками развели:
- Сейчас мы искренне не понимаем, каким боком та беременность ТАК Вас задела. Она же, эта девица, в Братске совершенно посторонняя! Зачем за нее так переживать? Залетела и залетела, чего там?
Тут Гвелд не выдержал. Сел на середину дивана, посмотрев на говорившего в упор. Страшен был его лик в тот момент. Пришло время рассказать правду.
- Знаете, что? Вы очень многое не знаете, как все было на самом деле! Я ЛЮБЛЮ ЕЕ! Она спала со мной, мне Ирина досталась девственной! Илльо ее не трахал. А трахал ее именно я! Больше некому. Это вам, тупым, даже в голову не пришло?! Я лично Иру к себе после тех разборок позвал, мы любили друг-друга, очень! Но Тьма, рухнувшая на женщину, все порушила. Не только она! Теперь ясно, глупцы!? Хуже баб, лишь бы сплетничать за спиной! Тьфу!
Повисла мертвая тишина. Теперь челюсти отвисли у персонала. Один молодой боец взял бутылку с водой, принявшись пить. Ситуация принимала совершенно дикий оборот, чересчур.
- Тильсирвэ – моя невеста! И всегда ею будет! Пока вы, и ваше подразделение, не аннулируете все то дерьмо, куда я по неосторожности влез, - в ЗАГС, штамп в паспорте, - не успокоюсь! Вперед! Паспорт на столе!
Сказанное заставило мужчин улыбнуться:
- А зачем Вы тогда на другой женились? Зачем ребенка ей сделали? Той, отбитой, из деревни? Вот растолкуйте нам. Потом – ей. Развод невозможен, вы навсегда останетесь мужем и женой. Вы представляете, ЧТО будет с Тильсирвэ, если она эту правду узнает? Про живого ребенка молчу. Бедняжка постоянно спрашивала: почему Энрике не звонит, не пишет больше? Мы все твердили одно: в Братск тебе возвращаться нельзя, там опасно. А она рвалась! Вместо того, чтобы отпустить, загрузили работой. Ты ухитрился все просрать, все, буквально все!!! Красота!
Гвелд завыл, закрыв лицо руками. От невыносимой боли, отчаяния.
- Я всего лишь поехал в ту проклятую деревню, чтобы убить монстра! Не более! Но вышло полное дерьмо! Из него даже мне не выбраться! От всего этого меня освободит лишь смерть! Я что, из-за этой ошибки должен лишиться своей любви навсегда?! Сами подумайте! Улышав некоторые вещи, которые мне донесли, я пришел сюда, чтобы жениться на Тиль, и женюсь! Где мой ребенок? Сын, дочка?
Ситуация становилась все более заходящей в тупик.
Все опустили головы. Промолчали.
- К сожалению, мы вам сочувствуем. Из-за той комы, из-за Тьмы, там не было шансов ему выжить. Никаких. Он умер до родов. Продержавшись живым довольно долго, даже слишком. Ты пришел, чтобы разнести всю Инквизицию, чтобы пойти жениться, в ЗАГС? Это ведь глупо, и смешно! Почему из-за похоти, ошибки одного, должны пострадать все?! У Вас была дочь. Судя по генетическому определению пола. Останки выскоблили, заморозили. Там не посмотреть на дитя, кровавые ошметки. Сохранили, для поиска отца дитя. Теперь можете его похоронить, устроим.
- Я пришел жениться на ней! Я обязан! – Заорал Энрике, словно не слыша. Перед глазами поплыло, неостановимые слезы хлынули из глаз. Слезы страшного горя. Смерть ребенка ударила в самое сердце. Ужасно.
Работники решили: тот пьян, раз не понимает слов, сути. Какая может быть свадьба, если сам женат уже три года как? Ни один ЗАГС не поставит второй штамп в паспорте, если первый брак не расторгнут. Россия не признает двоеженство, правильно делает. Мужчины покрутили пальцем у виска.
- Вы прекрасно знаете: жениться Светлым на Темных строжайше запрещено. Под знаком Смерти! Теперь никак не получится, не позволят. Женатому жениться на другой? Ты в себе вообще? Невозможно! Она может выйти замуж, смирись. Только за другого.
- Да плевать я хотел на ваши и эти долбанные порядки! Темная Тильсирвэ, или Светлая, мне насрать! Назло женюсь!
- Ничего не получится. Никак. – Повторил боец-Инквизитор. Решив: тот свихнулся на нервной почве.
- Это почему еще? – Поинтересовался кельт, склонив голову набок, вытерев глаза кулаком. – Я снова ее добьюсь, опять, любой ценой!!!
- Потому. Это невозможно. - Услышал он ответ. Архимаг пребывал в глубоком шоке, КОГО Тьма сделала из Волшебницы. Теперь она, обозленная, обиженная, его на пушечный выстрел не подпустит. Ни при каких обстоятельствах, считая настоящим предателем. Правильно сделает.
Мужчина вытащил из пакета еще несколько раков. Съел. Пытаясь прийти в норму. Все свалилось на голову, кубарем. Жизнь рухнула в пропасть. Проклиная ту злополучную деревню, зарыдал. Все оказалось впустую. Прав был Максим, стократно. Нужно развестись. Так жить больше нельзя. А в психушку нужно обязательно наведаться, отомстить козлу, Крейту. За все издевательства над любимой женщиной. Никто против убийства даже не возразит. На душе повисла тяжеленная гиря. И так хотелось увидеть свою невесту. Какая она теперь? Не получилось увидеть даже фотографий. По сути, Энрике собрался нарушить свой собственный протокол, и законы, которые, кстати, существовали до его рождения. Поразился следующему: КАК от шестнадцатилетнего Темного могла рухнуть настолько страшенная силища?! Теперь знал: Илльо получил достойное, страшное наказание. Так будет всегда.
Действительно, надо было следом рвануть в тот Портал. Все вышло бы совсем по другому. Теперь слишком поздно. Пришлось успокаивать себя Силой. Сотрудники теперь не знали, что и предпринять. Как на все реагировать. О романе Волшебницы и Архимага никто даже не подозревал. Все промолчали.
Так вскрылось настоящее положение дел. Кто есть кто. Нехило заболела голова, сердце обливалось кровью. С ненавистью смотря на свое обручальное кольцо, Энрике хотел отмотать Время, все исправить. Но можно ситуацию изменить даже сейчас, если есть мозги. Выяснилось: не всегда законы магов работают всем на пользу. Решил всем доказать – закон слеп, нужно делать поблажку. Хватит страдать, помогать, уступать. Нужно для себя пожить. Теперь так будет.
- Можно мне зеленый, китайский чай? И там дерьмо, и тут дерьмо. Прямо как двести лет назад. Только не понятно, какое дерьмище лучше. – Тихо произнес мужчина.
Просьбу выполнили. Архимаг также наблюдал за реакцией персонала. Молодцы, спокойно держатся. Так и надо. Теперь придется издать свод законов. Лишь бы пьянок меньше стало. Принесли десерт. Нужно приготовиться к казни. Раз кое-кто не понимает: нельзя брать чужое. Напиток успокаивал нервы. А если в Братск больше не возвращаться? Хорошая идея! Но нельзя бросать то, ради чего бился столько лет. Химауру нужно победить, любой ценой.
