История переписи 2

Вторая часть рассказа "История переписки" из будущего сборника "Чудесные новогодние истории из почтового ящика"


Письмо 2

 Уважаемый Вадим! Здравствуйте!
Меня зовут Аня, я из квартиры 37 и я очень рада что получила от Вас письмо с Вашей историей! Спешу Вам ответить поскорее и успокоить Вас в том, что я абсолютно Вас понимаю и ничуть не  считаю безумными или смешными Ваши чувства и мотивы. Не думайте даже бояться того что найдёте непонимание или отторжение в почтовом ящике той же квартиры, в окне которой Вы столько лет, как оказывается, находили для себя дружбу. Спешу ответить и только жалею о том, что не смогу, видимо, сделать этого раньше того дня, когда Вы сами заберете моё письмо и наконец-то его прочтете. Но Вы сами не оставили мне никаких контактов, а значит винить мне себя не в чем. Пожалуйста, если хотите ещё что-нибудь рассказать о себе и о Вашем прошлом - рассказывайте! Я буду очень рада узнать о Вас и о Вашей дружбе с моим окном всё что только можно, ведь это и действительно просто невероятная история ещё и потому... вернее - из-за того: из-за тех многих вещей, о которых Вы точно не можете знать. Но пока что - когда я нахожусь только в приятном ожидании продолжения Вашего рассказа - расскажу сперва Вам то, о чём Вы и просили рассказать. Во-первых - про то, кто живёт и кто жил за окном. Живу за окном этим я и всегда только я. Правда раньше ещё здесь жила моя тётя, но она очень редко бывала со мной вместе дома. Она много работала и фактически приходила в квартиру только поужинать и переночевать. Но тёти не стало уже очень давно. И здесь нет теперь новых жильцов, хотя может быть скоро как раз-таки и появятся, ведь я съеду, возможно, где-то  в середине января, а квартиру снимет кто-нибудь другой. Но это, пока что, не наверняка. В любом случае - Вы решились написать очень вовремя. Возможно что это была и последняя возможность для Вас узнать тайну Вашего знакомого незнакомого окна. Квартира, конечно, не наша - мы с тётей всегда снимали её (сначала она, пока я была ещё маленькой, а потом уж и я - когда тёти не стало), но я потому так уверенно Вам пишу что жила здесь всегда только я - что путём простых арифметических расчетов я поняла приблизительно Ваш возраст и так же - что мы с Вами ровесники - приблизительно почти одного возраста. А значит: когда Вы росли и смотрели на это окно - росла в нём уже и жгла свет так нещадно как раз именно я. И я очень рада тому что могла этим самым помочь Вам в тяжёлые времена, хотя в том и нет никакой моей собственной заслуги. Я просто включала свой свет для себя и... Хотя нет. Вот здесь я немного лукавлю. Я лучше Вам чуть расскажу про всё с самого начала, а потом уж дойду и до этого момента - иначе Вам будет совсем непонятно. А это невероятный момент! Вы очень, наверное, удивитесь, когда наконец его поймёте. Но обо всём по порядку. Сначала про то - что я тоже всегда очень-очень любила смотреть на окна. Как Вы. Ну или, может быть - чуть по-другому, по-своему, но всё же, как и Вы - тоже любила. И свет из окон всегда мне казался каким-то таким дружеским... Тоже. Правда. Из многих окон - не только из одного окна. Я знала что это совсем неприлично - ходить и заглядывать в чьи-то чужие окна, ведь люди тогда могут подумать что ты хочешь что-нибудь там присмотреть - что украсть - ну или просто следишь за их жизнью. И то и другое - совсем неприятно. Но мне очень-очень всегда становилось тепло от любого окна, что горело по-доброму, тихо, спокойно, семейно так... Как-нибудь так ярко, или торжественно, например, или наоборот - скромно, аккуратно совсем, или... Или как-нибудь ещё так, что мне это нравилось. Абсолютно по-разному. Но всегда - по-своему прекрасно. И я не могла удержаться, когда была ребёнком, чтобы не взглянуть хоть иногда на какие-нибудь незнакомые окна и не погреться в их свете. Я очень хотела бы этого вовсе не делать, ведь тётя, если нам вдруг случалось идти по улице вместе, часто видела что я смотрю вверх на дома и делала мне