Чудеса в решете. - 5. Дивное местечко

Клавдии не суждено было выполнить обещание матери. Эльвира узнала, что компенсация за дом  раскулаченных когда–то родителей матери равнялась  размеру  месячной пенсии, расстроилась, но матери сообщила. «Не были богатыми и нечего начинать», –  успела передать Клавдия житейскую мудрость, но сохранить свое наследство – детей. Шестьдесят лет курившая папиросы «Беломорканал», отличавшиеся грубостью табака и едкостью дыма и сигареты «Памир» (им давали прозвище – «нищий в горах») с худшим классом табака, только один раз серьезно переболевшая,  тихо без страданий умерла в восемьдесят шесть  лет.
   Как же её не хватало в жизни! Изменилась жизнь – оскудела, изменились соседи – подурнели, изменилась Эльвира – скупее стала.
Эльвира, как всякая любящая мать, тревожилась за жизнь Шурочки до пяти лет, потом каждый год, потом до семнадцати лет, после семнадцати лет, запутывая следы  от видимых и невидимых недругов своей холодностью в отношениях с дочерью. Так запутала следы, что, не остановившись вовремя -  проиграла. Окончив музыкальный колледж, Шурочка смело бросилась на поиски  счастья в окутанный миражами  город Петербург, там и осталась. Бабушка Клавдия ударила бы сухоньким кулачком по столу и не отпустила внучку в неизвестность, Эльвира оставила право выбора за дочерью, подвергла  себя большим испытанием. 
Весна настырно стучалась в окна ветками с нежной молодой листвой. Был четверг - рабочая неделя результативно завершалась и это по-настоящему радовало.  В субтропики начальственного кабинета Эльвиру вызвали для интересного разговора. Тщеславная строгая начальница встретила любезностями, так объяснила причину:
- …Собирала телеграфисток, чтобы выбрать кандидатуру невесты для большого начальника, общим решением остановились на вашей. Дорогая, вы достойны лучшей жизни и  нам не будет за вас стыдно.
- Такой большой начальник и свободен!?
Начальница показала на стул среди великолепия тропической растительности, подставила рядом к стене из разномастных горшков другой стул, тоже села.
-Расскажу, как знаю. Анна – вторая жена Ивана Ивановича, немка по отцу уехала в Германию прятать сына, чтобы в армию не забрали или из-за наркотиков. Иван Иванович давно катается туда  - не может жену вернуть. Вот решил снова жениться. Вы - дама во всем передовая, надеюсь – понравитесь.
Эльвира не стала перечить – самой любопытно было, согласилась на встречу с женихом - экс-директором  автопредприятия. В пятницу,  игнорируя настороженность хозяйки, солидного вида господин уверенно переступил порог квартиры, отбрасывая кожаную кепку на диван, изрёк приказной интонацией:
- Ты мне нравишься, собирайся, баня стынет!
Эльвиру напор обескуражил, он это заметил, смутился:
- Разве вы не согласились на встречу?
- Я согласилась  познакомиться, но вы уже здесь!
Жених тут же позвонил  начальнице - свахе:
- Уважаемая, скажите Эльвире, что вы с мужем  приедите ко мне! 
Природа встретила умиротворенностью, выдвинула навстречу любопытному взгляду Эльвиры дивное местечко за гладью озера, похожее на барскую усадьбу; вековые сосны и кедры, как стражи встретили у ворот и провели к крыльцу сказочного домика.
Овчарок Иван Иванович увёл далеко за крыльцо и предложил Эльвире войти в дом. Скрипнула дверь и навстречу гостье из спальни выскочила рыжая собака породы кокер-спаниель, с радостным визгом закружилась вокруг нее. Иван с добродушной ухмылкой факт признал:
- Невеста пришлась ко двору!
Эльвира ходила по дому, привыкала к скрипу ступенек, Иван Иванович на ходу рассказывал о своих достижениях в строительстве этого уголка. Через час приехала на своем авто сваха с мужем – стройным элегантным мужчиной, в недавнюю бытность он вместе с Иваном Ивановичем  воспитывал рабочий класс автопредприятия. Эльвира при виде начальницы успокоилась. Приехала ещё супружеская пара. Мужики пили много. Они пили допоздна, беседовали, спорили, забыв о женщинах.
Вернувшись из гостей, Эльвира следующим днём  поспешила встретиться с сестрой Соней. Самой Соне в личной жизни повезло как-то раз и навсегда. Остальные возможные случаи знакомств она, из любопытства, умозрительно добирала, наблюдая за жизнью подруг и сестры; ей было передано по роду замечательное качество  - быть «ясновидящей». Не единожды Эльвира  шла к сестре за информацией, даваемой свыше. Эта информация была всегда нужной и кстати.