Он прикинул: если она возникла с помощью жертвоприношения, то возможно ли тем же самым ее уничтожить, или запечатать? Навсегда? Те же Мегалании возникли в результате исчезновения обычных Темных. Бродят по невидимому Миру. Они намного крупнее своих обычных, вымерших двойников. Валят в лесу сосны. В невидимости. Они умнее. Их интеллект поражает! Совсем скоро начнут коллективно собираться, создавая свой особенный, дикий, непонятный мир. Тогда настанет нечто чудовищное. А если выйдут в реальность?
А если уничтожить всех этих монстров? К Водохранилищу теперь подходить СТРАШНО. Неизвестно, КОГО оно может породить, в следующий раз, из Тьмы. Поэтому лучше наблюдать. Бить молодняк. Коли вылезут из невидимости в человеческий мир. Людям везет. Сейчас идет 2008 год. Три года жизни без любимой. Ужас кромешный. Жизнь в кошмаре. Дымят заводы, питая Химауру. Властям там, как всегда, все равно. Ради денег можно и не такое построить. Люди продолжат оттуда уезжать. Обычно навсегда. Дальше, со временем, край полностью опустеет. Растения там уже рано гибнут, множество животных, птиц ушло.
Можно, конечно. подняться в свой кабинет, поселиться там на неделю, после навести порядок. Все начнут на носочках ходить, не говоря ничего лишнего в адрес начальства. Издать новые законы. Гвелд достал расческу, причесался, заплел волосы в косу. Чтобы его поначалу не узнали со спины. Иначе рухнет весь план. Поскольку анонимно ему донес кто-то: у Тильсирвэ появился мужик, и он здесь работает. Нельзя допустить их дальнейших отношений. Нужно с ним разобраться, жестко, срочно.
- Я пришел, чтобы забрать свое. И заберу. Как уже говорил, час с половиной назад. Мне нужна ваша рубка за стеной, с камерами. С обзором всех коридоров, кабинетов здания. Чтобы ни одна мышь не проскочила! Также дайте мне досье в папках на весь персонал. Мужского пола.
- ЗАЧЕМ Вам это? – Опешил молодой сотрудник, присаживаясь рядом. Гвелд подал ему свои бумаги, заранее приготовленные дома, принесенные с собой. Раздал также всем на проходной. Велел прочитать, поставить подпись. Ухмыльнулся. Дальше собралась вся охрана рядом с ним, какая работала, со всех этажей. Они тоже поставили подписи.
- Отлично. Это – договор о неразглашении. Секретная информация. Чтобы все держали язык за зубами. Да, я люблю Тильсирвэ, всегда буду любить. У нас погиб ребенок, до поры до времени, этого НИКТО не должен знать. Очень надеюсь: судачить не будете. Вы – не бабы. А теперь я поработаю над законом, разрешающим разводиться Светлым парам. Наш мир тоже не идеален, как и людской.
Пожал руки всем собравшимся. Его все равно мучило любопытство, по поводу чего на самом деле на этажах праздник. Отпустив всех, кроме первой пятерки охраны, еще раз поинтересовался. Но тут же сотрудник побледнел, боясь рассказывать подробности.
- Милорд, мы не знали ничего. Решили – праздник да праздник, но теперь… Может, не надо знать? Это Вас убьет.
- Ну что там еще? Какая следующая новость? Думаю, уже хуже быть не может. Говори. Ничего я тебе не сделаю. Чем больше правды, тем лучше.
Тот, с трясущимися ногами, принялся говорить.
- Белозеров сегодня вечером решил провести мальчишник. Не в дрова, конечно, а так, как положено. Один сотрудник больно выслужился. Он его повысил. Работает телохранителем, недавно перевелся туда, в то подразделение. Очень хороший парень, медбрат. Плюс патологоанатом. Выслужился следующим образом: выхаживал Тильсирвэ. Во время комы.
- Ну, разумеется. – Кивнул Энрике.
- И теперь он счастлив. Белозеров его перевел в бойцы, в награду. Он с ним, кстати, давно дружит. Никто не будет напиваться. Мы всё аккуратно. Посидим до утра, все пойдут отдыхать.
Мужчина внимательно выслушал, не перебивая. Интересно…
- Я вообще-то не разрешал каждому сотруднику, в честь своих каких-то событий в жизни, устраивать гулянку, стоимостью в несколько миллионов. Евро или рублей. Покажите мне ту праздничную залу, интересно стало. Насколько же без меня здесь все загнило! Не стыдно так разбазаривать бюджет? Или наложить на всех штрафы? Чтобы мозги на место встали, а не болтались ниже пояса! Пришла проверка, в виде меня, как вижу, - все очень плохо. Приказываю: сейчас же прекратить гулянки, ВЫМЫТЬ ВСЕ ПОЛЫ В ЗДАНИИ, ЗАЛУ ТОЖЕ, поднять весь персонал! Неважно, какого он пола! Это приказ! Вы – мимо. Сначала там покрасуюсь. Есть также маска, как у спецназа, чтобы не узнали. Подписывай еще бумаги: ознакомлен и с этим приказом. – Он протянул несколько листов. – Я основал Инквизицию. Мне решать, кто будет здесь работать, кто – нет. Все обленились, в край! Ну, кроме вас. Кстати, а кто там выходит замуж? Это из Темных?
Подписывая документы, охранник брякнул, не подумав, но зато честно:
- ТИЛЬСИРВЭ. ОНА. Вы же женаты, что теперь…
Гвелд вскочил, резко отошел в сторону. Его снова затрясло, сильнее обычного. Допив стоя чай, бешено вращая глазами, прорычал:
- ГДЕ этот говнюк?! Как его имя?! Говори! Через эту проходную все заходят, ты мне не соврешь… - Схватил собеседника за грудки, стиснув зубы, сдвинув брови. ТАКИМ Энрике еще не видели.
Тот пролепетал:
- Это правда. Да, он работает у нас. Сначала устроился в медицинское крыло, как приемщик трупов. Еще когда Ирина лежала в коме, он на нее глаз положил! Всем мозги проел: если та встанет – они будут вместе. Типа его напарник, если случится чудо, собственный член сожрет.
Кельт швырнул в бешенстве пустую кружку со стойки. С протяжным звоном, та разбилась. У него окончательно сдали нервы.
- Единственное, что тот ублюдок будет делать, когда я приду, - собственный х… отсасывать! Ирина – моя! Я ясно выразился? Или уши больше не слышат, да? Она – Миледи, моя Миледи, будущая Первая Леди Инквизиции! А не нынешняя жена! Свадьбы не будет! Я этому козлу в ЗАГСе устрою похороны, на месте! Будет знать, как зариться на чужих девок… - Хищно ухмыльнулся. – Очень интересно, чего тот женишок залил в уши моей милой, чтобы та приняла его, - сначала в себя, а затем его предложение руки и сердца? Какие интересные вещи творятся за моей спиной! Хочет неприятностей – он их получит! Я сам женюсь, и посрать мне на мнение других! Он украл мою невесту! Женюсь, вместо того козла. Имею право! Заодно расквитаюсь за причиненное оскорбление. Так, что меня надолго запомнят!
