Отец и дети

...  Муса увидел отца, который бил шумовкой по голове детей. То Марху, то Алу. Марха одной рукой прикрывала голову Алу, а другой - свою и тихо плакала.
- Все равно не скажу. Не скажу, - твердил Алу.
   Муса резко подошел и силой оттолкнул отца. Вагап не удержался на ногах и упал, ударившись об угол дубового стола. Шумовка со звоном отлетела в сторону. Дети подскочили и стали обнимать брата.
- И все равно мы его не любим. Не любим мы его, - продолжал твердить Алу.
- Успокойтесь, он вас больше не тронет. Я не дам вас в обиду, - ласкал Муса брата и сестру. - Я купил вам игрушки. Не бойтесь. Идите играть.
 Оглянувшись на отца, Муса побелел от злости. Вагап напрасно пытался встать. Вдруг он дотянулся до ручки шумовки и запустил ее в старшего сына. Она не долетела до цели, Юноша сжал пальцы в кулак, стараясь сдержать себя.
- Уходи. Я вызову такси. Немедленно уходи. Никогда, слышишь, никогда не бей детей. Не приходи к ним, чтобы бить их.
- Шутил. Слегка бил. Я хотел, чтобы они сказали, что любят меня, - начал оправдываться Вагап. - Ведь и ты меня не любишь! Вы не любите меня! Совсем не любите.
   Марха и Алу выскочили во двор, а Муса стоял над отцом, не протягивая ему руки.
- Мне мать ваша оставила деньги? - спросил Вагап и посмотрел снизу вверх на сына.
- А ты ей их давал? - грубо спросил Муса. Вагап молча смотрел в пол, а сын отошел к окну.
 О чем они думали? Сын и отец. При живом отце сын рос без него. Породив детей, отец жил без них. Когда-то он любил своего сына. Радовался его рождению. Первому зубу и первому шагу. Первому плачу и первому слову. Наблюдал, как Айшат прикладывала малыша к груди. Оживленно обсуждал с женой, то улыбка или гримаса, нужно ли поддерживать головку или малыш умеет это делать сам. А когда ребенок тянул ручки к нему, то казался самым счастливым человеком. Вечером ползал с малышом по полу, посадив его к себе на шею. С годами звон смеха Айшат он успел забыть.
   Вагап успел все забыть. Он не отвел его в первый класс. Не заметил, как сын окончил школу. И сегодня не знает, куда его сын едет учиться. Жизнь детей прошла мимо.
- А сколько ему лет? Сколько лет сыну? - начал гадать Вагап.
- Айшат родила его в свой день рождения. Точно. Двадцать девятого августа. Семнадцать лет тому назад.
   Мужчина посмотрел на циферблат своих часов, на которых высвечивалась дата: 28 августа. Сын продолжал стоять у окна.
- Вроде и не в разводе с матерью. И в дом всегда приходил. Почему я никогда не знал отцовской ласки и строгости, почему он никогда со мной не играл? Почему никогда меня никуда не водил? Почему не интересовался моими мальчишескими заботами, моими друзьями и драками, моими учителями и школой, моим выбором профессии.
   Хорошо, что мы не нуждаемся в его деньгах. Он же зависит от нас, от того, как пойдут наши дела в саду. Я даже никогда не видел, как он танцует, играет на музыкальных инструментах.
    Выпустив черные вороны мыслей, Муса оглянулся. Вагап мирно спал на том самом месте, где упал. Тяжело вздохнув, сын наклонился к отцу. Поднял его, словно перышко, и отнес на диван. Перед сном предупредил брата с сестрой, чтобы не шумели. На ночь укрыл отца легким пледом и подложил под голову подушку...

 Отрывок из рассказа "Запоздалое прощение" (Сборник "Спешить жить...")http://proza.ru/2009/07/22/160