Беспокойное лето -14

  Подставных было трое, когда в ярко-освещённый кабинет полковника Султанова были приглашены Олег Барковский и Влад Торопов. Они встали к стене рядом с Курбатовым, задвинув его вторым по счёту. Все были одеты в серые спецовки-комбинезоны. Приглашённым шоферам требовалось опознать парня, налетевшего на них утром понедельника у шлагбаума.
  Первым пригласили Торопова. Он робко огляделся, прошёлся глазами по стоявшим в ряд молодым парням.
- Подойдите ближе к каждому, - предложил Зайцев. - Не бойтесь, внимательно приглядитесь. Кого вы тут знаете?
  Торопов двигался вдоль стены, останавливаясь и вглядываясь в незнакомые лица, наконец он вытянул руку вперёд:
- Вот этот, второй по счёту... похож на того, кто утром нас грубо толкнул на дороге, - произнёс Влад. - Налетел, зашипел... Но точно, я всё же не уверен...
- Приглядитесь внимательнее, - попросил Султанов.
- Я, говорю, что похож, - ещё раз указал рукой на Курбатова Влад. - Но я до конца не уверен, что это был он.
- В чём ваши сомнения? - спросил полковник.
- Роста они одинакового, среднего, по внешности похожи, но тот... он был худее. Этот, мне кажется, плотнее... Не знаю, я не уверен. Но взгляд похож, и причёска.
- Хорошо, мы отразим это в протоколе... Спасибо!.. Пригласите второго свидетеля, - Зайцев проводил глазами Торопова, который выходя из кабинета, всё продолжал разглядывать через плечо Курбатова.
  Вошёл Олег Барковский, прошёл вдоль стены, разглядывая Курбатова вместе с подставными, но быстро отрицательно замотал головой.
- Я никого не узнаю, - сказал он и развёл руками.
- Внимательнее присмотритесь, внимательнее, - настаивал Султанов. - Кто вам по внешности напоминает утреннего прохожего, толкнувшего вас у обочины дороги на переезде? Есть тут такой?
- Не могу сказать, не хочу врать, - вытер ладонью Олег взмокший от напряжения лоб. - Я видел того парня мельком, он меня толкнул, выбил папироску, но я его не разглядел как следует, видел только боком в профиль несколько секунд.
- Встаньте к свету, повернитесь профилем, - попросил Зайцев подставных вместе с Курбатовым. - Ну?!
- Нет, не узнаю никого... Простите! - всплеснул руками Олег.

  После столь неуверенного опознания, подставные были отпущены вместе со свидетелями, в кабинете следователя остались только Зайцев, Султанов и подозреваемый Курбатов.
- Вас, хоть очень неуверенно, но опознали, - начал неспеша свой диалог полковник. - Вы были на переезде в Ошурково утром понедельника? Что вы там делали, куда направлялись?
- Нет, не был... Какой переезд? Я.. не был там, - Курбатов нервничал, перебирая руками свою засаленную кепку. - Я пьяный спал в гараже на Никольской... Прогулял в тот день, получил потом нагоняй от бригадира.
- Кто это может подтвердить? - спросил у него Зайцев.
- Не знаю... Никто!
- Значит, алиби у вас нет на это время, - утвердительно кивнул головой Султанов. - А в субботу днём, примерно с часу дня до трёх часов, где вы были?
- Не помню... Не знаю, - Курбатов почесал переносицу, что-то припоминая. - Я выпил, потом не помню ничего... Тоже пьяный спал, где-то в сарае.
- С кем пили? Кто при этом был? Кто может это подтвердить? Вас могли видеть, как вы пьяный спали в сарае или гараже? - задавал Зайцев свои вопросы.
- Не знаю, - Курбатов заёрзал на стуле. - Доработал до часу дня, а потом какой-то парень предложил выпить, принёс с собой бутылку... Он бригадира нашего ждал, потом мы пошли с ним за складские помещения, сели там на бочку из под цемента, выпили... и я ничего больше не помню. Он меня куда-то потащил, под навес... Я проснулся, вроде лежу мордой на столе, а где? Ничего не помню. Голова гудит, под рукой нащупал бутылку, выпил... А она треснула, когда я её нечаянно об стол шуранул, горлышко откололось... Так и не допил!
