Народный герой

Когда я «косил» от армии, мне пришлось провести полтора месяца в палате с мягкими стенами, и девять из двенадцати моих соседей были точно такими же симулянтами. Тогда я сказал себе: «Весь мир – дурдом», и с тех пор все больше убеждаюсь в этом. Поэтому, когда с нами случилась эта история, я совсем не удивился. После шести недель в психбольнице я вообще мало чему удивляюсь.

- Итак, Виктор,- бодро начинает тараторить ведущая.
- Я – Анатолий,- мрачно говорит Толик, беззастенчиво пялясь в вырез ее блузки.- Виктор – вот,- показывает он пальцем на Вита.- А это,- он переводит палец на меня,- Константин. Вы бы хоть таблички нам на шеи повесили. Что, опять «стоп!»?
- Нет-нет,- ведущая быстро мотает головой,- все нормально. Итак, Анатолий, расскажите нам, что же произошло.
- Да что там произошло,- угрюмо дергает плечами Толик и чешет ладонью затылок.- Вышли мы за пивом…
- Кто «мы»?- Звонко перебивает ведущая.
- Ну, вот мы,- Толик неопределенно обводит рукой половину аудитории.
- То есть – Вы, Виктор и Константин?
- Ну, да. Вышли…- снова начинает Толик.
- Когда?
Толик отрывает взгляд от декольте ведущей и недовольно смотрит ей в глаза:
- Да я помню, что ли? Вы новости вообще смотрите?! Там уже неделю только наши рожи и показывают. Всем уже уши насквозь прожужжали, как мы этих черножопых…
- Стоп!- Кричит ведущая и тихо добавляет сквозь зубы.- ****ь.
- Че я опять не так сказал то?!- Огрызается Толик.

На самом деле, все было не совсем так, как показывали в бесчисленных репортажах по телевизору и рассказывали в бесконечных интервью. Телевизор, радио, газеты, интернет… там вы не узнаете всей правды. А это значит, что вы не узнаете ее никогда в девяти случаях из десяти.
На самом деле, нам просто повезло. Сказочно повезло. Нереально. На месте зрителей, читателей и слушателей я бы обязательно задался вопросом: «Как трое подвыпивших недоумков умудрились перебить восемь вооруженных человек?» И это не говоря о том, что та восьмерка была, скорее всего, неплохо обучена. Ну, хотя бы против таких ущербных придурков, как мы. Ведь из нас троих оружие в руках держал только Вит. Один раз в жизни, на военных сборах. В средней школе. А задавшись этим вопросом, я бы непременно решил, что все это – не более, чем дешевая утка. Возможно, это потому что я знаю правду. Или потому что я люблю всякие теории заговора. На самом деле, почему бы и нет? Но зрители оказались более доверчивыми, чем я, и нашей троице снова повезло. Ну, и Первому каналу, конечно.

- Бля…- Толик сплевывает бычок в урну. Окурок ударяется о железный край и падает на пол.- Че ей опять не нравится?
- «Черножопые»,- вздыхает Вит.
- А кому они нравятся?- Пожимает плечами Толик.
Я не могу удержаться от смеха, а Вит терпеливо продолжает объяснять:
- Ты сказал «черножопые». По телевизору нельзя говорить «черножопые». И даже «черномазые» нельзя.
- Бля…- закатывает глаза Толик.
- Тоже нехорошо,- качает головой Вит,- но не так плохо, как «черножопые».
- Че?- Тупо смотрит на него Толик.
- Забей,- вздыхает Вит.- просто не говори «черножопый», находясь в кадре.
Толик удивленно пожимает плечами:
- А как же тогда говорить?
- «Кавказцы»,- Вит закатывает глаза, и я снова хохочу.

Это была третья неделя после нашего «подвига». В отличие от Толи, я прекрасно помню дату. 24 июля. Нет, я вовсе не был трезвее остальных в тот день. Наоборот, я всегда «плыву» после второй кружки. И память у меня не самая лучшая. Просто я тогда ударил свой сотовый, после чего на его боку появилась заметная трещина, а дата остановилась на 24 июля. 12:31. Конечно, я мог бы купить себе новый телефон,- теперь мы все можем себе многое позволить. Но я слишком привязываюсь к своим вещам. А телефон ведь практически целый. Короче, это была третья неделя. Кажется, понедельник, но я не уверен.
Вит вызвонил и собрал нас в какой-то загаженной пивнушке.
- Что, получше нигде не могли встретиться?- Ворчит Толя, облокотившись на хрупкий с виду столик.
- Там, где получше, нас каждый второй узнает,- морщится Вит.
- Поэтому ты нацепил эту херню на нос?- Показывает Толик на его темные очки.- Сними нафиг, здесь ты ими только отсвечиваешь зазря.
Иногда Толик приятно удивляет своей сообразительностью.
- Здорово, мужики!- Машет нам рукой какой-то толстяк, плетущийся мимо.
- Пшел отсюда,- вполголоса шипит на него Толик.- Уже третий за сегодня. Вот видишь!- С укором говорит он Виту.- Снимай нафиг.
- Ладно,- говорит Вит, пряча очки в карман.- Зачем, собственно, мы тут собрались... Вот Толя уже сказал, что у него это уже третий за сегодня. У меня – второй. А у тебя как?- Кивает он головой в мою сторону. Я живу на довольно людной улице и потому мрачно показываю растопыренную пятерню.
- Думаю, комментарии тут излишни,- разводит руками Вит.

