Раздвоение

               
                Вы заслуживаете того, чего готовы терпеть

Почтительно слушая на собрании сладкое, мятное разглагольствование холеного директора, я неожиданно почувствовал раздвоение личности. Какая-та психо-часть моей сущности медленно, но упорно выползала из моей терпеливой оболочки и начала формироваться как самостоятельная личность.
Я почти физически почувствовал, как эта агрессивная субстанция гневно начала буравить меня злобными глазами:
“-…Тебе уже шестой десяток, урод! Долго будешь терпеть? На работе терпишь, дома терпишь. Жена тебя презирает - считает неудачником. Сын стыдится… Ты ничтожество, у которого даже машины нет!”
“- Что ты присосался?” - мысленно взвизгнул от обиды. Правда остро колышила глаза. - “- У меня страх перед вождением, трудно понять?”
“- Вот именно, страх… Соседа терпишь - он вечно шумит, выходит на площадку в трусах и аж пред твоей дверью громко орет по мобиле!”
“- Ну, он не воспитанный. Что мне, драться с ним? Это не культурно.”
“- Может ты трус? Когда ты в последний раз дрался?”
“- …”
“- Зачем не дал по морде сотруднику Водного управления, когда он отрезал трубу за неуплату? Ведь по закону не имеет права! Это беспредел!”
“- Закон… Где ты его видел?”
“- Стукнул бы по балде монтировкой, не знаю, шваброй…”
“- Он пожалуется. Меня посадят.”
“- Херня… За это не сажают. У нас гуманная юрисдикция. Плати, хоть убей.”
“- Все у тебя просто!”
“- Потому, что, в отличие от тебя, я - не терпила!”
“- Заткнись!”
“- Да пожалуйста, какой толк спорить! Ты жалкий, трусливый, интеллигентный червяк. Всегда был таким. Всего и всех боялся, авось!.. В садике крикнули, ты обосрался. Затащили в постель и женили. Всю жизнь подозреваешь, что рогатый. Она моложе. Может и сын не от тебя, так ведь? Ведь ты и об этом думаешь?.. Какой ты жалкий!”
“- …”
“- Он кучерявый. У тебя волосы прямые, кожа светлее. С тобой даже не здороваются. Ты - купи-принеси. Какой-то фон…”
Тут двойник не сдержался и вмазал по физиономии. Вздрогнул от неожиданности. Почти почувствовал физическую боль.
- Очнись! Хоть раз ответь! Дай сдачу! Выскажись! Освободись!.. Порви цепи! Тебе уже…

Я почувствовал, как пелена невменяемости постепенно окутывает глаза. Мозг пространство вокруг воспринимал уже в бордовом цвете. Затуманенными от ярости глазами, я неожиданно даже для себя начал искать своего истязателя.
Он куда-то исчез. Глаза мои постепенно фокусировались на все еще заливающем в нарциссическом упоении директоре.
- … Если надо будет, мы опять возьмемся за оружие! Покажем подлому врагу…
- Кто это мы?..
Мой спокойный голос взорвался в помещении наподобие пушечного залпа. Все вздрогнули. Шорох удивления прошелся по аудитории. 
- К-как это? - директор поперхнулся и ошарашенно пролепетал. То есть… как это… как?.. Кто?..
- Ну, вы изволили сказать - мы? Вы что, наденете форму и будете воевать?
Директор плавно начал багроветь.
- Да как вы… ты смеешь?.. - он угрожающе медленно начал снимать очки.
- Тут особой храбрости и не надо. Я спросил.
- Да!.. Я буду воевать!.. Кто-то… сомневается?! - он прошипел.
- Я сомневаюсь. Что-то вы ни в Первую, ни во Вторую не воевали. У вас подагра и простатит. Вы через каждый час галопом скачете, пардон, писать, тратите на это полчаса рабочего времени. Как же собираетесь воевать, имея такую канализацию, ответьте пожалуйста. Вы же описаетесь во время атаки!
- Это ложь!.. Ложь!.. - директор судорожно схватился за горло, явно пытаясь ослабить галстук, видна возникла проблема с кислородом. Лицо уже начало синеть, жилы безобразно выступили. Подумал, получит апоплексический удар.
К сожалению, ошибся.
- Это ваша секретарша. Я же вам свечку в кабинете не держал? Она под каждым новым кавалером трубит об этом. Так, что вам не волосы надо хной красить, не узкие джинсы надевать под толстым брюхом, а здоровьем бы заняться. А тут - воевать… Тошнит уже…
Выпалил, встал и шагнул к выходу. Истошный женский визг отозвался в мозгу сиреной. Уже рука на дверной ручке, я зловеще улыбнулся.
“- А не надо было мое заявление о материальной помощи в корзину бросать, сучка! Мне передали.”
Решил добить:
- Eще от вас мочой воняет. Все-таки подагра…
- Ты уволен!.. Под…лец!..  - растолкнув штатных лакеев, пытавшихся его успокоить, директор заистерил в след.
Я обернулся и каждое слово начал палить как на пулемете Максимке:
- Определение не по адресу. Я казенное добро не ворую! Взятку за рабочее место не беру! Сотрудников не гноблю! Стукачей-подхалимов не поощряю! Секретаршу в обеденное время не имею!..
- Правильно говорит!.. - голос очередного озарившегося резанул очередным взрывом. Какие-то стулья полетели с грохотом. - Я тоже увольняюсь! За такую жалкую зарплату терпеть это дерьмо!..
- Я тоже! Надоело!..
- В морду бить этих псов!..
- Подонки! Воры! Они всюду!..
- Держи его! Он бежит!..
Я удовлетворенно прикрыл дверь, оставив за собой вспыхнувшуюся, как от искры, вакханалию…

