Нелегкая им вышла доля...

               
                Светлой памяти дорогих моих родителей - Анфисы
                Яковлевны и Ивана Егоровича посвящается.


     1941 год. Лето, сушь, жара и... засуха. После разорительной войны второй год(1946,1947г.г.)голод. Центральные черноземные области засушило, неурожай зерна и картошки, и, как следствие, бескормица для скота, недоедание для людей. Хлеб, сахар, мука, килька, хамса, мыло - все по карточкам. Это территория Курской,  Воронежской, Орловской, Липецкой, Белгородской, Тамбовской областей.
    Семья наша: родители и пятеро детей (а потом и шестеро). Работал один отец, мама с детьми и домашним хозяйством, огородами, засеянными, в основном, картофелем. Все требует ухода. Дети, кроме малых, в школе. Житзнь трудная, выживание. Засуха, голод-это большая беда. И нет сил, способов успешно бороться с этой бедой. В другое время могли бы закупить хлеба у бывших союзников, а после войны за что закупать?
     Тогда мы, дети, страдали. Страдали и взрослые, но они больше понимали. Я был самым малым - 5. потом 6 лет. Многого не понимал. Можно представить себе чувства отца: почти пять лет войны, о которых он и рассказывать не хотел, не мог. Рядовым, в пехоте, в земле годами, в окопах, в болоте, и зимой , и летом, и в жару, и в мороз. Выжил, уцелел, вернулся домой, ждали жена, наша мама, и пятеро детей. Родителям к концу войны было по 35 лет. Молодые, слава Богу, здоровые и не могущие накормить детей. А дети, тоже здоровые, постоянно хотят есть. Мама потом рассказывала как я подбегал к ней десять раз на дню и говорил: "Мама, ну дай поесть хоть что нибудь!". А надо было ждать обеда, где за столом, из общей большой миски есть мамалыгу из подмокшего соевого жмыха. А если жмых был подсолнечный, то это было уже лакомство. Чтоб легче было проглотить соевую мамалыгу противного желтого цвета и отвратительного вкуса её сдабривали чесноком.   А чтоб было этой мамалыги побольше мама варила её жидковатой. Доставалось во время обеда и по маленькому кусочку хлеба, а в конце обеда кусочек рафинада и стакан кипятка.
      В 6 лет меня отвели в школу. Навсегда запомнилось: на третьей перемене всем школьникам давали кусочек черного хлеба и он тогда был слаще теперяшнего торта и пишу я об этом не первый раз.
Но это предисловие.
      У мамы был старший брат Михаил Яковлевич, который с немалой семьёй жил на хуторе недалеко от г. Шебекино. Он был самым старшим в большой семье маминых родителей и старше мамы был на 20 лет. Приехав как-то навестить нас, он увидел все наши трудности с прожитьём, откровенную бедность и неясность будущего, и объявил моим родителям, что он даёт нам хорошую корову. Её надо перегнать своим ходом 150 километров, какие нас разделяли.
      Отец взял отпуск и с моим старшим братом Петром на попутных машинах добрался к Михаилу Яковлевичу. Там их снабдили харчами на дорогу и с Богом отправили в путь. Проходили они в день по 39 километров, шли 5 дней, ночевала где придётся, но обязательно в деревнях. Корову в дороге надо кормить, поить, доить. Дело было летом, среди дня останавливались у деревни, поили корову и она ложилась отдыхать, а отец с братом находили ей траву, кормили и шли дальше. На ночлег просились в деревне к кому-либо и за это отдавали вечерний удой. Утренний удой частично забирали с собой, а часть меняли на хлеб с луком и огурцами. Корова была очень хорошей и при правильном уходе давала молока немало. Никто им в ночлеге не отказал. На ночь корове давали травы вдоволь. Нельзя было допустить, чтоб она ослабла. Конечно, хорошо бы накормить её теплым пойлом из отрубей или варевом из свеклы и картофеля, но где это взять? Теплому супу из муки и отрубей были бы рады и многие люди.
      Так вот, таким манером недавний фронтовик с вещмешком за плечами, отец мой Иван Егорович и старший уважаемый мой брат Петр Иванович (ныне оба покойные, прожившие нелегкую жизнь и оставившие после себя добрую память, детей и много внуков и правнуков; отец прожил 93 года, мама-82, Петр-79. Увидели и хорошее в своей жизни, царствие им небесное).
      Явление отца и брата с коровой было для нас невероятно важным событием. Мы теперь будем жить с молоком. Корова Милка стала общей любимицей. Большая, спокойная. Нам хлопот добавлялось, надо было каждый день находить и приносить ей много добротной травы (лопухи не годились). Моих две сестры, а я им помогал, обязаны были обеспечить корову травой, а о сене на зиму позаботился отец и об этом есть у меня очерк с названием "Эхо из детства".
     Наша благодарность дяде Мише была беспредельной, он, может быть, нас спас. Незадолго до начало войны дядя Миша взял к себе на лето мою сестру Нину, чтоб подкормить её. Его жена, тётя Настя, своих детей вырастила (а их было пятеро) и маленькая девочка ей была в радость. А тут война, в оккупации оказались наши добрые родственники в Шебекино и мы в городе Старый Оскол (в 2011 году ему присвоено звание "Город воинской славы". Это почти город-герой). Как жили в оккупации? Невероятно, что выжили! А в Шебекино произошла трагедия, перевернувшая всю жизнь доброй семьи. Сын дяди Миши Василий был схвачен фашистами за связь с подпольем и на глазах родителей был повешен вместе с другими, якобы партизанами. А тут ещё невыносимое горе: тётя Настя с дочерью и с моей сестрой Ниной пряталась в погребе от бомбёжки, а в это время каратели искали русских диверсантов и, открыв крышку погреба, пульнули туда из автомата. Смертельно ранили дочь дяди Миши, Она умерла тут же, на руках у матери. Это после недавно повешенного сына. Тетя Настя от горя почернела, заболела, умом тронулась (тогда так говорили) и  долго не прожила. Мы всё это узнали после освобождения от оккупации, а Нина в возрасте 5-6 лет все видела. На её глазах убитая горем тётя пыталась покончить с собой. Дядя Миша добывал как мог пропитание, надо было как-то жить. А Нине поручил смотреть за женой, беречь её от крайнего шага.
      Потом, спустя много лет, Нина жила своей семьёй на Алтае, работала в геологической экспедиции. К ней приехал жить Михаил Яковлевич. Был хорошо, по доброму принят и прожил долго. Вот такие в нашем роду добряки-долгожители. Жили трудно, но правильно, по совести, делали добро и добром получали ответ. Не зря есть библейское  правило: "Спешите делать добро". Спешите, а то не успеете.
  Успехов тебе, читатель. Живи и делай добро.