Лао Цзы. Поэма о вечной тайне. Глава 3

© Перевод с древнекитайского на русский, комментарии – Александр Викторович Кувшинов, 2025 г.

3.
Еще одно понятие, которое предлагает Лао Цзы, и которое выражает суть повседневного бытия мудрого – «у-вэй». Обычно этот термин переводят как «недеяние», поскольку «у» здесь значит отрицание, а «вэй» имеет значения:

Вэй –
Гл.:
1) Заниматься (ч.-либо), трудиться над…, делать; 2) делать, творить, совершать, исполнять; 3) изготовлять, производить, создавать; 4) полагать, считать, думать, принимать за…, оценивать, определять; 5) действовать в пользу…, выступать за…; 6) приводить к тому, что…, заставлять, причинять; 7) иметь(ся); 8) появляться, получаться, происходить; 9) притворяться, делать вид.
Мод. глагол: намереваться, собираться.
Предлог:
1) в качестве, в роли; 2) для, ради, в пользу; 3) по причине, из-за, по поводу.

Что же Лао Цзы подразумевает под у-вэй? В нескольких местах поэмы он дает еще одну характеристику повседневного состояния мудрого, который «пребывает духом в нераздельном единстве всего», например, в 10 чжане:

Утвердившись духом в нераздельном единстве всего,
Избавишься ли от потерь?
(10 чжан)

В 22 чжане:

Вот почему мудрый видит всё как одно,
Склоняя голову перед всей Поднебесной.
(22 чжан)

Полагаю, здесь речь идет о преодолении невежества, которое выражается в убежденности отдельности себя от других и мира. Невежество двойственности нельзя преодолеть на словах, это так не работает. Как человек узнаёт, что кошмар, который его напугал, оказался сном? Только проснувшись, иначе – никак. Только опыт нераздельного единства, которое переживается как очевидный и несомненный факт, освобождает от него. Что для этого должно произойти, каждый узнаёт на собственном опыте, Лао Цзы лишь пишет о результате такого «пробуждения» - бытия в нераздельном единстве всего. И у-вэй – естественное следствие такого пробуждения.

Наверное, вы замечали, дорогие читатели, что главной движущей силой состояния двойственности является страх (а не любовь, как пытается убедить нас масс медиа). Действительно, ощущение себя крошечной песчинкой посреди бескрайних просторов мира, от которого, неизвестно, чего можно ждать (хотя по поводу болезней, старости и смерти сомневаться не приходится) не может подарить безбрежный покой. Тревога, настороженность и страх – это неизбежные следствия такого ощущения. И, конечно, это толкает на действия, которые призваны защитить, сохранить и уберечь. Тут, конечно, все вспомнили о деньгах, как символе безопасности и счастья. Как бы масс медиа сладко ни пели о любви, на первом месте у человека всегда будут деньги, как выражение страха. А деньги нужно заработать. А для этого нужно постараться, приложив усилия. И делать это придется всю жизнь. Поэтому для обычного человека, в отличие от мудрого, можно сформулировать такую характеристику повседневности: ю-вэй. Где «ю» значит наличие, а «вэй» - не только сознательные, но, главное, бессознательные усилия по поиску, определению и достижению выгодных целей. Нужно стараться, делать, соображать, прикидывать, планировать и заставлять. И улучшать. И понимать. И стремиться к достижению полного и нескончаемого удовлетворения.
У-вэй означает отсутствие всего этого.
Можно увидеть, что у-вэй как безусильное состояние ума мудрого имеет внешнее и внутреннее выражения. Проявление «у-вэй» внешне – действие без усилий, действие спонтанное в своей сути.
Как говорится во 2 чжане:

Вот почему
Мудрый живет, словно удалившись от дел, действует без усилий.
Поступает так или иначе, подчиняясь необходимости, которая необъяснима.
(2 чжан)

Что касается «внутреннего у-вэй», это состояние невозбужденного ума. Дело в том, что страх и озабоченность двойственности представляют собой такую силу, которая проявляется не только в сознательных усилиях ума и тела, но, главное, в бессознательных. Первое, что видит любой неофит, практикующий сидячее бездействие, это бурю мыслей, которые идут плотным потоком. Так выглядит изнутри «ю-вэй». Он также обнаруживает, что любые попытки унять или прекратить этот поток, бессильны. Именно это состояние ума Лао Цзы называет «взбаламученная грязь» (15 чжан). Однако, по мере безмолвного сидения в неподвижности, под пристальным взглядом практикующего, мало-помалу, как бы сама собой, эта грязь начинает оседать. В точности, как очищается вино, становясь прозрачным. Проблема в том, что это происходит очень медленно, непривычным для озабоченного ума образом – как бы само собой, а не через натужные усилия, требующие немедленный результат. Процесс идет медленно в том числе потому, что невозможно удержаться от усилий, которые взбаламучивают грязь. Однако, мало-помалу, эти судороги сходят на нет. И этот процесс занимает сотни жизней. А может, и тысячи, кто знает? Недаром, в одном из мифов о Будде сказано, что он шел к просветлению 3 кальпы (3 раза по 4.32 миллиарда лет).
Когда речь идет о таких цифрах, взбаламученный ум – как всегда – будет смотреть не туда. Он может спорить, как это возможно говорить, что какая-то практика может продолжаться и развиваться из жизни в жизнь. Или доказывать не историчность подобных фактов из жизни Будды. Или увлечься еще какой-нибудь ерундой. Но смысл подобных изречений в другом. Это простой способ сказать об ином намерении ищущего. В отличии от озабоченного двойственностью ума, которому результат необходим (еще бы, ведь от него зависит сама жизнь!), здесь человек практикует, потому что это является для него благом.
Важно уточнить, что подобное знание не происходит от чужих слов, но является результатом личного опыта практикующего. Оно несомненно потому, что естественным образом вытекает из размышлений, действий и анализа их результатов. С другой стороны, если практикующего вдохновили чужие слова, и он им слепо поверил, его практика долго не протянет. Так или иначе он будет ожидать, верить и надеяться на «чудесные» результаты, которые сам же и вообразил. И, ему придется либо продолжать их воображать, либо разочароваться.