Он развернулся, прошел к стойке с проходными документами. Начал неистово рыться в стопке папок, ища.
- КАК ЕГО ИМЯ?! – Спросил прямо, смотря прямо в глаза принимающему паспорт. – Назови имя! Или вылетишь отсюда, как псина обоссанная! Быстро!
Работник быстро посмотрел на приходной лист соответствующего подразделения. По алфавиту нашел того, кого затребовал Гвелд. Тот подошел, посмотрел время прихода-ухода. Ухмыльнулся, довольно покивал головой.
- Значит, медбрат… Сопляк из рода невесть кого. Сначала погляжу ему в глазки, бесстыжие. Потом медленно, медленно начну убивать. Он сейчас где? Блин, мне аж трахаться со своей милой захотелось! Давненько мне в постели не делали минет. – Глаза Энрике засветились неистовой злобой. – Я так соскучился по женским ласкам! Сегодня я их получу! В стократном размере!
Вахтер подал Инквизитору серую папку с досье, бейджем, фотографией, и остальными документами. Пластиковую, какую заводят на каждого сотрудника. На металлических кольцах, с прозрачными файлами:
- Вот он. Этот патологоанатом встречался и встречается с Белой Девой Смерти. Они сегодня днем женятся. Алекс Хэви. Темный. Он поставил себе цель добиться расположения красавицы. Он это сделал. Поэтому долго, упорно выхаживал, лишь бы та жила. Он спас ей жизнь, Ваша Светлость!
Архимаг после последних слов взглянул на собеседника, как на врага:
- Плевал я на то, что он спас! Он Темный! Слышишь, Темный! В Братске за моей любимой ухлестывал такой же, но полный эгоист и рас****яй! Я в ту бойню не добил поехавшую, на всю голову, падаль, но сегодня не ошибусь! Ира, как полная дура, подонка пожалела, на глазах у всех. Хоть и умная! Вместо того, чтобы убить! Ослушалась! И вот, еще один нарисовался. Ничего, я предотвращу эту хрень, на ее глазах! Никто не будет на Ирине жениться, кроме меня! И никогда! Я не позволю! – Милорд орал, не своим голосом.
Кто-то из коллег сбоку возмущенно возразил, пытаясь вступиться за Хэви:
- Какой ты интересный: свою женщину с позором просрал, женился на другой, - без зазрения совести, - обоим сделал по ребенку, и слился! Значит, при таком раскладе, тебе, по твоей логике, можно создавать семью, обманывать даже идиотку с олигофренией, а несчастной Тильсирвэ нельзя строить личную жизнь?! Зашибись! Выходит, ей всю жизнь надо брошенной оставаться?! Отлично! И кстати, она о твоей женитьбе на другой, о ребенке больном, ничего не знает! Мы молчали, лишь бы Ира с собой не покончила! Она очень, очень сильно любила тебя! Но ты ее любовь растоптал! А Алекс пылинки с женщины сдувал, страдал от неразделенной любви, подарками, цветами заваливал! Лишь бы не думали о нем плохо. Хоть так, выйти замуж за Темного, теперь Темная и сама! Брак зарегистрируют! Лучше так, чем беременной все потерять, еще заполучить предателей! И кстати, придется Вам, Милорд, не жениться. До тех пор, пока с Миледи, как Ира называется теперь, морок Тьмы не спадет. Ждать придется долго. Может, годы, десятилетия, века, тысячелетия, десятки тысячелетий, сотни, миллионы лет! А может, никогда! Способа НЕТ.
Гвелд, стоящий к нему спиной, тут же ощетинился, сделав страшное лицо. Обернулся.
- А вот это уже не твое дело! Я не ожидал, что в моей организации столько предателей! Ты вообще когда-нибудь любил, ждал свою возлюбленную веками? Я – да. Поэтому не появлялся здесь столько лет! Жил, ждал, собирался жениться, вовсе не по залету! Только не говорите мне, что Тиль снова беременна, ладно? Чего-то слишком быстро ее позвали замуж. Я стерпел одного Темного, из-за которого пострадал город, но следующего липового женишка лично убью! Потому как, по закону, Тильсирвэ изначально Светлая, а Темной стала искусственно!
Народ изумленно ахнул. Энрике реально тронулся, ему нужно подлечить нервы. Нельзя так делать, раз ушел поезд – надо отпустить, и не обижаться.
- Ух ты как! – Кто-то тоже решил высказаться, попивая пиво. – Не понравилось, как личная жизнь мимо прошла? Да? Всего лишь меньше надо пить, не ездить черт знает куда, а самому свою милую из дерьма вытаскивать, раз смог основать настолько мощную организацию! Это нашему Секвану не приходило в мозг? Почему другие должны делать Вашу работу? В том числе выхаживать, жениться?
Эти слова попали Кельтскому в больное место. Подчиненный говорил правду. Конечно, не надо было сидеть дома. Итог: все повернулось так, как Архимаг даже не ожидал. Действительно, надо теперь или смириться, или спасать ситуацию. Только как быть с настоящей любовью? Еще раз отдать милую в лапы Темному? Нельзя ей замуж за него, ни в коем случае!!! Иначе, его Тьма убьет ее. Либо разум Ирины помутится, до крайней степени. Плюс, связь женщины с Темным, по сути, с врагом, нанесла сильнейший удар по самолюбию. Ведь нет ничего хуже для мужчины, когда его милая выбирает другого.
Какой-то незнакомый мужик, сделал то, чего он не смог. Ненависть полыхала в душе. Поскольку информация о Алексе пришла на ящик Энрике от анонимного лица. Не указывалось имя. Подразделение тоже. Кто-то явно знал о чувствах Архимага к Тильсирвэ. Либо кто-то решил донести начальству: бывшая Светлая нарушает дисциплину на работе.
- Я люблю тебя, Тильсирвэ. Кем бы ты ни была… - Слеза отчаяния, боли скатилась по щеке.
9
ДВА ЧАСА НОЧИ, КВАРТИРА АЛЕКСА ХЭВИ.
ВРЕМЯ - ТО ЖЕ САМОЕ, КОГДА ЭНРИКЕ ПРИБЫЛ В ИНКВИЗИЦИЮ.
Свечи горели на столе и стульях, возле кровати. От форточки дул сквозняк, пламя подрагивало. Возле торта и пачки сигарет, на маленькой тарелочке, лежали в прозрачном, маленьком пакетике из-под бисера, обручальные кольца. Ароматы роз, пчелиного воска, дарили спокойствие. Недавно вернувшись с работы, Алекс принес букет цветов, счастливый. Сегодня днем он женится. А ребята на работе в честь этого устроили гулянку. В честь пары, точнее. Еды, спиртного, всем хватит. Сейчас глубокая ночь, мужчина прошел в комнату, и счастливо обнял невесту. Ушел он с работы в час ночи. Заполнив табель об отбытии домой, окончании своей смены.
Слил свои губы с губами Тильсирвэ. Нежно, ласково прижав к себе. Чувствуя через одежду тепло женской груди, ее мягкость, одновременно упругость. Он буквально впился в губы, даря страстный, долгий поцелуй. Медбрат наслаждался. Пальцы его игрались с шелковистыми, длинными волосами бывшей Волшебницы. Хотелось этим наслаждаться вечно. Темнота обволакивала обоих, успокаивая.