- Ах, какая жалость, бедняга! - пошутил Султанов. - Вы понимаете, гражданин Курбатов, что вам грозит? Отпечатки пальцев на корзине из под белья, найденные в квартире убитых Фалиных, принадлежат вам... А это три трупа, да ещё Агата Цветкова на переезде заколота ножом в машине, и вас опознал шофёр Торопов только что, хоть и неуверенно, но указал именно на вас. А у вас были серьёзные трения с этой женщиной. А вы мне тут комедию разыгрываете - не помню, не знаю! - полковник разозлился, принимая суровый вид. - Вы понимаете, что если докажем вашу вину - это вышка! Понимаете?!
- Понимаю... А вы сперва докажите?! - он пытался ёрничать, но взгляд был испуганный. - Я же всё рассказал про деньги!
- Да, про деньги подтвердилось. Мать ваша дала полный список тех у кого накануне занимала деньги, чтобы вас спасти от неприятностей. Сейчас он проверяется, этот список, но уже понятно, что деньги вы принесли от матери, не соврали. Но ваши отпечатки пальцев найдены в квартире Фалиных, хоть как вы уверяете, никогда не общались с этой семьёй, никогда не ходили к ним в гости, и Аллу Фалину знаете, лишь как подругу Атона Сячина. Так?! - скрестив руки на груди напирал Султанов.
- Так! - выкрикнул в отчаянии Курбатов.
- Тогда откуда отпечатки ваших пальцев на корзине с бельём, которую опрокинули на балконе, создавая видимость обыска в квартире? Откуда на вашей обуви следы красной краски, которую обнаружили на ступенях машины со стороны кабины, где сидела экспедитор Цветкова в то роковое для себя утро? Наши эксперты сработали чётко и быстро, взяв пробы с вашей рабочей одежды после вашего задержания. Краска полностью идентична той, что была обнаружена сразу после убийства. И опять же, у вас нет алиби, ни на день убийства семьи Фалиных, ни на утро понедельника, когда была убита Цветкова. Вы всё что-то скрываете от следствия. Это, поверьте, не в ваших интересах, Курбатов! - Султанов прохаживался вдоль стола. - По вашей реакции понятно, что при вас был какой-то сговор, раз вы так бурно отреагировали и просили у Антона про это узнать. Но он молчит... Значит, и вы его не должны выгораживать. Поймите, его молчание вам во вред! Итак, вы будете давать показания?
  Курбатов утвердительно кивнул головой.
- Когда в последний раз вы видели Аллу Фалину? - спросил Зайцев, подвигая к себе ручку и бланки для протокола.
- Утром следующего дня после того, как катер разбили... То есть во вторник.
- Где видели, с кем? - продолжал допрос следователь.
- На косе, на самый мыс тогда прошли... Антоха её привёл, стал говорить, что нам с ним не сдобровать, если денег не добудем и папане его не отдадим... Он всех под следствие подгребёт, особенно мне достанется, у меня же судимость не погашена. Условный срок превратится в настоящий кошмар... Алка тогда и предложила... Ну, она сказала, что её родичи в Краснодар собираются, отпуск взяли, и что она может помочь с деньгами, которые в конце недели получат на работе её мамаша и папаша. Они, понятное дело, взаймы не дадут, но могём взаимообразить, если... устроим комедию с переодеванием. Она где-то видела в кино, как грабители повязали в квартире девчонку, ограбили, под видом слесарей пробрались в дом... Она предлагала тоже самое сделать, уже с Антохой договорились, но... Я струхнул, не пошёл я на такое... не смог! В тот же вечер поехал к матери, поговорил с её новым хахалем, они обещали собрать деньги, - руки Курбатова дрожали при этом, он продолжал перебирать пальцами свою кепку, зажимая её крепко и теребя. - Я не понял, откуда она это придумала... Может быть, потому что очень театром увлеклась, по примеру Тохи. Он же в ансамбль играть устроился, а её к своему руководителю водил на вокал, она пела, занималась в драм кружке... Этот лохмач её к ним в ансамбль поступать уговаривал, на солистку...
- Осипов? - переспросил Зайцев.
- Вроде-да!.. Но я с ним не знаком. А вот Тоха, как с ума сошёл, как только два года назад он у нас тут появился со своей группой таких же лохмачей, как и сам!
