Однажды в... СССР. Книга 2. Глава 61

А Ворону пришлось ещё три дня искать момент, чтобы заказ исполнить. И в очередное утро, когда быки осторожно, чуть ли не обнимая, вывели объект, старший охраны снова поднял голову, сканируя все окна дома напротив. Но в этот раз утреннее солнце било ему в глаза, и он прикрыл их от лучей ладонью.                И этого было достаточно, чтобы курок сработал, и сверху, в самый центр  авторитетного затылка -хлоп - воткнулась пуля, калибра 7.62!                «Придурки, про затылок-то и не подумали! —  Мелькнуло в голове у Ворона, стремглав покидавшего гостеприимную  квартирку через чердак и соседний подъезд.                Он не видел, как начальник охраны, с испугу перепутавший подъезды, а с ним ещё двое стрелою ринулись в тот же подъезд, который должен был покинуть он.                И, бегом взлетая по лестнице, они чуть не сшибли с ног, спускавшегося вниз заросшего седой бородой старика с палочкой, в толстенных очках и дурацкой старой  шляпе. Ещё и матюками обложили, звери!                «Чёрт! Чуть не вляпался! Расслабился не в меру, идиот!» — Клял себя Ворон, исчезая в ближайшем переулке. — Хотя, ведь победил, а победителей не судят!  Ну что ж, вперёд за милым гонораром! Теперь уже — в мой уголок».
А «уголок» тот представлял собой роскошную квартиру-трёшку напротив зоопарка на Большой Грузинской в солидном кирпичном кооперативе с прикормленной консьержкой, обожавшей Ворона и тех, с кем он общался.                Вернее, не «тех», а Ту, поскольку лишь с одной особой здесь позволял себе встречаться Ворон. Встречался регулярно, раз в неделю, а также каждый раз после выполненного заказа. И это было непременным и необсуждаемым его требованием: после выполнения работы — Она должна быть с ним!                А если бы, Она вдруг попыталась нарушить этот устный договор, он просто бы не взял заказ и с облегчением вздохнул. Но нет, она ещё ни разу не отказывалась. И он никак не мог понять в чём дело: в нём или не в нём?                И в чём причина, что Она, похоже, искренне стремится к их близости: в заоблачных ли гонорарах от заказчиков или Её всё-таки  тянет и влечёт к нему? Страсть? Чувство? Или что-то большее?                Он знал немало женщин, но все они, как облака, бегущие по небу: вот они есть, а вот уже промчались, ни памяти, ни мысли не оставив. Она — другая! Её забыть и оторваться невозможно! Она не в тело входит — в душу! И остаётся в ней навечно. Навсегда...                О том, что в жизни, и вообще в природе может существовать такая страсть — он и представить себе не мог. И этой уникальной страстью мог  обладать один лишь человек на  белом свете — Она.                Она, как вихрь, влетала в коридор, срывая на ходу свою одежду, и вот Она уже в его объятиях.                Его захлёстывает с головой волна желания немедленно, в одно мгновенье ею обладать, но диким усилием воли, сдержав себя, он не торопится. Он хочет растянуть блаженство обладания подольше. Он наслаждается её любимым запахом — такого не придумать никаким, пусть даже самым лучшим парфюмерам.                Проводит, чуть касаясь, кончиками пальцев по всем изгибам её нежного, как шёлк, и упругого, как у подростка, любимого и ласкового тела.                Целует её всю, не торопясь, как будто каждый поцелуй — это глоток целебного напитка. Вот поднимается по шее вверх и вдруг со страстным вздохом завладевает влажными губами и языком, в глазах темнеет, и, когда уже совсем невмоготу, он входит полностью в неё!                И это его миг и его час! Ведь ради этого всего и ради хриплого, взлетающего до небес, её финального восторженного крика — согласен он на всё! И даже на убийство! Противное его природе в принципе, но, видно, всё-таки возможное, когда на кону приз — Она!                Она — Принцесса! Королева! Императрица всего мира!                Однажды он спросил её:                — И как тебе  в голову пришло дать мне этот псевдоним? Почему — Ворон?                Она повернула к нему своё ещё не остывшее от любовного жара лицо:                — А ты знаешь, что Ворон по интеллекту занимает третье место после человека?                — Нет. А кто второе?                — Второе? Шимпанзе! Ну не обезьяной же мне тебя называть?! — И долго смеялась. Такая вот она во всём!
                _______________________________________               
               
                Продолжение в Главе 62