- Я никогда тебя не покину, любовь моя. Никогда. И в горе, и в радости, Тиль. Я не такой, чтобы женщина – и в горе, и в радости, а мужчина – только в радости, а в горе – в кусты свалил. Я не так воспитан. У меня слишком порядочные были родители. Как видишь, и среди нас есть нормальные индивиды. Об этом уже говорил. То, как поступил с моим солнышком Кельтский – верх низости. Конечно, ему все можно, он же Архимаг. Зря повелась, зря.
Он смотрел в ее большие глаза, ласково, любяще.
- КАК можно было бросить такую шикарную женщину?! Не понимаю. Кстати, как ты сейчас себя чувствуешь? Тьма больше не давит так, как раньше? Нет холода в венах, головокружения? Если начнется – говори, я все выправлю. Своей Силой. Больше ты не Светлая. И выходить замуж за Светлого тебе ни в коем случае нельзя. Иначе – Смерть. Это измена. Таков закон.
Та лишь улыбнулась:
- Мне больше интересно, КУДА ушел весь мой Свет. Когда я пожалела того бывшего, то помню, КАКОЙ случился выброс Силы, с меня. Как он орал, от непосильной боли. Запрокинув голову назад, не в силах высвободиться. Только плохеть от его Тьмы мне стало гораздо раньше. Даже ангиной заболела от этого. Дальше знаешь.
- А дальше непонятно, КУДА делась вся Тьма от порезанных моих собратьев. Насколько знаю, Сила от мертвых уходит в пространство. Соблюдая баланс Вселенной. Идет круговорот энергий. Так и должно быть. Всегда. Но, прочитав досье про жизнь Темных в Братске, пока ты лежала в коме, мне стало до рвоты тошно. Оставайся здесь, пожалуйста! Мы даже просто так больше туда не поедем. Это твои родители к нам приедут. Я настаиваю! Надо ведь с тещей познакомиться. Думаю, понравлюсь ей.
В ответ Ирина ласково поцеловала его. Счастье переполняло ее. Однако, Тьма подарила счастливую, на всю жизнь, любовь. Даже с Энрике женщина так себя не чувствовала. Посмотрела на подаренный букет. От растений шла сама доброта. Искренняя. Она слышала: мужчины обычно бегут от брака, обжегшись на конченных шлюхах, стервах. Только Алекс оказался здравомыслящим. Он никогда не слушал дружков. Длинные, рыжие волнистые волосы, сбегали с его спины, добавляя красоту к черной одежде. Такого же цвета брови. Красивое, аристократическое лицо. Умные глаза. Женщина невольно подумала: скольких подобных она убила, когда была Светлой.
- Любовь моя, а бывают ли среди Светлых преступники? Мне стало интересно. Ладно, среди нас хватает черни. Но среди вас? Либо там столько тупых, наивных?
Хороший вопрос! Бывает ли такое? Никто, никогда, даже не задумывался.
- Хм… Большинство тупых, среди малолеток. Именно они там вовсю косячат. Поскольку сами не знают, ЧТО им от жизни надо. Ответственность для них – скука смертная. Была у нас одна – Светлячок. У нее в башке оказалась уж совсем непроходимая тупость. Пришлось за предательство своих с треском выгнать, надеюсь, урок она запомнила. Снюхалась с моим бывшим, Илльо. Бегала на свиданки к нему, в Эдем. Думая о смысле жизни. ТАКУЮ корову еще поискать надо!
Алекс задумался.
- Скорей всего, у нее там имела место умственная отсталость. Не более, говорю как специалист. Больные, от природы с рождения, навсегда остаются на уровне подростков. Работать им противопоказано. Так как даже не справятся с простыми заданиями. Плюс, всеми силами пытаются привлечь к себе внимание. Агрессивные, элементарные вещи в плане гигиены, понимания, правописания даже, даются с трудом. Поэтому, радуйся: те два овоща нашли друг-друга. И, клянусь, долго они не протянут. Она его выбесит, поскольку захочет, чтобы тот сидел на жопе ровно. Черно-белый ублюдок, которому теперь навсегда запрещено вести старую жизнь, подобного не снесет. Я изучал анамез подобных больных. С головой там плохо. Если такие и хотят семью, то даже не представляют, что это такое, с позором ее просирают. Пожалев его, милая, ты пошла против закона, против приговора. Делать так НЕЛЬЗЯ. Придется рано или поздно его убить. Я помогу, если надо. Его мало убить. Это поехавшая тварь.
Алексу и Тильсирвэ Белозеров выделил рабочую квартиру. Записав ее на него. Чтобы те не ютились в маленькой, спальной комнатке, на работе. И безумно радовался за пару. Все было слишком, слишком хорошо. НА стене висело распечатанное фото двоих. Он – с огненно-рыжими волосами, в черном, викторианском камзоле. Она – в таком же стиле, только в викторианском платье. С маленькой коронкой в белоснежных волосах.
- Сегодня мы станем мужем и женой. Ведь ты о семье мечтала, Тиль? Вот она. Сначала неофициальная, дальше все по закону. Чтобы не прикопались. Я влюбился сразу, с первого взгляда. Долго, очень долго ждал взаимности. Когда-нибудь у нас будут замечательные дети. Если захочешь. Против воли ничего не сделаю, обещаю.
- Хорошо. Даже не понимаю сейчас, КАК я жила до этого всего раньше. Словно спала мертвым сном.
- Мертвый сон прошел. Никогда. Теперь он никогда не повторится. Люблю…
Он снова принялся целоваться, ластиться, ласкаться. Снимая при этом всю одежду с себя, с невесты. Даря нежность, ласку, гладя прекрасное тело. Инквизиторский кожаный плащ упал на пол, следом – рубашка, бейдж с шеи на ремешке, брюки. Одежду двое разбросали по всей комнате. Бутылка вина давно открыта.
Сотовый телефон тоже оказался на полу. Рядом с плащом. Алекс, перед тем, как зайти домой, поставил его на беззвучный режим. Трубка свалилась, рубашкой вниз. Поставил, так как периодически коллеги звонили даже ночью. Мешая спокойно отдыхать. В конце концов, так достали, - пришлось принять меры. Веселой жизни больше не предвидится, все. Алексу уже исполнилось тридцать пять. Юношеский задор давно исчез. Вот медбрат Светлый, его напарник, был моложе. А пиво с раками, прочими закусками, на работе – применялось от нервных срывов. Тяжело работать.
Подхватив свою красавицу на руки, Темный понес ее в постель. Осторожно опустил на простыни, обнимая. Попеременно сжимая грудь. Вот его губы заскользили ниже, по шее, талии, животу, добравшись до бедер. Жених наслаждался. Постанывая, одновременно разгоняя себя. Член его стоял, требуя своего, выводя из повиновения тело. Ничего постыдного, позорного мужчина не делал. Оторвавшись от лона Тиль, он вновь принялся ее целовать, гладить, входить в нее и выходить, вскидывая голову вверх. Судороги пошли внутри женщины, она стонала, хватала партнера за волосы, сильные руки, гладила по прессу. Пощипывала за соски. Алекс ускорил темп, периодически замирая, меняя позы. Пот с него катился градом, но прерывать секс очень не хотелось. Он продолжал брать невесту. А Тиль давала ему наслаждение. В том числе орально, растягивая негу.
