Неоконченная война. Часть 1. Глава 5

        Глава 5            
       Минуло два года после смерти отца. Время пролетело почти незаметно и быстро.  Позапрошлым летом к ним в гости в кое веки  приезжали родители Клавдии Григорьевны, стало быть, еще одни Сашкины дед с бабкой. Старшие Бурковы родились и живут всю жизнь в маленьком мордовском городке Ардатов, там же родились у них и их дочери - Клавдия и Наталья.

   Мать раньше говорила Сашке, что это по существу крупный поселок, но районного значения, а потому он и получил городской статус. Большей частью город застроен частными домовладениями. Сейчас ее родители проживают вместе с семьей второй их дочери в одном доме, который поставил еще их дед в начале этого века. На придомовом участке находятся и сад, и огород, а там внизу медленно протекает величавая река Алатырь. Ну чем не красота?
       
      А так в Ардатове только одна главная улица, она же и центральная, называется Ленинская, застроена купеческими двухэтажными домами еще до революции, и, само собой разумеется, со старинной православной Ново-Троицкой церковью, которая сохранилась в хорошем виде. Раньше Россия была богата церквями, и их строили на века, но история распорядилась по-своему: многих из них не стало, по причине человеческой глупости власть предержащих после свержения царизма.

   Они либо сносились подчистую, либо перестраивались под другие нужды. Слава Богу, хоть купеческим домам  не была объявлена «война» как  с пережитками прошлого,  и они с сохранившейся теперь церковью являются объектами культурного наследия в Мордовии, а значит, оберегаются государством. В городе работают маслодельный завод, хлебный комбинат, ватная фабрика и другие мелкие предприятия местной промышленности.
       Сашка до этого их видел только на фотографиях в семейном альбоме, в том числе и на общем снимке, где, помимо его родителей, были запечатлены дед с бабкой с ним маленьким. Специально по этому случаю все пошли тогда в местное фотоателье. Последний и единственный раз они приезжали в Сходню, когда Ковали получили здесь квартиру, а их сыну было всего два или три годика. Поэтому нет ничего удивительного, что он их не помнит.

      Все эти годы, как только Клавдия Григорьевна покинула отчий дом и оказалась поначалу в Москве, а потом и здесь в Сходне  между ними была почтовая переписка. Обменивались также и посылками, как правило, один раз в год. Чаще всего посылки посылали друг другу перед Новым годом. Но иногда, если, конечно, были просьбы, Клавдия Григорьевна обязательно отправляла в разное время что-то дефицитное или, например, лекарства, которые просили прислать её родные. И это было в порядке вещей, она готова была в доску расшибиться или пол-Москвы оббежать, чтобы достать все необходимое.
 
       Она с родными, впрочем, как и они с ней, находились постоянно на связи  и, в общем-то, хорошо были осведомлены о делах друг друга. Даже иногда при острой необходимости заказывали междугородний телефонный разговор. Кроме того, нет-нет, да и приходили еще письма от единственной её подружки, с которой когда-то училась в Ардатовской школе.

      Так что в новостях, что происходит на мордовской земле, по крайней мере, в её городке недостатка не было.  В ответ Клавдия Григорьевна все эти годы писала об их семейных делах, и когда был еще жив Богдан Наумович, да и потом, когда его не стало, и она осталась  только с сыном.  Сообщала об их делах, о его успехах и занятиях в школе и кружке и т.д., а также отправляла вместе с письмами или открытками и самые последние их фото, чаще всего Сашины.
 
        И вот теперь Григорий Петрович и Акулина Федотовна решили навестить свою старшую дочь, о чем заблаговременно сообщили телеграммой. Был выходной день, и Клавдия Григорьевна с сыном поехали на Казанский вокзал их встречать. Дома перед этим оба подсуетились, Сашка навел тщательный порядок в квартире, а мать сходила на местный рынок, купила продукты и приготовила ужин.

    Славу Богу, еще можно было что-то свободно купить из продуктов в магазинах, а то уже народ повсеместно говорил, что скоро продажа будет только по талонам. Перестройка Горбачева уже широко шагала по стране, будь он не ладен с ней и со своим «сухим» законом, так говорил народ.
   
       И вот впервые в жизни здесь на вокзале, если, не считать, конечно, того первого их приезда, встретился Сашка с дедом и бабушкой.  Встреча состоялась с теплыми приветствиями и, как принято у русских, лобызаниями. И были на лицах у всех слезы радости и умиления. Но только не у Сашки, еще чего – настоящие мужики не плачут, так он думал, раз не пустил слезу. 

