Серафим и Серафима Глава 1

Случай на Серафимовском кладбище


- Слава Богу! Впереди три выходных дня, можно будет выспаться как следует, заняться домашними делами и, наконец-то, приготовить нормальный обед – через два дня должен приехать из командировки Николай.

Валя, закрыла на замок тяжёлую, скрипучую дверь контейнера, передала ключи своей сменщице и они, обойдя стоящую на их пути машину, зашагали к воротам рынка.

- Как он там? – машинально подумала Валя про своего мужа: - Поехал в куртке, а на дворе не лето. Говорила ему, что бы дублёнку надел – не послушался…

За воротами рынка, их со сменщицей пути расходились: сменщица жила на проспекте Испытателей, а Валя – на Школьной улице.

Рынок «Богатырь», где Валя второй год работала продавцом в одном из контейнеров, располагался вдоль Богатырского проспекта и граничил, другой своей стороной, с Серафимовским кладбищем.

Как и все подобные рынки «девяностых», этот рынок ничем особым не отличался. Контейнеры и палатки, стоящие рядами в грязных лужах; снующие между ними крысы, пугающие своими невероятными размерами покупателей; однообразный ассортимент товаров и продуктов и непременные «крышеватели», собирающие дань с хозяев этих палаток - типичная примета того времени.

Летом Валя ходила на работу и с работы через кладбище. При нормальной ходьбе, это занимало около пятнадцати-двадцати минут времени. Летом через кладбище многие ходят – светло, удобно, не то, что в обход - более двух километров пути.  Зимой Валя не рисковала ходить этой дорогой: страшно, темнеет рано, снег не всегда вовремя убирается, да и люди разные, всё может случиться…

Автобусы ходили редко, к тому же, от рынка до Валиного дома, не было прямого рейса, а ехать на перекладных – это дополнительная трата сил и времени.

В тот день Валя чувствовала себя не очень хорошо, она слегка простыла и  изрядно устала. Работали они со сменщицей, чередуясь, по трое суток подряд, а потом по три дня отдыхали. Женщина, в этот раз, решила срезать путь и пройти через кладбище, сэкономив время и силы. Да, жутковато. Но ей очень хотелось поскорее оказаться дома, принять ванну, напиться горячего чая с мёдом и лечь в постель.

Валя плотнее замотала шарф вокруг шеи и, быстрым шагом направилась в сторону центральных ворот Серафимовского кладбища.

Она быстро, чуть ли не бегом, шла по главной аллее, мимо мемориальных скульптур, которые зловеще чернели, возвышаясь в темноте, откидывая длинные тени на снегу и, старалась думать о чём-нибудь отвлечённом, но сердце всё равно бешено стучало от страха и охватывающего ужаса. Она уже свернула на центральную аллею кладбища, откуда виднелась церковь Святого Серафима, как вдруг, откуда-то слева, от заснеженных могил, услышала отчётливый детский плач – так, обычно, плачут «груднички».

Женщина вначале подумала, что это слуховые галлюцинации от сковавшего её страха и, ещё быстрее прибавила шаг, но плач был таким отчётливым, что она невольно притормозила и, усилием воли, заставила себя посмотреть в ту сторону, откуда плач доносился. Ничего конкретного видно не было и, лишь примятый следами снег, наводил на мысль, что там, откуда доносится плач, кто-то есть…

 

Валя, не чувствуя под собой ног, побежала в сторону церкви, дворик которой был хорошо освещён и видно было, что по нему ходят люди. В церкви только что закончилась вечерняя служба. Было 15 января 1991 года - день памяти Серафима Саровского. Церковь, на территории кладбища была построена в память об этом святом, она так и называется: церковь Серафима Саровского, а кладбище – Серафимовским.

Валя, запыхавшись, подбежала к мужчине, стоявшему на крыльце. и, задыхаясь от быстрой ходьбы, стала объяснять ему, что у могил слышала плач ребёнка. На крыльцо вышел отец Василий - батюшка этого храма и, узнав в чём дело, вернулся в здание за фонарём.

Несколько человек, во главе с отцом Василием и его помощницей Варварой Лукиничной, в сопровождении Валентины быстро пошли в сторону того места, где она слышала плач ребёнка.

То, что открылось их взору, страшно даже описать…

На окровавленном снегу, между могилами, лежала, без признаков жизни, женщина, в ногах которой копошился новорожденный ребёнок. Вместо лица у женщины было сплошное кровавое месиво, руки её были в синяках, а кисть, по всей вероятности сломана, так как неестественно топорщилась из рукава шубки - кто-то изрядно поиздевался над бедняжкой…

Варвара Лукинична бросилась к ребёнку, который уже не кричал, а лишь слабо попискивал как котёнок. Пуповина тянулась от него куда-то под подол шубы женщины и… О, ужас! Там был ещё один младенец, весь обмотанный пуповиной, не подававший признаков жизни.

Отец Василий склонился над женщиной и, потрогав её пульс, сказал, что уже  поздно - не живая она.

Варвара Лукинична сняла с себя пальто и, укутав в него обоих младенцев, побежала в сторону церкви.

Покойницу оставили лежать на месте, а все остальные отправились в церковь, ждать приезда скорой помощи и милиции.

Скорая приехала быстро, осмотрела и обработала младенцев: девочку и мальчика и увезла их в больницу.

Милиция прибыла чуть позже. Следователь попросил свидетелей не расходиться и остаться для дачи показаний.

- Ну вот. Пришла домой пораньше… - с досадой подумала Валентина, но ничего не оставалось, как присесть на скамейку и терпеливо ждать…

продолжение следует

Это первая глава повести «Серафим и Серафима»,