В коридоре затмений

03

Scegli un amico per la gioia del cuore*

Постепенно восстанавливалось душевное равновесие. Утро, застеленное туманом, переходило в теплый, солнечный, хорошо прогретый день, вечерняя прохлада настигала одномоментно, когда солнце катилось к линии горизонта и небо, расцвеченное сочными мазками заката, поражало обилием красок и их сочетаний от золотого до лилового.  Мне казалось, ни одна картина на холсте не могла бы то повторить аутентично, ибо купольная небесная глубина с многоярусными наслоениями воздуха, несущего мельчайшие капельки влаги или ледяные кристаллы, подсвеченные солнцем, сочетала в оптимальных пропорциях объём, матовость и глянец. Эта уравновешенность столь масштабна и так величественна, что, всякий раз, вглядываясь в предзакатное небо, я ощущаю себя двойственно - одновременно и счастливо распахнутой, и чувственно изолированной. Почему так? Мне позволено-таки видеть это чудо и восторгаться им до замирания сердца, но самые восторженные мои слова кажутся на небесном фоне условными и неуместными. Я в силах выдохнуть лишь малое: Только посмотри на это!..

Каждый день я терпеливо трудилась во благо Фарнието, пропалывая посадки, подвязывая лозу, ремонтируя защитные сетки. Я искала и находила в этом месте новые формы растительной жизни, зная, что ветер и птицы могут преподнести интересный сюрприз или сотворить очередное чудо, как то уже бывало не раз.

Работая, я вновь и вновь погружалась в прошлое Фарнието, перелистывая его страницы. Эти земли с большой историей, в которой переплелись судьбы поколений. Часть информации нашлась в историческом архиве Сан-Миниато, её дополнили фамильные документы, вспоминались события, случившиеся в моё время и то, что мне рассказывал Джузеппе, а еще я не забывала о местных легендах, услышанных от крестьян.

За пять веков до моего рождения, приблизительно со второй половины пятнадцатого века в Тоскане земли Сан-Миниато уже были признаны местом для перспективных финансовых вложений известнейших флорентийских семей. Их приобретали предки Пацци, Строцци, Риккарди, Питти, Орландини, Сальвиати, чтобы на равнине под холмами городка возвести еще одно прибыльное родовое имение.
 
В 1520 году в центре обширного сельскохозяйственного поместья семья Сальвиати выстроила виллу, очертаниями напоминающую замок, и назвала её Кастеллонкьо*. Расположенная  в стратегическом месте, вблизи важного коммуникационного маршрута, соединяющего Флоренцию, Пизу и Ливорно, с доступом к реке Арно, эта вилла-фаттория* стал перспективным инвестиционным вложением. Строения и земли принадлежали семье на протяжении трех столетий, за это время владения фамилии расширились и обросли фермами с работниками и жилыми домами. Таким образом, Тенута ди Кастеллонкьо* превратилась в одну из самых значимых аграрных зон, производящих в Тоскане зерно, фрукты, оливковое масло и вино. Кроме того, в неё входили многочисленные пастбища и леса.

По договору купли-продажи в 1806 году сменился собственник земель и построек Сальвиати: уважаемая и богатая тосканская семья Бертолли взяла на себя обязательства в отношении приобретенного наследия, среди которого тогда насчитывалось шестнадцать подере*. К слову, вспомните итальянское масло оливковое Bertolli Extra Virgin Original*? Его привозят и продают в России. За этим маслом стоит история семьи Бертолли с 1865 года, а еще вино, сыр и тосканские оливки. Две сестры Бертолли – Пиа и Алессандра, в 1870 году получили солидное преумноженное наследство, и очередной владелицей Фарнието стала Пиа. История свидетельствует, что спустя пятнадцать лет самостоятельного правления, синьорина Пиа Бертолли подписала в Пизе свой брачный контракт с неким бароном Ливио Карранца и доверила мужу управление и виллой-фатторией, и двадцатью пятью фермами, среди них снова упоминается Фарнието, история которого началась в далеком 1564 году.

