VIII Остановка Лебединое озеро

О, как прекрасен русский наш язык!
Лиричен,  тонок и певуч,
Своими оборотами нас часто восхищает,
Когда бывает ядовит, колюч и злюч,
Для пущей образности  рифма матерной бывает…

      История рассказанная Ю. Никулиным конечно поразительная и поучительная.  Невозможно в неё не поверить. Как невозможно не верить в талант замечательного артиста цирка и кино. Народ в маршрутке   смеялся, только,  вот новый незнакомый водитель что-то хмыкнул себе под нос и выдал матерком в рифму сказанному. Затем  закурил и в клубах дыма какой-то отравы, сосредоточил свой взгляд на дороге.

     Сэнсэй-Сан, как звали его «за глаза» студенты,  прекрасно помнил те времена, когда только начиналась эпопея с маршрутками и на повестке дня остро  стоял вопрос о курении в салоне машины. Пассажиры победили тогда, но этот водила, был как привет из прошлого и, что называется «губы-зубы говорят».
    Александр Александрович вежливо попросил водителя не курить.         
     Реакция – ноль!

     Народ заполнивший маршрутку «по самое не хочу»,  желая скрасить серые будни грядущей содержательной беседой,  расселся поудобнее ожидая развития сюжета и ради продолжения спектакля был готов потерпеть и не такие дымовые завесы. 
     Доцент, не меняя тональности, повторил свою просьбу.

     Ушлый незнакомец за рулём принял  сольное выступление «интеллигентской вшивоты» при гробовом молчании интересантов, как поддержку своих тезисов. А  ещё нашёлся в салоне вражий подпевала из «ништяков» -  прыщавый недоросль поддерживающий каждую реплику водителя «бусика» истерическим смехом.

      Саныч и не собирался «икру метать» перед двумя торжествующим уродами, но личный состав «микрика» возмущённо загудел, а некоторые знакомцы, прямо просили доцента «применить интеллект» и «глубокие знания», размазать наглецов по неровной поверхности  «шаттла». Между тем, водила только открыл было рот,  чтобы ещё армейской заготовкой (стройбат рулит!)   отправить в нокаут  кандидата философских наук….
      Но не на того нарвался!

      Свой короткий, но яркий спич Александр Александрович  в других обстоятельствах назвал бы «о пользе русского мата или особенности экспрессивно-эмоциональной окраски речи». Но здесь первой же фразой заставил своего vis a vis впасть в глубокий ступор.

     Начал доцент приблизительно так: «Вы даже материться толком не умеете, потому, что это не мат,  а пошлая брань, которую вы имеете наглость прилюдно озвучивать!»    По маршрутке пронёсся вздох восхищения и не давая прийти в себя шоферюге  А.А. продолжил цитатами из своей последней работы на эту актуальную для россиян тему: «Мат — это концентрация мысли и чувства. Ведь не скажешь: «Мария Петровна подобна той женщине, которая изменяет своему мужу налево и направо с разными мужчинами». А скажешь одним словом…  Известно каким!» (А.Крылов).
      Материться, надо заметить, человек умеет редко. – продолжил доцент. Неинтеллигентный — в силу бедности воображения и убогости языка, интеллигентный — в неуместности статуса и ситуации. Но когда работяга, корячась, да ручником, да вместо зубила тяпнет по пальцу — все слова, что из него тут выскочат, будут святой истиной, вырвавшейся из глубин его подсознания… (К.Малихан).
Есть ли смысл  винить   российский  люд, 
За обжигающую форму речи?
Он тяжко   жил,  грешил, но и судьбу страны взвалил.
На свои твёрдокаменные плечи!   

Экспрессивный окрас русской речи – набат!
Его слышали даже глухие.
А, эмоции,  русских  спасали   солдат,
во времена лихие…

    В апофигее своего выступления Саныч не говорил уже,  а пел! И не в обшарпанной  маршрутке с затоптанным полом и мятой занавеской, делящей салон надвое, но не поровну.  И не перед людьми, в  большинстве своём «случайниссимо» оказавшихся в железяке, а… В общем излагал мысли свои вдохновенно!

Мат  это  наш потаённый язык
В стране, где вожди так  жестоки!
Уничтожены были «соль  русской земли»,
Говоря языком Эзопа.

Не  впадаю  в  экстаз  от того  языка,
 Что  оставили нам  предтечи 
их жизнь в лагерях  была    жутка,
До сих пор  страхом  души калечит…

Как  мечтали,  иные пришли  времена,
Новояз  стал  вместилищем смыслов слова,
Брань,  как пуля теперь свистит у виска,
Поражая нас снова и снова.

Экспрессивным  наш мат называли,  но зря,
Образ  выцвел, страсть, ясность,   пропали
 И везде звучит брань, будто эти слова
судом легализовали!

      В маршрутке стояла гробовая тишина…
Многие из присутствующих никогда не заморачивались этой проблемой и принимали мат как данность. Прервала минутное воздержание и вызвала общий приступ смеха толстая тётка своим неожиданным воплем: «Я остановку пропустила!»
     Водила затормозил и длинно выругался, высаживая заслушавшуюся  ценительницу ненормативной лексики.
 
   Что-то решив для себя: «Ну, с меня хватит!» - громко сказал и подался к выходу и А.А. За ним выскочил и водитель. Содержимое «полариса – маршрутки», ожидая   продолжения выяснения отношений, прилипли к стёклам машины.
     «Мужик, мужик!  - захрипел извозчик, - погоди, ну, не спеши. Прошу тебя, не стучи начальству, у меня уже два выговора, ещё один и меня уволят. У меня операция на горле, сбежал из больницы, а дома баба моя с полюбовником… Не пиши заяву…»

      Александр Александрович долгим взглядом посмотрел на  несчастного, согнувшегося в плечах, словно под веригами и сказал непонятное «Милосердие  выше справедливости», повернулся и нескорым шагом двинулся к университету.
Шёл и счастливо улыбался.
А, в душе роились и пели ангелы…
***
Читайте продолжение
Вот это искушение!