Ну, еще бы,- я усмехаюсь про себя. «Привет!», «Ты – тот самый Костя?», «Можно автограф?». И это – почти все, что я от них слышу. От людей, которых вижу в первый и, надеюсь, в последний раз в жизни. Куда бы я ни пошел. Кассир в супермаркете. Кондуктор в автобусе. Каждый второй прохожий. Ну, почти. Наверное, я утрирую. Но каждый четвертый – уж точно. И у Вити с Толей – те же проблемы. Что творилось с нашими телефонами первые несколько дней, думаю, рассказывать не нужно.
- Про нашего имиджмейкера, наверное, тоже можно не говорить,- продолжает Вит.
Услышав слово «имиджмейкер», Толик закатывает глаза и тихо матерится.

- Вы, как я понимаю, лидер в вашей тройке,- парень как-то странно смотрит на Вита. Если бы на его месте была девушка, я бы решил, что это – попытка заигрывать. Хотя… нет-нет-нет.
- Чего?- Глаза Вита, кажется, сейчас вылезут из орбит и покатятся по полу.
- Неофициальный, конечно же,- быстро добавляет имиджмейкер.
Я и Вит смеемся, Толик, как обычно, бормочет что-то непечатное.
Во время наших встреч с имиджмейкером, Толик всегда мрачен, как на похоронах. Тот, в свою очередь, в ужасе от повадок Толика. Это напоминает воспитание трудного ребенка.
- Анатолий Степанович, сидите прямо.
- Анатолий Степанович, постарайтесь больше не употреблять подобных слов.
Анатолий Степанович, у вас чистая одежда вообще есть? Почему у вас такой запах изо рта? Вы не чистите с утра зубы?! Вы же с людьми общаетесь!

- Ребята, это ваш шанс,- говорит нам толстый мужчина за крепким дубовым столом. Я не помню, как его зовут, а табличку на двери в кабинет я сегодня не посмотрел. Поэтому я зову его просто «Продюсер». Толстяк с горящими глазами.
То же самое он говорил нам два месяца назад, при нашей первой с ним встрече. Не сказать, что он нас обманул. Мой заработок увеличился раза в четыре, и все равно я слышал, что для этого бизнеса такие деньги – копейки. Но мне хватает. Нет, он нас не обманывал. И шанс мы не упустили. Только это не совсем та жизнь, о которой я мечтал. И Вит не мечтал об этом. И Толик не мечтал.
- Представляете,- продолжает Продюсер.- Шоу «Народный герой».
- О боже,- говорит Толик. Похоже, в противостоянии с имиджмейкером Толик все-таки проиграл.
- Народу ведь нужны герои,- и это он говорил два месяца назад.- А вы сейчас у всех на устах! Конечно, интерес падает, но мы сделаем пару передач. Интервью. У вас шансов на победу гораздо больше, чем у остальных.
Вит вздыхает и равнодушно спрашивает:
- Где нужно подписать?
- Контракт,- еще больше оживляется толстяк, подталкивая к нам прямоугольник бумаги.- Учтите, первый выпуск пройдет в прямом эфире. Анатолий, я это, прежде всего, вам говорю.
- Да понял я, понял,- вздыхает Толик.

В жизни Андрей выглядит точно так же, как на экране - «жует» слова, говорит так быстро, что звуки наталкиваются друг на друга, и я почти ничего не понимаю.
- Пять минут до эфира!- Кричит он.- Эээ…Вы приготовили речь?
Я киваю, Вит перечитывает помятую бумажку.
- Хорошо. Эээ…Анатолий! Кто-нибудь, побрейте Анатолия! У него же щетина трехдневная!
Толик рассеяно чешет подбородок и безучастно смотрит куда-то в сторону.
«Это ваш шанс»,- сказал нам Продюсер.- Три минуты до эфира!
Сегодня меня не узнал только какой-то наркоман, пришедший к моей однорукой соседке-наркоманке. Похоже, ему просто было не до меня. Когда я стоял на остановке, ко мне подошла девочка лет двенадцати.
- Знаете, Вы так похожи на Костю,- сказала она и, когда я обернулся, восторженно воскликнула.- Ой, и правда Костя!
Это было сказано слишком громко. Люди на остановке стали оборачиваться, восторженно перешептываться, и мне пришлось уйти. Вслед мне кричали, что я классный, что я – настоящий мужик. И мне пришлось ехать до телецентра на такси.
- Одна минута до эфира!
Тогда, в пивной, месяц назад, Вит сказал, что либо мы учимся жить по-новому, привыкаем к фанатам на улице и покупаем себе дорогие костюмы. Берем в кредит иномарки.
- Либо,- сказал он,- мы должны придумать, как это прекратить.