замечания, но... Я не могла удержаться раз за разом, когда видела свет, который лился как будто бы из жизней незнакомых мне людей - таких странных, незнакомых и кажущихся прекрасными жизней. Я всегда очень любила окна. И горы. Знаете, ещё Горы, но... Горы даже немножко, наверное, тоже как раз-таки из-за окон. В горах - самое приятное, помимо прочих и основных, наверное, радостей, о которых можно подумать сразу же, глядя со стороны - так для меня это именно смотреть сверху на окошки горных гостевых домиков или отелей, например. А иногда - если есть у подножия какой-нибудь густо населённый городок или деревушка - так большего удовольствия чем смотреть на него и представлять себе жизнь в нём - придумать бы я, наверное, и не смогла! Вы, может быть, не были в горах, но я говорю Вам что горы не делают хуже людских окон - они их, наоборот, во много раз улучшают. Ну так вот... Я очень люблю окна и горы. И когда горы в моей жизни прекратились - а это было примерно лет восемь назад... ну, так случилось... Знаете, начался новый этап. Жизнь изменилась, совсем изменилась. Рассказывать долго - как и почему, но пришлось абсолютно другим маршрутом начать двигаться в этот момент... И это было признаться, очень тяжело. Но не будем о плохом. Так вот - и когда в моей жизни почти не осталось совсем ничего - даже, почти что, меня самой - меня прежней, такой, какой я привыкла себя осознавать, когда я могла себя чувствовать только пустым, бесполезным, совсем никому не нужным комком человеческого существа - тогда-то мне... а это ведь, получается, как раз в тот период, когда и Вам было совсем тяжело, и когда Вы смотрели на это моё окно, а я днями была дома и жгла свет впустую... Тогда мне порой помогала одна мысль. Одна глупая и наивная, тоже, по-своему, но очень даже важная для меня тогда мысль. Я думала что... Ну, раз уж теперь я совсем не могу ничего, что могла делать раньше - хотя бы одна остаётся ещё от меня польза: пустая, возможно, и ненастоящая - воображаемая, может быть, только, но всё же... Ведь кто-то в мире, наверное  также может смотреть на мои окна, как я иногда смотрю на чужие и видеть в них свет, видеть в них жизнь - ту, которой возможно и нет на самом деле, которую этот кто-то сам себе вообразит, но образ которой в этом ком-то родит что-нибудь хорошее.И поможет этому всему - как раз моё маленькое окошко. Я могу просто, день ото дня, зажигать свет сама для себя, делать какие-нибудь свои никудышные дела, что нужны только мне и совсем никому в мире от них, вроде бы, пользы нет. Но если я просто забуду про все свои сложные мысли и больше не буду винить себя в том, что живу зря и зря на себя трачу ценные мировые ресурсы - такие, как даже и тот же свет в доме - и если позволю себе успокоиться, жить просто так - для себя - просто ради того чтобы чувствовать себя более или менее нормально - то может быть, этим-то я и смогу принести хоть кому-нибудь пользу. Мне это тогда было очень и очень важно.  Я этим себя уговаривала морально позволить себе жить. Ну, знаете, с каждым наверное в жизни бывает такое - случаются у каждого по-своему те времена, в которые ты себя чувствуешь абсолютно никчемным. И так в это время тебе жизненно важно почувствовать что кому-нибудь от твоего существования есть польза! Поэтому, знаете, тогда - когда я жгла свет и сидела днями дома (я на домашнем была обучении по обстоятельствам и потому почти не отлучалась из дома) - я делала это, конечно же, для себя, но и немножечко - так я надеялась - для других тоже. Потом сильно сложные времена в жизни кончились. Начались более лёгкие. Сейчас я совсем уже, кажется, освоилась в своей новой жизни и почти не считаю её чем-нибудь особенно странным. Но если бы не было этого времени - когда я жгла свет и учила уроки, читала, смотрела свой телевизор или что-нибудь делала руками - наверное не было бы и меня настоящей. Наверное я бы сейчас была абсолютно другой или вовсе бы не была. Но... Видите как изменчива человеческая память?.. Как только для тебя