ПИИЖ Классная

ПИИЖ Классная

Стыдно, но не могу вспомнить как её звали! Имя помню, а отчество и фамилию забыл! Милана Борисовна, кажется.

Первой классухой у нас была Вера Ивановна. Опытная учительница! Старушка. Через год, когда я, как раз, закончил первый класс, она ушла на пенсию. Нас отдали Милане Борисовне. Мы-то совсем ещё дети, а ей было тогда лет тридцать, тридцать пять. Она была очень мягкой не только с нами, а вообще со всем миром. Говорила тихо, вкрадчиво, всем улыбалась. Было сердцем видно как сильно она любит детей. У неё был сын. Взрослее нас лет на пять, и тоже учившийся в нашей школе. Когда она слышала, что кто-то в школе подрался, или кому-то в столовой перевернули тарелку с супом, да хоть кто ноги промочил идя в школу, - плакала. Я вообще тогда подумал, что она любит плакать. Но слёзы ее конечно лились не только от мелких неприятностей, а скорее всего брали свое начало от, объединяющей нас всех в то время, одной. Спустя месяц, где-то в конце сентября, под конец урока, вошли к нам в класс директор и завуч. Увидев их, Милана Борисовна расплакалась. Мы не понимали в чём дело. Наспех утерев слёзы, она, трясущимся голосом, и с горошившимися слезами, объявила нам что вынуждена покинуть нас. Просила за это прощения у всего класса. За то что уходит не по своей воле, а потому что не прожить. Муж никак не может найти работы, и им уже нечего есть. Куда уходит сказать нам постеснялась. Наверное продавщицей на рынок, где ещё можно продуктов добыть?! - подумал я тогда.

Я сидел и думал: эка невидаль! Есть нечего! Да все так живут! И только спустя годы понял, что скорбь её была безграничной, потому что она не надеялась уже вернуться к своей любимой профессии, так как её место уже было кем-то занято. И это не было чем-то удивительным. Моя классная в старших классах Тамара Михайловна, спустя годы рассказала мне, что и она смогла устроиться в нашу школу только благодаря знакомству. Не помню кого нам дали вместо Миланы Борисовны, да это и неважно. Уходя, Милана Борисовна пригласила нас всех к себе в гости, пообещав угостить восточными сладостями. Через пару недель, мы компанией из семи человек сговорились заглянуть к ней в гости. Верно она ждёт нас - рассудили мы. Сделаем ей приятно. Дома все мы рассказали о своей затее родителям. И все мы шли в гости не с пустыми руками. Кто-то нёс печенье, кто-то конфеты, кто-то шоколадку. И конечно мы несли ей цветы. Я не говорил об этом, но всё думал: вот она нас в гости приглашает! А сама ведь живет в квартирке размером с теремок! Где она нас разместит, если мы припремся всем классом? Да и угощать? Самой ведь есть нечего. И я вспомнил о её обещании угостить нас щербетом. И так мне этого неведомого щербета захотелось. Пришли мы, постучались. Она обрадовалась очень. Пригласила нас в комнату, усадила за столик, поставила всем кружки для чая, и достала из шкафа восточные сладости. И тут я понял, что она берегла их для нас. Её сын, сидевший с нами за столом, за все время не прикоснулся к щербету. Она нарезала нам толстыми ломтями весь кусок этого щербета, разлила чай по кружкам, и наблюдала как мы чаёвничаем. Я отломил и положил в рот лишь маленький кусочек этого угощения. Он смотрела на нас как на родных детей. Я все ждал когда же она заплачет, но она нашла в себе силы не заплакать, постоянно расспрашивая нас о чём-либо, и подливая чай в кружки. Мне стало физически больно. Наверно впервые я испытал тогда такое сильное чувство уважительной жалости. О своей новой работе она не сказала нам ни слова, всё о школе спрашивала. Когда мы уходили, она, разделив оставшийся щербет, и завернув каждый кусочек в бумагу, раздала нам. Я ел свой кусочек несколько дней, и всё время вспоминал Милану Борисовну. Прошел месяц. На улице выпал первый снег. Мы пришли в школу и расселись по партам. И снова на пороге нашего класса появились директор и завуч. Опять что ли  - подумал я, - будут учительницу отнимать? И в этот момент в класс впорхнула Милана Борисовна.

Все начали перекрикивая друг друга здороваться с ней. И она конечно же сразу расплакалась. Её не забыл никто! - подумал я. - несмотря на то что в гости к ней ходили лишь некоторые из нас. Но сразу понял: к ней ходили все! Ничего особенного она не делала, но своим теплым сердцем завоевала все наши.

«Здравствуйте ребята! - сказал она, стирая слезы широкой улыбкой. - Я вернулась! Я больше не уйду от вас никогда»

И не ушла. На уроке она рассказала нам, что мужу удалось найти хорошую работу, и ей больше не придётся менять свою.

Тогда я впервые в жизни подумал о том что Бог всё же есть!

И после возвращения к нам Миланы Борисовны, мы все стали называть её только: Наша Милана Борисовна.