- Ясно, значит вы пойти на дело отказались, ждали денег от родителей, - размышлял Султанов. - Ничего не подозревали, не знали, что Антон всё же на дело пошёл. Кого он с собой позвал, тоже не знаете, и зачем Сячин пошёл на это, ведь вы обещали ему вернуть деньги, тоже не понятно... Значит, он вам не поверил, раз всё же согласился с предложением Фалиной. Вы пьяный спали где-то в сарае, никто это подтвердить не может, никто вас не видел в субботу. На работе подтвердили ваше отсутствие именно в эти часы, когда на квартиру в Механическом переулке было совершено нападение. Алиби у вас нет!.. Как нет его и в случае нападения на Агату Цветкову, к которой вы испытывали сильную неприязнь. Ну, хорошо, хоть рассказали про сговор, - Султанов позвал конвой из коридора. - Гражданин Курбатов, вы задержаны по подозрению в убийстве Агаты Цветковой и причастности к убийству семьи Фалиных, до выяснения всех обстоятельств. Вашим родителям и на работу мы пошлём официальное уведомление по этому поводу... Уведите задержанного!

  В это время в кабинете у Рюмина разбирали последние экспертизы и спорили оперативники, принимающие участие в расследовании.
- Очень примитивная работа со следами на ступеньках автомобиля, - говорил Александр, стоя у окна, - какая-то топорная и картинная авантюра для человека, мастерски владеющего ножом. Не находите? - он окинул глазами присутствующих Солошенко, Павлова и Богуславского.
- Опытный урка, а изобразить хочет настоящего лоха, - произнс Виктор. - Типа, в краску вляпался, а краску везли из мастерских. Всё на поверхности...
- И как он такой опытный и всё предусмотревший, так, что нигде не оставил своих отпечатков, когда убивал, а с корзиной для белья промахнулся? - вторил ему Солошенко. - Мало того, будто специально наскочил на ребят-шоферов, чтобы дать себя разглядеть. А ведь мог бы отходить не по дороге, а низом уйти от машины после дела, выйти на обочину и бегом вдоль железки... А он, будто нарочно пошёл на пролом по дороге, натыкаясь на парней.
- И тебе так показалось? - переспросил у него Терещенко. - И мы с Наташей это утром обсудили. Будто специально сделал, чтобы его опознали...
- Неуверенно, но всё же Торопов показал на Курбатова, и алиби у того нет! - вставил Павлов. - На чём будем теперь основываться? А вдруг всё же он убил, он самый?! Чем чёрт не шутит?
- Всё может быть, - подтвердил Солошенко. - Этот момент не исключается. Но я вспоминаю, как с Иваном было - всё тоже против него!
- Раз Антон Сячин принимал участие в сговоре, и об этом рассказал Курбатов, значит надо выяснить, пошёл ли он сам на дело, этот подросток? - говорил Богуславский. - Мне так кажется, что и он не пошёл. Там кто-то посторонний вмешался... Но кто кроме них троих знал о предложении Фалиной? Вот это и надо сейчас узнать!
- Истомин с Егоровой поехали к Сячиным для разговора, - произнёс Павлов. - Там из отдела по делам молодёжи Игнатова опять с ними выехала... Привезут сюда его для повторного допроса. Может быть в этот раз будет толк?
  На столе раздался телефонный звонок, Терещенко поднял трубку:
- Кабинет Рюмина на проводе! - зычно произнёс он.
- Товарищ майор, - говорили из дежурки. - Тут прибыли документы по запросу из колоний. Спуститесь вниз... Из Ростова приехал курьер!

  Терещенко и Солошенко второй час к ряду вычитывали привезённые курьером из Ростова документы. В них были выписки по запросу полковника Султанова о характерном почерке убийцы. В Областном Управлении отобрали подходящие, собрав все документы в один общий отчёт. Похожих случаев было зафиксировано восемь за последние несколько лет в разных регионах страны.
- Отвесный удар ножом в грудь с проникающим ранением сердца, - цитировал документ Солошенко. - Из восьми случаев троим преступникам удалось скрыться, остальные сидят... Так-так, а вот отдельно в графе до сих пор открытых дел, товарищ майор, посмотрите, - он протянул через стол список Александру.
- Это старое дело, восьмилетней давности, - Терещенко хотел было его отложить, но обратил внимание на личные данные подозреваемого. - Ого!
- Вот именно, я тоже обратил внимание на это! - воскликнул Солошенко.
- Пошли к Зайцеву, доложим о своих предположениях, - Терещенко вылез из-за стола, сгрёб бумаги, подтолкнул перед собой Солошенко.

