Анатомия замеченного

 
(Пьеса в одном акте, без надежды на оправдание)

Действующие лица:

•  МАКСИМ КОРЖОВ: 20 лет. Обвиняемый. Студент. Худощавый, нескладный. Глаза, полные невысказанных мыслей и бесконечной наивности.
•  СУДЬЯ: 55 лет. Усталая женщина с резким голосом. Символ законности, утомлённой абсурдом.
•  ПРОКУРОР: 40 лет. Акула юриспруденции. Уверенный, циничный.
•  АДВОКАТ: 35 лет. Молодой, но уже сломленный системой. Его реплики – попытка выплыть из болота.
•  СВИДЕТЕЛЬ 1 (СОСЕДКА АННА СЕРГЕЕВНА): 60 лет. Педантичная, любопытная, убеждённая в своей правоте.
•  СВИДЕТЕЛЬ 2 (ОХРАННИК МЕТРО ВЛАДИМИР ПЕТРОВИЧ): 50 лет. Суровый, прямолинейный.
•  СВИДЕТЕЛЬ 3 (ПРОХОЖАЯ ЕЛЕНА ИВАНОВНА): 45 лет. Нервная, склонная к преувеличениям.
•  ПРИСЯЖНЫЙ (№7, ГОЛОС НАРОДА): 30 лет. Мужчина, представитель "коллективного бессознательного".
•  ГОЛОС ЗА КАДРОМ (РАССКАЗЧИК/АВТОР): Всезнающий, ироничный, скорбно-философский.

---

ПРОЛОГ (Голос Рассказчика)

РАССКАЗЧИК:
Наш век. Век тотального наблюдения. Где каждая тень может быть свидетелем, каждый взгляд – уликой, а каждое слово, вырванное из контекста, – приговором. Вот он, Максим Коржов. Студент. Мечтатель. И, по версии общества, – маньяк. Суд над ним – это не суд над человеком. Это суд над языком. Над восприятием. Над хрупкой тканью намерения, разорванной в клочья чужим страхом. Слушайте внимательно. Ибо в каждом слове здесь скрыта и истина, и бездна.

(Сцена: Зал суда. Холодный, официальный. На скамье подсудимых сидит МАКСИМ. Он сутулится, его взгляд растерян, но в нём есть и какая-то отчаянная попытка быть понятым. СУДЬЯ восседает на возвышении. ПРОКУРОР, АДВОКАТ – за своими столами. Ряд ПРИСЯЖНЫХ. Обстановка гнетущая.)

СУДЬЯ: (Сухо, стучит молоточком)
Дело Коржова Максима. Обвинение в преследовании и попытке насилия. Приглашается первый свидетель. Анна Сергеевна Звонарёва.

(Анна Сергеевна, опрятная, но с настороженным выражением лица, проходит к месту свидетеля.)

ПРОКУРОР: (Встаёт, голос поставлен)
Анна Сергеевна, прошу Вас рассказать суду, что Вы знаете об обвиняемом.

СВИДЕТЕЛЬ 1 (АННА СЕРГЕЕВНА):
Он… он всегда был странный. Глазки бегают. Книжки свои читает. Но это ладно. Я как-то случайно… понимаете, случайно! – открыла его дневник. Он на столе лежал. И там… там такое! Он написал, что знакомился с девушкой. И что девушка его «заметила». А потом он признался… что он маньяк! Вот!

(Шёпот в зале. Максим вздрагивает.)

ПРОКУРОР: (Торжествующе)
«Признался, что он маньяк». Исчерпывающе. Ваша честь, налицо прямое признание.

АДВОКАТ: (С трудом)
Ваша честь, позвольте уточнить. Максим, поясните суду, что Вы имели в виду под словом «заметила» и фразой «признался, что он маньяк».

МАКСИМ: (Поднимает голову. Его голос тих, но в нём слышна дрожь. Он говорит с трудом, подбирая слова.)
Я… я написал «заметила» в значении – «я девушке понравился». Понимаете? Я же в дневнике написал, что смотрел, куда носок её ноги смотрит! Это, ну, такая теория есть… Если её носок смотрит на меня, значит, я ей понравился. Это язык тела! А «признался, что он маньяк»… Это… это художественный приём. Я читал Достоевского! Он там все свои самые тёмные мысли записывал! Это я так… играл с собой. С читателем, которого ещё нет. Пытался понять… маньяка. Изнутри. Для романа.

(Шёпот в зале усиливается, но теперь в нём слышатся нотки недоумения.)

СУДЬЯ: (Морщится)
«Язык тела». «Играл с собой». Понятно. Следующий свидетель. Владимир Петрович Смирнов.

(Охранник метро, крепкий, с усами, занимает место.)

ПРОКУРОР:
Владимир Петрович, расскажите суду о Ваших наблюдениях.

