Разумность. Антарктида. Космос. Полярная Звезда

Александр Денница

ПРОЕКТ «РАЗУМНОСТЬ»

«ПОЛЯРНАЯ ЗВЕЗДА» (фрагмент)

ФАНТАСТИКА. РАССКАЗ. «АНТАРКТИДА. КОСМОС. «ПОЛЯРНАЯ ЗВЕЗДА» 2155г.»

ПРОЛОГ

Антарктида. 2155 год. Полярная ночь. Буря. Темно. При «южном сиянии» (суббури). На отрезанной от мира «электрическим полем» российской круглогодичной научно-исследовательской станции «Полярная Звезда» учёные обнаруживают аномалию: «ШВЫ ВСЕЛЕННОЙ», разрывающую её ткань, Реальности, -- при осуществлении полевых работ (по изучению экстремальных форм жизни, аналогов потенциальной жизни на спутниках Юпитера -- Европе и Энцеладе), -- подледникового реликтового озера «Восток» (глубокой тектонической впадины, части рифтовой системы материка, на глубине 4000 метров). Пока экипаж, в составе которого -- учёные из США и Китая, по международному договору, охвачен паранойей, шпионскими играми и другими внутренними конфликтами, руководитель-физик Александр Петров понимает: «Шов» -- это не оружие, искажающее реальность, сознание людей и изменяющее даже «электрическое стекло», а сигнал тревоги -- проекция, предупреждение о смертельной болезни Солнца, исходящее из центра нашей галактики «Млечный Путь». Чтобы спасти человечество, заклятые враги должны объединиться для отчаянной миссии к чёрной дыре Стрелец А* -- единственному месту, где можно исцелить саму Реальность. И не только…

ГЛАВА: НАУЧНО-ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКАЯ СТАНЦИЯ «ПОЛЯРНАЯ ЗВЕЗДА»

Буровое долго жужжало, словно гигантская цикада. Александр Петров смотрел на телеметрию:
-- Представляете? Температура -3°C, но вода не замерзает под давлением. Атмосфера древней Земли, законсервированная здесь миллионы лет назад. Если жизнь там есть, её ДНК будет зеркальной к нашей. Не инопланетной -- альтернативной. Как если бы эволюция пошла по другому пути прямо здесь, на Земле.
Ли Вэй, биолог из Китая, добавила:
-- Это как найти черновик творения. Возможно, озеро хранит не прошлое, а несостоявшееся будущее биосферы.
Их диалог прервал крик Игоря Прораба:
 -- Они докопались до чего-то, что не было ни водой, ни льдом.

Позднее, спектральный анализ покажет чудовищную аномалию: инвертированную энтропию. Артефакт не деградировал -- он, ускоренно эволюционируя, приходил в состояния, невозможные в их реальностной линии. Они вскрыли не капсулу времени, а инкубатор чужого завтра. Но это понимание придёт не сразу Петрову.

Первым физическим доказательством стала вода. Из крана в камбузе вместо воды хлынула густая, чёрная, маслянистая жидкость с запахом озона и серы. Она пролилась секунду, а затем снова стала обычной.  Молодой лаборант Юрий, находившийся там, в ужасе замер, смотря на свои руки, покрытые странной жижей, которая на глазах испарялась, не оставляя следов. Это была не аномалия в данных. Это было прямое вторжение в их быт.

Той же ночью радист Сергей пожаловался, что слышит «цветной шум» в эфире, а майор Егоров, проходя мимо иллюминатора, на секунду увидел в отражении не своё лицо, а искажённую маску незнакомца. Все списали это на усталость. Все, кроме Петрова. Он догадался -- «Шов» не просто разрыв в пространстве-времени. Это активный когнитивный патоген, «вирус», поражающий разум, и он уже начал реплицироваться в их сознании, перезаписывая его...

Через несколько недель в эфир прорывается сообщение с российской атомной подлодки «Северянка», пытавшейся провести эвакуацию полярников с материка, однако в радиосообщении отмечается:
«...Вокруг всего континента -- гигантское аномальное электрическое защитное поле-стена. Неизвестной природы. Не можем войти. Повторяем, не можем войти... Вы в аквариуме!..». Связь обрывается.
Станция оказывается в абсолютной изоляции на все шесть месяцев полярной ночи антарктической зимы, -- до октября.