 - Скажи, ты знаешь  Ивана Павлинкова - из нашего посёлка? Сватается… - были первыми словами, с которыми запыхавшаяся Эльвира обратилась к сестре.
 Соня  поморщилась.
 - Терпеть не могла  этого картавого рыжего. За него выходила замуж Римма Бренёва. Наша мать в гробу перевернется от такой новости.
 Эльвира нервно засмеялась, а Соня, присев рядом на диван, начала наставлять:
 - Опять  вляпалась  в историю? Когда закончатся твои подвиги?
- Подвиги сами идут ко мне навстречу, - отбилась Эльвира.
Совсем немного пообщались сестры: чай попили, вспомнили о матери. Она еще не отошла от дома, где жила сестра, окликнул незнакомый мужчина:
 - Эльвира, здравствуй!
 -  Здравствуйте, извините, но я вас не знаю, - Эльвира оглядела незнакомца, пристальней всмотрелась в лицо, -  Нет, я вас не знаю! - уверенно повторила.
 Незнакомец средних лет в рубашке и джинсах снял черные очки.
 - А так, Эльвира, узнаёшь?
Эльвира,  пытаясь умозрительно подключить почти всю базу знакомых по жизни людей, снова вгляделась в лицо интересанта.
 -  Мы с вами на Канарах познакомились! – продолжал убеждать он. - Вы были именно в этом замечательном платье!
 - Мистика какая-то, не была я на Канарах! Спасибо, конечно, что не в бане! – так отшутилась и захохотала, – осознавая сестринские потуги.
 Незнакомец извинился, взгромоздил на лицо очки и, склонив голову, пошел восвояси. Эльвира  мысленно поблагодарила сестру за участие в её судьбе, совершенно уверенная в своей неотразимости, наметила планы на следующий день.
Иван почувствовал при встрече перемены, признался:
 -  Ты должна знать Римму Бренёву. Она – бывшая жена. Постарайся с ней не общаться!
- Почему? – задала вопрос Эльвира, но ответа не получила.
За три месяца знакомства она не почувствовала себя возлюбленной. Он, то и дело, давал ей поручения, проверял и контролировал выполнение, словно вернулся в свою обыденную директорскую жизнь. Устав от замечаний, Эльвира взбунтовалась:
 - Я больше не приеду!
 - Ты сделаешь большую ошибку. Я оформляю развод с Анной, купил для тебя кедровую бочку.
 Люська не отходила от неё, рычала на Ивана, не позволяя даже приблизиться.
 -Я не назначал  её хозяйкой! - сердился  Иван, грозя Люське кулаком.
 Эльвиру так растрогала Люськина преданность, что она решила не торопить события.  Она вошла в чужой мир с тревогой, но она не имела  права подправлять этот мир под себя. Следовало меняться ей, как и требовал завет матери.
В углу гостиной появилась большая двадцати-литровая бутыль, с вишневого цвета жидкостью, она искушала Ивана, как одержимый мог заниматься целый день только её содержимым: или разливал по графинам и бутылкам, или прикладывался к налитому бокалу,  не жадничал и Эльвире наливал.
- За наше счастье! – не забывал декламировать тост.
Если она оставляла бокал полным и уходила с глаз, он становился угрюмым и злым, продолжал расслабляться, опустошая бокал за бокалом в одиночестве.
 Эльвира поняла, что иного стиля жизни не навяжешь, взбунтовалась: «Спивайся один! Лучше – я уйду!»
  Этим она надолго Ивана отрезвила и заставила отказаться от пагубной привычки. Приближался день Троицы. Оказалось, что родители Ивана и мать Эльвиры были похоронены на одном кладбище. Решили вместе поехать и привести в порядок могилы родителей. Иван, сделал добротную скамью, взгромоздил на машину. Разгрузились у могилы Клавдии Михайловны. Он подошел к надгробию всмотрелся в фотографию.
- Я знал эту женщину! - волнительно воскликнул.
- Да, я знаю, - по инерции сказала Эльвира, сразу  замолкла.
Иван торопливо вкопал скамью. Когда чистили и красили оградку родителей, молчал, когда присели отдохнуть, отчеканил:
 - Я бы хотел, чтобы меня похоронили рядом с родителями за этой голубой оградкой.
Честолюбивые никогда не говорят о своей смерти, им кажется, что они будут жить вечно. Как-то вдруг – уходят, и им ставят величественные памятники за освобождение прирученного пространства. Самолюбивым мало места на планете Земля,  кажется им, что они  не будут подвержены процессу смерти, с ними не должно повториться то, что повторяется со всеми другими. Они надеются, что для них есть какой-то другой исход, потому тихо доживают старость, боясь вспугнуть ожидаемое вознаграждение. Иван был и честолюбив и самолюбив. Каждый понимал это, даже малознакомый человек, хоть однажды побывавший в его резиденции. Портретами Ивана был увешан весь дом, с них глядел  бравый рыжеволосый красавец.