Ливио, как оказалось, страстно любил тосканское вино и, в первую очередь, решил увеличить его производство, благодаря посадке новых виноградных лоз. Также были выполнены работы по расширению виноделен и благоустройству винных погребов.

Экономическое положение семьи Карранца ухудшилось во время Второй мировой войны. Немецкая оккупация этих земель привела к тому, что некоторые фермы были сожжены, другие использовались в качестве баз для военных лагерей. В послевоенное время, чтобы поправить финансовое положение, Ливио Карранца решил распродать фамильные земли и фермы. Вот в это-то время, а именно 4 ноября 1954 года, дед моего дорогого Джузеппе по материнской линии – Луиджи Липпи – выкупил Фарнието: ферму, i fabbricati colonici* и участок земли в двенадцать гектаров. Просматривая договор купли-продажи, я обнаружила, что барон Ливио Карранца имел российские корни, ибо родился в Таганроге. Мог ли кто-то предположить тогда, что пройдёт еще шестьдесят лет со дня судьбоносной покупки и место это притянет к себе еще одну особу с русскими корнями, на этот раз из Санкт-Петербурга – самого красивого северного города России, который с рождения на протяжении трех столетий возводили итальянские мастера.

Вслед за сменой собственника земель, случилось еще одно событие – большой двухэтажный дом аграриев с прилегающими постройками, возведенный в Фарнието в 1872 году, арендовали на неограниченный срок зажиточные крестьяне по фамилии Пертичи: два сильных, предприимчивых брата с женами и детьми переселились в Фарнието, чтобы здесь жить и вести домовое хозяйство. Соглашение обязывало их лишь два дня в неделю работать на хозяина владения. Я еще застала крепкого младшего – Дино Пертичи и его уже немощную жену, оба говорили на архаичном тосканском. Джузеппе разъяснял мне смысл услышанного в сравнении с современным произношением. Я усвоила некоторые архаичные выражения, которые отсутствуют в словарях, но мне они нравятся до сих пор.

Годы шли размеренно. Не стало Луиджи Липпи, его жена Аммина передала управление Фарнието в руки своей дочери Джованны и внука Джузеппе. К тому времени братья Пертичи, сохранив за собой дом, отказались от работы в полях, но продолжили заниматься  оливковой рощей. Дети повзрослели и перебрались в близлежащий город, лишь Адриано Пертичи – первый сын старшего брата - обосновался поблизости, женившись на местной девушке Патриции. Их дом и оливковая роща расположены с противоположной стороны муниципальной дороги Мареммана и хорошо видны из окон второго этажа нашего дома. Потомственный контадино Адриано и в эти дни использует земли Фарнието под свой огород, он же остается арендатором нашей оливковой рощи. Оплаты арендной как таковой нет, но мы можем брать выращенные им артишоки или помидоры, лук, картошку, кабачки, капусту – то малое, в чем мы нуждаемся, когда живем здесь.
Дом «Пертичи» так мы его называем, сейчас пуст: престарелого Дино сын забрал в город, бросив на произвол судьбы кота, кошку, последнюю живую курицу и сторожевую собаку. Адриано по-родственному стал опекать лишь курицу, соорудив открытый курятник и прикупив в него молодых кур. В пустом доме я обнаружила две никому не нужные иконы – одна с трогательной подписью Дино, - и еще керамический горельеф со Святым Антонием. Тосканские крестьяне верят, что этот святой не менее чем Франциск Ассизский покровительствует домашним животным и оберегает их. Иконы, к большому неудовольствию Джузеппе, были мной восстановлены, обе нашли себе место в нашем доме как особая страничка истории Фарнието. По дому Пертичи частенько стучит клювом серый дятел и это сильно беспокоит Адриано, ибо на стенах появляются выбоины, а ему хотелось бы видеть дом прочным и надёжным оплотом своих воспоминаний о годах детства и взросления. Собаку пристроили в приют, кота и кошку мы подкармливали до зимы, потом они ушли жить к дому «Каноника», пополнив местную кошачью колонию диких.