И пока на «Полярной Звезде» длилась шестимесячная ночь, а «инфекция реальности» медленно пожирала технику, разум экипажа, -- на Земле, получив их отчаянный, пробившийся сигнал, уже закладывали киль единственного возможного ответа. Спасательной миссии -- военно-космического корабля «Горизонт-Полярная Звезда» и его дублёра «Горизонт-Д».

ГЛАВА: АВТОЛЁТЫ И ВОЕННО-КОСМИЧЕСКИЕ КОРАБЛИ 2155 год.

Мир 2155 года жил в постоянном танце между элегантностью технобиодизайна и брутальной функциональностью выживания. Технологии были повсюду, и их истинная мощь раскрывалась там, где человечество сталкивалось с пределом. «Идеальная выраженность»* -- была не самоцелью, но ведущей идеей, принципом, императивом, максимой -- и всем тем, что определяло работу, в том числе: учёных, архитекторов, конструкторов, инженеров, дизайнеров, стилистов и Искусственного интеллекта. Воплощённое очарование.

Путь к центру Галактики «Горизонты» преодолевали, не разгоняясь, а методично искривляя пространство-время перед собой с помощью квантовых гравитационных стабилизаторов -- для этой ювелирной работы экипаж должен был оставаться в полном сознании, непрерывно корректируя «складки» реальности вокруг кораблей.

АВТОЛЁТ «СЕВЕР» -- «РАБОЧАЯ ЛОШАДКА» СТИХИИ

Автолёт «Север» представлял собой специализированную, усиленную машину, разработанную для работы в экстремальных условиях Арктики и Антарктики. Его дизайн сочетал функциональность и биоформу: корпус был стилизован и напоминал по форме дельфина -- обтекаемый, мощный, выкрашенный в яркий оранжевый цвет, чтобы быть заметным на фоне снега и льда. Он не имел пропеллеров или винтов. Его движение обеспечивали мощные гравитационные компенсаторы, позволяющие машине бесшумно парить над землей или льдом. Крылья-плавнички -- небольшие, скругленные стабилизаторы -- выступали сзади по бокам, повышая маневренность. Эти плавнички также были выкрашены в яркий, флуоресцентный оранжевый цвет, чтобы их было видно с воздуха спасателями даже в самых сильных бурях и непогодах.

На борту автолётов «Север» была установлена дублирующая система защиты, работающая по принципу персональных браслетов безопасности: при обнаружении критической опасности (столкновение, экстремальное давление) автоматически активировался электрозащитный экран, создающий вокруг аппарата защитную «ауру», способную выдержать значительные механические повреждения и даже от пуль.

Вместо окон использовались толстые многослойные иллюминаторы, способные выдержать удар ледяной крошки и давление бури. В нормальных условиях эти машины регулярно патрулировали территорию станции, но сейчас, во время бури и аномалии, они были прикованы к ангарам. Их «дельфинья» форма, идеальная для скольжения в потоках воздуха и воды, оказалась бесполезной против невидимой стены аномалии –- «Шва Вселенной».

ВОЕННО-КОСМИЧЕСКИЕ КОРАБЛИ «ГОРИЗОНТ» -- ДОМ НА ПУТИ В БЕЗДУ

Космический военный корабль «Горизонт -- Полярная Звезда» был чудовищно огромным, массивным и брутальным. Он напоминал летающий завод или промышленный комплекс, ощетинившийся антеннами, сенсорами и защитными турелями. Его титаново-стальной корпус имел серо-зелёный защитный цвет, с выступающими модулями двигателей, отсеками для научных приборов и грузовыми шлюзами. Это был, образно говоря, форпост человечества в неизвестности.

Внешняя защита корабля была многоуровневой. Помимо традиционного бронированного корпуса, активировалось мощное защитное электромагнитное поле-экран. Это поле было способно выдерживать попадания военного вооружения, микрометеоритов и экстремальные условия, включая мощное гравитационное излучение черной дыры Стрелец А*. Оно было разработано, чтобы защитить от всего, кроме самой болезни реальности -- силы «Шва», которая проникала сквозь любые защитные барьеры.
Внутри корабля, благодаря системе контролируемой гравитации на основе гравитационных компенсаторов, царила атмосфера, близкая к земной. Интерьер был выполнен в стиле минималистичного функционализма, но с «умными» поверхностями. Металлические переборки, гул систем жизнеобеспечения и постоянное ощущение напряжения.