- Десять!- кричит Андрей и поднимает вверх сжатую в кулак ладонь.
Вит, кажется, весь сжался в комок, как лист с речью в его кулаке.
- Пять!- Андрей оттопыривает указательный палец.
Кажется, Витя решил идти по первому пути. Он учится. Сегодня он пришел позже всех, потому что провел ночь с одной из узнавших его на улице девушек. На нем был новенький костюм из бутика, и Андрей попросил меня отдать Виту футболку, а затем, помяв в руках его рубаху, отдал ее мне. «Народные герои должны одеваться попроще!»- сказал он.
- Начали! Здравствуйте, уважаемые телезрители, вас приветствует Первый Канал, и это передача «Народный герой». Эээ… Я очень волнуюсь, потому что… Эээ..
Возможно, Вит еще не понимает, но он сможет легко привыкнуть. И ему понравится эта жизнь. А я – нет. Не так легко, по крайней мере. И поэтому, когда приходит наша очередь, я выхожу вперед, отталкивая Вита в сторону.
- Здравствуйте,- говорю я, глядя в камеру.- Меня зовут Константин Лавров.
Я представляю, что на меня смотрят миллионы глаз, и во рту тут же пересыхает.- Мы… мы не считаем себя героями. А наш поступок… Это никакой не подвиг. На самом деле…

На самом деле нам просто повезло. Я уже говорил. Винно-водочный ларек находится через дорогу от моего дома, а с перепоя трудно определить, кому светит красный свет – нам или автомобилю. И когда машина задевает тебя бампером так, что ты падаешь и слышишь треск своего мобильного телефона в кармане, в таком состоянии ты не чувствуешь никакого испуга. Только злишься. Поэтому я встал и со всей силы ударил кричащего на меня водителя. В висок. Позже выяснилось, что упав, он сильно ударился головой об асфальт и получил сотрясение мозга. Поэтому при мне он больше не вставал. А после того, как он упал, Толик распахнул боковую дверь «Газели», и в грудь ему уперлось дуло автомата Калашникова.
Тогда, стоя у кабины и держась для равновесия за зеркало бокового вида, я мысленно попрощался с Толей. А заодно с Витом и своей жизнью. Но произошло нечто странное. Выстрела не последовало. Толик просто выхватил автомат из рук и дал очередь по салону. Затем еще одну. И еще. Пока не кончились патроны в рожке. При стрельбе очередями ствол у Калаша уводит вверх, и поэтому, когда «Газель» показывали в новостях, крыша была похожа на сыр. С дырками, я имею в виду.
Оказалось, что Толик убил всех, кто был внутри, первыми двумя очередями. Оказалось, что он так испугался, что мы потом долго не могли отобрать автомат у него из рук. Мы тогда совсем не знали, что это была боевая группа Ахмеда Гараева, все восемь человек. Они собирались что-то захватить. Или взорвать. Я не знаю. Плевать. В общем, поэтому мы и стали «героями». А мы просто шли похмелиться. Забавно получилось, правда?.. Что еще? Ах, да. Черножопые. Чурки. У меня все.

Впервые за более чем два месяца я просыпаюсь и не чувствую чьего-то пристального внимания. Удивительно, как мне не хватало этого чувства. Что я – такой же, как все. Один из многих, очень-очень многих. Конечно, какое-то время меня еще будут узнавать. Показывать пальцем. Завистливо или насмешливо перешептываться за спиной. Но это пройдет. Без телевидения – очень быстро.
С этими мыслями я лежал в кровати до полудня. Хотя, надо бы позвонить на работу. И Виту. И Толе. Теперь мы снова сможем видеться как нормальные люди.
Но Вит опередил меня и позвонил первым.
- Костя,- сказал он усталым голосом.- Если ты еще не включил телевизор, сделай это немедленно.
Не кладя трубку, я щелкаю пультом и удивленно смотрю на самого себя, в мятой витиной рубашке, кричащего в камеру. За кадром диктор говорит:
- Выступление Константина Лаврова вызвало огромный резонанс среди зрителей. За один день запись этого выступления на интернет-сервере YouTube посмотрело более ста тысяч человек. Продюсеры считают, что «Народный герой» будет пользоваться огромным успехом у зрителей.
- Геннадий Петрович сказал,- тихо произнес Вит,- что это – наш шанс.