Центральная площадь Фарнието, именуемая l’aia*, – историческая, выложена около трех сотен лет назад прочным терракотовым кирпичом. В разное время года её использовали то под зерно, то под урожай оливок до отжима масла, то для стрижки овец. В те времена Фарнието производило много чего - пшеницу, фасоль, оливки и оливковое масло, сено, овечье молоко и сыр. Из фруктов выращивали хурму, персики, яблоки, сливы, груши. Рос светлый виноград и, соответственно, на винодельне «зрело» вино, говорят, также, что здесь пробовали выращивать даже табак.

Историческая винодельня жива до сих пор, как напоминание, что всё возможно, что никогда не поздно вернуться в эту страничку подере, было бы желание вспомнить и набраться решимости попробовать то новое, что хорошо забытое старое. Сейчас л’айя поросла диким разнотравьем к большому удовольствию местных опылителей – пчел культивируемых и диких, всевозможных видов ос и шмелей. Дома обрамляют ее с севера и востока под прямым углом друг к другу. С юга стоит наша теттойя, с запада проходит дорога вглубь Фарнието, по кипарисовой аллее к холму с оливковой рощей.

От истории этого места под управлением Сальвиати – Бертолли – Карранца - Липпи совершенно не хочется возвращаться к тосканской сезонной охоте, но нужно. Земли Фарнието на востоке исторически граничат с муниципальной дорогой Мареммана. В землях Сан-Миниато в разные годы принято охотиться то справа от этой дороги, то слева. Как давно сложилась традиция такого разделения и насколько глубоки её корни, мне предстоит выяснить и не без помощи Джузеппе и Адриано.

Черный ворон каждый вечер около семи прилетает к дому. Не издав ни звука, он устраивается на изломе крыши рядом с антенной и скорбным изваянием проводит тут время до нашего ужина. Всякий раз он смотрит в одном направлении  - за подсолнуховое поле, в лесок, доминантой которого является второй раритетный дуб Фарнието с огромным  выжженным дуплом. Несмотря на тяжелые испытания, дуб всё еще жив, хотя и очень стар.
 
Что-то неуловимо трагичное случилось  в семье ворона в эту осень: знаю, что их семейные пары пожизненные. Птицы испытывают глубокую привязанность  друг к другу, к своему гнезду и к своей обширной территории диаметром не менее километра: ближайший ворон совьёт своё гнездо не ближе. Наша семейная пара несколько лет назад устроилась с комфортом в развилке могучих ветвей материнского древа Фарнието, стойко переживая вместе с ним ураганы и смерчи последних лет. Дерево выдерживает натиски стихии, и гнездо от ударов непогоды защищает.  Даже tromba d'aria*, переломив огромнейший дубовый сук, не причинила птичьему дому ни малейшего вреда. Гнездовая чаша хорошо просматривается лишь в зимние месяцы, когда дерево сбрасывает отжившую листву, рыже-коричневым ковром устилающую  мокрую зимнюю землю, не давая ей продрогнуть.

Мне не дано читать думы ворона, но всякий раз, когда вижу его, я ощущаю каково вселенское одиночество в безмолвии.

В один из дней ближе к полудню, едва внезапный дождь омыл каждый листок, украсив каплями воды травяной ковёр, у кухонного окна приземлился фазан - красавчик Пиппо. Вижу, как проворно бежит он по невысокой траве, как разлетаются по сторонам брызги. А Пиппо, уже преодолев пологий склон, устремляется к античной ванне, превращенной в высокую клумбу, пересекает дорогу, и скрывается в зарослях тростника. К слову, дикие фазаны очень осторожны и их невероятно трудно приручить, да я и не пытаюсь, ибо, что могу предложить ему взамен свободы?  Курятник с низким потолком? Это не равноценно, знаю, Пиппо не согласится. Кстати, летают фазаны неплохо, но взлетают чаще всего лишь в критической ситуации – стремительно, почти вертикально, чтобы избежать встречи с хищником. Спасая таким образом свою жизнь, фазан превращается в законную цель охотничьего ружья.
Выслеживание фазанов начнется в сентябре сразу за солнечным затмением. Как с гордостью говорит Адриано за фазаньим трофеем охотники пойдут по полю с хорошо обученными собаками.
 
