Киносценарий- Они сражались за будущее, или-5

ЭПИЗОД 5

Приведены подробности из становления Василия в качестве советского разведчика. Из откровений журналиста Сарьяна, Василий узнаёт о трагедии, постигшей его семью в годы гонения армян в Османской империи. От того же Сарьяна, с которым устанавливаются дружеские отношения, Василий узнаёт, что секретарь генерального консула Германии в Париже-Ганс Вебер убеждённый антинацист.
За короткое время Василию подправить дела рекламной компании Жана Жубера по части объёмной и тематической рекламы, и даже выйти на рынки других стран Европы- Англии Италии и Германии.
 

Киносценарий- «Они сражались за будущее», или
«Без права на славу, во славу Державы»
Адаптированный киносценарий по книге Вардкеса Тевекеляна " Рекламное бюро господина Кочека"(1967 год)

Видеоклип


ИНТ. ЖИЛЬЁ ВАСИЛИЯ И ЛИЗЫ В ПАРИЖЕ. ВЕЧЕР.
АВТОР, ВАСИЛИЙ

АВТОР

Мнимая болезнь вынудила Василия в течение нескольких дней сидеть дома. Он и вправду чувствовал себя если не больным, то усталым и бездельничал не без удовольствия.
Лиза вставала рано. Накормив его на скорую руку, спешила на лекции в Сорбонну. Оставшись один, Василий удобно устраивался в кресле и читал.

В общем-то у него не было оснований жаловаться на судьбу. Кто, когда жил такой бурной, полной разных приключений жизнью, как он, Василий Максимов, он же- Ярослав Кочек? На долю многих ли выпадало счастье участвовать в революции, восстановить страну, грудью защищать правое дело от злейших врагов?..

У Василия было счастливое свойство характера — он умел не унывать при любых обстоятельствах. А сейчас у него и вовсе не было причин быть недовольным тем, как все складывается. Единственное, чего не хватает, — так это родных просторов, друзей, товарищей… Здесь он даже не имеет возможности читать книги на родном языке. Он говорит с женой по-русски только дома, при закрытых дверях, да и то понижая голос до шепота.

ИНТ. ЖИЛЬЁ ВАСИЛИЯ И ЛИЗЫ В ПАРИЖЕ. ДЕНЬ.
АВТОР, ВАСИЛИЙ, ЛИЗА

Василий подходит к окну, долго смотрит на улицу. Конец октября, небо над Парижем голубое, без единого облачка. Дни стоят теплые, ласковые, солнце не только светит, но и греет, как летом. Листья на деревьях вдоль широких улиц и в парках едва тронуты желтизной…

НАТ. ПАНОРАМА ПАРИЖА. ДЕНЬ.
АВТОР, ПРОХОЖИЕ

АВТОР

В это время года Париж особенно оживлен. Спадает жара, возвращаются домой из путешествий и с морских курортов состоятельные люди. Афиши извещают о начале театрального сезона. За зеркальными стеклами витрин демонстрируются зимние моды.

НАТ. ПАНОРАМА ПАРИЖА. ВЕЧЕР.
АВТОР, ПРОХОЖИЕ

АВТОР

По вечерам улицы полны праздношатающейся публики. Говор, смех, крики торговцев жареными каштанами, песни.

ИНТ. ЖИЛЬЁ ВАСИЛИЯ И ЛИЗЫ В ПАРИЖЕ. 7 НОЯБРЯ 1932 ГОДА. ДЕНЬ.
АВТОР, ВАСИЛИЙ, ЛИЗА

ВАСИЛИЙ

А дома листопад. Деревья стоят обнаженные. Может быть, уже выпал первый снежок и сразу же растаял. В деревнях топятся печи, пахнет хлебом, яблоками. Скоро праздник — пятнадцатая годовщина великой революции, а мы с тобой, дорогая, можем только тайком думать, вспоминать об этом…

ЛИЗА

Да, пятнадцать лет!.. А начнешь вспоминать — как будто вчера все было…

ВАСИЛИЙ (вспоминает)

Февраль 17-го на фронте, конечно, взбудоражил армию. Как-то незаметно до солдат дошло понимание того, что это бессмысленная бойня не их, сырые окопы, холод, голод, грязь. В далеком Петрограде какие-то силы скинули царя, какое-то Временное правительство, Приказ номер один, люди повсюду в ождании перемен, но пока ничего не менялось. Агитаторы Временного правительства дули в прежнюю дуду: «Выполнять союзнические обязательства! Война до победного конца!..»

В сарае, где помещалась наша авторота, конечно, было не то, что в окопах — тепло, крыша над головой, да и пули не долетают. Голодать тоже особенно не приходилось: правду говорят — «около начальства не пропадешь». И все же в автороте было неспокойно. Были те, кто спорили до хрипоты, чуть ли не митинговали. Многие солдаты жалели, что нет среди нас Забродина. К тому времени, его уже убрали из автороты — перевели на передовые позиции.

Но, оказалось, у большевика Забродина были в автороте единомышленники, таившиеся до поры до времени. И они заговорили. Скоро и я вместе с ними кричал: «Долой войну!» А в Октябрьские дни, участвуя в демонстрации, нес лозунг, написанный крупными белыми буквами на кумаче: «Вся власть Советам!»…

ИНТ. ГДЕ ТО В РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ. САРАЙ АВТОРОТЫ. ВЕСНА 1917 ГОДА. ДЕНЬ.
АВТОР, ВАСИЛИЙ, ГОЛОС ВАСИЛИЯ, АВТОМЕХАНИК КОЖУХИН, СОЛДАТЫ

АВТОМЕХАНИК КОЖУХИН

Ты, браток, какой партии сочувствуешь?

ВАСИЛИЙ (не задумываясь)

Партии Ленина!

АВТОМЕХАНИК КОЖУХИН

Чего ж тогда не вступаешь в партию большевиков?

ВАСИЛИЙ

Я-то со всем удовольствием, не знаю, как это делается.