Рассеивающим светом, свечи освещали два обнаженных тела. Не хотелось, чтобы кончалась эта ночь. Наконец, кончив в возлюбленную, мужчина, расслабившись, тихонько, по-доброму, рассмеялся. Уткнувшись лицом в волосы партнерши. А та обняла его, обвив его талию ногами, прижавшись, целуя. Воистину, Темные в интиме действительно мастера. А Алекс, словно прочитав ее мысли, полушепотом произнес:
- Да, мы в сексе непревзойденные. Либидо наше повыше, чем у Светлых. Они обычно в этом плане тихони. Светлый тоже может быть в интиме хорош, профи, но по темпераменту спокойный. Но нас не переплюнет. Поверь. Поэтому, с тех пор, как я впервые вошел в тебя, во всех смыслах, позах, ты просишь секса почти каждый день. Надо сказать, моя милая великолепна. Минет делаешь обалденно, в постели – огонь. Обожаю, когда сосешь. Особенно, когда мы еще не раздеты. Это так заводит! Сейчас я отдохну, и мы продолжим. Хорошо?
Темный замер, чувствуя, как пульсирует, уже слегка, его крайняя плоть. Он был счастлив. Как самец, пометивший свою самку: она теперь моя, больше ничья. Никто больше не имел права к ней прикасаться. Тем более, считанные часы остаются до регистрации брака. Дальше – на всех, на все, будет плевать, итак сейчас такое время, когда сильный пол не женится. Так как боится. До усрачки. Боится неудачи.
- Я никогда тебя не покину, любимая моя… Никогда не предам, не брошу. Даже если станешь снова Светлой Волшебницей, развода не будет. Я не перестану любить. Родишь мне сына, и неважно, какой ипостаси тот будет. Мой не умрет. Я тщательно прослежу за беременностью, как врач. Никакой Крейт больше не обидит мою Темную лапочку. Свет итак принес тебе слишком много горя. Забудь о прошлом, живи настоящим.
Он поцеловал ее в лоб, в нос, получив в ответ теплую, добрую улыбку. Маг поднялся, сходил в туалет. Вернулся, бросил взгляд на свой кожаный плащ. Поднял его, нахмурился. Часть рукава уже начала распарываться.
- А вот это уже никуда не годится. Чтобы форма порвалась, в такой день! Придется зайти утром на работу, переодеться. Приду в старой, сдам на починку. Белозеров выдаст новую, если надо. Не в медицинском же халате мне жениться! В моем кабинете, кроме оборудования для вскрытия трупов, висит плащ. Специально повесил, чтобы постоянно не ходить, в отдел бойцов. А то они уже надо мной вовсю ржут. – Мужчина встряхнул вещь.
Обратил внимание на телефон. Подняв его, нажав на кнопку, обнаружил пятьдесят(!) неотвеченных вызовов, с засекреченного номера. Приподнял брови, очень удивившись. Тильсирвэ, увидев его реакцию, тоже оторопела.
- Интересно, кто это? – Спросила она.
- Не знаю. Вот правда. Пятьдесят неотвеченных. Номер засекречен. Кому я в такое время понадобился – не пойму. Там что, опять где-то тьму отморози завалили? Ну извините, ночью принимать, вскрывать трупы, не пойду! Сами пускай с этой проблемой разбираются! – Сказал, как отрезал.
- Может, в Инквизиции что случилось? – Снова поинтересовалась Тиль, поджав под себя ноги. Сейчас, полностью обнаженная, освещенная светом свечей, женщина была великолепна. Алекс даже забыл о проблемах, любуясь на нее. Мягкий, кремовый цвет, окрасил белоснежную кожу. И правда, мало у кого Хэви видел НАСТОЛЬКО белый цвет. Плюс снежного цвета волосы. Белые ресницы, брови. Везде ВСЕ белое. Ни одного темного волоса, удивительно!
Безумно красиво. Единственное, что отличало Ирину от настоящего альбиноса, - глаза. Серые, как до инициации Тьмой. Безумная, демоническая красота. Нехило омолодила ее седина. Получилась милота. Многие любовались на Ведьму. Но доступа к ее сердцу, до поры до времени, не имелось ни у кого. Не позволяла. Но внешность любого завораживала. А когда начинали светиться глаза – у присутствующих наступал столбняк. Они парализовали своим сиянием волю. Особенно жертвам. Порой сам Хэви не мог понять, как все работает.
- Сегодня я увижу мою лапочку в свадебном платье. Надену невесте кольцо на палец, ты – мне, после поцелую свою жену, возьму на руки, получив документы, вынесу на улицу. И пронесу вплоть до дома, от счастья пьяный. Никто не посмеет разлучить нас, даже Светлые!
Он стоял, обнаженный, изучая телефон. Действительно, КТО в столь позднее время мог так настырно трезвонить? В полчетвертого утра? Точно не Белозеров. А некто другой. Ладно, там парни пьют, разделяя счастье медбрата, но портить застолье ЗАЧЕМ?!
- Никакая отморозь не посмеет испортить нам праздник! Ну не в морге же нам свадьбу отмечать, правда? – Он улыбнулся, потом подошел к столу, где стояли вино с десертом. Разлил напиток по бокалам. Пора помянуть холостяцкую жизнь. Как следует. Без всяких проституток, бань, порнографии, мужских посиделок. Без мужских промывок мозгов: «Тебе же надоест одна жена, захочется разнообразия! Всю жизнь нельзя жить с одной женщиной, так сделает лишь олень»!
Хэви до дрожи бесила современная деградация МДшников, которых на всю жизнь обидел женский пол. Одна шлюха, шкура, ТП – для тонкой, неокрепшей психики инфантила (у которого член вместо мозгов, цепляющий по внешним параметрам кого попало), - то клеймо на весь пол. Ненависть ко всему женскому роду обеспечена. Таким травмированным практически невозможно доказать: все женщины от природы разные. У них, дегенератов, существует всего один шаблон – ТП. Всё. Поэтому Алекс много раз дрался с подобными. Чтобы им доказать обратное. Много раз получал по морде. Но не сдавался. Порой уродов приходилось убивать. По-другому они НЕ ПОНИМАЛИ. Инквизиция и приемка трупов его попросту успокаивали. Как лекарство от того, чтобы не сойти с ума. От несправедливости этого мира.
Но сейчас, тот звонок, совершенно выбил его из колеи. Номер засекречен, звонить на негог бесполезно. Зачем портить себе праздник? Не нужно. Вполне вероятно, кто-то из пьяных коллег решил позвонить. Но чтобы номера скрывали, подобного не водилось. Или это все-таки Белозеров? Плевать. Пусть со своей Полиной развлекается. Только почему сейчас все всполошились?
Неожиданно брякнула смс с засекреченного номера:
«Днем встретимся. Тебе устроят убойный подарок. Жди».
Кто это? Мужчина почесал затылок. Сообщение поставило его в тупик. Может, коллеги из начальства сделают повышение, еще одно? Как ни крути, спас жизнь. Ладно, позвонить на номер невозможно, а вот смс отправить можно.
