Цена невинности

«Он снова будет искать изъяны», — думала Аня, разглаживая складку на платье. Марк называл это «вниманием к деталям», она — навязчивым контролем. Но сегодня ей было особенно важно быть… безупречной.
Когда он достал конверт, она уже знала: это не подарок. Это — условие.

Таня поправила зеркало в прихожей, в последний раз оглядела себя: лёгкий румянец, ненавязчивая помада, платье;сарафан в мелкий цветочек — всё как он любит. Марк ценил «естественность». И чистоту.
Звонок в дверь. Она вдохнула поглубже и распахнула.
— Привет, — он протянул букет полевых цветов. — Ты сегодня особенно… настоящая.

Ромашки. Таня предпочла бы розы. «Настоящая». Это слово звучало в их отношениях чаще, чем «люблю». Для Марка оно означало целый свод правил: никаких коротких юбок, никаких воспоминаний о бывших, даже парфюм — только с лёгким ароматом ландыша.

Они сидели на кухне, пили чай с её фирменным пирогом. Марк молчал дольше обычного. Потом достал из внутреннего кармана конверт.
— Я долго думал… И решил: нам нужно убедиться.
— В чём? — Таня поставила чашку. Стекло тоненько звякнуло о блюдце.
— В том, что ты — та самая. — Он выложил на стол пухлую пачку купюр. — Пятьсот тысяч. Если ты докажешь…
— Докажу что?
— Что до меня у тебя никого не было. Справка от врача. И молчание. Семь дней. Условия выведены каллиграфией.

Таня смотрела на цифры, на ровные буквы его почерка, и внутри разрасталась ледяная пустота. Он не шутил. Для него это было всерьёз.

 Часть 2
Девушка шла по городу, не замечая дождя. Капли стекали по щекам, будто слёзы, которых пока не было.

В 19 лет она влюбилась в музыканта из соседнего города. Артур. Глаза цвета морской волны, гитара, которую он обнимал так же нежно, как её. Три месяца счастья — и письмо: «Я не готов к семье. Прости».

Тогда Татьяна осталась одна со страхом, сомнением и решением, которое приняла в холодной тишине женской консультации. Никто не знал. Даже мама.

Только Лина, однокурсница, случайно встреченная в аптеке, услышала её сбивчивый заказ, взяла за руку, сказала: «Я помогу». И помогла — без вопросов, без осуждения. «Ты спасала меня в универе, когда я чуть не вылетела из;за химии, — говорила Лина. — Теперь моя очередь».

Таня остановилась у киоска. Купила упаковку салфеток, вытерла лицо. Позвонила Лине.

— Мне нужна твоя помощь, — голос дрогнул. — Но не такая, как тогда. Мне нужно… понять.

Лина приехала через час. В кафе, за чашкой чая, выслушала всё — про конверт, про условия, про ледяное чувство, будто её раздели на «допустимую» и «нечистую».

— Ты хочешь справку? — тихо спросила Лина.

— Нет. Я хочу понять, почему мне стыдно за то, что было до него.

— Потому что он внушил тебе: твоя ценность — в девственности. А не в сердце, не в уме, не в том, как ты печёшь пироги и смеёшься над его шутками.
Таня сжала чашку.

— Но если я скажу «нет» — он уйдёт.

— А если скажешь «да» — уйдешь ты. Только позже. Когда поймёшь, что продала себя.

Часть 3

На следующий день Таня пришла к Марку. В руках — два конверта.
Первый — с пачкой купюр.

Второй — письмо от Лины:
«Таня, я сохранила квитанцию об аборте. Не для того, чтобы ты хранила вину. А чтобы помнила: ты сделала трудный выбор, но не ошиблась. Ты — целая. И твоя история — не грязь, а опыт. Не прячь её».

— Я не «чистая», — сказала Аня, глядя ему в глаза. — Но я честная. Выбирай: либо ты принимаешь меня целиком, либо я ухожу.

Марк молча положил конверт в карман.

— Ты могла просто сказать «да». Получить деньги. Сыграть роль. Но ты… — он запнулся. — Ты разрушила мой идеал.

— Или создала реальность.

Он не ответил. Только смотрел, как она надевает пальто, как берёт сумку, как открывает дверь.

— Таня…

Она обернулась.

— Я не буду ждать.

Часть 4

Через месяц она увидела его в кафе. С другой девушкой. Та смеялась, откинув голову, а Марк смотрел на неё так, как когда-то смотрел на Татьяну.

Таня подошла.

— Она прошла тест? — спросила тихо.

 Марк покачал головой:

 — Нет. Я больше не проверяю.

 Девушка кивнула и пошла к выходу. У двери обернулась. Он всё ещё смотрел на неё. В  глазах бывшего  возлюбленного не было злости. Только усталость. И что-то похожее на понимание.

 Вечером Таня нашла в почтовом ящике белый конверт. Внутри — билет на концерт. Тот самый музыкант. Артур. И записка: «Прости. Я вернулся».

 Она порвала билет. Потом собрала осколки фоторамки, где они с Марком смеялись на море. И написала сообщение Лине:

 — Где ты сейчас?

Ответ пришёл через минуту:

 — У твоего подъезда.

 Эпилог

 Подруги сидели на скамейке в парке. Падали листья — золотые, багряные, как воспоминания, которые уже не ранят.

 — Знаешь, — сказала Таня, — я больше не чувствую вины.

— Потому что ты перестала делить себя на «до» и «после», — улыбнулась Лина. — Ты просто Таня. И этого достаточно.

 Таня вдохнула осенний воздух. Пахло землёй, дождём и свободой