АВТОМЕХАНИК КОЖУХИН

Подавай заявление! Напишешь — так, мол, и так, хочу стать членом партии большевиков и вместе со всеми бороться против буржуев и помещиков, идти до самой мировой революции. А мы соберемся и на ячейке обсудим. Ты из рабочих, сознательный — твое место с нами…

ГОЛОС ВАСИЛИЯ

Так, благодаря автомеханику Кожухину я вернулся в Москву молодым коммунистом. Поступил на свой завод, стал на учет в партийной ячейке.

Время было трудное, голодное. Рабочим выдавали в день фунт тяжелого, как глина, хлеба, три селедки, пачку махорки и коробку спичек — на неделю. Цехи не отапливались, трамваи ходили с перебоями. После работы шли в завком, грелись около печки-буржуйки, там же брали винтовки — патрулировали улицы, охраняли советские учреждения.
И вот в один прекрасный день, никогда его не забудет — в цех вбегает связной…

ИНТ. РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ. МОСКВА. ЗАВОДСКОЙ ЦЕХ. ДЕНЬ.
АВТОР, ВАСИЛИЙ, СВЯЗНОЙ, СЕКРЕТАРЬ ПАРТЯЧЕЙКИ, РАБОЧИЕ

СВЯЗНОЙ

Максимова Василия срочно в парт-ячейку!

ИНТ. КАБИНЕТ СЕКРЕТАРЯ ПАРТЯЧЕЙКИ. ДЕНЬ.
АВТОР, ВАСИЛИЙ, СЕКРЕТАРЬ ПАРТЯЧЕЙКИ

Секретарь ячейки, заросший рыжей щетиной, в гимнастерке, с наганом на боку, протягивает Василию запечатанный конверт.

СЕКРЕТАРЬ ПАРТЯЧЕЙКИ

Партийная ячейка решила направить тебя на работу в Чека. Сам понимаешь, какое теперь время… Явишься на Лубянку, к товарищу Дзержинскому. Смотри, Василий, не подкачай!

ВАСИЛИЙ (растерянно)

…Какой, из меня чекист?

СЕКРЕТАРЬ ЯЧЕЙКИ

Какой, какой!.. Тоже мне, капризный ьелоручка нашелся! Что ж, по-твоему, чекистами рождаются, или прикажешь их из заморских стран выписывать? Иди работай и много не рассуждай. Мы с тобой большевики и должны уметь делать все!

ИНТ. МОСКВА. КРЕМЛЬ. КАБИНЕТ-ПОХОЖИЙ НА КЕЛЬЮ, МАЛЕНЬКИЙ КАБИНЕТ ДЗЕРЖИНСКОГО. ДЕНЬ.
АВТОР, ВАСИЛИЙ, ДЗЕРЖИНСКИЙ, ПОМОЩНИК ДЗЕРЖИНСКОГО

Василий стоит несколько растерянный в кабинете Дзержинского.

ДЗЕРЖИНСКИЙ (прочитав направление, с улыбкой)

Отлично, значить, нашего полку прибыло! Очень хорошо, когда наши ряды пополняются рабочими-большевиками. Учтите, товарищ Максимов, отныне Вы — солдат революции и ее грозный защитник. Будьте беспощадным к врагам и оберегайте друзей!

(После короткого раздумья.)

Направим Вас на Павелецкий вокзал, — там в паровозном депо окопались эсеры и меньшевики, они стараются восстановить рабочих против Советской власти. Специалисты исподтишка саботируют… Мой Вам совет: прежде чем принимать какие-либо меры, присмотритесь к людям, хорошенько разберитесь в обстановке. Главное — не путайте заблуждающихся с убеждёнными врагами! Желаю успеха, товарищ, чекист Василий Максимов!

ДЗЕРЖИНСКИЙ ((помощнику)

Оформите товарища Максимова уполномоченным по Павелецкой железной дороге…

ИНТ. ЖИЛЬЁ ВАСИЛИЯ И ЛИЗЫ В ПАРИЖЕ. ДЕНЬ.
АВТОР, ВАСИЛИЙ

Телефонный звонок обрывает нить воспоминаний Василия.

ВАСИЛИЙ (подняв трубку)

О, мосье Сарьян!.. Здравствуйте…Ну как же, конечно, узнал… Здоровье?.. Как всегда, отличное. Рад буду видеть Вас у себя… Что за вопрос?... Приезжайте, жду!

(В ожидании гостя Василий немного прибирает квартиру, достаёт из буфета мартини, бокалы, жареные фисташки.)

ИНТ. ЖИЛЬЁ ВАСИЛИЯ И ЛИЗЫ В ПАРИЖЕ. ДЕНЬ.
АВТОР, ВАСИЛИЙ, ЖЮЛЬ САРЬЯН

Журналист не заставляет себя долго ждать. Василий, провожает его в комнату.

САРЬЯН (смеясь, в хорошем расположении духа)

Ну, что, мосье чемпион, скажу Вам, после своего припадка Вы выглядите просто отлично!

ВАСИЛИЙ (поддерживая добрую обстановку)

Микстура оказалась чудодейственным средством… Видите там, на тумбочке около кровати, полупустой пузырек?

САРЬЯН

Неужели Вы в самом деле принимали какую-то патентованную дрянь?

ВАСИЛИЙ

А как же иначе? Доктор навестил меня на следующий день и, выслушав сердце, сказал, что глухие тоны совсем исчезли, — разумеется, благодаря его лекарству… Обещал приехать сегодня. Зачем его разочаровывать? Впрочем, бог с ним, с доктором! Садитесь вот сюда, в кресло, здесь Вам будет удобно.

САРЬЯН (присаживаясь, увидев увидев на столе бутылку, шутя)

Разве Вам можно пить?

ВАСИЛИЙ

Умеренно. Но Вы, то, здоровы, Вам наверняка можно выпить. Позволите налить?

САРЬЯН

Пожалуйста.

ВАСИЛИЙ (наполнив бокалы)

Что творится в мире? Я ведь уже четвертый день сижу дома!

САРЬЯН

Что Вам сказать? В общем, все идет своим чередом… Ваша победа на турнире произвела немалое впечатление. Газеты писали о ней со всеми подробностями. Впрочем, нужно полагать, Вы сами читали. Я очень рад Вашей победе, — Вы утерли нос этим снобам. Желаю Вам новых успехов!

(Медленно выпивая вино.)