  Зайцев внимательно изучал положенный ему на стол документ:
- Интересно,- наконец произнёс он, подняв глаза на оперативников. - Значит из Зарайской колонии прислали... так-так! Восемь лет назад некий Аркадий Добин проходил службу в Советской Армии, был очень недисциплинированным, и во время драки убил ножом своего старшину. Почерк - один в один с нашими делами. Удар ножа точно в сердце. После вынесенного приговора отбывал наказание в колонии Зарайска, откуда бежал... Так до сих пор пойман не был, - в задумчивости произнёс Егор Афанасьевич. - И за этот случай вы уцепились, потому... что этот тип из Тимоново! Нашенский, местный... Вот это совпадение! Или - нет?! - он встал из-за стола. - Вот что, ребята, отправляйтесь по его адресу, где родственники проживают. Тут сказано, что мать умерла, когда парень в десятом классе учился, но отец - живой. Работает там же в посёлке Тимоново в колхозной МТС механиком. Надо всё узнать про этого Аркадия. Выезжайте! машину сейчас вызову вам из гаража, а сам полковнику Султанову доложусь!

  Евгений Петрович в это время беседовал с Антоном Сячиным. Тот всё перевернул с ног на голову, утверждая, что именно Курбатов предложил Алке Фалиной схему отъёма семейных денег, но в последний момент не согласился выйти на дело, потому что он, Антон, сразу отказался, переведя всё в шутку:
- Я думал, они просто пошутили, понимаете? - бурно жестикулируя, говорил Антон. - Алка она в актрисы собиралась, поэтому несла вскую чушь, вот мы её и слушали, смеялись над ней... Никто никуда идти не собирался! Никто!.. И когда вы сказали, что их убили дома, Фалиных, я испугался... Как же так?! Ведь мы с Курбатовым, отказались... Выходит, кто-то нас слышал, и согласился?
- А может быть, это только ты отказался? - спрашивал Султанов, пристально глядя парню в глаза. - А Курбатов, всё же пошёл на дело?
- Я не знаю, - опустив голову, отвечал парень. - Мы были только трое в тот вечер на косе, никто не мог слышать.
- Так, кто всё же внёс это рацпредложение? - спрашивал полковник.
- Курбатов... Алка потом предложила, как это осуществить.
- И как же?
- Нарядится в слесарей, прийти к ней домой, связать её и украсть деньги. Она потом поднимет шум, приедет милиция, а деньги - отдать за разбитый катер... Она сама так предложила, когда Курбатов высказал такую мысль, узнав, что родичи её едут в Краснодар с отпускными деньгами. Но мы потом испугались, - Антон сверкая глазами, стучал ладонью по столу. - Испугались!.. Нет-нет, никто из нас не пошёл на это! Мы просто пошутили, и всё!.. Я не знаю, что тут Курбатов рассказал. Мы дурачились, Алка она заводная... была.
- Вот именно - была! - полковник вздохнул, подвигая стул ближе в Антону. - Но всё получилось так, как ты описал. Девочка была связана в комнате, деньги похищены, но плюс ко всему убита вся семья... Как ты это объяснишь? Вы договорились, и в субботу на адрес Фалиных пришли незнакомцы, в одежде слесарей. Если это были не вы, то кто мог вас слышать? И могла ли Алла Фалина ещё кому-то предложить этот вариант?
- А зачем?! - поднял испуганные глаза на Султанова Антон Сячин. - Ведь деньги были только нам нужны с Курбатовым, а ещё кому-то... зачем?
- Тебе, например... Ты же ведь купил дорогую аппаратуру в комиссионке, денег у кого-то одолжил. Не так ли? - Султанов наклонился к парню, а тот сильно покраснел. - Отличный повод!.. Прикрыться разбитым катером, а самому остаться в выигрыше после налёта на квартиру. Курбатов был лишь предлогом в этой авантюре. Я не прав?! - парень опустил глаза под его пристальным взглядом. - Так, кто мог присутствовать при вашем разговоре, или кому ты его передал, во всех подробностях?
- Никому!.. Никому не передавал. Мы потом про это сразу забыли! - взмолился Антон. - Даже не вспоминали больше... Я сам в шоке, когда про Алку узнал!

  Султанов с Зайцевым потом обсуждали этот допрос в кабинете, оставшись вдвоём:
- Не верю я, что Антон никому не рассказал, или девчонка не проговорилась. Кому-то могла ещё похвастаться своими выдумками, - кивая головой, говорил Егор Афанасьевич. - Тут одно из двух!
- Да, это так, - согласился Султанов. - Или Антон рассказал, или она сама ещё кому-то преподнесла в виде шутки.
- Да не шутки, раз так всё сама разыграла сперва, - Зайцев рассуждал, сдвинув брови над переносицей. - Ведь она сама открыла дверь, значит всё же ждала ребят, и розыгрыш удался. Сама руки подставила, чтоб связали. А вот кому? Антону ли, или ещё кому-то?! Вот это неизвестно, а Сячин не признаётся.