«Ты кто»? – Спросил Алекс, отправив сообщение в ответ.
«Увидишь». – Ответили ему. Больше звонков не поступало. От слова совсем. Но теперь придется крепко подумать, КТО мог то сделать. Скорей всего, повышение, плюс нехилая премия. Подарок к свадьбе. Очень хорошо. Ирина тем временем тоже положила себе десерт в тарелку. Стала тихонько наслаждаться. Но делать что-либо было уже поздно.
Хэви еще раз отправил смс с тем же вопросом – ответа не получил. Кто-то там ЯВНО перепил, и балуется, чтобы убить время. Очень, очень то нехорошо. Надо покурить, выпить. Что он и сделал, не отпуская из руки телефон. Ирина тем временем с кусочка торта зачерпнула ложкой розовую, сливочную розу, пристально посмотрела на нее. Плохое предчувствие закралось в душу. Нечто ей подсказывало: не выходи замуж! Но куда там! Энрике больше не придет. Не напишет, не позвонит. Никогда.
Странное состояние. Не хотелось теперь даже выходить из дома. Слеза скатилась по щеке. В любой момент все может измениться. Это уже случалось в жизни. Вот, поменялось: грядет свадьба с Темным. Поскольку Свет потерян, возможно, навсегда. Многие женщину боятся, зря. Интересно, как бы такие себя вели, случись с ними то же самое? Отличный вопрос! Как говорится: по себе не суди. Да хрен с ним, с этим Светом! Он принес слишком много горя. Даже в любви к Архимагу. Конечно, все разные, нельзя не исключать и хороший вариант, в будущем. После чудовищного нервного срыва сейчас можно радоваться. За себя. Жизнь потом может многое подкинуть. Жизнь дает порой не то, чего ты неистово желаешь. А то, в чем нуждаешься в данный момент. Вот оно. Ничего случайного в этом мире нет. Если жизнь отводит от кого-либо, то не просто так. Нужно присмотреться к
своим ощущениям, чувствам. Хорошо, хоть живая осталась. Надо дальше жить.
Что-то все равно идет не так. Уже сейчас.
- Слушай, так кто звонил? Кто отправлял смс? – Вновь спросила она.
Алекс развернулся, положив телефон на стол:
- Не обращай внимания. Кто-то явно смешал то, что нельзя смешивать. Я разберусь с этим, как только мы поженимся. Обычно и в Интернете так пьяные, не разобравшись, кто перед ними, начинают писать отборную хрень с дерьмом. Утром, продрав глаза, понимают: сделали гадость. Начинают извиняться. Я далеко не добрый насчет такого. Ненавижу подобные приколы. – Он нервно начал пить вино. Потом подобрал с пола плащ, закурил, набросив его на себя. Ирина невольно залюбовалась женихом. – Я не хочу, чтобы нам кто-то испортил свадьбу. А в прошлых отношениях, тебя попросту использовали. Возьмем того же Энрике. Ведь если бы он действительно хотел, то бы сразу, не раздумывая, повел в ЗАГС. Что этот Архимаг сделал? Да ничего! Лишь в постель затащил, наобещав в три короба! Я прав? Не исключаю: он давно нашел тебе замену. Потому заглох. Набил бы ему рыло, но сразу вылечу с работы.
Тиль промолчала. Плохие подозрения все равно закрались в душу. Может, отменить торжество?
- Нам не нужно беспокоиться, любимая. Никто нам не помешает. Будем жить долго, счастливо. Будем дальше вместе работать. Знала бы ты, каких неимоверных усилий мне стоило, чтобы не сорваться? Несколько раз, из-за неразделенной любви к тебе, я хотел повеситься. Думал: проще сдохнуть, чем так жить. Так что будем делать с моими чувствами? Но поумнел, дождался. Не все мы монстры. Те, кого убиваешь по заданиям, обычные выродки. И в вашем, Светлом подразделении, есть отборное дерьмо. Это дерьмо тебя использовало, сделало ребенка. Свет не всегда является добром. А Тьма – не всегда злом.
Ирина снова задала вопрос:
- А если я все-таки снова стану Светлой? Ты серьезно сказал про то, что не кинешь?
- А мне плевать, кто там как подумает! Я люблю тебя, ты – моя жена, никто супругов не тронет! Не посмеют! Темной же замуж выходишь. Не состоится никакой казни. На крайняк, - убежим, куда глаза глядят. Никто нас не найдет, даже Инквизиция! – Он застегнул плащ, стал ходить по комнате. Начав нервничать. – И я не перепил! Я осознанно говорю! Мужик я, или тряпка мамина ссаная?! Я женюсь, и все тут! Не женится на любимой женщине только говно, с психикой ребенка! И никакой Энрике мне не помешает! Потому что его тут попросту нет! Понимаешь? Кольца куплены, и отступаться от своего, своей будущей семьи, я не собираюсь!
В этот момент было даже непонятно, ЧТО в мужчине лидировало: Темная сторона, или чувства. Разные.
- Пусть только попробует явиться этот Светлый! Я ему все выскажу – за все его поступки, когда бросил на произвол Судьбы, умирать! Поверь, я еще ему морду расцарапаю, Откорректирую, такую этому лживому Архимагу магию покажу – до конца жизни под себя ходить будет! Он в край поехавшее говно! А ты родишь мне детей, прекрасных Темных сыновей, мы их вырастим достойными, вот увидишь! Если эта сука золотоволосая откуда-нибудь вылезет, я увольняюсь отсюда, и больше никогда в этой организации не появлюсь. Я не собираюсь его присутствие терпеть!
Тиль обалдела. Однако, двойные стандарты! Сначала – набью морду, а после, сразу – убежим. Мда, плохо.
- То есть, ты попрешь против самого основателя? Да он сам тебя уничтожит, даже не моргнет! Я прекрасно его знаю. Ему две тысячи лет! И ты решил с ним спокойно так разобраться. Свалить с работы, приносящей отличные деньги? Молодец, прекрасный пример трусости! Я ошиблась в нем, что теперь? Может, Энрике заявится сюда через тысячу лет? Никто не знает, от слова совсем. Без обид только, хорошо?
Ира прекрасно видела – Алекс ревнует, к прошлому. Не успокоится до тех пор, пока Гвелд не исчезнет навсегда. Что из организации, что из остального мира. Следовательно, Хэви еще совсем незрелый, очень многое не понимает. Влюбился, хочет жениться. КАК он теперь, при подобных рассуждениях, собрался жить семьей? Если так реагирует? Ненавидя одно имя, раз мысль о сопернике не дает ему покоя? Сам виноват. Поживем-увидим, как дальше пойдет. Ведь влюбленность не способна развиваться, адаптироваться, скоро исчезнет. Дальше грянет развод. Он что, реально, серьезно решил переть против Архимага, для которого Хэви – пыль под ногами?! Наивный малец! Охренел, обезумел от ревности, обиды, однозначно. Пора бы ему понять: прошлое давно закончилось. Еще хуже, если обиделся и на следующее: он не первый в постели. Что Тильсирвэ должна была ему достаться девственницей. Тогда там в психике полная клиника, и тогда замуж за него ни в коем случае нельзя. Такой тип потом всю жизнь станет попрекать, гадить на голову, из-за отношений до него. Подобного в здоровой семье НЕ ДОЛЖНО быть. Далась Ира ему, как банный лист! Но делать нечего.