ВАСИЛИЙ

Спасибо!.. А если говорить не только о моих спортивных успехах?

САРЬЯН (откинувшись на спинку кресла, после некоторой паузы, как бы собираясь с мыслями)

Все довольно сложно в этом лучшем из миров, после войны люди как-то сразу успокоились, постарались забыть о ней… К тому же газетчики, политики, служители церкви кричали на всех перекрестках, что жертвы были не напрасны, что война больше никогда не повторится, — человечество не допустит!.. И что же? Прошло каких-нибудь четырнадцать лет, и над миром снова нависли черные тучи. Да, дорогой Кочек, война снова стучится в двери. И ее опять подготавливают немецкие генералы, служившие когда-то кайзеру, а теперь республике. Политики Франции показали себя до удивления беспечными. У них одна забота: что угодно, лишь бы не революция наподобие русской!.. Поэтому они и делают вид, что не замечают, что творится сегодня по ту сторону Рейна. Фон Папен требует аннулирования долгов, равноправия во всем — в первую очередь в вооружении. Но это только камуфляж. Германия давно в одностороннем порядке аннулировала Версальский договор и вооружается на глазах бывших союзников-победителей. Впрочем, все это полбеды — самое страшное впереди. Я имею в виду приход к власти нацистов во главе с Гитлером. Это случится в ближайшее время, можете не сомневаться. И тогда ничто не предотвратит войну… Страшно даже думать об этом!

ВАСИЛИЙ (желая вызвать журналиста на большую откровенность)

Я далек от политики, но все же мне кажется, что Вы несколько преувеличиваете опасность. Может быть, немецкие генералы и петушатся, мечтая о реванше. Не исключена возможность и прихода к власти Гитлера. Недавно в клубе герр Ганс Вебер на вопрос, как могло случиться, что Геринг оказался председателем рейхстага, невозмутимо ответил: «Очень просто — партия национал-социалистов получила большинство на последних выборах». Все это так. Но захотят ли простые люди снова проливать свою кровь за чьи-то интересы?

САРЬЯН (нетерпеливо)

Вы знаете, что такое религиозный фанатизм? Что такое, когда психоз о национальной неполноценности проповедуется на властном уровне? Приходилось ли Вам когда-либо сталкиваться лицом к лицу с этим злом?

ВАСИЛИЙ

Нет. Но теоретически представляю себе, что это такое.

САРЬЯН

Теоретически? Этого мало… Слишком мало. Нужно испытать на собственной шкуре, чтобы понять, что это такое!

ВАСИЛИЙ

А Вы испытали?

САРЬЯН

Испытал… И очень хорошо знаю, как под воздействием разнузданной шовинистической пропаганды с людей спадает тоненькая оболочка цивилизации. Я хочу, чтобы Вы поняли: идеи нацизма формировались не сегодня и не вчера, а еще в недрах кайзеровской Германии, когда пруссачество решило завоевать мировое господство… Да, благодарю Вас, налейте мне еще. Отличное мартини!.. Вы, наверное, догадались, что я не француз. Никак не могу совсем избавиться от акцента, хотя живу во Франции давно и говорю по-французски с детства. Я армянин, родился в Стамбуле, в состоятельной, интеллигентной семье. Отец был преуспевающим архитектором. Он получил образование здесь, в Париже. Мать тоже была образованной женщиной, владела, кроме родного языка, английским, турецким, свободно изъяснялась по-французски. В нашем доме господствовал культ Франции. Мои родители говорили между собой по-французски. Я был единственным сыном. В раннем детстве меня воспитывала гувернантка-француженка, а когда мне исполнилось семь лет, родители определили меня во французский колледж в Стамбуле, который я окончил накануне первой мировой войны. Собирался продолжать образование в Сорбонне, но не успел: помешала война…
Жили мы тихо, уединенно, в собственном особняке на берегу Босфора, в живописном местечке Бебек. Родители были далеки от общественных интересов — любили музыку, живопись, много читали, собирали картины, часто ездили в Италию и по-своему были счастливы… Грянула война, и ничего не осталось от тихого благополучия. Отца мобилизовали как специалиста, присвоили ему офицерский чин и отправили в крепость Чанак-Кале руководить фортификационными работами.
Меня тоже мобилизовали, хотя я еще не достиг призывного возраста. Имея среднее образование, я после трехмесячной учебы должен был получить офицерский чин. Но я все равно подвергался неслыханным издевательствам: ведь я был гяур, другими словами — иноверец, враг ислама, да еще армянин по национальности. Мне поручали самую тяжелую, самую грязную работу, били по лицу за малейшую провинность. Били офицеры, били чавуши и баш-чавуш (фельдфебели и главный фельдфебель), ругали как могли, сажали в карцер, морили голодом. Я, избалованный юноша, воспитанный в гуманном представлении о мире, был потрясен, часто думал о самоубийстве. Поддерживали меня письма матери, умолявшей меня только об одном: выжить, выжить во что бы то ни стало!..

(Замолчав, выпивая глоток вина.)

Вам не наскучило?

ВАСИЛИЙ

Разве такое может наскучить? В юности мне тоже пришлось помыкать горя… И я был солдатом, и терпел, пожалуй, больше, чем положено терпеть человеку…

САРЬЯН

Тогда слушайте… Армяне, пережив несколько раз резню и погромы, были на стороне русских, страстно желали победы русского оружия, надеясь таким образом избавиться от турецкого гнета и получить если не автономию, то хотя бы относительную свободу, которой пользовались их соплеменники в в той же Российской империи. Армянская молодежь, живущая в Турции, отказывалась воевать против русских, армяне, разбросанные по всем уголкам земного шара, сколачивали добровольческие отряды, из которых впоследствии складывались целые дивизии, сражавшиеся бок о бок с русской армией…
Младотурки, изначально, поддерживаемые некоторыми армянами, прозванными дашнаками, вместо того чтобы найти общий язык со своими христианскими подданными, попытаться если не переманить на свою сторону, то хотя бы нейтрализовать их, принялись решить «армянский вопрос» на корню. Но делали это кустарно… Вот тут-то и пришла им на помощь Германия. Теперь документально доказано, что немецкие генералы посоветовали младотуркам истребить всех армян поголовно, чтобы в случае поражения в войне не возникал вопрос об армянской автономии и великие державы Антанты не могли спекулировать на армянском вопросе, как бывало раньше, и не добились бы от Турции чрезмерных уступок. Так и сделали, — на обширной территории где проживали армяне, не оказалось армян, и, естественно, мирные конференции более не обсуждали «армянский вопрос»…