- Да, но улики против Курбатова, он мог пойти на дело, только потом, когда убийство произошло, затаился... Но почему не сбежал? - сомневался Султанов.
- Мозги пропил окончательно, - парировал Зайцев.
- Нет, не скажи... Ведь Агату Цветкову убили в понедельник, значит уже убийство планировал вместо побега. Зачем? Ведь Курбатов не похож на пропетого уркагана-рецидивиста. Если что-то вышло не так у Фалиных, он бы в первую очередь не искал свидетелей в лице Цветковой, а сбежал бы... Странное дело!
- Конечно, ты прав... И ещё эти следы краски, будто специально оставленные, столкновение с Олегом и Владом у шлагбаума, будто специально подставиться хотел под опознание.
- И был опознан, но неуверенно... Но всё же, именно на него указали, на Курбатова! - Султанов в задумчивости стучал карандашом по столу.
  Дверь резко распахнулась, на пороге стоял Степан Велембовский:
- Я работал с телом, но не обратил внимания сперва на её руки. Лишь сегодня поздно ночью взял пробы с ладоней и кистей Агаты Цветковой. Так положено, но я исследовал их в последнюю очередь.
- Что-то не так? - поднял на него глаза полковник.
- Да, потому пришёл сразу доложить, - Велембовский открыл папку. - На тыльной стороне правой кисти руки, возле большого пальца, отпечаталась полоска крема. Я не сразу заметил, только потом обратил внимание, что она выделялась по цвету на коже. Думал сперва, что это просто крем, но... Пробы показали, а лабораторный анализ подтвердил, что это пластический грим!
- Откуда он там?! - Зайцев подскочил на стуле.
- Видимо, женщина всё же успела взмахнуть рукой, когда над ней занесли нож. Она, по траектории движения, судя по мазку именно на этом месте у большого пальца тыльной стороны, коснулась лица убийцы, а он...
- Был в гриме! - заключил за него полковник и тоже поднялся вслед за Зайцевым. - Вот теперь всё встало на свои места!.. А я ещё думал, чем объяснить неуверенность в опознании Курбатова. Парни на переезде действительно видели похожего субъекта, но в гриме Курбатова. Видимо тот, кто в него нарядился, хорошо знал этого пьяницу... Но ведь и алиби у него нет! И здесь точно сработано!
- Полагаете, что об этом тоже позаботились? - спросил Велембовский.
- Думаю, что да! - Султанов прошёлся по кабинету. - Где теперь искать эти улики? Где мог лежать пьяным Курбатов? Надо подробно ещё раз опросить его бригадира, узнать, кто приходил к нему в субботу и напоил Курбатова, как он нам тут рассказал. Давай, отправляй Истомина и Наташу опять на Ольховскую, уже в мастерские на подробный опрос бригадира и его сослуживцев.

  Добин Никита Харитонович встретил Терещенко и Солошенко возле мастерской по ремонту сельхозмашин. Он мрачно оглядел их, но всё же на вопросы отвечать согласился, когда узнал, кого они касаются. Он провёл оперативников в свою контору, которая во время обеденного перерыва опустела, и произнёс:
- Не простая это для меня тема. Про Аркадия до сих пор ничего толком неизвестно. Все восемь лет меня кормят обещаниями его поимки. Как всё получилось там в армии, не могу знать, да и он никогда не писал мне жалобы домой. Не доверял, значит... Мать умерла, и парня будто подменили. А ведь был всегда на хорошем счету в школе, в самодеятельности, даже на бокс ходил одно время, в Щербиновскую секцию был записан.
- Ему сейчас двадцать восемь лет? - спросил Терещенко.
- Да, так точно... После школы поступил в промышленное училище, гитарные курсы за одно посещал, потом призвали в армию, и сразу на первом году такое происшествие. Я был на суде, ему и ещё одному зачинщику дали по пятнадцать лет. И там в армии он в самодеятельности участвовал, всегда был артистической натурой. Что-то не поделили в этой связи со старшиной, который ему препятствовал всячески его занятиям в драм-студии при воинской части. Вот и результат! Хорошо, что первая судимость, вышку не дали... А при транспортировке в колонию под Владимир из Подмосковья, ему удалось бежать в группе таких же заключённых. Ко мне приходили потом по этому поводу, искали его тут дома, но какой же дурак к себе-то побежит! Так до сих пор и не знаю, где он... мой Аркадий!
- А почему вы никогда не называете его сыном? Так он вышел из вашего доверия? - спросил Солошенко, сделав на этом акцент.
