1. Павел Суровой История Украины от времён Иафета

Начало. Сотворение мира и первый путь человека

 В начале был покой и свет, тишина, что не знала ни времени, ни пространства.
Мир возник как дыхание Великого Духа - сначала воздух и вода, затем земля и небо, затем растения и звери. Всё было гармонией, всё подчинялось вечному закону круга и равновесия.

 И тогда, в этот мир, Великий Дух сотворил человека - образ земной и небесный, тело из глины, дыхание из ветра, душу из огня. Человек был подобен миру: силён, но хрупок; мудр, но склонен к ошибке; свободен, но связан с землёй.
Но свобода - дар и испытание.

 Первый человек, ведомый любопытством, пренебрёг голосом Великого Духа и вкусил запретный плод знания.С этим вкусом пришли труд, сомнение, страх и боль. Мир стал видимым и материальным, но потерял невинность.

Так началось грехопадение человека — и вместе с ним родился выбор, судьба и борьба.

 Многие поколения прошли, и Зло стало множиться. Земля страдала от человеческой жадности и жестокости, и Великий Дух решил: необходима очистка.

 И вот появился Ной, мудрый и праведный, слышащий голос Духа.
Он строил ковчег - дом спасения для тех, кто сохранил чистоту души, и для семян новой жизни.

На ковчеге Ной взял с собой:свой род, верный законам и памяти,зверей, птиц и растения, чтобы жизнь не прервалась,знания о мире и ремёслах, чтобы потомки могли начать снова.

 Потоп пришёл, как великая река с небес, смывшая злые дела, очищая землю и небо.
Все, что не было подготовлено к новому началу, ушло под воду.Но мудрые и чистые выжили, чтобы начать новую эпоху, неся с собой:память о прошлом,знания о Земле и Небе,священный огонь жизни, который не должен угаснуть.

 И когда вода спала, ковчег остановился на вершине гор - как символ нового начала, нового пути человека и племён, которые должны были расселиться по земле и продолжить род человеческий.После Потопа мир стоял тихий и молодой, словно заново сотканный из влажного света и тяжёлых облаков. Горы Аррату - суровые, суровые, но приветливые к тем, кто начинал путь - стали первым домом тех, кто выжил и должен был стать родоначальниками нового человечества.

 Но уже тогда, в дни, когда земля ещё пахла глиной и свежестью, было ясно: трое сыновей Ноя не просто люди, но и символы трёх будущих потоков мировой истории.
Сим тянулся к юго-востоку, к долинам, где уже зрели слова и письмена.Хам - к знойным берегам, где солнце палило землю до бела.

 И только Иафет, задумчивый и прямой, словно молодая осень, смотрел туда, где начинались ветра. Туда, где воздух был полон движения, где горизонт не давил, а звал.

 Говорили, что его отличали от братьев не силы рук и не ловкость, а желание идти, пробовать новое, жить на грани великой неизвестности. В нём было что-то от пастуха и что-то от воина, но больше всего - от первопроходца.

 И потому именно ему достался Север.

 Не тот север, что мы знаем - ледяной, суровый.А древний, степной, огромный — земля, где трава качалась, как море, и где можно было идти неделями и всё чувствовать себя дома.

 Иафет покинул Арарат не сразу - прошли годы между Потопом и первым долгим переходом. Но когда он пошёл, двинулись за ним и дети, и стада, и родовые огни. Шли неторопливо, будто пробуя землю на вкус.

 И дорога вывела их туда, где горы начинают расползаться и уступают место простору - к северным предгорьям Кавказа. Здесь они задержались ненадолго. Здесь земля была плодородна, реки полны рыбы, а пастбища тянулись на десятки вёрст.
Но место, где жить легко, редко становится местом великих народов.
История любит тех, кто идёт дальше.

 Иафет чувствовал это - и повёл свой род на север, туда, где реки Дон и Кубань ещё не имели имён, а степи только начинали чувствовать человеческий след.
Так начался великий исход, который позже предания назовут зарождением арийского начала.

 Годы шли. Роды множились. Дети Иафета становились родоначальниками собственных племён - Гомер, Магог, Мадай и другие, словно крепкие ветви одного дерева, расползались по земле. Они шли туда, где можно было строить поселения, искать охоту, пасти скот - и идти дальше, как будто сама земля влекла их.