По всей Турции началась разнузданная агитация за истребление гяуров-армян. Муллы в мечетях, представители партии младотурок на базарах, в караван-сараях, на крестьянских сходках, чиновники, офицеры и жандармы, играя на шовинистических чувствах турок, уверяли их, что спасение страны заключается только в уничтожении всех иноверцев, в первую очередь армян. Они старались пробудить в народе звериные инстинкты и вполне преуспели в этом. Мусульманское духовенство доказывало своей пастве, что по велению аллаха и его пророка земля и имущество истребленных гяуров принадлежат правоверным по закону, а на том свете им уготованы райские наслаждения и по одной гурии за каждого убитого христианина. Разве этого было недостаточно для фанатиков, чтобы они принялись за дело?..

Весной тысяча девятьсот пятнадцатого года началось избиение армян по всей султанской Турции. В течение трех-четырех месяцев из своих мест постоянного проживания было переселено с погромами и резнёй в пустыню Дер-Зор более полутора миллионов мужчин, женщин, стариков и детей. В таких городах, как Ван, Муж, Битлис, Шабин-Кара-Исар, армяне оказывали вооруженное сопротивление, но что могла сделать горсточка плохо вооруженных людей против регулярной армии? Только погибнуть с честью, на глазах у, так называемого, просвещённого Запада. Мало, очень мало кому удалось уцелеть и уехать в Российскую Армению…

Жители турецкой столицы тоже не избегли ужасов резни. Стамбульские власти в одну ночь собрали всю армянскую интеллигенцию — адвокатов, врачей, инженеров, учителей, журналистов, писателей, всех видных людей, посадили их в товарные вагоны и под охраной жандармов отправили в глубь страны, подальше от глаз представителей иностранных государств. Среди погибших было множество высокообразованных, талантливых людей…

ИНТ. ЖИЛЬЁ ВАСИЛИЯ И ЛИЗЫ В ПАРИЖЕ. ВЕЧЕР.
АВТОР, ВАСИЛИЙ, ЖЮЛЬ САРЬЯН, ГОЛОС САРЬЯНА

Солнце уже село. В комнате сгустились сумерки, но Василий не зажигает света.

САРЬЯН (после короткой паузы)

Вас, наверно, интересует, каким образом уцелел я? 

ВАСИЛИЙ

Это всё чудовищно.

САРЬЯН

До меня доходили страшные слухи, но я не придавал им особого значения. Не верил, что правительство Турции может решиться на истребление целого народа… По-настоящему я встревожился, когда перестал получать письма сперва от отца, потом и от матери. На мои телеграммы никто не отвечал, в голову лезли страшные мысли. Я не знал, как быть. Наконец решил просить у начальства отпуск дней на десять — двенадцать, чтобы съездить домой и узнать, что случилось. А в случае отказа — просто дезертировать.
Мне казалось, что в просьбе об отпуске нет ничего из ряда вон выходящего: я прослужил в армии более года, был произведен в младшие офицеры, следовательно, мог рассчитывать на отпуск, тем более что у меня были особые обстоятельства…

ИНТ. ОСМАНСКАЯ ИМПЕРИЯ. ГОРОД ИЗМИР. ГАРНИЗОН ТУРЕЦКОЙ АРМИИ. КАБИНЕТ БИН-БАШИ. ДЕНЬ
АВТОР, ЖЮЛЬ САРЬЯН, ГОЛОС ЖЮЛЯ САРЬЯНА, АСКЕРЫ, БИН-БАШИ АЗИЗ-БЕЙ - АТА

ГОЛОС САРЬЯНА

В то время наша часть стояла за тридевять земель от фронта, — мы несли гарнизонную службу в городе Измире. Командовал нашей ротой, присланный из действующей армии после ранения пожилой добряк из резервистов бин-баши Азиз-бей. Он никогда не бил аскеров, не оскорблял их, как делали другие офицеры. Аскеры прозвали его Ата — отец.

Выслушав мою просьбу, Азиз-бей посмотрел по сторонам и, убедившись, что никто не подслушивает.

БИН-БАШИ АЗИЗ-БЕЙ - АТА

Зайдешь ко мне после учебы, тогда поговорим!...

НАТ. ГОРОД ИЗМИР. ГАРНИЗОН ТУРЕЦКОЙ АРМИИ. ПЛАЦ. ДЕНЬ
АВТОР, ЖЮЛЬ САРЬЯН, ГОЛОС ЖЮЛЯ САРЬЯНА, АСКЕРЫ, БИН-БАШИ АЗИЗ-БЕЙ

Ровно в полдень на плацу, где идёт муштра солдат, раздаётся долгожданная команда.

БИН-БАШИ АЗИЗ-БЕЙ - АТА

Разойдись!

Вмиг огромный плац опустевает.

ИНТ. ГОРОД ИЗМИР. ГАРНИЗОН ТУРЕЦКОЙ АРМИИ. КАБИНЕТ БИН-БАШИ. ДЕНЬ
АВТОР, ЖЮЛЬ САРЬЯН, ГОЛОС ЖЮЛЯ САРЬЯНА, АСКЕРЫ, БИН-БАШИ АЗИЗ-БЕЙ - АТА

ГОЛОС САРЬЯНА

Неужели, Ата откажет в моей просьбе и мне придется дезертировать?» Это было равносильно самоубийству. В те годы на площадях турецких городов дезертиров вешали десятками. Я видел их и читал своими глазами надписи на картоне в форме полумесяца, повешенные на шею несчастным: «Всех изменников родины — дезертиров — ждет такая участь».
В кабинете я еще раз изложил Азиз-бею свою просьбу.

БИН-БАШИ АЗИЗ-БЕЙ - АТА (сердито)

…Ты что, действительно такой наивный или изображаешь из себя наивного? Неужели ты ничего не знаешь о том, что творится вокруг?