Лишь в кают-компании это напряжение на миг рассеивалось. Кают-компания представляла собой простое, но функциональное помещение, совмещающее столовую и место для отдыха. Обслуживание экипажа осуществлялось роботами. Несколько сервисных дроидов, проворных и бесшумных, снующих по коридорам, занимались уборкой и техническим обслуживанием. Приготовление пищи было автоматизированным процессом в камбузе, где ИИ синтезировал еду из базовых компонентов. Однако подача еды была возложена на небольших роботов-официантов, которые доставляли блюда в кают-компанию. Система приготовления пищи, хоть и синтезировала её из базовых компонентов, обеспечивала разнообразный и вкусный рацион экипажа.

За обедом Келлер, пробуя синтезированный стейк, в очередной раз спросил: «Интересно, из чего сегодня нас приготовили?». «Из ваших старых носков, агент, -- не глядя на него, проворчал Егоров. -- Утилизация». Эту шутку он повторял уже третью неделю, и она всё ещё заставляла Ли Вэй прятать улыбку.

На борту также функционировал центральный ИИ, по имени «Ариадна». У него не было голоса родных, только нейтральный, синтетический тембр, но его присутствие ощущалось повсюду. «Ариадна» управляла всеми системами корабля, от навигации до бытовых нужд. Экипаж взаимодействовал с ней через голосовые команды или браслеты безопасности.

Экипаж постоянно носил на запястьях многофункциональные браслеты безопасности. Эти браслеты не только служили средством коммуникации и оплаты, но и при критических ситуациях (например, при разгерметизации или угрозе механического повреждения) автоматически генерировали вокруг человека индивидуальное защитное поле-ауру, способное кратковременно защитить жизнь.

Главная палуба -- рубка управления -- представляла собой командный мостик с огромными изогнутыми центральными экранными иллюминаторами. Это были не просто экраны, а огромные панели из того же «электрического стекла», что и на полярной станции. Они могли мгновенно становиться непрозрачными или проецировать дополненную реальность. Сейчас они транслировали черноту космоса в режиме реального времени, а навигационные данные мерцали прямо на стекле бирюзово-голубым светом, а в случае опасности -- красным.

Жилые отсеки и каюты экипажа корабля были спартанскими, но технологичными. Стены кают были интерактивными: по желанию жильца они могли менять цвет, выводить информацию или проецировать успокаивающие пейзажи Земли, -- а некоторые выбирали залитые сиянием улицы туристической «Лунной Ривьеры» под её вечным прозрачным куполом.

Помимо кают-компании и жилых отсеков, на корабле была предусмотрена небольшая зона отдыха и психологической разгрузки. Здесь находился голограммографический кинозал с огромным экраном, где можно было просмотреть старые фильмы или расслабиться. Главной же фишкой была система визуализации «Одиссея». Это был не просто кинозал, а интерактивный голограммографический комплекс, способный проецировать в центр зала трехмерную, тактильную модель всего мироздания. Экипаж мог «гулять» внутри голограммографической проекции Вселенной, изучая галактику Млечный Путь, Солнечную систему и отдельные планеты. В мирное время это служило обучению, а сейчас -- пугающим напоминанием о масштабе их миссии и болезни, с которой они боролись.

Рядом с зоной отдыха располагался спортивный зал с современными тренажерами, адаптированными под условия искусственной гравитации. А в лучших русских традициях, прямо по соседству, находилась небольшая, но настоящая парилка (сауна), где экипаж мог снять напряжение и стресс тяжелых будней. Контраст между высокотехнологичным космическим кораблем и парилкой с березовыми вениками был ещё одним напоминанием о русском доме, о Земле.

Для поддержания физической формы и психологического здоровья экипажа, на нижних палубах корабля был оборудован небольшой, но функциональный космический бассейн. Благодаря системе гравитационных компенсаторов, вода вела себя как на Земле, позволяя космонавтам плавать и тренироваться в привычных условиях. Этот бассейн был еще одним островком нормальности в их ненормальной миссии.
В один из дней, внезапный сбой гравитации превратит воду в причудливую, парящую сферу невесомости на несколько секунд, прежде чем системы стабилизируются, создавая зрелищный и пугающий визуальный эффект: когда член экипажа капитан Анна заканчивала свой заплыв, внезапно раздался сигнал тревоги.
Это был не сбой систем жизнеобеспечения, а кратковременный, непредвиденный скачок мощности, который временно вывел из строя гравитационные компенсаторы искусственной гравитации корабля.
Вода, мгновенно лишившись привычного притяжения, не растеклась хаотично, а, повинуясь законам физики в невесомости, собралась в идеальную, причудливую, парящую сферу. Эта огромная, пульсирующая масса прозрачной жидкости, в ловушке которой оказалась и сама Анна, застыла в центре отсека на несколько мучительных секунд.
Да, зрелище было одновременно захватывающим и пугающим. Свет от аварийного освещения преломлялся в толще воды, создавая сюрреалистичные узоры на металлических стенах.
Капсула тишины и покоя превратилась в живой, непредсказуемый объект.
Экипаж, наблюдавший за происходящим через огромный экран-иллюминатор, замер в ожидании. Затем, с тихим гудением, системы стабилизации перезагрузились. Гравитация вернулась. Сфера с громким всплеском обрушилась вниз, и бассейн снова наполнился, а ошеломленная, но невредимая и живая Анна всплыла на поверхность.