- Мой он, я его растил с восьми лет, как на его матери женился, но... он же не мой сын. Так и настоящим отцом, для него не стал, я же видел эту дистанцию, которая только увеличивалась с каждым годом.
- Он носит вашу фамилию, значит вы его усыновили официально? - был вопрос Терещенко. - А кто настоящий отец, вам известно?
- Нет, никогда жена про это не рассказывала, очень была обижена на бывшего мужа. А метрики сохранились... У меня его метрики-то, дома! Если надо пройдёмте, тут недалеко мой дом от МТС, - Никита Харитонович стал спешно снимать свой рабочий пиджак, пропахший бензином и соляркой.

  Они прошли в тесную маленькую комнатку деревянного дома под покатой крышей, стоявшего на окраине посёлка Тимоново. Из узкого двустворчатого шкафа из-под стеллажа с постельным бельём, Добин извлёк толстый конверт с документами его жены, который она хранила когда-то в семейной шкатулке.
- Вот, - протянул он свидетельство о рождении Аркадия приехавшим к нему оперативникам. - До сих пор храню, сам не знаю зачем, - с горечью в голосе сказал Добин. - Ведь растил я его, свой он, перед глазами встаёт босоногим мальчишкой. В школу тут бегал, на заливе купался, кошек гонял...
- Так, поглядим! - Терещенко открыл свидетельство, зачитывая вслух: - Место рождения - посёлок Тимоново Краснодарского Края, 1952 год. Мать - Гаврикова Софья Тимофеевна, отец - Сячин Степан Данилович... Что?! - майор снял фуражку, от неожиданности присел на стул, проведя рукой по влажному лбу.
  Солошенко подскочил к нему, вырывая документ из рук, чтобы самому удостовериться в таком невероятном открытии!
- И что, никогда ваш Аркадий не знался со своим настоящим отцом? - был вопрос от Павла, потому как Терещенко не мог отойти от изумления.
- Нет, никогда... Он даже не интересовался, - ответил Никита Добин.
- Никогда к нему не ездил, и тот не приезжал сюда?
- Нет, при мне никогда. А до нашей свадьбы с его матерью, может быть и виделись они, но про то мне неизвестно!

  С этой ошеломляющей новостью Терещенко и Солошенко под вечер приехали в Приморск.
- Конечно, это уже не совпадение, - ходил Султанов вдоль сдвинутых столов. - Сила удара и позиция ножа при убийстве Цветковой совпадает по приметам с убийством старшины, за которое Добин и присел на пятнашку... Теперь в бегах, родом из Тимоново, на что вы сразу обратили внимание, и схожий почерк... И отец его Сячин Степан. Не спроста всё это!.. Значит, тут где-то прячется, по фальшивым документам проживает гражданин Аркадий Добин, тот ещё артист! Сохранил все навыки, даже грим умеет накладывать! Во время ему попался тот, кого можно подставить вместо себя при неудачном раскладе, а он таковым и оказался... Узнал про Курбатова, а сам пошёл на дело!.. Откуда узнал?!
- Только через Антона, - ответил Александр, - а иначе не получается!
- Верно, стало быть знает, что это его брат по отцу, - рассуждал Зайцев. - Может они с ним сразу сговорились, но как они сошлись? Антон не расскажет, он малый не простой, надо искать доказательства на него и Аркадия. Но весь вопрос, где этого Аркадия теперь искать, если он опять не в бегах, и кто он?!
- Остаётся только одно, пока у нас нет прямых улик и доказательств, установить за Антоном Сячиным наружное наблюдение, - предложил Терещенко.
  Его предложение тут же было поддержано и утверждено полковником Султановым. Повторный допрос бригадира и коллег Курбатова на его рабочем месте в мастерской, был с отрицательным результатом, никто его не видел в день субботы после тринадцати часов, ни пьяным ни трезвым, и в понедельник тоже его никто не наблюдал. Расчёт на алиби не подтвердился.

  Солнце опускалось в залив на покой, растягивая лучи над плотными облаками полукруглым коромыслом. Наташа с Александром медленно спускались с Почтовой улицы, подходя ближе к берегу моря. Вот и старая ивушка, знакомая с детства! Егорова подбежала к ней, погладила её шершавый ствол, запрокинув голову к погасшему закату. Здесь под этим деревом они играли в детстве с маленькими соседками по бараку, здесь когда-то молоденький Сашка Терещенко собирался ночевать, когда его не пускали домой, а Султанов его насильно притащил в барак на Почтовую с помощью Наташки и её подружки Эльмирки. Здесь у этого дерева любила гулять и мечтать младшая сестра Егора Зайцева, Анечка, и тут же её мама Зинаида Дмитриевна умерла от горя при воспоминаниях о дочери, после её гибели, оттолкнувшись от ивового ствола и упав в море... Они пришли сюда вместе с Сашей в этот тихий июльский вечер. Наталья подошла к воде, погладила ладонью тёплый высокий валун, села на него. Волна расплескалась вокруг её ног, брызгая на лицо искристой прохладой.