На улице светило солнце. Ранняя осень. Дул мягкий ветерок. Я с наслаждением набрал в легкие воздух.
“- Господи, как прекрасно! И почему я все это не замечал…”

Перед входом в блок как всегда собралась о…уевшаяся шпана. Какой-то мудила что-то величественно бздел, а остальные с сигаретой во рту праздно слушались. Как всегда, никто не шевельнулся дать проход, надо было заискивающе просить. Я молча встал перед мудилой-оратором. Отрок царственно взглянул.
- Чего уставился как баран! Не понимаешь?!.
От удивления и неожиданности тот аж обомлел. Глаза его, поверх черные очки, приблатненно спущенные к кончику носа, растерянно разбежались.
- Мм…мне говоришь?
Внезапно появился двойник и зловеще шепнул:
“- Надобно объяснить!..”
Я замахнулся и со всей силы пятерней шлепнул ему по ухо.
- Тебе говорю, сын ишака!..
От взорвавшегося правой боковой оплеухи отрок опрокинулся на товарища. Стая растерянно разомкнула ряды. Вторая оплеуха разогрела щеки недостаточно ретивого в процессе подельника. Отроки уже в страхе разбежались. Я бешено заорал в след:
-  Еще раз вас увижу здесь, ноги переломаю, п…дарасье отродье!
“- Однако, ты не прост, братец, зауважал!..” - послышался рядом знакомый голос.
- Пошел ты, тоже!..

Домой зашел на взводе. Жена, как всегда, недовольно налетела, злостно шипя:
- Зачем не отвечаешь на звонки! Обурел, да-а?..
- Здравствуй!
- Что? - реально не поняла, тупо хлопая ресницами.
- Я здороваюсь. Мы целый день не виделись. Это простой этикет, культура.
- Ты… ты хочешь сказать, что я бескультурная?
- Не я это сказал…
Надев шлепанцы, я прошелся рядом с обескураженной “половиной” в комнату и устало плюхнулся на диван.
- Что сегодня на ужин?
- Какой ужин!.. - от злости она едва не взвизгнула. - Тебе надо за Русиком, забыл?
- У Русика есть отец, твой сын. Пусть подымит жопу и пойдет за своим засранцем.
- Он сегодня в спортзале! Вообще-то, он и твой сын!
- Я в курсе… Ты не ответила, что сегодня на ужин? Твой муж пришел с работы.
- Я… не успела. В холодильнике яйца, сделай себе яичницу. Я тоже целый день на ногах.
- Вижу… - я прошелся взглядом по беспорядку в комнате. - Я от этой яичницы, скоро кудахтать буду... Но хоть чай-то я могу выпить?
- Ты знаешь где кухня и где заварка!.. - она мстительно выпалила, бросив на меня ненавистный взгляд. - Я тороплюсь… - она вдруг засуетилась и выбежала из комнаты. Из спальни, вероятно, за комодом, послышался ее раздраженный голос:
- И не будь идиотом! Сходи за Русланом…
Перед взором вновь материализовался двойник. Он сидел в моей любимой позе в соседнем кресле, надев одну ногу на другую, лениво раскачивал шлепанцем. Вдруг осознал, что жена одета на выход.
“- Во-во!.. ” - двойник ехидно ухмыльнулся. - “- Спроси хоть раз, куда?..”
“- …”
“- Ну!.. Ты сегодня хорошо начал. Не разочаровывай…”