Никто тогда не знал и не понимал главного: это был не сбой. Это была первая пробная деформация реальности на корабле. Аномалия проверяла новые свои инструменты.

Этот инцидент стал ярким напоминанием о том, как хрупка может быть искусственно созданная нормальность, и как быстро технологии могут уступить место суровой реальности открытого космоса –- замкнутого пространства космического корабля.

...Перед сном многие смотрели в личных каютах фильмы. Келлер предпочитал старые вестерны. Ли Вэй -- документальные фильмы о природе Земли. Петров иногда смотрел семейные комедии, которые больно било в сердце, но он не мог отказать себе в этой боли. Это напоминало, за что он борется.

Однажды, во время такого просмотра, экран в его каюте на секунду исказился. Вместо лиц актёров мелькнуло знакомое, искажённое маской лицо -- отражение из иллюминатора станции «Полярная Звезда». Звук превратился в тот самый «цветной шум», на который жаловался радист Сергей. Петров резко выключил проектор. В тишине, нарушаемой лишь гудением двигателя, он мгновенно осознал: «Шов» был с ними. Он не просто преследовал их в пространстве. Он путешествовал в их памяти, в их технологиях, в самой ткани их восприятия. Угроза была не за иллюминатором. Она уже была внутри...

Но даже здесь теплилась жизнь. В бане, этой контрабандной и любимой экипажем частице России в космосе, техник изумлялся:
-- Мы у чёрта на куличках, а у вас -- баня с веником!».
-- Это Вселенная слишком серьёзная, -- парил ему спину Егоров. -- Без бани сойдёшь с ума.
Пространство сауны, пропитанное запахом дубового веника и перегретого металла, было одним из немногих мест, где незримое присутствие «Шва» отступало, оттеснённое простой человеческой физиологией. Здесь, в клубах пара, разговоры были такими же прямыми и ясными.
-- И что, по-твоему, мы там найдём? У этого… «Шва»?  -- спросил Келлер, поливая камни водой. Егоров, растягивая мышцы, ответил не сразу.
-- Не «что», -- наконец сказал он. -- «Кто». Или «почему». Болезнь ведь не просто так начинается. У неё всегда есть причина. Или возбудитель.
В его голосе не было прежней подозрительности, лишь усталая готовность встретить худшее лицом к лицу. Их вражда осталась в ледяном «аквариуме» Антарктиды. Теперь они были экипажем одного корабля, летящего в горло бесконечности.
Петров молча слушал. Его разум, отягощённый данными, уже начал выстраивать чудовищную картину, но не хватало последнего куска. А пока этот пазл не сложился, их единственной надеждой оставалась грубая мощь машины.

Сердцем корабля была новейшая энергетическая установка -- квантовый аннигилятор материи-антиматерии. Эта установка использовала контролируемую реакцию для получения колоссального количества энергии (по формуле: E=mc;), что позволяло достигать скоростей, близких к световым, и питать уникальное вооружение.

На борту имелось фантастическое вооружение, небывалое в 2155 году: гравитационные аннигиляторы (ГАНы) и плазменные турели. ГАНы могли создавать локальные, контролируемые гравитационные искажения, способные разрывать в клочья астероиды или временно стабилизировать пространственные искажения. В действии это выглядело как искажение света вокруг цели: пространство начинало «плавиться», а затем разрывалось с бесшумным, но видимым всплеском гравитационных волн, разрывая материю на атомы. Это было оружие, предназначенное для борьбы с самой реальностью, а не с другими кораблями.

В ангарах корабля размещались вспомогательные аппараты: космические дроны-разведчики (компактные, быстрые, для сбора данных) и даже пара автолётов-разведчиков «Горизонт М». Эти автолёты были меньше, чем «Север», обладали увеличенной дальностью полета и были предназначены для исследования поверхностей других планет и спутников. Они, как и старший корабль, имели защитные экраны, активирующиеся автоматически при опасности. Также имелись резервные ангары с дополнительными запчастями и оборудованием.

