Однажды в... СССР. Книга 2. Глава 58

Вера уже была дома.                Она возлежала, словно царица Клеопатра, в ослепительно белой ванне, наполненной горячей водой и смотрела в потолок, как будто читала, видимые только ей, иероглифы. Рядом, на столике красовалась бутылка вина и фужер. Что-что, а горячую ванну она любила!                А Глеб любил, когда жена принимала ванну. Он смотрел на неё, нагую, на её  божественное тело, но всё-таки под прозрачным слоем воды и это возбуждало его ещё больше. Вроде, вот она вся, такая доступная, только руку протяни. Но нет – вода — препятствие между ним и ней.                Для Глеба Вера всегда была желанной, он всё ещё не успел насытиться ею, как султан  своими новыми наложницами. Только здесь существовала большая разница: султан вызывал к себе наложниц, а Глеб себе этого позволить не мог.                Вера допускала его до тела, только когда сама хотела, или не допускала, поэтому каждый раз это становилось даром для него! Он жадно желал её, она это знала и вовсю пользовалась этим...                Вернувшись со встречи с Мишкой, Глеб бесшумно, на цыпочках, подобрался к ванной комнате, и сквозь узкую щель в дверях одним глазком стал наблюдать за женой! Боже! Как же она сексуальна и от этого, такая желанная! Накинуться на неё и взять силой, как наложницу! Как свою собственность! И иметь её жёстко, ухватив одно рукой за горло, чуть сжав его, чтобы даже не дёргалась! Ох, мечты, мечты… Он знает, что не способен на это… Она сильнее его… Ведь она – стерва! И в эту стерву он влюблён. Влюблён по уши, черт подери!
— Хватит подглядывать, милый! Я даже отсюда слышу твоё учащённое дыхание! —Она громко засмеялась, наслаждаясь своей властью над ним. Глеб зашёл в ванную комнату и присел на краешек ванны:                — Может я присоединюсь?                Она, будто и не услышав его вопроса, спросила:                — Как посидели? Что хочет наш авторитетный друг?                Глеб приуныл – развлечься прямо в ванной шансов ноль:                — Жаловался, что валят их уголовного брата чуть не пачками, причём так виртуозно, что и следов не оставляют.                —И?                —Ну что «и»? Воры думают, что это мы их зачищаем. Ссылаются на «Белую стрелу». А как по мне, то они сами друг друга валят, делят сферы влияния и источники неправедных доходов.                — Глеб, почему из тебя нужно всё по капле выдавливать?! Дальше-то что?                — Дальше?.. А не верят они, что это не мы; мол, дела по убийствам не раскрываются, значит нам это нужно!.. И, между прочим, денег хороших предлагают, чтобы мы прекратили их валить.                — Денег? — теперь Вера уже не разглядывала потолок, она уже сверлила глазами мужа! —И сумму обозначили?!                — Ну да!.. Мишка действительно считает, что к нам пошла команда сверху – избавляться от воров без суда и следствия, а значит нужно тупо заслать на самый верх «капусты» и таким образом остановить убийства.                — Глеб! —она перешла на крик.  — Сколько предложили?                — Много!                — Глеб, ты издеваешься?!                — Пять миллионов... — Глеб сделал паузу. — Баксов.
Услышав это, Вера на мгновение застыла, затем, набрав воздуха в лёгкие, медленно сползла под воду. Она лежала под водой, как красивейшая из русалок и Глеб с любовью разглядывал её так, как будто видел её тело первый раз в жизни…                Он не считал себя слабаком; легко мог пойти против двоих бойцов, но перед Верой он просто млел… Он искренне боялся потерять её, и от этого ревновал её ко всем красавцам или достигшим положения, самцам.                Привязать её к себе – вот, что было его мечтой! Привязать так, чтоб на всю жизнь, до гробовой доски!.. И по его разумению существовал только один выход удержать её возле себя – заиметь детей!                Но со временем он всё больше убеждался, что никаких детей она не желает и слышать об этом не хочет. Она просто живёт для себя, пользуя весь мир и пользуя его, Глеба.                — Глеб, родной!                Он взглянул на Веру – теперь на него смотрела не властная императрица, а любящая и кроткая, готовая выполнить любую прихоть мужа, жена.                — Вот ты, наверное, думаешь, что я безумно люблю деньги и деньги для меня превыше всего… Ведь думаешь, правда?! Глеб молчал…                — Нет, дорогой, мне плевать на деньги, мне плевать на положение в обществе и вообще, мне плевать на весь этот грёбаный мир! Всё, чего я хочу – это стабильности!.. Нормальной жизни.  И я хочу этой стабильности не с кем-нибудь, а именно с тобой!                Глеб усмехнулся уголками губ… Она заметила это… Она вообще всё подмечала!                — Да! Именно с тобой! — Горячо продолжила она. — Ты сам знаешь, у меня были ухажёры и похлеще тебя: известные на весь Союз актёры, военные с генштаба, чиновники при должностях и капиталом. Но выбрала-то я тебя!                Глеб чуть приподнял бровь.                — Да, я не всегда умею показывать свои чувства, но я  умею любить!.. И люблю я... тебя...  — Вера помолчала.                — А знаешь, о чём я мечтаю?                Ошарашенный столь редким и необычным излиянием чувств своей жены, Глеб слегка дёрнул плечами вверх-вниз.                — Мечтаю о доме!                Глеб удивлённо взглянул на неё – у них ведь великолепная квартира!                — О доме где-нибудь в Испании!.. На берегу моря!.. И чтоб обязательно с камином… А возле него собака! Большая, лохматая собака, лежащая на ковре! И… ещё… я хочу… дочку!.. Ну, или сына!..                У Глеба глаза полезли на лоб! Он просто ушам своим не верил!                А она продолжала:                — Ты сам подумай, рожать в этой стране, где президент – алкаш, где всё поделено между бандитами, где мужики мрут от паленой водки и где единственное счастье бедных стариков – дождаться пенсии и, наконец, купить себе ножки Буша! И ты с ужасом понимаешь, что страна-то разваливается к чертовой матери! Как тут рожать, Глеб?! — Она почти кричала.
