Белая лисица
Наивные, — думала она, ловя в витрине магазина свое безупречное отражение. Они покупают атрибуты праздника, как будто счастье можно упаковать в подарочную бумагу. Мое счастье не купить. Его можно только рассчитать.
***
Его звали Алексей. Они встретились месяц назад на закрытом благотворительном аукционе, где она покупала не лоты, а связи. От него исходило что-то неуловимое, что сразу выделило его из толпы успешных мужчин. Он подошел к ней, когда она стояла у окна, наблюдая, как снег хоронит город под белым саваном.
— Кажется, мы единственные здесь, кто ценит тишину больше, чем блеск, — сказал он. Его голос был низким, без пафоса.
— Блеск — это валюта этого зала, — парировала Эльвира, не оборачиваясь. — Тишина — слишком дорогая инвестиция.
— Для большинства — да. Но не для вас. Вы смотрите на снег так, будто видите в нем не красоту, а диаграмму.
С этого началось. Их диалоги были поединками фехтовальщиков: точными, изящными, без лишних движений. Он был партнером, равным ей в холодной ясности ума. Он восхищался не ее внешностью, а ее безупречной, отточенной прагматичностью. И сегодня, в этот предновогодний вечер, все должно было выйти на новый уровень. Он намекнул на «особенные планы». Она позволила себе редкую роскошь — предвкушение.
***
Ресторан «Лебедь» встречал ее волной тепла, аромата кожи, воска и трюфеля. Алексей ждал за столиком в нише, отгороженной от основного зала живой стеной из хвои. Он встал при ее появлении, и в его глазах мелькнуло что-то, что она не сразу смогла расшифровать.
— Эля, — сказал он, и это редкое сокращение, прозвучавшее с его губ, задело какую-то потайную струну. — Вы выглядите… решающе.
— Я всегда выгляжу решающе, Алексей. Это мое основное состояние, — она позволила официанту принять пальто, обнажив строгое черное платье-футляр.
Они заказали ужин. Разговор тек по накатанным рельсам: искусство как инвестиция, политика как театр, люди как ресурсы. Но под привычной игрой чувствовалось новое напряжение. Он был чуть более сосредоточен, его пальцы слегка барабанили по ножке бокала.
— Эльвира, — начал он, когда подали кофе. Его тон сменился, стал деловым, тем самым, который она так ценила. — Я хочу предложить вам сделку.
Ее брови чуть приподнялись. Сделка. Это было ее слово.
— Я вся во внимании.
— У меня есть… клиент. Очень состоятельный человек. Он стоит перед необходимостью срочно вступить в права наследования, для чего ему требуется… официальная супруга. На короткий срок. Чистая формальность.
Эльвира медленно поставила фарфоровую чашку на блюдце. Звон показался ей неестественно громким.
— Вы предлагаете мне роль фиктивной невесты?
— Я предлагаю вам роль идеального решения, — поправил он. — Вы безупречны, умны, дисциплинированны. Вы не станете задавать лишних вопросов и не позволите себе… сентиментальных ошибок. Вы — готовый актив.
В его словах не было ничего обидного. Это был холодный, трезвый анализ ее достоинств, как если бы он оценивал коллекцию картин. Но где-то глубоко внутри, под слоями цинизма и самоконтроля, что-то дрогнуло и начало медленно замерзать.
— И какова моя выгода? — спросила она, и ее собственный голос прозвучал словно чужой, слишком ровно.
— Помимо весьма существенного финансового вознаграждения? Удовлетворение от идеально выполненной работы. Мы с вами ведь из одного теста, Эля. Мы понимаем ценность безупречно проведенной операции.
Он назвал ее снова «Элей», но теперь это звучало не как ласковый жест, а как кодовое имя агента перед заданием.
— А вы? — спросила она, глядя ему прямо в глаза, пытаясь найти в них хоть трещину, хоть намек на что-то большее. — Какова ваша роль в этой… операции?
— Посредника. Я нашел идеальный инструмент для решения задачи клиента, — ответил Алексей просто. В его взгляде не было ни тени сожаления или двусмысленности. Была лишь чистая, ледяная констатация факта. — Он хочет встретиться с вами на Новый год. Обсудить детали в неформальной обстановке. Я могу организовать эту встречу.
Наступила тишина. Шум ресторана отступил, превратившись в далекий, бессмысленный гул. Эльвира смотрела на человека, в котором за месяц увидела редчайший сплав ума и силы. И теперь видела лишь безупречно функционирующий механизм, холодный и точный, как швейцарские часы на его запястье. Он не предавал ее. Он просто завершил расчет, в котором она была переменной, а не соавтором.
Она медленно поднялась.
— Мне нужно подумать, — сказала она, хотя уже знала ответ. Знать — было ее профессией.
— Конечно, — кивнул Алексей, уже доставая телефон. — Но, пожалуйста, дайте знать до понедельника. У клиента жесткие дедлайны.
Он даже не спросил, согласна ли она в принципе. Он говорил только о сроках принятия решения по его предложению. Как о поставке товара.
Эльвира вышла на улицу, не дожидаясь, когда официант подаст ее пальто. Она вышла в одном платье в двадцатиградусный мороз, но холод пришел не снаружи. Он поднимался изнутри, леденящим приливом, сковывая каждую клетку.
Город вокруг бушевал, сиял, готовился к полуночному чуду. Фейерверки уже рисовали в небе пробные вспышки, смех вырывался из распахнутых дверей баров. А она стояла посреди этого праздничного безумия, абсолютно неподвижная, в своем строгом черном платье, похожая на трещину в превосходной новогодней открытке.
Она была белой лисицей, которая так гордилась своим умением обходить капканы. И не заметила, как сама стала приманкой в чужой, куда более изощренной ловушке. Ее Новый год наступал. Он пах не мандаринами и надеждой, а безупречной, стерильной пустотой идеальной сделки, в которой ее безупречность оказалась единственным и последним товаром.
Приглашаю на свою страницу в
Стихи ру https://stihi.ru/avtor/veronique28
и мой творческий блог
VK https://vk.com/akademiyaliderstva
Свидетельство о публикации №225120701257