Для связи между космическими кораблями и, теоретически, с Землей, использовались квантовые коммуникаторы. Эта система работала на принципах квантовой запутанности, что делало связь мгновенной и, главное, невосприимчивой к аномальным помехам, которые искажали обычные радиоволны. Это была единственная нить, связывающая их с человечеством.

Для экстренных случаев были предусмотрены индивидуальные спасательные капсулы, замаскированные в корпусе корабля. Они могли автономно продержаться в космосе несколько месяцев, имея собственные мини-системы жизнеобеспечения...

Второй военно-космический корабль, лаконично названный «Горизонт Д» был точной копией основного корабля, молчаливый дублёр, застывший в ожидании своей роли в этой отчаянной и смертельно опасной  миссии в  пределах «Шва Вселенной» в центре нашей галактики «Млечный Путь» -- сопровождал и охранял старшего.

Месяцы полёта слились в монотонный гул. Границы между сменами стёрлись. Осталось только ожидание точки невозврата и один вопрос, на который у «Ариадны» не было ответа. А потом всё изменилось. Экран «электрического стекла» в рубке не просто показал данные. Он ожил...

Петров замер, глядя на пульсирующую золотисто-багровую сеть. Это была не просто болезнь. Это была живая, чужеродная структура -- гигантская «нейронная сеть». «Шов Вселенной» всё же был раковой опухолью, вросшей в само тело Вселенной. А его «нити-метастазы» -- физические электрические щупальца, пульсирующие ядом по самой «Реальности», достигая и отравляя ядро Солнца. И, как показали свежие данные, пронизавшие уже и саму Землю. Они поражали не только плоть (ткань) Космоса, но и его разум -- Разумность.

Алый пунктир уходил от крошечной голубой точки Земли в самую гущу звёздного скопления, к невидимому, но ощутимому всеми датчиками эпицентру -- чёрной дыре Стрелец А*.

-- Ариадна, -- тихо, но чётко произнёс Петров. -- Выведи архивные космологические гипотезы. Каталог: «Функция сверхмассивных сингулярностей».

На краю экрана-иллюминатора мгновенно возник текст, сухой и бесстрастный:

«ТЕОРЕТИЧЕСКАЯ МОДЕЛЬ: ГАЛАКТИЧЕСКИЙ ГОМЕОСТАЗ.
Сверхмассивные чёрные дыры (Стрелец А и анал.) рассматриваются как ключевые элементы системы утилизации и переработки мироздания.
ФУНКЦИЯ: График.
1. Гравитационный сепаратор: Захват отработанного материала (звёздный ветер, плазма, дестабилизированная тёмная материя, пространственно-временные аномалии).
2. Фундаментальный пресс: Расщепление до уровня элементарных частиц/струн.
3. Рециклинг: Выброс очищенной материи через релятивистские джеты -- сырьё для звёздообразования в рукавах Галактики.
ВЫВОД: Не «чудовище», а мусоросжигательный завод галактического масштаба. Печь. Иммунный узел.».

И тут его осенило. Они думали, что летят к монстру. К гибели. Но они летели к санитару. Чёрные дыры -- не пасти. Они -- печи. Гигантские, равнодушные, вечные заводы утилизации мусора Вселенной.

А «Шов Вселенной»... Петров смотрел на его пульсирующие, вросшие в ткань реальности «нити-метастазы». Это был не враг. Это был космический мусор. Особо опасный, нештатный отход, который система не смогла утилизировать. Он застрял, начал гнить и отравлять всё вокруг, как не удалённая опухоль, чьи ядовитые корни-нити тянулись к сердцу их Солнца. Они смотрели на нечто, не поддававшееся никаким земным категориям. Их миссия была неизмеримо сложнее сражения. Им предстояло сделать то, для чего у человечества не было ни слов, ни понятий...

А тут ещё в последнем сеансе связи, уже на подлёте к дыре, Петров получил сообщение. Всего три слова с Земли:

«ОНО ЗНАЕТ О ВАС».

ЭПИЛОГ

За иллюминаторами рубки «Горизонта-Полярная Звезда» простиралась не просто чернота. Она была живой, плотной, словно бархат, прошитый серебряными нитями далёких звёзд Галактики. Но для них, экипажа, эта космическая гладь уже не казалась бескрайней и безразличной. Теперь они знали -- у Вселенной есть «текстура». И она повреждена, больна.