Затем наступила пауза… Нужно ведь переварить это… Таких серьёзных и искренних  разговоров между ними ещё не было. Он и подумать не мог, что у ней есть такая мечта… И в этой самой мечте есть место ему, Глебу, причём не абы-какое место, а самое центральное!                Он повернулся к ней:                — Ну, так давай уедем! Я согласен.                Она взглянула на него, как на глупого телёнка:                — А жить на что? Что ты там будешь делать? Кому там нужен бывший мент? Пойдёшь вышибалой в русский ресторан или таксёром, баранку  крутить?! О себе я уже и не говорю...                — Продадим квартиру, машины… И в загашнике кое-что имеется!                Она усмехнулась:                — Вот именно, Глеб! Вот именно, что кое-что… А кое-что, так это — слёзы. Нет, дорогой, если уж ехать, то с деньгами, а не с кое-чем!                — Ну, я могу ещё продать квартиру и дачу отца!..                — Глеб, не смеши меня! А то ты не знаешь, сколько  недвижка стоит. На Украине там вообще разруха полная. Мать пишет, еле выживают...                — Тогда не знаю! — он развёл руками! — А больше нам взять негде!                Она взглянула на него, как на неразумное дитя:                — Я знаю! Мы возьмём бабосы у воров! Да! Вспомним  молодые годы!— Она налила себе пол фужера вина, поднесла к губам, но вдруг решительно опустила бокал на место.                Пока она всё это делала, Глеб смотрел на неё, и ему казалось, что она только что, на его глазах сошла с ума:                — Вера! Да ты в своём уме?! Ты что предлагаешь?! Взять у багндитов?! Да они... они же нас просто зароют где-нибудь в подмосковных лесах и, поминай, как звали!                Вера  отвернулась. Задумалась. И вдруг:                —  Глеб... я должна тебе кое-что сказать... — Она потупила глаза и было видно, что слова даются ей с трудом.                — Глеб, родной, у нас... у нас будет ребёнок!                Глеб задеревенел. Застыл, как статуя на краю ванной. Дыхание перехватило. Во все глаза он пялился на Веру, пытаясь распознать хоть каплю фальши. Но нет, она не соврала.                — Глебушка, иди ко мне! — она взяла его за руку и с силой потянула на себя. — Иди, мой хороший, иди…                От неожиданности он  потерял равновесие и плюхнулся прямо в одежде на неё. Такого  ведь ещё  никогда не было. Он моментально возбудился, обхватил её  голову руками и стал судорожно покрывать поцелуями её лицо. А Вера, уверенными движениями расстёгивая его брючный ремень, шептала:                — Давай, Глебушка, давай, мой золотой… Я сама всё сделаю… Ты, главное, слушай меня… я всё сама… сама, -— было видно, что она тоже завелась, дыхание её сделалось прерывистым, глаза закатились, она изогнулась под мужем и застонала…                А Глеб покорял вершины!..                Взмывая соколом ввысь, он сверху видел не ванну, но изумрудное море; не жену, трепыхающуюся под ним, как золотистая рыбка, но свою законную добычу и это был его день! Его победа!                «Я  стану папой!.. Папой!.. А Вера — мамой и будет настоящей, а не по паспорту, моей супругой!.. А лучше этого мне ничего не нужно, и пусть будет то, что будет!..                А потом был серьёзный разговор!.. Вернее, говорила только Вера, а Глеб слушал:                — Пойдёшь к Мишане, скажешь, что наверху, в принципе согласны остановить «мочилово», но сумма  не серьёзная для таких серьёзных людей. Короче, гонорар нужно  увеличить вдвое. Дадут, никуда не денутся, я их бандитскую натуру знаю!.. Всё остальное я беру на себя… Поверь мне, Глеб, я не самоубийца… С моими связями, нас хрен  кто найдёт! — Её голос приобрёл стальной оттенок.                — Да, и ещё... Забыла тебе сказать... Мне тут один знакомый коммерс открыл в Швейцарском банке номерной счёт... Ну так, на всякий случай. Там лишь червонец зелени пока. Я напечатаю все реквизиты счёта, а ты их дашь Мишане. Понял? Ну, а когда поступят денежки, мы их на разные счета другие разбросаем, потом на третьи и так далее, чтоб не нашли, кому не нужно. Я всё организую, не волнуйся. — Она нежно поцеловала его в губы…                И Глеб молчал. Он был так счастлив, что в тот момент не мог ни о чём думать. И не хотел.
                ________________________-

                Продолжение в Главе 59.