САРЬЯН

А что творится?

БИН-БАШИ АЗИЗ-БЕЙ – АТА

У меня даже язык не поворачивается, чтобы все рассказать тебе… В общем, у нас в благословенной Турции люди посходили с ума. Не одолев врага на фронте, они принялись за мирных людей, стали уничтожать своих подданных — армян. Здесь, в армии, под моей защитой, ты в относительной безопасности. Но если я отпущу тебя, то живым вряд ли вернешься. Понял теперь?

ГОЛОС САРЬЯНА

Повесив голову, я стоял перед ним. Я и раньше о многом догадывался. Но так уж устроен человек: он всячески отгоняет от себя все неприятное, страшное. Наконец я пробормотал.

САРЬЯН

Все равно, пусть убьют! Мне нужно знать правду, что с моим отцом, с матерью…

БИН-БАШИ АЗИЗ-БЕЙ – АТА

Все равно… Все равно! Ишь какой храбрый нашелся! Что ты предпримешь, если я не отпущу тебя?

САРЬЯН

Уйду так!

БИН-БАШИ АЗИЗ-БЕЙ – АТА

Станешь дезертиром? А ты знаешь, что тебя ожидает, если поймают?

(Азиз-бей шагает по кабинету из угла в угол.)

БИН-БАШИ АЗИЗ-БЕЙ – АТА (резко остановившись)

Итак, решение твое твердое, — ты обязательно хочешь ехать домой, в Стамбул?

САРЬЯН (не задумываясь)

Твердое. Я должен знать, что с моими родителями…

БИН-БАШИ АЗИЗ-БЕЙ – АТА

Повесь уши на гвоздь терпения и слушай: выбери себе турецкое имя, а я выправлю документы на него. У тебя на лбу не написано, что ты армянин. Поезжай в Стамбул, разузнай про родителей и, если разыщешь себе надежное убежище, не возвращайся — жди конца войны. Не будет же продолжаться эта проклятая война до скончания века… Если не найдешь, приезжай обратно. Пока я здесь, никто не посмеет тронуть тебя пальцем!..

ГОЛОС САРЬЯНА

Дня через два после этого разговора я покинул казарму Измира, имея в кармане отпускные документы на имя младшего офицера Али Фикрета, сел на пароход и направился в Стамбул. Офицерские патрули дважды проверяли мои документы и не обнаружили в них ничего подозрительного…

НАТ. СТАМБУЛ. ДОМ ЖЮЛЯ САРЬЯНА В МЕСТЕЧКЕ БЕЛБЕК.
АВТОР, ЖЮЛЬ САРЬЯН, ГОЛОС ЖЮЛЯ САРЬЯНА, ПОЖИЛАЯ ЖЕНЩИНА, ЧУЖИЕ ЛЮДИ

ГОЛОС САРЬЯНА

Добравшись до местечка Бебек, я пустился бежать по направлению к нашему дому. Открыл калитку и с бьющимся сердцем заглянул в сад. Там были чужие люди. Отступать было поздно, меня увидели, и, чтобы не вызвать подозрений, я спросил.

САРЬЯН

Не сдается ли здесь комната?

ПОЖИЛАЯ ЖЕНЩИНА

Нет, господин офицер, не сдается. Мы сами недавно живем здесь.

ГОЛОС САРЬЯНА

Мамы здесь нет… Что с нею случилось?

НАТ. СТАМБУЛ. НАБЕРЕЖНАЯ СТАМБУЛА. ДЕНЬ.
АВТОР, ЖЮЛЬ САРЬЯН, ГОЛОС ЖЮЛЯ САРЬЯНА

ГОЛОС САРЬЯНА

Шатаясь как пьяный, я бесцельно бродил по набережной, пока не вспомнил про дядю Яни, приятеля моего отца, веселого грека, содержавшего маленькую закусочную на берегу моря. Отец любил посидеть у него, иногда брал с собой и меня.

ИНТ. СТАМБУЛ. ЗАКУСОЧНАЯ ДЯДИ ЯНИ НА БЕРЕГУ МОРЯ. ДЕНЬ.
АВТОР, ЖЮЛЬ САРЬЯН, ГОЛОС ЖЮЛЯ САРЬЯНА, ЯНИ

ГОЛОС САРЬЯНА

В закусочной никого не было. Сам дядя Яни, в белом фартуке, в рубашке с закатанными до локтей рукавами, дремал за стойкой. Я присел за столик. Он нехотя встал и подошел ко мне…

ЯНИ

Что пожелает, господин офицер, кефаль или скумбрию?

САРЬЯН

Дядя Яни, неужели Вы не узнаете меня?

ЯНИ

Жюль! Неужели ты? Какими судьбами очутился ты здесь?

САРЬЯН

Дядя Яни, где мои родители? Где мама? Почему в нашем доме живут чужие?

ЯНИ (вздыхая)

Ох, тяжелую задачу задаешь ты мне, сынок!
Месяца два назад жандармы привели сюда твоего отца в наручниках, — они хотели, чтобы господин Сарьян указал место, где зарыт клад. Его жестоко били, но он ничего не сказал им, а может быть, никакого клада и не было, — жандармы выдумали… Потом забрали твою мать, отвезли ее с отцом на станцию Скутари, там посадили всех армян в товарные вагоны и отправили куда-то, — куда, никто не знает… Дом ваш разграбили, потом в него переехал какой-то чиновник со своим семейством…

(Яни умолкает, отвернувшись…)

ГОЛОС САРЬЯНА

Совершенно подавленный услышанным, я коротко рассказал ему, как добрался до Стамбула.

ЯНИ

Видишь ли, сынок, возвращаться тебе в казармы опасно. Сегодня командиром у вас добряк, а завтра на его место пришлют зверя. Мой тебе совет — постарайся перебраться в соседнюю Болгарию! Болгары армян в обиду не дадут… Поживешь у меня несколько дней, а там подумаем, — может быть, и найдем выход.

ГОЛОС САРЬЯНА

В течение десяти дней прожил я в доме дяди Яни. Жена его, София, кормила и поила меня, старалась, чтобы я не скучал, доставала мне откуда-то французские книги. Однажды вечером дядя Яни сказал, что сведет меня с одним контрабандистом — хотя и турком, но человеком честным и надежным. Тот обещал за определенную сумму переправить меня в Болгарию.