 Так, шаг за шагом, на северо-запад и северо-восток, разливался иафетический поток.Он достиг широких степей Причерноморья, где земля звенела от тёплого ветра. Здесь, среди холмов, рек и лесостепи, потомки Иафета впервые почувствовали: это не просто место стоянки - это колыбель.

 Колыбель, из которой выйдут будущие киммерийцы, скифы, сарматы, индоарии, праславяне - те, кого позже нарекут одним общим именем: арии.
Там, где позже поднимались трипольские святилища, где первые земледельцы ткали узоры на глиняных сосудах, где природа была мягкой и строгой одновременно - там складывался особый характер.

 Степной, открытый, вольный.Суровый в бою, но честный в обычае.Не склонный к рабству.

 Не терпящий замкнутого пространства.И не забывающий предков.

 Иафет умер давно, но род его жил и множился, двигаясь по степям, как весенний разлив.

 Не было ещё письменности, но память была крепче камня.
Не было царств, но порядок устанавливался сам собой - по чести.
Не было храмов из камня, но небо было лучшим храмом.

 Так рождался арийский мир - не как государство и не как нация, а как путь, как особый способ быть человеком.Путь, который начинался на горных склонах после Потопа  и шёл через степи будущей Украины, через племена Гомера и Магога, через древнейшие обряды, язык, память и кровь.
И по сей день ветер в этих степях помнит:отсюда поднялись те, кто первыми назвали себя людьми свободного пути.
 
  Гомер - тот, кто услышал зов степи

 Говорят, каждый род имеет человека, который первым чувствует своё предназначение.

 Для потомков Иафета таким стал Гомер - старший сын, крепкий телом и спокойный характером, но с душой, которая не знала покоя.Он вырос под небом, где солнце ходит широко, а реки текут медленно, словно размышляя. Ещё со времён юности он странно вытягивал шею к горизонту - будто прислушивался к далёкому шуму. И однажды, в один из тех дней, когда ветер несёт запах дождя и трав, он сказал своим людям:
- Там, в степи, что открывается за рекой, я слышу зов. Мы - не просто странники. Мы те, кто должны идти дальше.

 Сначала никто не понял, о каком зове он говорит. Но потом, когда солнце садилось в степной океан, и небо становилось огромным, как сама вечность, даже старики признавали:в этой тишине есть что-то, что не даёт вернуться назад.

 Гомер повёл людей вперёд - туда, где степь уже была не просто землёй, а судьбой.
Это были первые киммерийцы, хотя этого слова тогда никто не знал. Они называли себя просто - люди ветра, люди пути. Их становилось всё больше, потому что степь принимала их щедро: давала охоту, давала пастбища, давала силу. Но главное - давала пространство, без которого их дух увядал бы, как цветок без света.
Степь учила их быть свободными.

 Там, где нет стен, нет и царей.
 Там, где горизонт круглый, закон один - честь.
 Там, где земля широкая, враг всегда виден заранее.

 Гомер и его люди не строили городов. Они жили в движении, как ветер, и степь любила их за это.

 Они научились понимать её язык: рычание грозы, мягкий шелест травы, свист клиньев журавлей, что летели на юг.Каждый звук был им знаком, как голос матери.

 Постепенно род Гомера разросся, обретя силу. Их кони были быстры, их стрелы - верны, а их походка - лёгкой, словно они несли на себе не тяжесть судьбы, а её крылья.
 И вот однажды, в ясную ночь, когда над степью стояли звёзды - такие яркие, что казались близкими, как ягоды терна, - старейшины сказали:
- От нас пойдут будущие народы. Мы - первые на этой земле. Мы - корень.
Так киммерийцы стали первым арийским потоком, который уверенно вступил на землю будущей Украины. Они принесли сюда язык ветра, гордость степи и ту таинственную устойчивость духа, что будет чувствоваться в украинской душе через десятки тысячелетий.

 Гомер стал не царём - а праотцем.
Его имя растворилось в легендах, как утренний туман над Бугом и Днепром.
Но память о нём осталась в самом воздухе: в уверенности, в спокойной силе, в умении держаться прямо даже перед бедой.

Ибо первый, кто слышал степь, всегда остаётся в ней навеки.