- Тебе сегодня звонили из Ростова по поводу аттестации для восстановления на прежней должности. Что ты решил? Ты решил остаться? - спросила Наташа, поднимая глаза на Александра в ожидании ответа.
  Он молча пожал плечами в ответ. На небе горел такой красивый закат, так было приятно понежится в его зеленоватых лучах, что все заботы и хлопоты сегодняшнего дня отлетели прочь, вместе с болью в спине, которая тревожила все последние дни. Хотелось только тишины и покоя. Терещенко стоял у берега с непокрытой головой, ветер трепал его светлые отросшие за лето пряди. Его настроение было неопределённым, таким же, как и ответы на вопросы Наташи.
- Что, всё-таки, ты решил? - повторила она свой вопрос.
- Я не знаю, надо это всем вместе обсудить... Ведь аттестация в Ростове будет не один день проходить, это своего рода переподготовка. Меня после отстранения от занимаемой должности, да ещё с такой формулировкой, без неё не восстановят. У нас военный город, тут всё строго. Если даже Евгений Петрович не будет ударятся в излишние формальности, то в военном ведомстве потребуется отчёт о моём увольнении со службы. Начальник по взаимодействию экстренных служб города имеет право провести свою служебную проверку, а это Пискунов... Он меня всегда недолюбливал. А наше краевое начальство без аттестации разрешение на восстановление не даст. Мы прямого подчинения по региону к Ростову-на-Дону, значит в школе милиции этого города и надо заново всё проходить, все экзамены по отчётным дисциплинам сдать... Это значит, что туда нужно будет выехать... мне одному, потому как тебе ничего такого не требуется, у тебя ещё отработка двухлетняя не завершена после ВУЗа. Как ты согласна, чтобы я туда один поехал? - он произнёс это твёрдым, уверенным голосом, но на Егорову при этом не посмотрел.
- Я поеду с тобой, - так же уверенно ответила Наташа. - Ты что хочешь, чтобы мы опять расстались на несколько месяцев? Я так не могу!..
  Она поднялась с валуна и обхватила его за талию, прижимаясь лицом к груди.
- Тогда давай... без аттестации, - он улыбнулся, гладя её рукой по голове.
- Без аттестации - только рядовым тебя восстановят. Не обидно?
- Звания меня никто не лишит, а вот должность будет уже другая, и УВД города не светит. Значит поедем жить на лоно природы, куда-нибудь в посёлок, как планировали раньше, - он продолжал улыбаться своей лучезарной улыбкой.
- Давай! - согласилась Егорова. - Только мне будет обидно, что твой оперативный потенциал и опыт зря пропадают. Если мне нельзя с тобой по понятным причинам, никто не отпустит без отработки, то... Я тогда не буду тут восстанавливаться. Доработаю до сентября и снова уволюсь, а потом...
- Не надо ничего загадывать на "потом", - Александр снова посмотрел на закат, гаснувший над морем, плавящийся на дальних кромках волн янтарным жгучим золотом. - Приедет Пискунов в начале следующего месяца, и не захочет меня восстанавливать, как сотрудника совместного реагирования. Он имеет на это полное право, потому что город в подчинении военного ведомства и все службы между собой взаимосвязаны. Он тоже имеет право сказать своё веское слово. Вот не захочет со мной работать, с таким ненадёжным, аморальным сотрудником. Ещё и порадуется, что так у нас с тобой вышло!..
- Но мы же не относимся к нему на прямую? - Наташа заглядывала в глаза майору. - Он лишь вместе с нами ведёт некоторые дела.
- Совместное оперативное реагирование он обеспечивает. Здесь не только мероприятия, но и разрешение на табельное оружие, аттестация, тир, все военные архивы и выписки - всё идёт через них. Да, когда город был закрыт, тогда мы взаимодействовали напрямую, но и теперь все совместные службы непосредственно военных касаются. А они уже сами выбирают, с кем работать, а кого подальше послать. И это понятно - в Приморске одни военные заводы!
- Но ведь Пискунов не отдал кадров, - возразила Наташа.
