Печалька и правила Торчинского 24

В общем и целом, работы Криса были приняты публикой на ура. Я старалась держаться от Криса подальше и притворялась, что я не с ним, поскольку самой его популярной работой стала «Любимая ню», в стиле кубизма. На этой картине я была изображена с голыми, красными квадратными ягодицами и треугольным нежно-фиолетовым лицом…
… но потом, посмотрев на картину еще раз, я вдруг поняла, что «Любимая ню» - это все же не я, это явно Елена…
На выставке, Кристофер познакомил меня со своим приятелем Дэйвом Херрересом, скульптором из Венесуэлы. У Дэйва были черные курчавые волосы, огромные карие глаза под пушистыми ресницами… и внешне, он мне кого-то сильно напоминал… может быть, даже Серого, в какой-то степени. Как-то раз, выпив два или три бокала шампанского, мы с Дэйвом сидели под огромной статуей «Улитка в маринаде номер восемь», и Дэйв объяснял мне концепцию улитки. И я смотрела на его губы, на его глаза, и я уже не понимала, о чем он мне говорит… И весь мир для меня вдруг сузился, сжался, превратился в эти губы и эти глаза. Я впала в какое-то состояние зачарованности, заколдованности, обреченности на поцелуй этих губ… И в этот момент Дэвид посмотрел на меня своими блестящими карими глазами, взял у меня бокал шампанского и без единого слова дотронулся своими губами до моего рта. Я думала, я упаду в обморок от этого поцелуя.

Тем же вечером, Крис с огромной скоростью бросал все мои вещи в мой чемодан.
-Выпорол бы тебя, да времени нет! - говорил он мне, и безбожно комкал мои шелковые платья, перед тем, как запихнуть их в чемодан, - Завтра об этом будут писать все газеты города Тарту! Жена художника Торчинского взасос целовалась с его другом Дэйвом Херрересом!
-Какое счастье, что все газеты в Тарту - на эстонском языке, и мы никогда не узнаем, что же они о нас написали! - я успокоила Криса, но он не желал успокаиваться:
-Они напишут: «Смачный скандал на выставке с привкусом французского поцелуя», - мрачно предрек Торчинский.
-Крис, это не был французский поцелуй… - чуть не плача, объяснила я.
-Помолчи уже, а? Ана, ты у меня как чемодан без ручки: оставить невозможно, таскать за собой - тоже не вариант… - жестко сказал мне Кристофер, сверкая на меня своими серыми, злыми глазами.
Я думала, он меня выпорет прямо там же и тогда же, но тут подъехало такси, и Крис не успел устроить мне расправу. Через неделю после открытия выставки в Тарту мы снова были дома, в усадьбе Торчинского.