Тени тайского рая N15. 1

Часть пятнадцатая.
Алтарь Глубин
Холод пронизывал до костей, но каким-то образом страх притупился. Вода приняла меня, обтекая со всех сторон. Плотная. Желеобразная. Солоновато-сладкий запах был теперь вкусом на языке. Кольцо-компас горело на пальце. Луч его света, преломляясь в воде, тянулся вперёд и вглубь, как нить Ариадны. Я плыла за ним. И тут я поняла: свет был не просто белым. Он был цветом лёгкого дыхания, цветом чистого воздуха, который Лина так старалась вдохнуть полной грудью. Он был моей личной магией, моей защитой от удушья глубины. Я держала статуэтку перед собой. Глубина нарастала. Давление сжимало виски. Статуэтка излучала силу и власть. Водоросли расступались, образуя туннель. Их щупальца тянулись ко мне, но не смели прикоснуться. Бирюзовые искры водорослей мерцали, как тысячи насторожённых глаз, наблюдающих за незваной гостьей. Лабиринт был живым, дышащим, полным скрытого движения. Я видела тени огромных рыб, мелькающих вдали, но ни одна не приближалась. Свет с поверхности бледнел, становился сине-зелёным.
Я плыла к алтарю и голос в моей голове звучал уже не как шёпот, а как приказ:
– Ты сбежала. Но куда? Ты носишь мою печать в своей крови. Ты чувствуешь, как зовёт глубина? Это твоя настоящая родина. Отдайся мне, и ты больше никогда не будешь одинока. Ты станешь частью вечности. Частью меня.
И самое страшное, что часть меня – та, что устала от одиночества, от боли, от бесконечной борьбы – отзывалась на этот зов. Глубина манила не как смерть, а как покой. Как конец всем страданиям. И вот он. Алтарь. Большой, покрытый древними письменами. Над ним – сияние. Холодное, бирюзовое. Собственный свет, исходящий от самого алтаря и окружавших его самых густых, самых тёмных вод. Водоросли развевались медленно, торжественно, как жрицы у святыни. Я увидела Курта. Курт лежал без движения, обвитый водорослями, как саваном. Заглянула в лицо: спокойное, слишком спокойное. Глаза открыты, взгляд пустой. Его светлые волосы шевелились от течения. Он жив! На его лбу, прямо над переносицей, светилась маленькая бирюзовая точка, точно такая же, как глаз на статуэтке и знак на свае. От этой точки расходилась лёгкая, едва видимая бирюзовая вуаль, окутавшая его лицо. И тут я осознала: это была та же самая метка, что и в глазах Лины, когда её накрывало «Морским Плачем». Море пыталось сделать с ним то же самое – вынуть душу и наполнить лёгкие своей древней, солёной тоской. Оно уже почти добилось своего с Линой, и теперь искало новую жертву. Статуэтка задрожала. Холод стал невыносимым. Присутствие. Огромное, древнее, дремлющее в камне алтаря и в самой толще воды. Оно не спало. Оно наблюдало. Через водоросли. Через бирюзовую точку на лбу Курта. Через статуэтку в моих руках. «Хозяин Глубин». Не монстр, а сознание, воля, воплощённая в этом месте, в этих растениях, в этом камне. Я медленно, с невероятным усилием воли, преодолевая страх и давление глубины, приблизилась к алтарю. Водоросли-жрецы замерли. Я подняла статуэтку. Бирюзовые точки-глаза на статуэтке горели одновременно с сиянием алтаря и точкой на лбу Курта. Я поняла. Это был не обмен. Ритуал. Статуэтка – фокус, сосуд силы Сущности – была вынесена наружу. Сила требовала возвращения. Но просто вернуть было мало. Ему нужен был не просто артефакт. Ему нужен был новый источник силы, новая опора в этом мире. Я, со своим внутренним светом, с моей волей, которая даже здесь, на дне, заставляла кольцо гореть – я была идеальным кандидатом. Он предлагал мне сделку: добровольно принять его силу, стать его преемницей и частью вечности, или быть разорванной в клочья. Тогда моя энергия послужит ему топливом ещё на несколько столетий. Курт был разменной монетой, пробным камнем, на котором он проверял мою готовность к жертве. Кольцо на моём пальце как будто стало иглой. Боль пронзила руку. Я взглянула на кольцо. Бриллиант горел не голубым, а яростно-белым светом. Сопротивление. Свет кольца сражался со светом статуэтки и алтаря. Кольцо… оно было не просто маяком. Оно было моей «защитой» против чужой воли. Оно напоминало мне: «Ты – не добыча. Ты – человек».