Рукописи не горят. Театр теней

Обычно мои произведения рождаются изнутри — из долгого бродячего процесса, где идеи следуют за идеями, и одна мысль становится фундаментом для следующих. Часто я работаю над текстом днями и ночами, ищу лучший ритм, верчу детали, редактирую, пытаюсь приблизить написанное к внутреннему ощущению целостности. Но бывает, что, увлекшись новым потоком идей, я забываю о черновиках, оставляя их незавершёнными.

В некоторых случаях, переключившись на другие замыслы, замечаешь: большая часть работы теряется, а иногда и вовсе стирается — случайно или нарочно. Я научился не жалеть об этом. «Рукописи не горят», как писали классики, значит — любая мысль, однажды прожитая, остается во мне, даже если не сохранилась на бумаге.

Сегодня я публикую найденный фрагмент из своей старой работы — начала трилогии «Театр теней», которая когда-то родилась из книги про жреца ольмеков. Почти всё, что написал тогда, утеряно, но ключевая сцена сохранилась. Я верю, что когда придет нужный час, появится покой, и я, опираясь на фундамент этих строк, напишу свой роман заново. А пока — пусть мысль обретёт первую плоть, даже если она не закончена.


Он стоял у алтаря — и не молился.

Он смотрел на чашу — и не видел крови.

Он слышал гул толпы — и не слышал мольбы.

Они пришли — как всегда. С масками. С ритуалами. С ожиданием чуда. 
Они верили — что без жертвы солнце не взойдёт. 
Они боялись — что без страха — мир рухнет. 
Они платили — своей болью, своей виной, своей жизнью — за иллюзию контроля.

Но он — перестал верить.

Не вчера. Не сегодня. Давно. 
С того дня, когда понял: солнце встаёт — даже когда никто не молится. 
Даже когда храм пуст. 
Даже когда чаша — с водой.

Он поднял её — не с кровью. С водой. 
Толпа замерла. 
Жрецы — побледнели. 
Система — задрожала.

— Без крови — солнце не взойдёт! — крикнул кто-то.

Он улыбнулся.

— Проверим.

Он вылил воду на камни. 
Поднял глаза к небу. 
Ждал.

И — солнце взошло.

Не медленно. Не чудом. Не милостью богов. 
Просто — взошло. 
Как всегда. 
Как вчера. 
Как завтра.

— Они боятся не богов, — прошептал он. — Они боятся — правды.

В толпе — одна женщина. 
Не в маске. 
Не в ритуальном одеянии. 
Просто — смотрит. 
На него. 
Не осуждает. 
Не боится. 
Не ждёт чуда.

И в её взгляде — он впервые за много лет — увидел себя. 
Не жреца. 
Не актёра. 
Не палача. 
А — человека.


2025