НАТ. БОЛГАРИЯ. ВАРНИНСКИЙ ПОРТ. ДЕНЬ.
АВТОР, ЖЮЛЬ САРЬЯН, ГОЛОС ЖЮЛЯ САРЬЯНА

ГОЛОС САРЬЯНА

В Болгарии мне пришлось жить до конца войны. Занимался я чем попало — даже грузчиком был в Варненском порту. Потом перебрался сюда, во Францию. По счастью, мой отец оказался дальновидным человеком — положил во Французский национальный банк значительную сумму на мое имя. Эти деньги дали мне возможность окончить Сорбонну. Еще студентом я активно сотрудничал в газете «Пари суар» и, совмещая учебу с практикой, стал со временем журналистом…

ИНТ. ЖИЛЬЁ ВАСИЛИЯ И ЛИЗЫ В ПАРИЖЕ. ВЕЧЕР.
АВТОР, ВАСИЛИЙ, ЖЮЛЬ САРЬЯН, ЛИЗА

ВАСИЛИЙ

Да, нелегкую жизнь Вы прожили!

САРЬЯН

Что и говорить!.. Но я рассказал Вам все это не для того, чтобы вызвать у Вас сочувствие, а для того, чтобы доказать простую истину, которую до сих пор многие не понимают. Нацизм — страшное явление нашего века. Звериная идеология его зарождается и развивается параллельно с разнузданным шовинизмом, а впоследствии первое поглощает второе. Если люди хотят сохранить накопленную веками культуру, если им претит уподобиться пещерному человеку, они должны самоотверженно бороться с нацизмом, преграждать ему путь всеми доступными средствами, — иначе будет поздно. Иногда мне делается страшно от одной мысли, что нацизм победит. Мне жалко прекрасную Францию, ставшую моей второй родиной, и у меня болит сердце за все человечество!

(Журналист умолкает.)

ВАСИЛИЙ

Вы, вероятно, правы. Но я деловой человек и очень далек от политики… Мне трудно судить о таких сложных делах и тем более разобраться, с кем и как следует бороться…

САРЬЯН (резко)

Все так говорят, пока эта самая политика не схватит их за горло! Вам, славянину, а тем более словаку, следует быть особенно бдительным. Не хочу быть пророком, но почти уверен, что немецкий нацизм первый удар обрушит на вас, чтобы открыть себе путь к богатствам России!

ВАСИЛИЙ

Французы не допустят этого. Вы забываете, что Франция наша союзница.

(Сарьян молча качает головой. Раздаётся звонок. Василий открывает дверь, это Лиза.)

ВАСИЛИЙ

Лиза, дорогая, познакомься, мосье Жюль Сарьян.

ЛИЗА

Здравствуйте…. Очень рада познакомиться, мне муж рассказывал о Вас! Сейчас приготовлю что-нибудь, мы вместе поужинаем.

САРЬЯН

Здравствуйте…Благодарю, но мне нужно идти, жена одна дома. Я и так засиделся у вас, рассказывая Вашему мужу скучнейшие истории!

ВАСИЛИЙ

Я Вас провожу…

ВАСИЛИЙ (после ухода Сарьяна)

Он не только приятный, но, по-моему, и надежный человек. Он немало выстрадал на своем веку и очень правильно оценивает опасность нацизма. Нам следует сблизиться с ним!..

ИНТ. РЕКЛАМНОЕ БЮРО ЖАНА ЖУБЕРА. ДЕНЬ.
АВТОР, ЖУБЕР, ВАСИЛИЙ, ГОЛОС ВАСИЛИЯ

Утром Василий застаёт Жубера в конторе. Как всегда, элегантно одетый, чисто выбритый, тот сидит за столом и что-то пишет.

ЖУБЕР (увидев Василия)

О-о, дорогой Кочек! Здравствуйте, Очень рад, что Вы наконец выздоровели. За эти три-четыре дня, что Вы отсутствовали, накопилась уйма дел!

ВАСИЛИЙ

Здравствуйте…Что ж, может быть, это и хорошо?

ЖУБЕР

Еще бы! Поступили заказы из Лондона, Рима и Берлина. Подумать только, наша фирма завоевывает международные рынки! Отныне банковский кредит нам обеспечен. Потом новые заказы со всех концов Франции. Заказывают, просят, требуют, пишут все — хозяева кинотеатров, лавочники, даже владельцы казино. Вот смотрите.

(Показывая на стопку конвертов, лежавших перед ним.)

Послушайте-ка: «Пришлите вашего представителя для переговоров»… «Сообщите ваши условия»… «Примите заказ на рекламу сосисок и новые сорта колбасы»… «Наши вина лучшие в мире, но сбыт неудовлетворителен, необходима хорошая реклама. Перед расходами не постоим»… Вчера мы с Борро подсчитали наши производственные возможности. Необходимо снова расширяться — в особенности сейчас, когда поступают заказы из-за границы. Мне хотелось бы услышать Ваше мнение по этому поводу.

ГОЛОС ВАСИЛИЯ

Жубер прав, — какой предприниматель откажется от расширения дела, если есть надежные заказы? Но к чему, ему, Василию, новое расширение? И так в мастерских фирмы работает более двухсот человек. Единственно, что привлекает во всём этом, так это заказы из-за границы. Деловые связи с Англией, Италией, Германией, а в будущем и с Америкой могли бы открыть заманчивые перспективы.

ВАСИЛИЙ (после раздумий)

Прежде чем принять решение о расширении производства и найме новых рабочих, нам надо взвесить все «за» и «против». По-моему, было бы целесообразно собраться нам вместе с директором-распорядителем (недавно они ввели такую должность и пригласили занять ее энергичного, с большими связями в деловом мире человека по фамилии Лярош), с художниками, старшим мастером и посоветоваться с ними… Сами знаете, чрезмерное расширение дела всегда связано с определенным риском. Можно потерять все за несколько дней, тем более что деятельность нашей фирмы целиком зависит от конъюнктуры рынка. Любые колебания рынка немедленно отразятся на наших делах…

ЖУБЕР

Но сейчас-то фирма процветает! Не забывайте, что наш оборот за прошлый месяц составил кругленькую сумму — двести тысяч франков!.. Конечно, осторожность не помешает. Я ничего не имею против того, чтобы собраться и посоветоваться.

