Кувшинка

- А, там, ближе к середине? Ты не сможешь подплыть? А, Аленка? Ну, давай же! Боишься?!
Девчонка немного захлебнулась от воды, но, сверкнув глазами на яркое солнце, выпрямила свое легкое тельце, дрыгнула ногами и поплыла. Холодная вода обжигала живот и ноги. Внизу она была еще холодней, поэтому Аленка старалась не опускать свои ноги, а дрыгала ими около поверхности. И она плыла! Ура! Она плыла! Недалеко от нее, блестя на солнце мокрыми увесистыми лепестками, желтели кувшинки. Кое-как приблизившись к ним по собачьи, Аленка схватила своей ручонкой стебель кувшинки снизу и постаралась выдернуть его с первого раза. Но не тут то было! Кувшинка, как заколдованная, натянувшись всем своим стеблем, выдержала и осталась на месте.
- Аленка! - кричали на берегу подруги, - тащи ее! Еще немного!
Аленка обернулась к Маше и Кате. Те прыгали на берегу неподалеку от нее. Лишь небольшая речушка, замедлившая свой бег, разделяла их. И еще раз дернула из всех сил стебель цветка. Не сразу поддавшись, ойкнув из глубины, кувшинка освободилась от пут и оказалась в руках девочки. О, сколько радости было на ее лице!
На берегу ее ждали подруги, которые принялись придирчиво осматривать доставшийся в такой неравной борьбе цветок.
- Смотри, какой мясистый, - начала обсуждение Маша, - если сильно надавить, то вода льется! И плотный такой. Давай попробуем на вкус лепестки? Нет? А, что, боитесь, девчонки?
- Машка, тебе бы все есть да есть! - Аленка, отдышавшись, любовалась красивым желтым соцветием и не могла понять, как ее подруга могла подумать о том, чтобы испортить такую красоту.
- А, давайте сообща сплаваем туда за кувшинками, - заикаясь, произнесла Катя. Вон Аленка легко так ее сорвала. А вместе мы нарвем уже много.
- Нет, - Аленка, оправившись от легкого испуга, от холодной воды, от неподдающегося стебля кувшинки, была категорически против.
День только начинался. Солнце, вывалившись из-за пригорка, палило вовсю, сметая с пупырышек кожи девчонок остатки влаги и наполняя все тело легким теплом. Еще немного и, полностью высохнув, маленькие девочки были готовы вновь очутиться в воде прозрачной речки.
По дороге, что спускалась с пригорка, ехала телега. Несколько мужиков придерживали небольшой стог сена, чтобы он не свалился.
- Тише, Тихон, - Именно он и правил телегой. Ругались они на парня, который улыбался, глядя на девчонок. Они, поеживаясь, стояли около воды.
-А, что б вам! - Тихон огрызнулся, и на ходу раздеваясь, играя мышцами тела, скинул с себя рубаху и штаны, оставшись в огромных трусах. Глубоко вздохнув, он с разбегу погрузился головой в воду. Отфыркиваясь и отряхиваясь, мотнул головой и весело закричал мужикам что-то неприличное.
- Холодно то как! - и добавил изысканное выражение матом.  Мать его! Здорово! Давай ко мне!
-  Молодой! - Мужики невольно загляделись на него. С губ уж не срывались неприличные слова. Они просто смотрели на молодость, на ту молодость, что осталась у них за спиной и, словно вновь прикоснувшись к ней, щадили и берегли своего молодого товарища. А вода сверкала и искрилась. Тихон ухал и наяривал саженками вдоль течения речушки. Казалось, что ему не хватает воды, чтобы показать свою удаль. Девчонки стояли и во все глаза смотрели на мощные движения мужчины, разрывающего волны воды.
- Ух, еще! Ух, здорово, - Тихон кричал во весь голос, переворачиваясь с боку на бок и с удовольствием глядя на своих маленьких зрителей.
- Молодой еще! - Мужики засмолили по цигарке и спокойно ждали своего молодого товарища.
- Дядь, а дядь, - попросила Маша, - сорви еще кувшинку!
- Ихде они? - Тихон остановился и, сделав пару гребков, оказался около небольшой водяной полянке кувшинок.
- Сколько вам рвать-то? – А, то все порву, и ничего больше не останется! Завтра же будете просить, чтобы я вам еще нарвал! Ладно, сорву немного!
Тихон не спеша подплыл к маленькому полю кувшинок и, вытащив из воды несколько прекрасных цветков мощными рывками подплыл к берегу. Отдав кувшинки девчонкам, откинулся на спину и, заорав благим матом, поплыл по течению речушки.
