Часть первая. Праздник

Утром, около девяти часов, меня разбудили голоса и шаги в коридоре. Затем в саду раздался странный звук, как будто по земле волокли тяжёлые предметы. Я наспех оделся и выбежал на террасу. Там я увидел отца с Сэмюэлем — они тащили старое дубовое кресло и мешки с какой-то рухлядью. Спросонок, ничего не поняв, я подумал, что мы переезжаем.

— А, юноша, доброе утро! — рот Сэмюэля, как обычно, расплылся в доброй улыбке. — Помоги нам перетащить эту рухлядь в мой грузовик.

— Куда вы собрались всё это везти? — спросил я, несколько ошеломлённый происходящим.

— Как куда? — удивлённо переспросил Сэмюэл. — На городскую площадь, там сегодня после захода солнца разведут большой костёр. Избавимся от старья и отметим начало лета с размахом! — с нескрываемым удовольствием ответил он.

С наступлением вечера мы отправились на главную городскую площадь. На улочках повсеместно появлялись костры из старой мебели и хлама, а в воздухе были слышны взрывы петард и шутих.

— Люди верят, что в пламени костров сгорает всё плохое, — сказал Сэмюэл.

— А я склоняюсь к мнению, что это ещё и экстравагантный способ избавиться от ненужного старья этой ночью, — добавил отец, рассмеявшись.

На площади было уже не протолкнуться. Царила праздничная атмосфера всеобщего веселья и радости. Было много людей, переодетых в затейливые костюмы. Внезапно в воздухе раздался свист, и люди расступились в стороны. В центре площади появилась тёмная, устрашающая фигура. Это была гигантская кукла, своим видом напоминающая дьявола. Откуда-то позади меня появились люди с большими фейерверками в руках и побежали к центру площади. Они несомненно смели бы меня с пути, так как я оказался у них на дороге. Я потерял из виду отца и Сэмюэля, зажмурившись, я уже приготовился к падению, как вдруг почувствовал, что кто-то дёрнул меня за руку и оттащил в сторону.

— Жить надоело! — раздался мелодичный девичий голос.

Я открыл глаза и увидел перед собой загорелую зеленоглазую девчонку. Она была одета в белое платье, украшенное красными цветами, с атласными воланами внизу, которое выгодно оттеняло её смуглый цвет кожи.

— Севилья, — улыбнулась она, протянув мне руку.

— Д-д-дьявол, — заикаясь, выдавил я.

Она громко расхохоталась.

— Отличное имя у тебя, не правда ли? Такой большой, а куклы испугался.
Я невольно сконфузился и покраснел.

— Ты пришёл один или с кем-то? — обратилась она ко мне.

— Я здесь с отцом и с его другом.

— Ну хорошо, пойдём поищем их, — сказала она.

Я ещё не успел отойти от происходящего и, потрясённый, пугливо косился в сторону тёмного силуэта, когда Севилья снова заговорила со мной.

— Так всё же, как тебя зовут? — затараторила она. — Ты не здешний? Я раньше тебя здесь не видела.

— Майкл, — ответил я. — Я из Католики и приехал к отцу на каникулы.

Всё это действо выглядело захватывающе. Люди с фейерверками бегали по площади в толпе зрителей и повсюду разлетались искры. Ожидание взрывного праздника загорелось и во мне. Фигуру дьявола поместили в центр большого костра и затем подожгли его. Когда огонь охватил её полностью, я вздохнул с облегчением. В багровых языках пламени кукла казалась ещё более зловещей. Всё плохое сгорает в этом триумфальном огне! !Гори, гори, всё плохое, что накопилось! Сгорай в этом чистом пламени, — думал я, глядя на огонь. — Святая ночь, самая короткая ночь в году, символ победы света над тьмой».

Севилья достала из кармана бумагу и карандаш.

— Пиши, — протянув мне оторванный кусок бумаги, сказала она.
— Что писать? — с изумлённым видом спросил я.

— Как что? Желание, своё заветное желание, — ответила Севилья. — В эту ночь обязательно надо записать на бумаге желание, завернуть в бумагу камень и бросить в костёр.

— А зачем заворачивать в камень? — спросил я.

— Камушек нужен, чтобы бумажка с желанием точно долетела до костра и сгорела полностью, тогда оно сбудется. Понимаешь?

Я стал раздумывать, а какое у меня есть заветное желание, но никак не мог придумать, чего мне хочется. В последнее время мою голову не покидали мысли о море, о дельфине, об этом городе, а теперь ещё и об этой девчонке. Мне захотелось, чтобы каникулы не заканчивались никогда, и я почувствовал, что не хочу покидать это место. Я загадал остаться. «Остаться в этом городке на побережье навсегда», — записал я на оторванном куске бумаге и бросил в пылающий костёр.

— А, вот ты где, — послышался голос Сэмюэля. — Вижу ты времени зря не терял. Кто эта юная особа?

— Это Севилья, — ответил я.

— Мы с твоим отцом собираемся пойти на пляж и там продолжить наше веселье, да к тому же это будет безопаснее. А ты, Севилья, присоединишься к нам?

— С большим удовольствием, — ответила девочка.

После символического обряда сожжения костра со всяким пришедшим в негодность старьём начался сам праздник. На площади вдоль стен были расставлены столы с угощениями в виде удлинённых пирогов. Заиграла музыка, и все от мала до велика принялись исполнять яркий, зажигательный танец радости и богатства. Но мой взгляд был прикован только к Севилье. Во время танца атласные каскады красных воланов на её платье полыхали костром, пламенными волнами разлетаясь в разные стороны. Всё завертелось единым огненным пятном перед глазами, и спустя некоторое время я уже не мог отличить, где было настоящее пламя костра, а где — платье девушки. Всё слилось и кружилось неделимым чарующим всполохом в объятиях тёмной ночи с такой страстью и экспрессией, что я, как заворожённый, не мог оторвать глаз.

Любуясь этим процессом, я почувствовал иное влечение. Незнакомая сила накапливалась внутри меня, зрела и просилась наружу. Чувство ещё не было конкретным и ясным, только расплывчатое и туманное, но уже подразумевающее в себе изначальный смысл. Я знал только то, что раньше никак не мог это ощутить. Новое чувство манило меня к себе, притягивало, обещая раскрепощение духа и разума. «Что это? — думал я. — Помешательство?» Я не слышал ни музыки, ни звуков. Я забыл о времени. До конца не понимая, что происходит, я утратил восприятие мира, ощущая только жгучую потребность неумолимо высвободить из себя то, что неудержимо рвалось изнутри, пугая своей новизной.

Послышались взрывы, и тысячи разноцветных огней раскрасили небо, превратив эту ночь в ещё более яркое и радужное зрелище.