«Ариадна» молча вывела на «электрическое стекло» главного экрана схему их маршрута. Алый пунктир, словно черта на старой карте, уходил от крошечной, сияющей голубой точки -- Земли. Линия уходила в самую гущу звёздного скопления, к невидимому, но ощутимому всеми датчиками монстру -- чёрной дыре Стрелец А*.
В углу схемы «Ариадна» вывела подтверждение -- сухую, точную, безэмоциональную выдержку из архива космологических гипотез.

Она подтвердила догадку Петрова мгновенной расчётной сводкой на экран, и, что чёрные дыры и Стрелец А*, по сути, это гравитационные гигантские прессы и мусороперерабатывающие заводы -- сложная система утилизации. Они затягивают отработанный материал, перерабатывают его на фундаментальном уровне и, возможно, выбрасывают обратно в виде чистого, готового к новому звездообразованию материала (через «джеты» или другие пока неизвестные механизмы), или же отправляют материю в совершенно другое измерение или новую Вселенную. Но не всё так просто.
Эта информация превращала метафору в научный факт. Их враг был космическим мусором. Их цель -- печь, где «рядом» и находился «Шов»...

Александр Петров стоял у центрального экрана. Он смотрел на эту линию, и в памяти всплывали оранжевые «дельфины» автолётов «Север», беспомощно запертые в ангарах ледяной станции. Они были созданы, чтобы покорять стихию, но оказались бессильны перед «болезнью» самой Реальности. Теперь их миссию продолжали «Горизонты» -- эти титановые левиафаны, вооружённый для битвы с абстракцией. И думал: «гравитационные аннигиляторы, квантовые коммуникаторы, бассейн, где вода собиралась в идеальные сферы при малейшем сбое… Вся эта невероятная мощь и хрупкая искусственность быта были лишь инструментами».

Но, где-то там, впереди, на «ткани» пространства и времени, ждал монстр -- «Шов Вселенной». Не оружие, не портал, а симптом. Рана, через которую реальность истекла бы светом и смыслом, если её не исцелить...

Петров повернулся от центрального иллюминатора и встретился взглядом с Егоровым. Суровый майор молча кивнул. В этом жесте не было былой подозрительности, лишь тяжёлое, выстраданное понимание. Их вражда, шпионские игры, поиск врага среди себя -- всё это осталось там, в ледяном «аквариуме» Антарктиды на научно-исследовательской станции «Полярная Звезда», под вой бури и мерцание южного сияния. Вспоминая жаркий спор сотрудников:
«Во время одной из ссор агент ЦРУ, якобы физика Джон Келлер, работающий согласно международного договору, с сарказмом бросает: ««Полярная Звезда»? Мы на Южном полюсе! Назвали бы уж «Южный Крест» -- хоть логично было бы». Игорь «Прораб» спокойно парирует: «А потому, Джон, что Полярная звезда -- она никуда не движется. Все звезды крутятся, а она -- нет. Как наш долг. Как наука. А твой «Южный Крест»... он по небу скачет. Несерьёзно это. Ненадёжно». В наступившей тишине эти слова звучат как кредо их миссии.

...Теперь у них был один общий враг. И один общий дом -- этот военно-космический корабль, несущий их навстречу либо величайшему откровению, либо окончательной гибели.

«Горизонт-Полярная Звезда» плавно развернулся, нацеливаясь на алый пунктир. Где-то в его тени, как верный страж, следовал дублёр «Горизонт Д» -- их молчаливая надежда на второй шанс.

Операция по спасению Солнца, Земли, человечества была лишь тактической задачей. Истинная же миссия, которую они лишь смутно начинали осознавать, была куда грандиознее. Им предстояло не просто залатать дыру в пространстве-времени. Им предстояло стать «врачами» для самой бесконечной и всеобъемлющей Вселенной.

Военно-космический корабль «Горизонт-Полярная Звезда» и его дублёр, собрав всю свою немыслимую мощь, ринулись вперёд -- навстречу бездне, у которой, как они надеялись, всё-таки существовали границы...

 С Верой, Надеждой, Любовью. Жизнью.

КОНЕЦ

__*«Идеальная Выраженность» -- состояние безупречной целостности, при котором форма объекта неотделима от его сути и функции -- содержания. Это слияние порождает высшую целесообразность и красоту, где любое улучшение или изменение становится ухудшением, а не развитием.