ВАСИЛИЙ

Тогда — завтра, в одиннадцать утра. Что касается заказов из-за границы, их следует принять независимо от наших завтрашних решений. Как Вы правильно отметили, дорогой Жубер, деловые связи с заграницей поднимут престиж фирмы. Кстати, Вы не хотели бы посетить одну из этих стран?

ЖУБЕР

С превеликим удовольствием поехал бы в Италию! Я давно обещал Мадлен повезти ее в Венецию. Вот удобный случай совместить приятное с полезным!

ВАСИЛИЙ

Ну и поезжайте! А когда Вы вернетесь, я, может быть, поеду в Лондон. В Англии мы можем заключить выгодные сделки. Что же касается Германии, боюсь, что немцам сейчас не до коммерции!..

ИНТ. РЕКЛАМНОЕ БЮРО ЖАНА ЖУБЕРА. КАБИНЕТ ВАСИЛИЯ. ДЕНЬ.
АВТОР, ВАСИЛИЙ, БОРРО, ДИРЕКТОР-РАСПОРЯДИТЕЛЬ-ЛЯРОШ, ГОМЬЕ, ДОМИНИК, КУРЬЕР, ГОЛОС ВАСИЛИЯ


Совещание, созванное Василием, проходит довольно бурно.

ДИРЕКТОР-РАСПОРЯДИТЕЛЬ-ЛЯРОШ (с пеной у рта)

В коммерции нельзя упускать благоприятный момент — это подобно самоубийству. Когда заказы сыплются со всех сторон, словно из рога изобилия, преступно отказываться от них. К тому же, финансовое положение нашей фирмы настолько устойчиво, что для расширения дела мы не нуждаемся в банковском кредите — у нас имеются свободные средства, не участвующие в обороте. Нужно расширяться не раздумывая!

ГОМЬЕ

А моё мнение, - фирма не должна размениваться на мелочи, вроде рекламирования сосисок и откормленных гусей. Нужно специализироваться на крупном — на кинорекламе, тематическом оформлении витрин больших универсальных магазинов. Это не только выгодно с коммерческой точки зрения, но и солидно.

БОРРО

А почему бы нам не взяться и за изготовление театральных декораций? То, что сейчас делается в этой области, просто позор! Даже такой всемирно известный театр, как «Комеди Франсез», и тот стал забывать, что в доброе старое время театры приглашали выдающихся художников. Не сомневаюсь, что, создавая оригинальные декорации для спектаклей, наша фирма не только возродит былые традиции, но завоюет еще большую популярность в глазах просвещенной Франции!

ДИРЕКТОР-РАСПОРЯДИТЕЛЬ-ЛЯРОШ

И вылетит в трубу!

ЖУБЕР

Анри может возразить, что искусство требует жертв. Но надеюсь, он все-таки помнит, что у нас не общество любителей сценического искусства и не благотворительное учреждение! Пусть театральными декорациями займутся другие, более компетентные организации… Не могу не возразить также нашему юному другу Гомье: в коммерции мелочей не бывает. То, что приносит прибыль, уже тем самым перестает быть мелочью. Конечно, оформление витрин и реклама кинокартин дело почетное, но не забывайте, друзья, что более сорока процентов доходов наша фирма получает от заказов мелких торговцев, рестораторов и бакалейщиков — от рекламы гусей, уток, колбасных изделий, и нам вряд ли стоит пренебрегать ими!..

БОРРО

А я говорил и буду говорить - деньги дело преходящее, вечно только искусство. Какие бы ни были созданы оригинальные рекламы гусей и индюшек, они не принесут славы ни художникам, ни фирме. А вот их декоративная установка в кинокартине «Под крышами Парижа» останется в истории прикладного искусства…

ДИРЕКТОР-РАСПОРЯДИТЕЛЬ-ЛЯРОШ

И это говорит способный живописец, не сумевший продать ни одной своей картины.

ВАСИЛИЙ

Думаю, нам целесообразно придерживаться той же линии, что до сих пор. Ни у кого нет сомнений в том, что именно наши талантливые художники определили лицо фирмы. Не исключена возможность, что в недалеком будущем мы сумеем расширить рамки нашей деятельности и завоюем заграничные рынки. Не следует забывать и о конкурентах. Впереди немало всяких испытаний, — чтобы выдержать их, нужно создать солидную финансовую базу. Поэтому было бы легкомысленно пренебречь уже сегодня мелкими заказами. Мои предложения коротко сводятся к следующему: установить дополнительное оборудование и нанять новых рабочих только в том случае, если поступят солидные заказы из-за границы. Разделить работу мастерской на три самостоятельных отдела: оформление витрин больших универсальных магазинов, реклама кинокартин и так называемые мелкие заказы. Сохраняя общее руководство мастерской по-прежнему за Борро, поставить во главе каждого отдела способного, инициативного художника. Первые два отдела могли бы возглавлять Гомье и Доминик. Еще и еще раз прошу не пренебрегать мелкими заказами…

(Входит курьер.)

КУРЬЕР (протягивая Василию запечатанный конверт)

Прошу прощения, мосье, приказано вручить это письмо в Ваши собственные руки!

ВАСИЛИЙ

Спасибо.

(Спешит закрыть совещание.)

Полагаю, Борро совместно с Лярошем должны составить проект разделения мастерской.

(Когда все кроме Жубера выходят из кабинета, Василий вскрывает конверт.)

ВАСИЛИЙ

Мосье Жубер, возможно это Вас заинтересует. Это из теннисного клуба.

«Господину Я. КОЧЕКУ, совладельцу рекламной фирмы «Жубер и компания», г. Париж.

Имею честь довести до Вашего сведения, что решением жюри победителю в большом теннисном турнире 1932 года присужден первый приз клуба — хрустальная ваза.

