Однажды в... СССР. Книга 2. Глава 63. Крайняя...

Умывшись и приведя себя в порядок, Ворон на метро поехал к месту, где уже стояла «Тойота Камри», а в ней в чехле винтовка СВД. Завёл машину и проехался по Большой Спасской. Притормозил напротив входа в ресторан «Сирена».                Отметил длинную дорожку от ресторана до начала улицы — любого, кто пойдёт по ней можно было десять раз убрать прямо из вспомнил свет, вспыхнувший в глазах его любимой — неземной свет. Именно благодаря ему, он на всю жизнь завяз в этой любви, от которой лишь страдания, муки и напрасные ожидания. Когда Вера говорит – ты веришь ей и… не веришь! Её слова – загадка, а в глазах – тайна! Стоит ли ей вообще доверять в том, что она наговорила про Мишку?!.. А если это всё грязный обман? Нет, я должен тщательно проверить или потом вся моя жизнь мгновенно превратится в ад... И да, надо взглянуть ещё раз в эти колдовские очи! Взглянуть спокойным, без эмоций, взглядом, чтобы понять, насколько серьёзным и искренним был тот последний разговор. Сказала она правду или солгала! долго думая, Ворон вышел на заполненную народом улицу и позвонил ей из автомата: Слушай, хотел бы прояснить кое-какие детали. Мы можем встретиться в «Мак Дональдсе» через час? — «Откажется, наверняка...» — подумал он.               — Ну и место ты выбрал.. Там никогда нет свободных стоянок!.. Ладно, приткнусь где-нибудь! — уверенный, такой родной, любимый голос.
Они с трудом отыскали свободный столик в углу. Есть не хотелось, взяли только «Колу».       — Послушай, я всё понимаю, — первой начала она. — Ты переспал, обдумал. Но всё же сомневаешься, наверное, во мне и в том, что я тебе вчера сообщила. Угадала? Так, ведь?               Ян застыл: «И впрямь колдунья! Она что, читает мои мысли?..» — он отвёл глаза, тем самым, невольно дав ей утвердительный ответ. Ответ её предположению. Так вот, пойми, такими вещами не шутят. Нам с тобой предстоит ещё долгая жизнь, и я, поверь мне, Ян, я никогда не начала бы её с такого подлого обмана. Да я... я о другом хотел спросить. Какая всё-таки причина, что... что Мишка должен...? Янчик, поверь, у меня не было и больше не будет от тебя никаких тайн. Но эту тайну я рассказать тебе не могу. Тем паче, никому другому. Слишком высокие фигуры в ней завязаны. Тебе это ничего не даст, а мне может стоить головы. Понимаешь? Скажу лишь, что от этого зависит моя жизнь... Жизнь наших будущих детей.                — Но если мы потом уедем — чего же и кого нам предстоит  бояться? — спросил               — Ну как же ты не понимаешь?! Меня найдут, где б я ни спряталась! Но я уверен, и ты прекрасно знаешь, что я никогда и никому тебя не выдам... Нет, милый, не проси. Так будет всем спокойнее. Ты просто сделай свою обычную работу, и мы закончим эти игры в казаков-разбойников. Закончим навсегда! Лады? — Она взяла его за руку. Родная, тёплая и мягкая рука женщины с твёрдым характером!  поднял на неё глаза. О, как ему хотелось увидеть в глазах Веры подтверждение её последних слов! И этот его взгляд — пронзительный и с болью — прожёг её насквозь: взгляд против взгляда — миг, ещё миг... она не выдержала — и резко отвела свой взгляд. У Яна перестало биться сердце.                И хоть она довольно быстро справилась с собой и снова посмотрела на него, но было поздно. Проклятый червь сомнения уже заполз в его душу и укрепился там, отравляя собой всё, в том числе и без того такие  хрупкие надежды на правду.     Ладно, милый, у меня дела, мне нужно бежать. Сделай всё, как полагается, и всё у нас будет класс! Верь мне! Они поднялись одновременно и вышли из «Мак Дональдса» каждый к своей машине. Садясь в свою, она обернулась и улыбнулась на прощание. в белую «Тойоту», он подождал, пока её чёрный «Лексус» отъедет на расстояние видимости, и влекомый непонятным предчувствием двинулся за ней.                Он не хотел, чтобы она заметила его, и потому держался на расстоянии трёх-четырёх машин. Она же, не предполагая слежки, катила ровно и минут через пятнадцать остановилась на парковке элитного многоэтажного, раскрашенного в бело-голубые тона, дома на набережной. притормозил, остановился поодаль, наблюдая, как грациозно она вышла из машины, (бог мой, этому нужно учиться – так изящно выходить из авто!), и, беззаботно раскачивая сумочкой «Прада», проследовала к подъезду, набрала код и исчезла за дверью. остался один. Он подъехал поближе и внимательно осмотрел двор, паркинг и подъезд. вот где ты живёшь, моя любимая! Что ж… неплохой выбор. Центр Москвы, вид на реку. Очень интересно, ты одна живёшь или с кем-то? Я никогда не спрашивал тебя об этом, и ты не заводила разговор о моих бывших. Да нам ведь и не нужно это было. Хватало говорить о чём. И вообще, не разговоры главное, а настоящая страсть, которую не подделать: объятия, и ласки, и...  каждый раз по-новому. В изобретении подобных удовольствий тебе ведь равных нет!»                                   