СВИДЕТЕЛЬ 2 (ВЛАДИМИР ПЕТРОВИЧ):
Я его видел! В метро! Этот вот товарищ, Коржов, вышел за девушкой из вагона. И подошёл к ней! Прямо у выхода! Зачем он вышел за ней? Явно маньяк! Хорошие люди так не делают!

АДВОКАТ:
Максим, объясните Ваши действия.

МАКСИМ: (В его голосе нарастает отчаяние, но он пытается быть логичным.)
В метро знакомиться… стыдно. Понимаете? Среди толпы. Это как… как стрельнуть сигаретку. Приличнее около метро. В метро же не просят сигаретку закурить! Девушке самой стыдно в метро знакомиться, среди толпы! А около метро… как бы выходишь за рамки толпы! И там знакомиться прилично! Это… это этикет!

(Недоуменные взгляды Присяжных. Прокурор еле сдерживает ухмылку.)

СУДЬЯ:
Этикет. Интересно. Вызывается Елена Ивановна Сидорова.

(Нервная женщина, с трясущимися руками, подходит к месту свидетеля.)

ПРОКУРОР:
Елена Ивановна, Ваши показания.

СВИДЕТЕЛЬ 3 (ЕЛЕНА ИВАНОВНА):
Я… я видела его! Он шёл за девушкой! Прямо по улице! Вот так вот, шаг за шагом! Раз он следовал за девушкой, значит, он её преследовал! Маньяк! Я сама чуть не закричала!

АДВОКАТ:
Максим, Ваш ответ.

МАКСИМ: (Его голос срывается. Он жестикулирует.)
Я просто выходил с девушкой из метро! Не «за» девушкой, а вместе с девушкой! Мы просто шли в одном направлении! Я даже думал обогнать девушку и идти спереди, чтобы она меня заметила! Чтобы я ей успел понравиться! Чтобы она подумала: «Какой красивый парень идёт передо мной!» Я, наоборот, спереди хотел подойти! Чтобы привлечь внимание! А не преследовать!

(В зале нарастает гул. Судья стучит молоточком.)

СУДЬЯ:
Прошу к порядку!

(Один из Присяжных, Присяжный №7, поднимает руку.)

ПРИСЯЖНЫЙ (№7):
Ваша честь! Я могу задать вопрос?

СУДЬЯ:
Присяжный, Ваша очередь будет во время совещания.

ПРИСЯЖНЫЙ (№7): (Неуверенно, но настойчиво)
Но это важно! А помните песню: «Я оглянулся посмотреть, не оглянулась ли она, / Чтобы посмотреть, не оглянулся ли я»? Этот парень… он попал в ту же историю! Он маньяк! И его заметили!

(Слова Присяжного №7 звучат как приговор. В зале одобряющий гул. Максим смотрит на Присяжного, затем на зал, его глаза полны ужаса и непонимания.)

МАКСИМ: (Вскакивает. Его голос теперь громкий, отчаянный, почти крик.)
Нет! Наоборот! У меня были не холодные знакомства, а тёплые знакомства! Я хотел сначала понравиться девушке! Построить ей глазки! Чтобы она меня заметила! А потом уже познакомиться! Чтобы ей было приятно! Чтобы это было… красиво! Не маньячно!

(Максим падает обратно на скамью. Его плечи дрожат. Тишина. В этой тишине звучит не только его отчаяние, но и эхо непонимания всего мира. Слышно лишь, как Прокурор удовлетворенно улыбается.)

СУДЬЯ: (Медленно, глядя на Максима, затем на Присяжных.)
Присяжные, удалитесь для вынесения вердикта.

(Присяжные встают и медленно уходят. Максим остаётся один на скамье подсудимых, его взгляд устремлён в пустоту.)

АДВОКАТ: (Обращаясь к Максиму, тихо.)
Максим… Я сделал всё, что мог. Но…

(Адвокат умолкает. В зале снова тишина. Только ГОЛОС ЗА КАДРОМ заполняет её.)

ГОЛОС ЗА КАДРОМ (РАССКАЗЧИК/АВТОР):
Так закончится его день. Или начнётся новый. Неважно.

Ибо каждый из нас – потенциальный Максим Коржов. Каждый из нас когда-то «замечал», «следовал», «строил глазки». И каждый из нас рискует быть не понятым, а… «замеченным». Не как человек. А как «маньяк». Ибо в мире, где страх сильнее понимания, а ярлык – быстрее мысли, каждое действие может быть перерисовано. Перерисовано в приговор. А каждое «я хотел» – в беспощадное «ты есть».

(Свет медленно гаснет, оставляя на сцене лишь одинокую фигуру Максима, затерянную в ожидании вердикта. В полной темноте раздаётся лишь один, отчаянный, но еле слышный шёпот Максима.)

МАКСИМ:
Я просто хотел… чтобы она меня… заметила.

ЗАНАВЕС.
(с) Юрий Тубольцев