- Куда ты собралась, дорогая?
- К маме… - жена вновь вошла, распространяя вокруг аромат французского парфюма. - За мной заедет Эдик. Ой… он наверно уже ждет… - она выбежала в коридор.
Я встал и последовал следом.
- Зачем какой-то Эдик должен заехать за моей женой и отвозить ее к маме, которая живет в двух кварталах ниже?
Мой ровный голос с простыми предложениями кажется так обескуражил половину, что она заикнулась:
- Т-ты что говоришь!.. Это же Эдик, мой давнишний друг. М-мы семейно дружим.
- Что-то я его семью не видел.
- Это допрос?!. Эдик всегда любезно меня возит, поскольку у тебя нет машины.
- Допустим… Но для таких случаях существует служба такси, или можно ездить на автобусе, на метро
- Я в вечернем платье должна ехать на метро?
- А зачем ехать к маме в вечернем платье, надушившись французским парфюмом от “Шанель”? Почему нельзя в кроссовках и в спортивном костюме? Она, что у тебя, баронесса?
- Как… как ты со мной разговариваешь?.. - она якобы разозлилась, но неудачно. Голос предательски задрожал.
- …
- Что за грязный намек? Мы с Эдиком всего лишь друзья! Я что, не имею право на личное пространство?
- У порядочной замужней женщины должен быть один друг - ее супруг! И одно личное пространство - ее дом, очаг…
- Ты намекаешь, что я… непорядочная?
В ушах зазвенел раздражительный голос:
“- Что ты вокруг да около? Влепи ей по самое не могу!“
Я стиснул зубы:
- Да, я считаю тебя шлюхой!..
- Ты… ты…
- Заткнись!.. Могу дать пощечину!..
- …

Я устало вернулся в комнату. Двойник в прежней позе продолжал раскачивать тапочком. И внимательно, как бы оценивающе, наблюдал. После лениво зевнул:
“Все, собирай манатки… И снимай с морды это дебильное выражения. От этого не умирают!.. “

Когда уходил со спортивной сумкой на плече, жена решительно загородила дорогу.
- Ты куда?
- …
- Ты в своем уме? Мы прожили…
- Вот именно! Мы прожили. Просто рядом…
Она всплакнула:
- Хочешь, не пойду никуда? Хочешь, вообще выгоню Эдика?
- Дело не в нем. И даже не в тебе... Дай дорогу.
Она уже в отчаянии воскликнула:
- Но ты раньше никогда не был против, когда Эдик меня отвозил? Что вдруг случилось?
Устало вздохнул:
- Видимо, я стал мужчиной… Отойди. Расстанемся по-хорошему…

 Когда открывал входную дверь, в подъезде вновь загремел мерзкий голос соседа с еще мерзким периферийным акцентом. Он опять орал по мобиле очередному неведомому собеседнику:
- Я тебе сказал, принеси деньги и все! Не выводи меня из себя! Приду весь твой род поимею, ты меня хорошо знаешь!..
Я зловеще ухмыльнулся. Спокойно спустил на пол сумку. Схватил с вешалки тяжелый металлический рожок.
Жена в страхе отпрянула:
- Алик!..

Сосед стоял во всей красе в своей любимой одежде - в белой мешковидной майке поверх широких семейных трусов, из которых отчетливо вырисовывались его ишачьи гениталии. Увидев меня, не здороваясь, пренебрежительно повернулся задом и вновь заорал:
- Мамой клянусь, приеду, поймаю тебя…
Что он с ним собирался сделать, остался невыясненным. В следующий миг я замахнулся и со всей силой долбанул ногой по его висячему мясистому заду. От боли он заорал и выронив телефон, бешено рванулся ко мне. Но гнев успел измениться с испугом, когда он словил в воздухе резкий размах рожка, который тупым стуком опустился на его плешивую и от рождения деформированную голову. Я вновь и вновь размахивал рожком по телу на уже валяющимся и визжащим у моих ног существа, пока жена криком не обняла меня сзади и силой потащила в сторону.
- Алик, уймись! Что с тобой черт возьми происходит, можешь наконец объяснить?
Я слегка отстранился, обвив ее тяжелым взглядом. После нагнулся над все еще хрюкающего в слезах соседом и отрывисто процедил:
- Ты зачем в трусах орешь у моей двери, скотина? Кто тебе дал на это право?
- Я б-б… боль…ше…
- Заяву дашь, откуплюсь, поймаю тебя и уже сам отымею вот с этой штукой, - вновь раскачал железом перед его носом, - ты мне веришь? Мамой клянусь!..
Он в ужасе закивал.
- И чтоб больше не видел твою мерзкую харю, и не слышал твой гадкий голос, шлюха подворотняя, понял?..