   Он едва успевал поворачиваться то к деду, то к бабушке и отвечать на их многочисленные вопросы, которые так и сыпались. И откуда только они их берут? Да, похоже, они мастаки задавать вопросы, и  не знал, кому первому из них отвечать. И пока так думал, что ответить им, дед с бабушкой,  не прерывая процесса знакомства, приступили поочередно к обязательному в таких случаях обниманию внука.

   И тут же по их просьбе он то отходил несколько назад, то потом опять возвращался на то же место, где только что был. И все это он проделывал ради того, чтобы они могли лучше рассмотреть его во весь рост.

      – «Ну и дела, вот неугомонные!» - уже с небольшим негодованием подумывал он про себя! А мать, видя, как они с любовью тискают ее Сашку, была на седьмом небе от счастья и горда за себя и сына! И все безудержно продолжали смеяться от переизбытка чувств и радости от самой встречи, что наконец-то встретились. И хоть на короткое время опять будут вместе.

     Нельзя сказать, что предшествующих волнений этому событию у них перед встречей,  причем у каждого, не было. Конечно же, были: все же они живые люди, и мало ли что в их душах могло твориться, но одно ясно,  все они, эти волнения теперь остались в прошлом, как только увидели друг друга. На смену волнению пришли другие чувства и заботы.
   
       А Сашка был поначалу несколько смущен встречей, чувствовал себя не в своей тарелке и как-то неуклюже и даже не всегда впопад отвечал на вопросы, но потом через какое-то время и к нему пришла легкость во всем и прежде всего в общении со своими родными. И ему уже было не стыдно, как прежде, что они создают некоторые неудобства идущей толпе людей, что мимо них двигалась и вынужденно обходила их стороной,  а они стоят здесь у них на пути счастливые и не обращают на это никакого внимания. Москвичи и приехавшие к ним с полным пониманием отнеслись к этой семейной идиллии.
 
      Время летело неумолимо быстро. Если погода позволяла, и не было дождей, а дед с бабушкой чувствовали себя хорошо, то Сашка возил их в Москву, ну куда они там без него? И с Красной площади на автобусах совершали разные экскурсии по Москве. Сашка подходил ответственно и со всей серьезностью заранее обдумывал, куда в следующий раз их везти и что еще им показать в столице, конечно, с учетом их пожеланий.

    У деда было одно пожелание, чтобы внук отвел их к Вечному огню на могилу Неизвестного солдата. Сашка знал, что дед воевал. И даже в их семейном альбоме было одно его фронтовое фото, которое он видел не раз и просил  Григория Петровича рассказать о войне. И дед в этот же вечер, уединившись с внуком сначала на скамейке у подъезда дома, а потом, когда насиделись, пошли прогуляться по вечерней Сходне, немного рассказал ему о том, как воевал, и что прошел с боями почти всю Украину, освобождая ее от немецко-фашистских захватчиков.

    И как потом в конце 1944 года, после изгнания немцев со всей территории, поступил приказ оставить подразделение, в котором он служил, и ехать в Западную Украину в помощь войскам НКВД добивать бандеровцев, которые были пособниками и находились на службе у фашистов. И после избавления Украины от ненавистного врага пришел черед расправиться и с этими украинскими националистами, недобитым отрепьем, которые ушли в глубокое подполье и совершали оттуда свои кровавые дела против украинского народа и Красной Армии.

    Так что дед до Берлина не дошел, а бил недобитого врага, находясь в лесах в западных областях Украины.             
      
     И вечерами после возвращения из Москвы сидели дружно за ужином, обменивались впечатлениями от увиденного, смотрели телевизор. Дед читал газеты или опять шел немного прогуляться на сон грядущий, по его выражению: размять ноги, а то затекли. Нередко к нему присоединялся и Санька. А мать с Акулиной Федотовной за женскими разговорами на кухне готовили завтрак на утро следующего дня. Сашка, если дед оставался дома, выходил во двор и допоздна играл там с другими мальчишками.

     Незаметно подошло время расставания. Мать накануне закатила прощальный ужин, выставила на стол и немного выпивки, женщинам - вино, деду - беленькую, а Сашке на выбор лимонад или компот, пей не хочу!

     Тихо по-семейному сидели, смотрели семейный альбом за разговорами, вспоминали добрым словом и Богдана Наумовича, даже помянули его, не чокаясь. На следующий день старшие Бурковы вечерним поездом «Москва – Саранск»  отбыли к себе в Мордовию, взяв твердое слово с дочери, что она при первой же возможности в отпуск с внуком приедет к ним.  Прощались со слезами на глазах. Дед с Сашкой еще как-то крепились по-мужски, а вот женщины дали им полную волю.
     Продожение следует...