Итак, «внутренне» у-вэй выглядит как не взбудораженный, бездеятельный ум. И здесь, кстати, слово «недеяние» выглядит вполне уместно. Но подобный термин хорош для инструкции по медитации, а для поэтического текста, на мой взгляд, подходит плохо.
Потому я перевожу у-вэй как «действовать без усилий», а также как «путь (действие) вне смысла и цели».
У-вэй – это естественное следствие преодоления невежества двойственности. Ему невозможно научиться. Недаром, в его определении стоит отрицание «у» - буквально значит «не иметь». Потеря – вот что нужно.
И потеря вэй происходит через потерю реальных, значимых вещей.
Именно об этом пути потерь, разочарований и утрат Лао Цзы говорит в 22 чжане:

Унижение – это милость,
Несправедливость – высшая справедливость.
Неудача открывает ощущение полноты жизни.
Полный крах – это новое начало,
Потеря – значит, повезло,
Преумножение сеет сомнения и страх.
(22 чжан)

В процессе успешной практики происходит не обретение некоего умения, которого не было прежде, но утрата того, чему научился, исходя из ложного убеждения.
У-вэй – это истинная свобода, которую ищут люди, но, заблуждаясь, ищут не там. Мудрый – в каком-то смысле – оказывается хитрее прочих, хотя порой и выглядит как какой-то чудак или человек, пренебрегающий собственной выгодой. Об этом Лао Цзы прямо говорит в 7 чжане:

…мудрый
Объезжает свое тело, как коня, и тело само выбирает, куда ему ступить.
Забывает о себе и тем себя сберегает.
Но разве не выходит, что так он действует вопреки своей выгоде?
Наоборот, только так и можно всю полноту своей выгоды узнать.
(7 чжан)

У-вэй не означает бездействия, но являет собой спонтанность и естественность, которую нельзя приобрести. Кроме потери «вэй», мудрый также отказывается от поиска и накопления знаний. Ведь состояние «не знаю» - это единственно верное состояние ума ученого-исследователя, которого не интересует накопление знаний, но лишь живой процесс узнавания нового. Это состояние не связано с нескончаемыми и тщетными попытками избежать страданий, на которые обрекает человека невежество. Ведь постоянная гонка удовольствий и приобретений призваны выполнить эту задачу, но – вот беда! – почему-то никак не могут это совершить. Именно так работает невежество: раз свято поверив в средство избавления от мучений, ты не можешь отказаться от него. Только ясное видение, что есть что, дарует покой беззаботности, истинную свободу, которую не утратить никак.
Лао Цзы об этом пишет в 20 чжане:

20 чжан

Когда перестаешь гоняться за знаниями, пропадают омраченность и тоска.
Только так обнаруживает себя основа, незыблемая, как гора,
Как долго будешь ее избегать?
Пытаясь улучшить, делаем только хуже,
Как можно это отрицать?
То, чего боятся люди,
Нельзя не бояться, -
О, тщета! Нет тебе ни конца, ни края!
А люди хотят веселиться еще и еще,
Так, словно наступил день Великого Жертвоприношения,
Словно опять пришел Новый Год.
Один лишь я – такой тихий, такой спокойный,
Словно то, что еще не появилось на свет.
Я – словно младенец, который еще не умеет смеяться.
Утративший всё,
Подобно страннику, которому некуда возвращаться.
Все вокруг стремятся преумножать,
Один лишь я ни за что не цепляюсь.
Мое сердце – сердце неуча,
Искреннее и простое.
Люди живут в мире понятном и очевидном,
Лишь я один существую в туманно неведомом.
Люди стремятся вникнуть во все и понять,
Один лишь я живу с незнанием один на один.
Никуда не спешу, безмятежен, как море,
Поднимаясь, как ветер лечу, не имея остановок в пути!
Люди ищут во всем смысл и причину,
Один лишь я живу, забавляясь, подобно невежественному дикарю.
Лишь я один отличаюсь от других тем,
Что превыше всего ценю корень жизни, мать всего живого.

Как точно и емко описывает у-вэй фраза:

Никуда не спешу, безмятежен, как море,
Поднимаясь, как ветер лечу, не имея остановок в пути!


.............

На фото - 3-е издание, в новой редакции, Красноярск, 1998 г.