Чудеса в решете. - 3. Откровенный разговор

Клавдия заметила перемены в дочери - даже от редких откликов, какой бы темы не коснуться, сквозило ироничностью, мать упрямо выжидала от дочери доверительного разговора. С меняющейся погодой менялась и взрослела внучка, а дочь оставалась замкнутой, малообщительной, это приметили всегда участливые соседки Алексеевна и Васильевна.
 Эльвира старалась навещать мать по субботам, иногда приезжала с Шурочкой, могла оставить дочку и на воскресенье, чтобы  та скрашивала  бабушкино одиночество. В этот раз она приехала одна. Единственная лавка, надежно вкопанная посреди лужайки добрым гражданином, не пустовала, издалека Эльвира увидела мать в окружении подруг - сидели рядком,  мирно беседовали.  Алексеевна и Васильевна одеты по погоде в длинных теплых кофтах, седые волосы прикрыты платками;  каждая из  подруг, сыгранно упиралась ладонями в батожок, мать в обычном темно-синем халате, как всегда  простоволосая, с излюбленной никогда не меняющейся  прической – две косы переплетены и обрамляют голову в виде короны, с годами менее привлекательной. Пройти скрытно не получилось; заметив широко-шагающую гостью с увесистой хозяйственной сумкой, старушки тотчас проявились, Эльвира услышала:
- Михална! Какая у тебя заботливая, да видная дочка! – обратилась к Клавдии одна соседка.
- Шурочка тоже королева, растет на радость всем,  – поддержала  другая.
Эльвира выпрямилась, приветливо помахала рукой,   сделала несколько бодрых шажков по ступенькам крыльца, да и спрятала ладную свою фигуру в темном проёме подъезда.
Обе подруги при удобном случае старались завести хвалебные речи, чтобы непреклонная Клавдия смягчалась, прилюдно раскрывала нежные чувства к дочке и внучке,  но Клавдия настырно отбивалась: «Сестру родители так залюбили, что она обленилась и запилась,  я в строгости вырастила своих детей и только выиграла». В этот раз затаенные мысли Клавдия к удовольствию наставниц все же явила:
- Поняла я, что внуков любишь больше. Признаюсь, ваши телячьи нежности просто выводили из себя,  а теперь и моя очередь наступила -  с трудом  сдерживаюсь.
- Какой-то  чужой Эльвира стала, нас не признает, - перевела на более значимую тему Алексеевна, убедительно шаркнув обеими калошами о травянистый сухостой, Васильевна поддакнула и снова толкнулась подбородком в услужливый батожок.
Клавдии  поняла, что затягивать с разговором уже нельзя,  заторопилась домой, только и сказала:
- Пойду я, дочка ждет.
К вечернему чаепитию у Клавдии присказка уже была готова. Эльвира закончила обычное занятие – шитьё, на зов матери с кухни откликнулась: - Иду!
Через открытую дверцу печи виднелись языки пламени, когда Эльвира приходила мимо, пыхнуло жаром.
- Когда печь, мама, убирать будем? –    отстраняясь, спросила.
-  Когда курить брошу! – ответила мать, встала с места, сделала последний затяг и бросила короткий окурок в печь, прикрыла дверцу.
- Дочка, смотрю на молодую соседку и завидую ей.
Эльвира пошутила, разливая по чашкам чай: - Да, мама, поезд ушел.
- Но не для тебя же. Муж ей ноги моет…
- Да, и воду из тазика пьет…
- Ты больше достойна такой жизни!
Клавдия это сказала уверенно, но с горечью. Для Эльвиры это, кажется,  было в новинку. Она привыкла слышать  от матери критику - шпильки: «такая уродилась», «не заслужила», «судьбу не обманешь»…Эльвира поняла, что мать по-своему через колкости и холодность понуждает к переменам - к действию, волнуется за ее жизнь и судьбу внучки, и ее прорвало:
- Мама,  я пыталась исправить всё: встретиться с отцом Шуры,  объясниться, – после длинной паузы закончила, - видно, не судьба. Его не стало - до моего приезда погиб.
- Даже не думай о нем! – Клавдия, захватив сверху чашку всей худенькой пятерней, так  ею ударила о стол, что  выплеснулся почти  весь горячий чай на пальцы и клеенку. Она бывала и категоричной, чтобы вернуть в реальность расстроенного собеседника, – Он - предатель и ему одна дорога...- еще и упруго-сжатым кулаком стукнула по мокрой лужице.
-  Подсказку ведь вовремя получила от умного человека: « Ты умеешь завлечь любого, а что дальше делать - не знаешь». Так и было! –  защищала Эльвира героя своего романа.
- Не знаешь? Знаешь – дочку родила! Не забывай! Я тебе тоже говорила, что могла завлечь любого, и он будет моим – это наш редкий талант.
- Мама, так почему у тебя не сложилось?
- Гордячкой была. Ты, похоже, в меня уродилась, но надо исправляться. – ответила утвердительной интонацией и присела напротив.
 Такой откровенный разговор был последним в их общей жизни и общих заботах о Шурочке.