Брачный контракт

Аннотация

Это не выполненная в намеренно расслабляющем стиле и озвученная вам продуманно-бархатным вкрадчивым тоном реклама элитного жилого центра на набережной Москвы, мягкими обертонами выстилающая красную ковровую дорожку в офис продаж, куда вы, по замыслу маркетологов, непременно должны отнести свои деньги. Это цинично-сентиментальная деконструкция уже ставшего привычным настолько «рационального» подхода некоторых людей к своему браку, которая делает его таким же достойным известной фигуры речи: «Ничего личного, это просто бизнес», как и сам современный институт брака.

Ограничение по возрасту: 16+


БРАЧНЫЙ КОНТРАКТ


Всё, что на самом деле будет связывать тебя с другим человеком – это только общие воспоминания. С особенно близкими людьми – ещё эмоции и ваши дети. А разъединяет – всё материальное: дома, квартиры, счета в банках, земельные участки, автомобили, наличные деньги в рублях и различных валютах, картины и другие предметы искусства, золото в слитках и брендовые ювелирные украшения. И это не парадокс. Это аксиома.

Парадокс как раз в том, что в итоге вас может связывать не общее прошлое, а возможная будущая общая тяжба. Не эмоция, а её рыночная оценка, заверенная нотариусом. Вы смотрите глаза в глаза, но видите не то, что видели раньше. Вы созерцаете представителя инвентарной описи друг друга. И это самое чудовищное: разъединение происходит не вещами/предметами/имуществом, а самой верой в то, что имущество можно делить, не разделив при этом самих себя. То есть вы уже не совсем двое любящих. Вы – временная администрация будущей чётко распланированной распродажи совместно нажитого материального призрака.

А самое изящное в этой практичной механике – её предупредительность. Вы ведь не после драки машете кулаками, а заранее, задолго до неё, – улыбаясь и пытаясь убедить себя, что махать кулаками никто даже и не собирается, – совместными усилиями завариваете дверь в общую спальню.

Контракт – это превентивное предательство, оформленное как высшая форма доверия. Вы заранее договариваетесь, как цивилизованно разойтись, тем самым признавая, что сама мысль об этом уже живёт с вами в доме, спит меркантильной третьей лишней между вами, с вашего же благословения снимает ваше хоум-видео, и ласково [заботливо-нейтрально] дышит в затылок одновременно каждому из вас.

Таким образом, брачный контракт превращает союз двух душ в организацию двух тел. Любовь, по определению иррациональная, обзаводится уставом, сметой и протоколом разногласий. Вы больше не «мы», вы – «двое учредителей». И каждый поцелуй, каждый подарок, каждый закат, пережитый вместе, проходит по статье баланса. Не «я люблю тебя», а «инвестирую эмоциональный капитал в наше совместное предприятие». Дети из плода любви и вашего продолжения в будущем, становятся самым ценным активом в настоящем, а их воспитание – долгосрочным бизнес-проектом с разделением зон ответственности.

В этом и заключается ирония циничного матрёшечного переворота, подсмотренного системой у автора: она подменяет страх девальвации душевного стремления к любви – страхом потери имущества. И предлагает наркотическое «лекарство»: мол, обезопась материальное, тебе станет хорошо и душа твоя успокоится. Но на выходе получается душа, окончательно и бесповоротно уверовавшая, что главное для неё – набор ценных вещей. Не память и нежные воспоминания, а материальные артефакты – как та, сейчас дорогая ваза, удачно купленная в совместном путешествии, которая теперь оценивается не по степени красоты и счастья, а по её аукционной стоимости.

Ирония в том, что эта рациональная кладка в основании – не фундамент благополучия. Таким образом вы элегантно обесцениваете своё же решение прожить всю жизнь вместе, посвятив её друг другу. Ценность решений в этом и состоит – в незастрахованном риске потерь. Как ценность жизни определяется её заведомой конечностью и риском её преждевременной утраты.

Недаром говорится, что простота хуже воровства. Примитивная, деревенская по сути хитрость – купировать риски, поставив подписи в брачном контракте – маскируется под экзистенциальную мудрость и оборачивается обесцениванием брачного союза. Нет риска потерь – нет и ценности решения вступить в настоящий брак. Зато появляются своего рода товарно-денежные отношения. Это ж как раз исконно деревенский подход, известный из обычая сватовства: «Ваш товар – наш купец!». Переместившись из деревни в мегаполис, неприкрытый крестьянский торг наивно выдаёт себя за «элитный» и присваивает себе скромное обаяние буржуазии, – взяв новое «благозвучное» имя – брачный контракт. Всего-то и делов.

Но духовное сильнее материального. Оно, как Бог-процесс, не укладывается в пункты и параграфы. Любая имущественная расписка – всего лишь жалкая попытка выставить гравитационную волну под стекло. Это подмена тихого заговора двух реальностей сухим договором двух администраций. Это добровольное приглашение в свой дом жрецов небытия – но не археологов. И они торжественно зафиксируют не факт вашей [часто иррациональной] любви, а протокол её будущего погребения/кремации. Вы, скорее всего, построите не пространство общих мысленных петроглифов, которые стираются, лишь чтобы родиться вновь, а склад взаимных обязательств. А на складе, как известно, счастливые люди не живут. Там – работают, учитывают, разгружают и охраняют. Это просто бизнес. Ничего личного. Но там нет любви.

Postscriptum

И эта карта брошена на стол. Дайте ей звенеть в тишине, которую она сама и создаёт. Тогда у вас с автором появятся общие воспоминания.