перестало что-нибудь быть важным, насущным и необходимым - ты можешь об этом совсем позабыть и даже не вспоминать годами. Так и у меня. Я совсем позабыла в последние времена, когда уже редко подолгу бываю дома (и, да - в том что Вы теперь не часто застаёте моё окно зажженным - не только лишь Ваша вина) о том, как важно, на самом деле, это забытое мной, прожитое уже так давно, казалось бы, время, как ценно оно и для моего настоящего. Какую незримую но ценнейшую, градообразующую, можно сказать, роль оно выполняет в моём внутреннем мире. Спасибо Вам за то что напомнили! И, как видите - Вы теперь, к тому же, придали ему - моему этому забытому периоду - новое, чудное значение своим рассказом. Теперь я знаю что мой наивный детский бред, как оказывается, был не совсем бредом. Он был реальностью. Сегодня Вы сделали мою детскую сказку былью. И я очень рада была бы сделать реальностью, также, и сказку, в которую верили Вы. Я вряд ли могу быть по-настоящему ценным другом. Я не могу многого предложить в своей дружбе, как бы сильно этого не хотела. Мои возможности весьма ограничены. Но ведь я понимаю что дружба - это прежде всего обязательства перед тем, кого ты захочешь назвать своим другом - это прежде всего готовность помочь или прийти на выручку в трудную минуту, готовность сделать хоть что-нибудь для друга по-настоящему, а не так как я прежде - только лишь для себя же самой зажигая окно. Вы точно во мне не найдёте хорошего друга, ведь я не могу, в силу обстоятельств, им быть. Я просто не в силах, но я бы хотела. Поэтому, если Вы сможете просто считать меня другом наполовину или хотя бы на четвертинку всего - таким, что лишь слушает и понимает, таким что лишь хочет Вам от всего сердца добра, но не может его никак воплотить - то прошу Вас: пожалуйста, принимайте мою дружбу! Вы можете, если хотите, пока не показывать Ваше лицо и совсем не объявляться в реальности, если боитесь или стесняетесь... И я это прекрасно пойму! Мы можем, пока что, вести переписку вот так - через мой же почтовый ящик - и я никогда не смогу Вас найти и связаться с Вами каким-нибудь другим способом, если Вы сами этого в какой-то момент не захотите. Мне было бы очень приятно хоть чуть пообщаться с тем другом, который, оказывается, все эти годы у меня был. Что же касается Вашего обещания, которое Вы в своё время дали моему окну - так забудьте о нём теперь пожалуйста, каким бы оно ни было! Мне было бы очень спокойно знать что Вы не считаете себя чем-нибудь мне обязанным (что правда - Вы не обязаны мне ничем) и не ищете никакой возможности сделать хоть что-то хорошее для меня (а я уверена что обещать что-нибудь так торжественно и так свято хранить своё обещание, как храните Вы - можно только желая сделать кому-нибудь что-нибудь хорошее: мне не нужно знать точного содержания Вашей клятвы чтобы быть в этом уверенной). Прошу Вас, оставьте совсем эти мысли! Мне было бы легче, если бы я не ждала от Вас никаких добрых дел, а просто, действительно, пообщалась бы с Вами как с другом. Тем более что Вы и так уже пришли под Новый год чудесным образом в мою жизнь и подарили ту радость, которую можно подарить только в редчайших случаях. Ведь можно легко подарить радость которая осветит чьё-то настоящее, легко подарить ту, что осветит будущее, но вот ту радость, которая раскрасила бы новыми светлыми красками прошлое - подарить крайне сложно. Не всем выдаётся такая возможность, но Вам это теперь удалось. Спасибо за это! И дальше давайте быть просто друзьями, совсем ничего не думая про Ваши детские обещания. Всё самое лучшее, что Вы могли для меня сделать - Вы уже совершили. А значит - говорить больше не о чем.

 И ещё. Если вдруг Вы решите уже не скрываться, а просто открыто общаться без страха - то заходите на чай, если застанете меня дома. Я буду рада Вас видеть и поговорить вживую свободнее, чем это возможно вот так - на бумаге.
  И Вас, кстати, тоже поздравляю с наступающим! Жду от Вас новых вестей!

 
      С признательностью
           Аня