Когда спускался по лестницам, зазвучал знакомый голос. Двойник шел следом и умилялся, типа, в слезах:
- Боже, какая сцена!.. Боже - шедевр! Боже!..

Перед блоком уже никого не было. Несколько подростков издали молча наблюдали, боясь, видимо, приблизиться. Взгляд ухватил белый “Шевролет”, аккуратно припарковавшийся, напротив.
Не торопясь, приблизился. Заметив меня, Эдик дружелюбно помахал. Но глаза были настороженные. Видимо, почуял. У бессовестных острое восприятие опасности и неминуемой кары.
Резко рванув, сломал зеркальце машины. Эдик торопливо начал поднимать стекло.
- Алик! - послышался знакомый женский визг с шестого этажа.
Я уже размахивал зеркальцем на подпресс, услышав крик, остановился. На миг осмыслив ситуацию, спокойно поставил стекло с торчащими проводами на капот. Эдик в страхе следил за моими действиями...

Двойник вновь материализовался, похлопав по плечу:
“- Я почти горжусь тобой, чувак!”
“- Почему почти?”
“- Эволюция твоей личности пока не завершена. Тебе придется…”
“- Иди знаешь куда!..”
“- Грубиян!..” - он вновь исчез.
Вздохнув, поднял рюкзак, зашагал дальше. У соседнего блока внезапно тормознул, тоскливо посмотрев по направлению.
“- Все верно. Давно на нее пялишься. Вперед!”
“- Ты что! Так сразу? Не-ее…”
“- Терпила! Трус! Так и будешь мыкаться!”
“- Уже нет!..”
Решительно поднялся по ступенькам. Она жила на первом этаже. Спокойная, милая. И красивая. Каштановые длинные волосы и миндалевидные глаза. Грустные. Муж погиб в автокатастрофе. Как могла тянула малолетнюю дочь. Была училкой. Недавно еще попала под расход Министерства Образования - не прошла сертификацию. Теперь убирает в квартирах. В том числе и в нашей. Моя дрожащая половина, которая и дня не работала, видите ли, нуждалась в уборщице. Сауны, спортзал, косметички, светские вечеринки, мамины посиделки… Бедняжка! Конечно, будет нуждаться...
Она редко поднимала глаза. Тихо убиралась, готовила и уходила. Также молча терпела недовольное ворчание жены. Почти, как я. Потому, я ее воспринимал как родственную душу. Старался что-то подкидывать, под разными предлогами, поверх грошей, что она получала.
Иногда молча брала. Тогда понимал, что жизнь ее загнала в очередной тупик.
Как-то наши взгляды встретились и на миг задержались. Обоюдно тоскливые, безрадостные, без всякой надежды на хоть какое светлое будущее.
Как зима без снега. Как лето без солнца.
За этот короткий миг мы прочитали целую книгу...

Она открыла дверь и удивленно уставилась.
- Вы позвонили бы, я и так пришла...
- Софа, я ухожу.
- Уезжаете?.. Куда? - она растерянно спросила. - Удачной поездки. А…
А глаза безмолвно спрашивали: - “А я тут причем?”
- Ухожу насовсем. Мы расходимся.
- …
- Понимаю, мой визит выглядит глупо, но… Короче, ты давно нравишься. Я просто хотел сказать...
Вспыхнул как первоклассник:
- ...Я… должен был сказать!..
- …
- Все! Прощай!..
Я мечтал убежать, исчезнуть, раствориться… Но тихий ее голос буквально пригвоздил.
- Подожди…
Она отошла, появилась с платком в руках:
- Ты испачкался…
Тонкие пальцы потянулись к воротничку, что-то вытерли. Я еле выговорил:
- Я… позвоню. Можно?
Она кивнула…

От наплыва чувств, почти забыл о двойнике, радостно зашагал в сторону метро, как влюбленный подросток вновь вдыхал и выдыхал этот чудный аромат осени. Потому вздрогнул, когда вновь зазвучал тот самый с ухмылкой голос.
- Да, чувак, ты мой герой. И никакого почти.
- Спасибо тебе.
- Да не стоит. Ты это сам.
Вдруг заметил, что он отдаляется.
- Ты куда?
- В никуда. Я уже не нужен...
Я улыбнулся. С грустью наблюдал за удаляющейся, растворяющейся в пространстве родной фигурой.
- Удачи тебе!
Он развернулся и помахал уже прозрачной рукой:
- Удачи тебе, умник! Надеюсь, больше тебя никогда не увижу…


ОТ АВТОРА:
Грань между терпением и трусостью нередко неосязаема