 - Иван, это же обычное поселковое кладбище. Разве ты жил, чтобы упокоиться здесь?
- Упокоиться у стен Кремля я никогда не мечтал. Слава богу, не буду участвовать в такой упаковке. На том свете, возможно, лишь весят по-разному, но молчат  одинаково.
Эльвира первая сдвинулась с места, пробираясь сквозь заросли кустарников, обходя  оградки, она натолкнулась на  женщину. Та стояла, прижавшись к березе, словно от кого-то пряталась.
- Здравствуй, Эльвира! - услышала, не успевая узнать женщину. Это была Римма. - Я, слышала, что у Ивана работница в доме появилась, так, это ты!? Я должна была вернуться к нему!
Эльвира не ожидала такой встречи, тем более обличения, ответила с иронией:
 - На моё место работницы по дому претендуешь?
Римма была единственной дочкой в многодетной семье. Родители её баловали -  это знали все. Высокомерие, с которым она себя подавала, выделяло её,  потому одаривало вниманием  перспективных женихов. У неё всё в жизни складывалось и ладно, и удачно.
Завидев приближающегося Ивана, Римма поспешила отвернуться, но Иван её заметил.
- А ты, что здесь делаешь? Иди своего соседа выслеживай! - так же грубо прикрикнул на Эльвиру, - С кем попало рот разеваешь,  поехали!
Был вечер, Эльвира собирала на стол. Иван, указывая на лужу,   образованную на полу,  закричал:
- Это, что такое? Убери сейчас же!
- Чем я провинилась?
-  За моей спиной сговариваешься! Не потерплю!
Сели за стол. Люська  легла на пол и прижалась к ногам Эльвиры, поднимала пышные брови-гусеницы, косила глаз то на хозяина, то на Эльвиру. Она была накормлена, но с вожделением ждала лакомства.  Иван разлил по бокалам коньяк.
- За родителей!
Эльвира  не была набожной, к атеистам судьба перестала   причислять, в такие святые моменты включалась рациональность или  память предков помогала, произнесла нужное:
- Царство небесное нашим родителям! Пусть будут покойны и не тревожатся! – так сказала и выпила, - Римма - мать твоих прекрасных сыновей. Она не может быть тебе врагом, она этого не заслужила! – сказала и отстучала пустым бокалом по столу.
- Плохо ты знаешь эту генеральшу. Я её любил и люблю, но предательства её не прощу.
Эльвира это возмущение перевела в копилку недовольств Иваном, там появился еще один черный шар.
Люська, до этой поры спокойно лежала на полу, положив голову на лапы, вскочила и зарычала.
- Даже собаке не нравится  твоя спесь.
Эльвира поняла, что параллельная жизнь проходила рядом, в ней уживались герои жизни Ивана, но они никогда не пересекутся с её наследием.
- Не пойму, почему ты сговариваешься с Риммой за моей спиной? Я выбрал тебя соратницей. Будь добра,  люби и слушайся меня!
- Я поняла: от меня в твоей жизни ничего не зависит.
Утром Эльвира тихо собралась,  погладила Люську на прощанье, вышла во двор, посмотрела на окна, ожидая увидеть знакомый силуэт, но не увидела; бросила кавказским овчаркам сухариков, не оглядываясь, пошла к автобусной остановке.
Через месяц позвонила Римма, с возмущением выговаривала:
- Зря ты, Эльвира, оставила Ивана.  Он сыновьям обещал оформить развод с женой. Он обещал оформить с тобой брак, он бы и это сделал. Я не смела  даже  мечтать о таком. Иван ездил в Германию и сейчас у него другая женщина.
Эльвира только и сказала:
 - Здравствуй, да, конечно.
Новости заставили вновь отправиться к сестре Соне. Словно готовясь сделать немедленный запрос в банк мироздания, Соня попыталась  уточнить:
- Опять замуж вышла?
Эльвира в ответ без обиняков спросила:
- Сонь, какие такие дела были между Иваном и нашей матерью?
- Он же учился после армии  в школе рабочей молодежи - ещё в той, что стояла у подножья террикона, с директрисой роман крутил, на мамкиных глазах всё было.  То ли не очень старались таиться, то ли перестарались - закрылись в директорском кабинете. Мамка заканчивала мыть обычно на кабинете директрисы. Не постеснялась - начала тарабанить в дверь, мол, ваш рабочий день закончился, да и шуры-муры пора завершать. Иван, чтобы лишних сплетен не было, сиганул в окно. Когда директриса дверь открыла, за окном Иван заорал. Представь, прыгнул-то на большой камень породы, который прикатился с террикона. Коленки тогда сильно отбил. Мать, считай, на себе его волокла к крыльцу школы.
