Маленькие тайны большой семьи

           Все знают: время мчится быстро, слишком быстро. И вот тебе уже не двенадцать, не двадцать пять  и даже не сорок девять. А все шестьдесят три. И ты чаще задаёшься вопросами, на которые тебе никто, увы, не ответит: некому. А знаменитая пушкинская фраза «Иных уж нет, а те далече…»  воспринимается совсем не по-авторски. Мои родители ушли в иной мир, но по-прежнему рядом, вовсе не «далече». Помню, как отец наливает в глубокий фарфоровый бокал с незатейливым рисунком горячий чай. Мама  баловала себя молоком,  иногда пила просто воду, зачерпнув её ковшом  из цинкового ведра, наполненного в колонке, она не  признавала другие напитки. Они, мои родители, во многом были очень разными. Но память хранит интересные детали, которыми хотелось бы поделиться с теми, кто останется потом, то есть с потомками, говоря высоким стилем.
        Я пытаюсь разгадать тайны предыдущих поколений нашей обычной семьи, каких большинство в огромной, просторной России. Например, недавно выяснилось, что мой дед по линии отца Василий Иванович  погиб в 1942 –ом не под Москвой, как предполагалось, а защищая Ленинград, на Волховском фронте. Но мне не дано знать, какие слова он сказал на прощание своей красавице жене Палашке, покидая дом с восемью детьми, чтобы стать без вести пропавшим. О чём он думал по пути на фронт, занимая место в вагоне совсем не скорого поезда? Что пережил перед тем, как написать два первых и последних коротких армейских письма, по сути прощальных? Да, к счастью и к душевной боли, сегодня открыты некоторые архивные данные 80-летней давности. Так, я нахожу статьи и читаю об ужасах 2 Ударной армии под командованием предателя Власова.  Мне страшно знать, что солдаты, среди которых находился сорокадвухлетний стрелок Моляко В.И., кузнец из далёкой сибирской деревни, были брошены на произвол судьбы, при отсутствии коммуникации, а потому и  не обеспеченные продовольствием, обмундированием и, что самое ужасное, оружием. Не получу я  пояснения, куда положить пару алых гвоздик, преклонить колено, где то место, обагрённое кровью человека, без которого бы не было мира.
            Я ведаю тайнами тех, кого мне не довелось увидеть. «Разве это возможно?» - удивляешься ты. Как сказать?  В латвийском городке Лиепая есть братская могила советских воинов, освобождавших Советский Союз от немецких и прочих фашистов. Ох, и сколько же осталось таких захоронений после Великой Отечественной войны?! Но именно в небольшом городе считается погребённым 27.07 1944 –ого мой второй дед Бишкиревич Феоктист Ильич, рядовой 1900 года рождения, отец  тогда маленькой девочки, в будущем - моей  мамы.  А на самом деле случилось похоронной бригаде убирать тела погибших на поле боя, так кто-то и откопал солдатика, присыпанного землёй, чудом оставшегося в живых. Трое суток он, раненый и заживо погребённый, лежал в траншее. Отправили в госпиталь, подлечили и сопроводили домой. Привезла рядового госпитальная медсестра. Так мой дед Феоктист прожил, почти не вставая с кровати по причине лёгочного заболевания,  ещё несколько лет, и умер в пятидесятые годы, а упокоен на деревенском кладбище около Грязновки Москаленского района Омской области. Думается мне: как бы чувствовала я себя с учётом настоящих событий, когда в Прибалтике моду на наряды затмила мода на снос памятников, если бы дед мой действительно остался в  земле неблагодарных людей? Хотя … Своё здоровье он всё же подорвал под Ригой и, не дожив до старости,  оставил жену Анну Ивановну вдовой с большими и малыми детьми.
          Многое спрятано от глаз человека, не дано ему знать о тайнах бытия. Однако, чтобы понимать, кто мы, надо помнить, от кого мы. Следует уважать мудрость, облачённую в старость, потому что многим придётся познать и эту часть своей жизни, с почтением относиться к предыдущим поколениям рода, не забывать , что одна семья - лишь веточка огромного родословного древа.


07.12.2025