Живи, наш горделивый красавчик, упивайся свободой, сытным кормом, которого вдоволь сейчас, я не знаю, как защитить тебя, друг.  Мы проживаем свою непредсказуемую жизнь, о которой понятия не имели до этого времени, её наполняют события, с которыми ранее мы никогда не сталкивались, и к навязанному нам формату мы уж точно  никогда не стремились. Да, бывало, я находила на земле дубов гильзы от патронов, одну или две, возможно выстрелы обрывали чью-то жизнь, но на протяжении всей моей жизни в Фарнието  у меня никогда не было иных доказательств сезонной охоты. Время пришло принимать вызов судьбы - локальный или глобальный, мы узнаем, если всё это переживем.

В коридор затмений к нам вернулась пара сорок, кукушка и серый дятел. Сторни* в это время c аппетитом поедают инжир, зачищая деревья до образцовой чистоты. Выспевает хурма. Пиппо напевая, гуляет среди подсолнухов, а я частенько следую за ним. Всякий раз он шествует неторопливо метрах в трех от меня, демонстрируя свою красоту, степенность и радость проживания дарованной ему минуты. Крупный, здоровый певун с длинным клинообразным хвостом, выискивает на земле вкусности – может насекомых, а может и листики молодой лебеды, не приближаясь и не отдаляясь от меня. Он не задумывается о завтра, его безоблачная жизнь проходит сегодня, и он проживает ее на пике удовольствия и приятных ощущений, ни о чём не беспокоясь. А еще он призывно токует, издавая шипяще-воркующие звуки, в надежде однажды увидеть рядом с собой юную подругу.

Завершив работу у шлагбаума, в этот день я подкрашивала акрилом дорожные знаки, наслаждаясь отличной погодой, возвращаюсь домой. Метрах в ста пятидесяти от него, у крутого поворота на обочине дороги примечаю моего ненаглядного пернатого друга. Он снова токует, поглядывая в мою сторону. Зовёт ли меня в очередной раз в поля? Мне так кажется. Сложив вещи у дороги, я иду за ним, в этот раз предварительно включив смартфон на видеозапись. Как же он самодостаточен и нетороплив, демонстрируя мне уникальность и непредсказуемость нашей встречи, может быть самой важной в короткой совместной жизни.
 
В этот раз и в этом месте меня поджидал новый урок Фарнието, - ты не знаешь, что будет завтра и есть ли оно у тебя или у меня, насладись согревающим солнцем, как это делаю я, восхитись красками и звуками бытия, это незамысловато, но в этой простоте есть смысл – жизнь так прекрасна!.. По моим наблюдениям наши представления о том, как всё должно быть, мешают нам наслаждаться тем, что у нас есть, и мы «закрываем глаза» на то, что могло бы подарить истинное удовольствие момента.

- Ты прав, абсолютно прав, Пиппо! Ты сама печать на сердце моем! -
Фазаньи пары формируются на всю жизнь, при этом каждая семья, там где гнездится, оберегает своё место обитания. – Пиппо, да будет жизнь милостива к тебе, да встретится тебе здесь твоя ненаглядная Пиппа. Мне бы хотелось видеть в вашем потомстве продолжение тебя и радоваться, что инстинкт жизни, твое право быть здесь окажутся сильнее всех испытаний и, в конце концов, Бог улыбнется-таки.

Естественных врагов в природе у фазанов не так много: это лисы, ястребы, неясыти даже здесь, в Фарнието они водятся. У диких птиц погибает до 80 процентов фазаньего выводка по иным причинам: ибо самое страшное для фазанов – промысловая и спортивная охота на них.

Ночью, на контрасте с прожитым днем и ярким солнцем, мне снилась кромешная тьма. Если всё вокруг кажется тёмным, посмотри еще раз, возможно,  ты и есть свет, - так говорил великий  Руми.  Но света не было, и я не светила и даже не отражала чей-то свет. Некто, не Джалаладдин Руми,  в очередной раз отстраненно говорил со мной, словно размышлял вслух.
- Ты не вправе вторгаться в чужую судьбу и корректировать чей-то путь. Следуй пути своему.