Ему вдруг до боли захотелось войти в её подъезд, найти квартиру, увидеть, как она живёт. Но как? Не будешь же звонить по всем квартирам... Или всё же попробовать? Нет, не стоит… Нужно валить отсюда.                Он  понимал, что больше нечего здесь делать, но влюблённое сердце шептало: «Останься ещё чуть-чуть. Здесь всё пропитано ею, её запахом, её энергией!»                И верно, хотелось просто посидеть в её дворе, понимая и чувствуя, что она здесь, рядом, в каких-то десятках метров от него…                «Интересно, чем она сейчас занимается?.. Стоп!.. В кафе она мне говорила, что у неё дела, что ей нужно бежать! Значит, у неё, как бы,  дела, а сама приехала сюда?.. Домой?!  Обман?! Значит, всё же соврала? А может и всё, что  раньше мне сказала, тоже ложь?! Или не ложь?  А если впрямь она беременна и ждёт ребёнка от меня? А я себя накручиваю зря?!»  откинулся на спинку кресла. Предательски и больно кольнуло в левой стороне груди. Взглянул на лежащую рядом винтовку… Кто бы мог подумать, что именно это оружие станет для него… Нет, нужно завязывать с этим…                Взял винтовку в руки, подержал немного, вроде проверяя на вес, затем расчехлил её. Проверил патроны. Всё, как всегда, в порядке… Положил рядом с собой.                «Сучья жизнь! И до чего я докатился?! До киллера, наёмного убийцы! Ненавижу! Ненавижу себя!» — Лицо перекосила гримаса отвращения.     Ворон прикрыл глаза и вдруг увидел... дедушку Изю. Лицо, такое родное доброе. Взгляд излучает понимание: «Ты не спеши, внучок… Ты не спеши… Подожди чуток... Всё само и сладится!» — и  дед  исчез.                А Ян застыл в машине. Чего он ждал? И сам не знал.                Быть может, подсознательно оттягивал момент, когда придётся трогаться в сторону Большой Спасской и ресторана «Сирена». Ведь там, спустя уж столько лет, ему неволею придётся увидать лицо своего друга, брата и где?.. В прицеле СВД?..                Ползли минуты, а он всё не мог завести машину, чтобы уехать прочь.                Наконец,  в тот же момент дверь её подъезда отворилась. И из её проёма взметнулось рыжее пламя волос.                  «Вера!..»                Ему вдруг захотелось рвануть из машины и подбежать к ней. Нырнуть в её глаза хотя б на миг и получить уверенность, поддержку. Уже рука открыла дверцу и тут...                И тут он увидал, как вслед за Верой вышел ... у Яна, как от удара ломом по башке, заволокло глаза туманом. Он даже зажмурился на мгновенье. Открыл:               Глеб Теплов?!                Мой Глеб?!                Он — с Верой?!                Я что, схожу с ума?!».               
Закрыл лицо руками: «Не может быть!.. Нет! Этого не может быть!»               
Они не видели его. Держались за руки, смялись, и что-то живо обсуждали. Остановились у её машины, обнялись и замерли в горячем долгом поцелуе.
«Ах, суки! Твари! Любимая моя и лучший друг! Предатели! Исподтишка! По-подлому! —  Душа перевернулась и скрутилась в тугой узел. И Ворон взвыл, совсем как воет на луну в ночи голодный волк. Сердце ухнуло вниз и сжалось до нестерпимой боли. — Что я вам сделал?.. Сволочи! Разве не я любил вас так, как не любил никто?!.. За что?..» — Струились слёзы по небритому лицу. А в руки вдруг сама собой легла винтовка.                И тут же он услышал твёрдый голос деда: «Внук, не скули!.. Ты – был и есть мужик!.. Они ведь никогда нас  не любили…  Давай!»                Сползло правое боковое стекло. Ян вскинул винтовку и, совершенно не целясь, нажал на курок! В тоже мгновение Вера дико  вскрикнула и, роняя сумочку, схватилась за живот. Колени её подкосились, и она стала валиться на асфальт.                Ополоумевший Глеб, подхватил её и вдруг увидел расплывающееся яркое кровавое пятно на её платье, которое быстро увеличивалось в размерах.                В отчаянии Глеб заорал, да так, что слышно было на другом конце Москвы:                — Вера-а!..                И этот крик гранатою взорвался в сердце Яна. Винтовка выпала из рук, и вдруг шипящий шёпот в уши: «Внук! Ведь это он виновник всех твоих страданий! Предатель подлый!  Рассчитайся с ним! И уезжай назад в Израиль! Там твоя родина! Там твоя жизнь!», — Дед, будто, и не исчезал. Он всё ещё  был с Яном!                И вновь, не целясь, Ворон выстрелил и тут же руль рванул, нажав на газ.       Он не увидел, как на Веру рухнул Глеб, и на земле застыл...  безмолвный крест из тел — его любимой женщины и друга...
