До белого колена

Пашка, прекрасный друг, с виду самый обычный мальчишка. Спокойный. Играет довольно хорошо на флейте, читает книги. В свободное время ещё играет футбол с друзьями во дворе. Но случилось с ним недавно происшествие, от которого даже Тамара Ивановна, преподаватель музыки, впервые за все годы вздохнула не по нотам, а по-человечески.
А проявилось это на очередном уроке музыки. Пашка взял в руки флейту, глянул на ноты — и давай играть. Но не как обычно — плавно и весело, а с остановками. Сыграет два такта — замрёт. Потом снова — пи-пи, пи-пи. Ещё сыграет — опять остановится. Наблюдая за ним, стали переглядываться, а Тамара Ивановна прищурилась:
— Паша, милый, это что у тебя за «пи-пи» всё время?
Пашка только плечами пожал и вздохнул:
— Это... матюки, Тамара Ивановна.
Она даже руками всплеснула:
— Матюки?! Да ты что, Паша?! Прямо на уроке?!
— Не, я не сам, — Пашка покраснел. — Это телефон у меня матерится. То есть… пиликает. Пишет всё время. И звонит. Они меня довели...
— Кто они? — осторожно спросила Тамара Ивановна.
— Операторы сотовой связи, — мрачно ответил Пашка. — Сначала позвонили, спросили моё имя, а потом начали звонить настойчивее.
— И что же они от тебя хотели?
— Ну как обычно. Спрашивали, нравится ли мне эта... ну... эта вот...
— Связь?
— Ага, вот эта самая связь! Я им сказал: «Да, нравится». Потом они опять позвонили — я снова «да» сказал. А потом — третий раз, четвёртый... пятый... на седьмом я не выдержал. Сказал «нет»! И выключил!
— Ну, «нет» — это ещё не матюк, — сказала Тамара Ивановна, но как-то неуверенно.
— Это потом было, — Пашка поник. — Они опять начали звонить. Одно и то же! Я сначала отвечал. Потом перестал. А потом — взорвался. И… ну… сказал одно слово. Неприличное. Всего один раз. Просто шёпотом… самому себе!
Тут Тамара Ивановна немного улыбнулась.
— Что же ты сказал?
Пашка покраснел так, будто ноту «до» зажал слишком сильно.
— Я сказал… «дурак. Дураки вы все». Ну, про них. Не про вас! Не про школу! Только про них, честное слово!
— Ой, Паша… — вздохнула она. — Конечно, слово нехорошее, но, видимо, довели тебя.
И тут весь класс вдруг понял: если даже Пашку — самого терпеливого и вежливого — реклама довела до «дурака», то это уже серьёзно.
С тех пор Пашка на уроки приходит с выключенным телефоном. Играет без остановок, и даже гаммы в его исполнении звучат как-то чище. А на переменке однажды шепнул Тамаре Ивановне:
— Я теперь, если кто звонит с рекламой, сразу в трубку говорю: «Нет!» — и отключаюсь.
— И не материшься? — спрашивает.
— Нет, — вздыхает он. — Но иногда очень хочется…

Мораль:
Навязчивая реклама может пробить даже самого терпеливого ребёнка. А ведь в детстве главное — гаммы, дружба и бананы в рюкзаке. Не мешайте детям жить по-человечески.