Вместо благодарности, директриса уволила мать, наверное, чтобы сплетни далеко не уходили. Ну, мать задели, она судиться стала, чтобы восстановили на работе. Получилось еще хуже. За аморальное поведение директрису сняли. А тут, как раз Римма ему подвернулась. Ведь добился - Римма бросила хорошего парня. Когда мама узнала, что Римма выходит за Павлинкова замуж, опять вмешалась – всё и рассказала  родителям Риммы, потому они долго мурыжили Ивана – не соглашались выдавать дочь.
Поняв, что ничего особо страшного семью не связывало и не разделяло, позвонила Ивану. Он не умел или не хотел выказывать радости, только приказал:
- Не дури, возвращайся домой, полечишься в кедровой бочке.
Эльвира оглядывала владения, во всю грудь дышала морозным воздухом и не могла надышаться. Теперь она точно знала, что действует не как обычно, а целенаправленно.
 - Ты не думай, что меня можешь одурачить. Через меня прошли тысячи, - вещал смущенный Иван, боясь, что Эльвира сочтет его добрые намерения за мягкотелость.
  - Больших планов не строю, хотя перспективы заманивают? - Эльвира поймала себя на мысли, что действует по чьей-то воле: уже не смущается, уже не боится  грубых выходок Ивана, даже провоцирует его, -  Разведешься - останусь. Не разведешься - посчитаю свою миссию завершённой. Пусть более достойная тебя завоевывает.
Кедровый бор шумел многоголосьем птиц. Снег во дворе потихоньку таял. На владения Ивана наступала со всех сторон  весна. Люська  почти не забегала в дом - резвилась во дворе. Как только Эльвира выходила на улицу, Люська тут же начинала её развлекать: убегала на середину озера и писала круги по воде, погружаясь  почти с головой под ледяную гладь, потом  носилась по снежным взгоркам.  Эльвира то хохотала, то, пугаясь, что Люська застрянет между льдин и не сможет выбраться, вскрикивала.
В доме было  чисто и спокойно. Домашние заботы не отягощали. Иван праздности не любил, и она придумывала какие-нибудь затеи. Эти затеи Иваном одобрялись, поддерживались, словом, в загородном доме у него всегда находились дела.
- В городской квартире я бы давно спился, здесь я всегда нужен.
Иван, словно генератор, вырабатывал идеи одну за другой, спешил реализовывать все. Только за это Ивана можно было уважать. Ведь, благодаря таким умельцам образуются жизненные обстоятельства, удерживающие нас - смертных,  на этом свете. Эти обстоятельства, словно паутина связывают нас, сталкивают.
Иван огородничеством не любил заниматься, на земле хозяйничала семья  бывшего работника автопредприятия Федора. Урожай делился на две семьи. 
 - Хочешь, занимайся землей, но всё согласовывай с Федором. Скоро его жена Наталья будет появляться на огороде, постарайся с ней подружиться.
- Мне командиры кроме тебя не нужны! - возмутилась Эльвира.
 В хозяйстве все чаще и чаще что-то пропадало. Иван, любивший порядок, с трудом сдерживал гнев:
 - На Федора я не могу подумать. Он - проверен годами.
Очередной исход ускорился благодаря женскому любопытству. Лариса прочитала смс-сообщение, присланное на телефон Ивана: «Не думай разводиться с Аней. С Эльзой ошибешься снова».
Эльвира поинтересовалась:
- Очередную невесту тебе готовят?
Люська даже гавкнула в подтверждение, она не отходила от Эльвиры всю ночь – сторожила. Утром Иван не стал кормить Люську, взял длинный ремень и, улучив момент, хлестнул Люську вдоль спины, та отпрыгнула и оскалилась на хозяина.
- Я -  хозяин в доме и никто другой!
Эльвира молча собрала вещи, вышла из дома. Люська сидела на крыльце, увидев Эльвиру, звонко залаяла. Она лаяла на север, затем на восток и на запад и, повернувшись на юг, побежала следом за Эльвирой.
Позвонила Римма, говорила по-доброму неторопливо:
 -  Почему Ивана бросила?
 - А, разве ты его не подобрала?   
 -  Он со мной и минуты-то  говорить не хочет. Приехала его подружка Аня.
-  У него есть ещё подружка?
- Ну, назвать её женой уже нельзя, коли он с ней развёлся. Приехала эта подружка со своей подружкой Эльзой.
- Где-то я уже слышала это имя.
- Вот, ходят по гостям втроем.
- Жалко, Римма, что нас с собой не берут.
Римма засмеялась, хотя шутку не осознала.