Однозначно – выбора больше нет. Но если начнутся после свадьбы нехилые психозы, истерики, кулаки, - тогда сразу расходиться. Забыть друг-друга навсегда. Запасть на внешность, как идиот, - это же надо… Только вот Темный добрый, заботливый. Еще ранимый. Чересчур. Пускай женится. Только вот скандалить в день свадьбы – очень плохая примета. Проще отменить торжество. Прожить вместе еще некоторое время, чтобы окончательно убедиться: ошибки быть не может. Все ясно указывало на одно: мужскую похоть. Но разве растолкуешь то влюбленному? Никак. Скандал продолжать не хотелось. Лучше доесть торт, допить вино, лечь спать. Алекс пьян. Сам не соображает, что несет.
10
Энрике сидел в рубке видеонаблюдения охраны, попивая кофе. Раз за разом набирал телефон Алекса, который ему достался в полученных документах. Злополучный номер не желал отзываться. Затаился, паршивец! Не хочет нормально поговорить и пойти лесом от Тильсирвэ. Но ситуация, вся, Архимага шокировала. Покуривая, листая досье, продолжал пытаться дозвониться. Хэви упрямо не брал трубку. Понятное дело, не станет даже разговаривать. Сегодня – последний день работы мерзавца. Хорошо, напишем ему смс. Может, ответит. Но напишем так, чтобы не спугнуть. Что Гвелд и сделал, сразу получив ответ. Ухмыльнулся, его уголки губ довольно поползли вверх. Будет в день свадьбы зубы с пола, в ЗАГСе, собирать, а то и свои внутренности с конечностями.
Один коллега, смотря на кельта, наблюдая, как тот нервно рассматривает бумаги, а затем в стену, стиснув зубы, наконец, не выдержал:
- Милорд! Нельзя так! Для начала Вы разведитесь с женой! А потом качайте права! Тиль итак настрадалась, ее психика разрушена, она не знает, как ей со всем этим жить! Давайте бывшую Светлую убьем, а? Давайте так и сделаем, чего время терять? Идите, выбивайте из нее Тьму! Никто еще не смог! НИКТО! Убейте для начала того, с кого все началось! Потом – ее! Илльо этого, поганца, опозоривший весь Темный род! Вам далеко ходить не надо – в Братске живет та козлина. Вам что, ТАК сложно пойти к нему, и уничтожить?! Если бы так пострадала моя жена, - я бы лично убил ублюдка, сразу! – Мужчина раздраженно харкнул на пол. Началось… Переживает, за ту, которая больше ему не принадлежит. Все, поезд давно ушел! Детский сад!
Энрике смерил его взглядом, полным ненависти. Скрипнул зубами.
- ТОЛЬКО Я буду здесь, в данный момент, решать, кому жить, а кому умирать! Так тебе ясно?!
- Здесь, или в Сибири тоже? – Склонил голову за пультом другой оператор. – По-моему, для начала пора город вытащить, из жопы. И не рваться под Тулун, только потому, что нужно головой думать, а не помогать всем подряд! Даже знакомым! А ты тогда думал ЖОПОЙ, и головкой, раз такая пьянка пошла! Хотя… убил бы свою дуру сам, записали бы, как несчастный случай. А теперь хавай получившееся, и не жалуйся тут!
За пультами управления, перед экранами, все замерли. За подобные речи начальству, можно получить в морду. Но Архимаг опустил голову. Подчиненный прав. Операторы смотрели на него, как на мальчика, который думает писей. Которому лет пятнадцать – двадцать.
- Энрике, давай ты сначала успокоишься, приняв данное, как факт. Тебя не было, понятное дело – утешил другой. Где ты был раньше? Всё! И нечего тут рвать и метать, Ваша Светлость. Если бы хотели, действительно хотели, давно бы женились, а не искали посторонних баб. Почему вы не расписались, сразу, перед тем Порталом?! Ума не хватило? А хватило лишь на то, чтобы вставить? Даже на смертном одре расписываются, никто не ноет!
Гвелд посчитал количество звонков, набранных врагу. Пятьдесят. А если поговорить с Белозеровым? Хотя, чего тут разговаривать? Он мог ничего не знать о любви кельта к Тиль. Но сорвать свадьбу можно. В два счета. Так и сделаем, надолго все запомнят.
- Значит, так. Я этого козла увольняю. Он об этом даже не узнает. Больше он сюда не зайдет. С сегодняшнего дня. Заныкался, забился под плинтус, в угол, еще трубку не хочет брать! Наверное, мою незабвенную невесту трахает. Я здесь главный, и я тут буду решать, кому с кем спать, за кого выходить замуж! – Сам взглянул на свое обручальное кольцо. – Женат я, не женат – не имеет значения. Свою ошибку я понял, буду исправлять. Смою кровью, кровью получу развод, сегодня днем! И пусть мне только попробуют там, в ЗАГСе, работники ляпнуть против! Лично убью! Поставлю сам себе штамп в паспорт, о разводе! И в базу данных занесу данные! Вышвырну потом сумасшедшую с мутантом умственно отсталым из дома, пусть на помойке живут! Заслужили! Приперлись из деревни, где в лесу полно рапторов – пусть их эти рапторы и сожрут! Я искренне этого желаю!
Он снова посмотрел в мониторы. Снова заказал еды из столовой.
- Только дурак с зелеными яйцами и гнилой головой побежит жениться, руководствуясь исключительно похотью. Что тот хер Алекс и решил сделать, даже не разобравшись, КАКАЯ Тиль на самом деле! Дурак, дебил, называйте, как хотите. Я подожду, тем временем приготовлюсь. Посмотрю тому козлу в глаза, на празднике.
Остальные больше не стали спорить. Пускай начальство само разбирается. А оно спустя двадцать минут, принялось за свой второй завтрак, или ужин, изучая дальше досье. Наконец, поставил росчерк на приказе увольнения, указав имя врага, за грубейшее нарушение дисциплины, Энрике поставил на бумаге свою печать. Добавил дату, личную роспись, ниже. Мол, никто не возражает.
- Может, мне получится вернуть ее. К Свету. Сегодня. По крайней мере, попытаюсь.
Операторы еще раз удивились, переглянулись. Всем стало очень интересно: каким образом? Раз до этого подобное кончалось Смертью, при жалости в отношении Темных. Кельт улыбнулся, уголками губ:
- Сегодня я женюсь на ней. Имею право. Как основатель. ЗАГС, конечно, охренеет, но другого выхода нет. Пора заканчивать все это дерьмо, воняющее молодежным шлаком за километр! Или начну поголовно казнить, за подобные связи!
Отдав несколько приказов, Гвелд пытался успокоиться, но не мог. Его колотило: он никак не ожидал, что за его спиной любимая найдет ему замену, и выйдет замуж. Точнее, еще не вышла. Но как милая отреагирует на его колечко? Однозначно, грянет ужасная истерика. Поэтому, можно спокойно кушать. Остальные посчитали решение кельта эгоизмом, лицемерием, непомерной жестокостью. Но даже не проронили ни слова. Понимая: мужчина на взводе. Лучше его не трогать. Больше всего выбесила мысль: его возлюбленная спит с другим. Представлял позы, во всей красе, и того конкурента.