                ____________________________
За этой картиной надзирали трое: солдат в форме времён Великой Отечественной войны, с автоматом на шее; старик-раввин, с благодушной улыбкой; и самый настоящий самурай, с острой, реденькой бородкой. Все трое с удовольствием созерцали сцену убийства.  уехал Ян, три старика, вдруг закружились, словно в водовороте, сначала медленно, а потом всё больше и больше набирая скорость; затем, (это невероятно), но в этом кружении они как бы стали сближаться и сливаться друг с другом! Превращаться в одно целое, размытое и неясное, пока не обернулись… в высокого красивого мужчину, одетого элегантно и с иголочки, в чёрный костюм и чёрные же туфли. Какое-то время Он холодно смотрел на тела Веры и Глеба, а затем… растворился! 
Мраморный зал. Неясная музыка и яркий свет. За длинным и тоже мраморным столом сидят двое мужчин. Они, как две капли воды, похожи друг на друга. Близнецы?!..                Если бы кто-нибудь смотрел, то не увидел бы их. Только они видят друг друга. Оба прилично одеты: в хороших костюмах и дорогой обуви. На таких мужчин приятно смотреть.                Это они: Бонум и Малум.               
 Бонум:  Как много они любят рассуждать о борьбе добра со злом! Но это не борьба, а  просто суета… Они словно слепые, нуждающиеся в поводыре!.. Но я не хочу быть их поводырём! Я создал их, как создал всё живое и неживое! Я дал им право выбора!  Но только редкие из них, кто сознаёт и возвращается ко мне. И что же получается? Я пребываю в вечном ожидании — Он склонил голову. — Ну, полно… Полно тебе… Как по мне – так всё совсем неплохо!.. Дело ведь совсем не в них!
Бонум поднял голову: А в ком, по твоему? Малум: А дело в нас!.. Именно в нас!.. Не смотри на них!.. Они – наши овцы! Пусть сажают цветы и  растят фрукты! Ты питаешься их благоуханием. Я же подпитываюсь их запахом страха, ненависти и крови. Они существуют для нас! Вот в чём дело! Не жди от них чуда. Чудес не бывает! — Он громко рассмеялся и… исчез.
Бонум, задумчиво: Чудес не бывает… Чудес не бывает… Чудес не бывает...
Он посмотрел вниз и сфокусировал нужную картинку:
_________________________________   
Ян застыл в машине. Чего он ждал? И сам не знал.                Быть может, подсознательно оттягивал момент, когда придётся трогаться в сторону Большой Спасской и ресторана «Сирена». Ведь там, спустя уж столько лет, ему неволею придётся увидать лицо своего друга, брата и где?.. В прицеле СВД?..                Ползли минуты, а он всё не мог завести машину, чтобы уехать прочь.             Но, наконец,  дверь её подъезда отворилась. И из её проёма взметнулось рыжее пламя волос.                  Вера!..                Ему вдруг захотелось рвануть из машины и подбежать к ней, нырнуть в её глаза хотя б на миг и получить уверенность, поддержку. Уже рука открыла дверцу и тут...                И тут он увидал, как вслед за Верой вышел ... у Яна, как от удара ломом по башке, заволокло глаза туманом. Он даже зажмурился на мгновенье.   Открыл глаза:    «Глеб?!                 Глеб Теплов?!                Мой Глеб?!                Он — с Верой?!                Я что, схожу с ума?!».
Закрыл лицо руками: «Не может быть!.. Нет! Этого не может быть!»               
Они не видели его. Держались за руки, смялись, и что-то живо обсуждали. Остановились у её машины, обнялись и замерли в горячем долгом поцелуе.
«Ах, суки! Твари! Любимая и лучший друг! Предатели! Исподтишка! По- подлому! —  И Ворон взвыл, совсем как воет на луну в ночи голодный волк. Сердце ухнуло вниз и сжалось до нестерпимой боли. — Что я вам сделал?.. Сволочи! Разве не я любил вас так, как не любил никто?!.. За что?..» — Струились слёзы по небритому лицу. А в руки вдруг сама собой легла винтовка, и через открытое боковое окно Ян наводит прицел               
на Веру...               
Потом на
Снова на Веру… 
Стреляет… в воздух…                 и уезжает…                ______________________________________
              В мраморном зале мгновенно возникает Малум. Он больше не выглядит красивым мужчиной в изысканном чёрном костюме и неподражаемо модных туфлях.                                           Он огромен и страшен. Копыта и хвост, острые когти и клыки. Из пасти зловонное дыхание! Он с ненавистью смотрит на Бонума.                                            
Бонум же, безмятежно улыбаясь, произносит: 
— Как видишь, чудеса случаются!