- Согласен! Но и через него не перепрыгнешь, когда будут восстанавливать. Он же в начале каждого месяца на общее собрание собирает всех, кто работает с ним в одной связке, и сотрудников УВД города тоже. Там обсуждаются совместные мероприятия, дела, связанные с военными, взаимодействия с ВАИ, с архивами, с секретными документами, если такое понадобиться. Зачитывается список всех сотрудников с кем работают экстренные службы. Порядок такой...
- А ведь, когда мы с тобой разрешение у них брали на пропуска в УВД, там даже не знали, что мы отстранены. Значит и Пискунов, пока, не в курсе? - Егорова с надеждой заглядывала Александру в глаза.
- Вот приедет и введут его в курс дела... А пока, давай не будем забегать вперёд, нам ещё это дело головоломное надо разрулить!
- Не такое уж оно и головоломное, - Наташа опустила вниз ресницы.
- Что ты имеешь в виду? - он чуть отстранился, пытаясь разглядеть её выражение лица. - У тебя есть ответы на каверзные вопросы следствия?
- Не на все, но кое-какие мысли имеются, - Наташа подняла камешек и зашвырнула его в накатившую волну. - Например, мне понятно, что два года назад Антон встретился со своим братом по отцу, узнал кто он такой... От него же и узнал. Спросишь, почему? Об этом нам поведал очень подробно его приятель, Малыгин. Он сказал в ходе опроса, что Тоха был нормальный парень но два года назад его как подменили, когда приехала модная музыкальная группа и обосновалась в нашем городе. Антон сразу стал туда ходить, напрашивался туда музыкантом, хотя до этого особого интереса к музыке не проявлял. Отчего же такая вдруг перемена случилась? Да и Курбатов об этом тоже сегодня говорил на допросе, я читала протокол. От того, что этот артистичный Аркадий сюда пожаловал, он занимался в боксёрской секции до армии, может быть пару раз за брата заступился, морду кому-то начистил. Вот уже в доверие и вошёл. А ему, беглецу, надо иметь хоть кого-то рядом, хоть какую-то родную душу. Не согласен?
- Ты думаешь, он назвался своим именем Антону? Но ведь это опасно в его-то положении! - не согласился Терещенко.
- Может быть Антон не знает всей подоплёки, Аркадий ему как-то по другому преподнёс свою судимость, или же он об этом вообще ничего не рассказал, скрыл. Ведь парень не станет проверять его биографию. Узнал, обрадовался, что есть старший брат... И пусть он живёт под чужим именем - не важно! Главное, что они нашли общий язык, а это так и есть! Видимо, родители Антона не в курсе о его новом знакомстве. Но определённо известно, что этот парень из актёрской среды, возможно из той самой группы в которую так стремился попасть Сячин и попал... Только надо теперь выяснить, кто же этот Аркадий? - она загадочно посмотрела на закат, уже начинающий гаснуть под напором ночных ветров и опускающихся над городом теней.
- Надо устроить проверку всех лиц, приехавших на работу в ДК города за последние два года, в первую очередь это артисты ансамбля, театральные группы, они тоже новые, в общем все, кто так или иначе причастны к артистическим личностям. Я ещё со Степаном Сячиным про сына старшего не переговорил, мы приехали сегодня с Пашкой поздно из Тимоново. Завтра вызову его повесткой, надо всё прояснить до конца. Может быть ему что-то известно, но он скрывает? А вдруг он так же, как и его младший сынок, поддерживает такую связь с Аркадием?
- Возможно, но это уже завтра... Идём домой, - она потянула Александра за рукав кителя. - Меня мама беспокоит, раньше она так на жару не реагировала.
- У неё сердце болит, а она скрывает от нас, - опустив голову произнёс Терещенко. - К тому же, скоро скорбная для нас для всех дата, 28 июля... Пол года, как погиб твой отец. И это будет тоже понедельник, как и тогда в январе... Он в понедельник погиб, 28 января. Если честно, то я до сих пор не верю, что его больше нет с нами, - у Александра у самого разболелось сердце при этих страшных мыслях, отдавая в лопатку и плечо, глаза наполнились тёплой влагой. Трещенко запрокинул голову назад, пытаясь скрыть от Наташки непрошенные слёзы, не бередить её душу, не тревожить больные струны.
  Она заметила это, но сделала вид, что не рассмотрела очевидное. Она так же запрокинула голову к небу, и её воображение нарисовало над морем до боли родной отцовский силуэт, он поднимался над тёмной тучей в сиреневой дымке, с улыбкой разглядывая их обоих, помахивая лёгкой облачной рукой!

  ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.