Девчонки, зажав в своих ручонках цветы, улыбались и смотрели на веселящегося дядю. А он переворачивался с бока на бок, кричал что-то непотребное и делал большую волну на речушке.
- Аленка! - Маша, прижав к своей груди цветы, предложила отнести их домой и поставить в воду, чтобы они не завяли.
- Пошли, девочки! - Оставив веселящего дядю, они гурьбой двинулись вверх по улице, к дому, в котором жила бабушка Аленки.
Дом бабушки располагался на косогоре. Вдалеке от него стояла обычная в тех местах баня. Топили ее по-черному.
Дед сидел на завалинке и курил самокрутку. Он, прищурившись, смотрел на девчонок и, затягиваясь дымом, провожал их взглядом.
- Дед, а дед! - Аленка смело обратилась к старому воину, прошедшему всю войну. - Где тот кувшин, где бабушка раньше хранила молоко?
- А почем я знаю! - дед глубоко затянулся и, обжигая пальцы дымящим окурком, кашлянул. - К-хе!  Глянь в стайке. Там, авось и найдешь!
Аленка побежала в стайку и, найдя старый кувшин, прижав его к своему платью, побежала к девчонкам.
- Вот он! - Она радовалась своей находке, словно, нашла гигантскую вазу неземной красоты. Да что там кувшин, когда кругом всего села царила красота, созданная природой и покрывавшая весь мир своей зеленой хвоей и тем особым запахом, который так будоражил сознание людей, проживающих в этом немыслимом краю. Кругом села стояли сосны и ели, закрывающие мир, расположенный где-то там, далеко от них. Он ждал их молодых и полных сил. И они росли, чтобы ринутся навстречу ему, столкнуться с ним и что-то сделать. А что они могли сделать? Да ничего! Девчонки! Они надеялись и верили, что им подвластно все, что их жизнь бесконечна и в будущем будет прекрасна, прекрасна, как этот молчаливый и иногда шумный лес, окружавший село, где столько ягод и так загадочно и страшно. Особенно летними вечерами.
Именно летом старухи выносили ведра с сухим навозом и, зажигая его, в дыму, долго беседовали до самой поздней ночи, отмахиваясь от комаров и пряча глаза от едкого дыма. А мальчишки и девчонки носились вокруг них, забегая далеко в лес, и, пугая друг друга, выскакивали из темноты, тараща глаза, и страшно завывали.
Аленка! - Девчонки и мальчишки звали свою подружку, чтобы продолжить игру. Игра была бесконечной. То они пускали кораблики по реке или по ручью. Вокруг последнего росли такие огромные кусты, что скрывали сверкающую струю воды от солнца и постороннего взгляда. Надо было брести по воде, чтобы не потерять свой кораблик, который обычно представлял собой обычную щепку. В середине ее втыкали тонкую палочку, которая имитировала собой мачту. Получался корабль, который несся по волнам, преодолевая волны и коряги.
Но больше всего ребятишкам нравились полузаброшенные строения коровника. Там, в летнем сумраке, когда коров угоняли пастись на лесные поляны, они чувствовали себя первооткрывателями нового. Там было прохладно. А значит хорошо. И в летнюю жару девчонки и мальчишки играли в шпионов и разведчиков.
Аленка бежала за Машей по центру строения, когда вдруг ощутила, что под ногами разверзлась пропасть. Она и глазом не успела моргнуть, как рухнула вниз. Лишь в последний момент ее ручонки уцепились за край колодца. Машка, бежавшая впереди, ойкнула и, обернувшись, увидела, как Аленка провалилась в колодец. Ее лицо, покрытое веснушками, вмиг покраснело. Она громко закричала, и на ее крик откликнулся скотник Тихон, что так весело купался в реке утром. Он, кинулся к девчонке и, поняв в чем дело, бросился к колодцу.
Аленка, ощутив под собой пугающую темноту, крикнула и, схватившись руками железный край колодца, повисла. Не было сил, чтобы взглянуть вниз. Там, в глубине, булькала жижа. Она могла поглотить ее в одну секунду. Никто тогда не смог бы ей помочь. Даже Тихон и тот остановился перед краем колодца в недоумении. Но лишь заметив ручонки девочки, кинулся и вцепился в них. Алена была спасена.
Через несколько минут девчонки бежали по деревне к реке, чтобы еще раз искупаться перед сном. На мелководье белели кувшинки, радуя глаза детей. Жизнь текла, как течение деревенской реки, оставляя в прошлом яркие и радостные солнечные и тоскливые пасмурные дни.