Серьезно? Даже если б я могла, ликвидировать все беды и несчастья этого мира, мне бы не позволили то сделать: путь земной – путь проб и ошибок, путь испытаний и духовного роста будь то человек... или птица. Пиппо, неужели ты обречен стать чьим-то трофеем? Птицы не знают условных границ, обозначенных человеком и его миропорядком. Закон природы иной – найти своё место обитания, создать пару и вырастить потомство. Риски для жизни есть везде, их не надо бояться. Ты, Пиппо, не слушаешь меня и, оберегая свою драгоценную жизнь, не ринешься за дорогу, где установленные информационные указатели через каждые сто пятьдесят метров законно повторяют: zona di rispetto venatorio DIVIETO di CACCIA L.R.3/1994*. Там место проживания занято плотно: молодые вольерные фазаны – собственность охотников – на свободе нагуливают будущее трофейное мясо. Как рассказал Адриано, - фазаньи поллайи* экономят место и держат подростков в специальных очках, чтобы лишить их панорамного зрения, иначе они заклюют друг друга от скученности. Промысловые фазаны видят только прямо перед собой, и пристрелить их  в дальнейшем не составляет труда. В общем, Пиппо, там относительно безопасно, хотя менее сытно и там точно не твой Рай.

Я плакала часто и много, скрывая слезы от всех, даже от Джузеппе: родной мне человек не должен видеть, насколько я уязвима и ранима. Farnieto sei il mio rifugio*… Лишь наше материнское древо знало обо мне всё и, всякий раз, когда я проходила мимо, нежно гладило меня по голове своими ветвями.

Коридор сентябрьских затмений завершался. Суть этого астрологического явления в том, чтобы прийти к равновесию: научиться действовать, когда нужно, а когда это не требуется, уметь от происходящего отстраняться без надуманных угрызений совести.  Но обрела ли я устойчивое равновесие? Если же нет, кто поможет мне выстоять?

У каждого затмения есть своя цена. Мы все платим по счетам, даже сами того не осознавая. В канун предстоящего затмения Солнца случились два знаковых события, не суливших ничего радужного, - предвестник, прорицатель черный ворон, пролетая утром над лугом к своему гнезду троекратно каркнул, его голова была обращена к оливковой роще на холме. Он указал направление, а я то запомнила.
 
Вечером того же дня я спустилась в огород Адриано, чтобы срезать несколько помидоров для салата на ужин. Ножницы вырвались из моей руки и, влетев в землю, замерли  вертикально. Редко такое происходит, но если случилось, кому-то из этих мест неминуемо предстоит покинуть мир земной. Это - vere dictum*.

Ma basta cosi', basta cosi', il Dio!..* Чем я буду платить тебе по новым счетам?.. Слёзы тяжелы и блестят как алмазы, но никому не нужны и тебе они не добавят ни радости, ни спокойствия за нас, людей, ибо мы, в первую очередь, враги сами себе.
 
***
Scegli un amico per la gioia del cuore - Выбирай друга для радости сердца

Tenuta di Castellonchio – поместье Кастеллонкьо
La villa-fattoria – комплекс зданий, включающий резиденцию управляющего и помещения, связанные с управлением определённым количеством скоординированных ферм.
Podere – ферма
Bertolli Extra Virgin Original – масло оливковое нерафинированное первого холодного отжима Бертолли
I fabbricati colonici - фермерские дома
L’aia – фермерский двор
Tromba d'aria – торнадо/ смерч
Storni – скворцы
Zona di rispetto venatorio DIVIETO di CACCIA L.R.3/1994 - охотничья буферная зона. ЗАПРЕТ ОХОТЫ. Региональный закон 3/1994
Farnieto sei il mio rifugio – Фарнието,  ты моё убежище
Vere dictum (лат.) – вердикт
Ma basta cosi', basta cosi', il Dio! - Но хватит, хватит, Боже!