- Я тебя убью, конченый ублюдок! Она никогда твоей не будет! Никогда, ни при каких обстоятельствах!
После этих слов Гвелд пошел в залу, где все праздновали, не скрываясь, и веселье разом прекратилось. Обозначив, что никакой свадьбы не будет, и что сотрудник уволен без выплаты заработной платы, произнес:
- Запрещаю, под страхом Смерти, звонить тому козлу из медицинского подразделения! Все быстро заткнулись! И пошли намывать всю Инквизицию! Кто хочет быть уволен следом – можете пить дальше и ему звонить!!! Вперед!
Утром, рано, Энрике спокойно сидел в кабинете Белозерова, стараясь докопаться до правды. Тот, поняв, что запахло жареным, решил как угодно смягчить конфликт. Поначалу Вейдер начал ту же речь, как остальные коллеги, налил другу успокоительного, но разговор не клеился.
- Смотри: этот отморозок из Тьмы отправил мне пару сообщений, но трубку не взял! И за этого труса моя Тиль собралась под венец? Который тупо штаны обоссал, увидев, - номер засекречен? Нехилые женихи в наше время пошли! Боятся своего начальства! На инквизиторский номер могут звонить лишь я, да свои. А мой, как обычно, для младшего персонала засекречен!
Белозеров потер переносицу: действительно, об этом распределении звонков все знали. Почему не знал Хэви – отдельный вопрос. Наверное, оттого, что звонки вышестоящего начальства его не касались.
- Тот придурок Алекс, на самом-то деле, влюбился в тело, но не в Тиль настоящую. Замкнуло у мужика в яйцах, не в голове точно. Выносил несчастной весь мозг. Мне также. Сначала я пытался с ним разговаривать, образумить. Не вышло. Там глухая стена. Ни под каким видом даже не хотел слушать. Долбоеб!
В ответ на это Энрике прокашлялся в кулак, ему стало не по себе. Очень, очень, очень глупая свадьба намечается!
- Какого фига его второй напарник, Светлый, его не остановил?! Мог бы как мужик с мужиком поговорить. Вразумить! В конце концов, ты тоже хорош: не смог уволить того тупицу! Могли бы мне написать, я бы все деньги за спасение Тильсирвэ Светлому тому перевел!
Вейдер громко расхохотался. Ситуация стала абсурдной. Прихлебнул кофе. Исподлобья, глянул на старшего по званию. Да уж… Комедия!
- Когда мы тебе звонили, и просили ДНК для выяснения отцовства, что я услышал? Лично в ухо? С твоих пьяных глаз? Что посрать, разбирайтесь сами, и похеру, какой там лежит пациент! Вспоминай! Ирочка лежит в коме, ее любимый пьет, ты нас подальше в тот день послал! И все! Я то тут причем? Теперь, как хочешь, разгребай свои косяки сам! Мы просили – нас послали. Так в чем дело-то?
Гвелд опустил голову. Вейдер прав. Сказать на подобное нечего. Осталось лишь извиниться.
- Ты, кстати, даже не поинтересовался на тот момент, что за пациент у нас тогда, на Ульянке, лежал, как все случилось, и все в таком духе. Мы обалдели ВСЕ. Были в шоке. Знакомо? Сидел там, у себя в Братске, пил по-черному, страдая по потерянной любви. Чем потом отдельно занимался – не знаю. За что уволил парня? За то, что тот занял в постели твое место? И встал вместо тебя рядом с ней? Из злобы страшенной, ревности? Сам окольцевался тайком, как нефиг делать, разобиделся на результаты, и еще почему-то в этом виноваты другие! Охренеть! – Об экстренных браках не знал? – Владимир оперся руками о стол, встав, поглядев в глаза.
Энрике поглядел на него достаточно сурово. Поджал губы, покусывая их, сжал кулаки. Достал из стоящего стакана напротив карандаш, повертел им между пальцев, и сломал, откинув в сторону. У Вейдера упало сердце.
- Ты когда-нибудь терял любимых, Белозеров? А? Знакомо то состояние? Что-то не припомню, чтобы звонил своей милой, а та месяцами, годами не отвечала. Твоя Полина – довольно своеобразная особа, истерящая, почем зря, забившая себе в голову бред, будто здесь развелось дофига любовниц. Юная, глупая, непонятная деваха. Давно бы с ней расстался, чем терпеть подобное. Вон у меня такой же геморрой, поколачиваю ТП. Но мне деваться некуда. Сам знаешь, какая там тварь. Ума не приложу, КАК мразь шифровалась под хорошую, в Деревне Икс. Со своими мозгами. И мне…
Вейдер хотел многое сказать другу, но не стал. Если Братск застрял в первосортнейшем дерьме, тут не справится НИКТО.
- Сидеть с монстрами лучше, чем с любимой, правда? Вот скажи мне! Проще быть сожранным Мегаланиями в Эдеме, чем трахаться с милой! Ну ты и извращенец… Мы все не ожидали от Архимага подобного. Вот после ТАКИХ закидонов женщины больше никому не верят, не хотят замуж! Не позорь мужской род, в том числе меня!
Матерился зам долго. Гвелд молчал.
- Я от бессилия пил! Я бы давно ее убил, но моя же организация не позволяет! – Вскричал кельт.
- Хоть проверял, ТВОЙ ли это там ребенок родился? А? – Владимир сощурил глаза, вытянув шею. – Может, эту умственно-отсталую дуру оплодотворил Гэллемар, а чтобы избежать позора, слили тебе? Ты вернулся оттуда, словно отмороженный! Давай, действительно, устроим тому двойнику несчастный случай, ась? Либо включаешь мозг, смиряешься с ситуацией в Питере. Ира выходит замуж, они живут вместе. Дальше, - по ситуации. Долго те двое не протянут все равно, это видно невооруженным глазом, брак развалится. Готов принять, подождать? Повзрослеет, поумнеет, только не захочется несчастной быть второй, в постели с детным, понимаешь? Или будешь каждого самца рвать, из ревности? Поскольку поезд ушел, а кто-то в это время прохлаждался? Это же бред, брехня, шиза от обиды! Очнись!
Оба не знали, как закончить конфликт. Либо придется опять долбать Кельтского Силой, чтобы тот не развес все здесь. Второй начальник начал ходить по кабинету, тоже пытаясь успокоиться. В дерьмо попали все, в том числе и он. Теперь придется действительно, как-то выкручиваться. Либо перебить весь тот медперсонал, либо лишь Алекса. Дальше обоим голубкам, - Тиль и Энри , - потребуется психиатр.
- Давай сделаем так, Энрике, - начал Вейдер, - Если придет сегодня этот обдолбанный гормонами тип, то я ему скажу: у тебя, дорогой наш, отпуск. Он спокойно выслушает, дальше делай с ним все, что в голову взбредет.
Сибирские Светлые Маги, Песнь Химауры и Осени5-2
© Copyright: Ия Тимофеева, 2025
Свидетельство о публикации №225120601798
Свидетельство о публикации №225120601798
Рецензии