Прошу Вас пожаловать на торжественное заседание правления теннисного клуба, имеющее быть в субботу 21 декабря с.г. в семь часов вечера, где Вам будет вручен приз и диплом нашего клуба.
Примите, господин Кочек, заверения в моем глубоком к Вам уважении и пожелания больших спортивных успехов.
Ваш де ла Граммон,
вице-президент спортивного клуба».

ЖУБЕР

О, это прекрасная новость. Теперь, про наше агентство будут знать в столь престижном клубе.

ВАСИЛИЙ

Да, мосье Жубер, Вы правы. Это нам точно не помешает.…

ИНТ. ЖИЛЬЁ ВАСИЛИЯ И ЛИЗЫ В ПАРИЖЕ. ВЕЧЕР.
АВТОР, ВАСИЛИЙ, ЛИЗА, ГОЛОС ВАСИЛИЯ

ГОЛОС ВАСИЛИЯ

Давно ли мы с Лизой высадились в Марселе как туристы, а сегодня Ярослав Кочек не просто парижанин, но и совладелец процветающей фирмы, богатый, уважаемый всеми человек. Да, богатый — капитал его измеряется шестизначными цифрами. Лично ему принадлежит не менее двухсот пятидесяти тысяч франков. И все это достигнуто собственной смекалкой, без чьей бы то ни было помощи, достигнуто во имя той большой цели, служению которой он посвятил свою жизнь. Его, несомненно, примут в члены аристократического теннисного клуба. Это — определенное положение, туда принимают не всякого.

ВАСИЛИЙ

Дорогая, нам необходимо завоевать еще симпатии и поддержку церковников. Даже в такой, казалось бы, свободомыслящей стране, как Франция, католическая церковь сила, и пренебрегать ею не следует.

ЛИЗА

Вообще-то, я не пропускаю ни одной воскресной мессы. Успела даже завязать знакомство с местным кюре. Нам надо бы купить постоянные места в церкви…

ГОЛОС ВАСИЛИЯ (с любовью смотря на Лизу, казалось, не слышит, о чём она говорит)

Если быть до конца честным перед самим собой, то нужно признать, что своими успехами он наполовину обязан жене. Она — чудо. Трудно даже представить такое удивительное сочетание различных качеств в одном человеке, как у Лизы: природный ум, широкая образованность, необыкновенная выдержка, хладнокровие и нежное сердце. Она — настоящий друг. С нею можно в огонь и в воду, — она не отступит, не подведет. С того самого дня, когда Лиза соединила свою жизнь с ним, она не знает ни беспечных радостей, ни покоя. Не всякий человек может вынести скитальческую жизнь, полную всяких неожиданностей…

НАТ. СТОЯНКА В ПЕРЕУЛКЕ У ТЕННИСНОГО КЛУБА. УТРО.
АВТОР, ВАСИЛИЙ

В субботу, за десять минут до назначенного срока, Василий ставит машину на стоянке в переулке и направляется в клуб.

НАТ. ПАРИЖ. ТЕННИСНЫЙ КЛУБ. У ВХОДА. УТРО.
АВТОР, ВАСИЛИЙ, ШВЕЙЦАР

Уже знакомый швейцар, похожий на генерала в своей ливрее с галунами, узнав Василия, с поклоном и широко распахивает перед ним массивные дубовые двери.

ИНТ. ПАРИЖ. ТЕННИСНЫЙ КЛУБ. НЕБОЛЬШАЯ ГОСТИНАЯ. УТРО.
АВТОР, ВАСИЛИЙ, ДЕ ЛА ГРАММОН

В маленькой гостиной второго этажа его встречает де ла Граммон. Он сердечно приветствует гостя.


ДЕ ЛА ГРАММОН

О, мосье Кочек, здравствуйте…Рад видеть Вас в добром здравии! Мосье Кочек, без длинных предисловий хочу сообщить, что нам — мне и моим коллегам — было бы приятно иметь членом нашего клуба такого выдающегося спортсмена, как Вы. Правда, вступительный и годичный взносы у нас довольно обременительные, но я надеюсь, что это обстоятельство не может служить препятствием для преуспевающего коммерсанта!

ВАСИЛИЙ

Здравствуйте, мосье де ла Граммон. Разумеется! Я весьма признателен Вам, дорогой мосье де ла Граммон, за оказанную мне честь.

ДЕ ЛА ГРАММОН

Надеюсь, Вы не будете возражать, если я стану одним из Ваших поручителей?

ВАСИЛИЙ (поклонившись)

Я буду бесконечно благодарен Вам!

ДЕ ЛА ГРАММОН

Любезно согласился дать за Вас поручительство также мосье Жан-Поль Маринье.

ВАСИЛИЙ

Мне весьма приятно слышать это!...

ИНТ. ПРАВЛЕНИЕ В НЕБОЛЬШОМ КРУГЛОМ ЗАЛЕ.
АВТОР, ВАСИЛИЙ, ГАНС ВЕБЕР, САРЬЯН, ДЕ ЛА ГРАММОН, ПРЕДСЕДАТЕЛЬ ЖЮРИ, ЧЛЕНЫ ПРАВЛЕНИЯ,

В небольшом круглом зале, за длинным столом, покрытым зеленым сукном, сидят члены правления. Они чинно восседают на стульях с высокими спинками, словно судьи. Впереди — немногочисленные гости, среди которых Ганс Вебер и Сарьян.

ДЕ ЛА ГРАММОН

Господа, я рад приветствовать вас по поводу приятного события. Сегодня нам выпала миссия вручить мосье Кочеку хрустальную вазу и грамоту за победу в турнире, свидетелями которого вы были. А ещё, сегодня мы принимаем в свой клуб мосье Кочека. В связи с этим, слово предоставляется Председателю жюри, мосье Дюраму.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ ЖЮРИ ДЮРАМ

Уважаемые, собственно, мосье де ла Граммон всё сказал. Мне остаётся вручить уважаемому мосье Кочеку заслуженную награду и удостоверение члена нашего почтенного клуба.

(Василий, под аплодисменты присутствующих, принимает из рук председателя жюри хрустальную вазу и грамоту в сафьяновой папке.

ВАСИЛИЙ (после бурных аплодисментов)

Я счастлив, что удостоен чести быть принятым в число членов теннисного клуба, в котором собраны выдающиеся спортсмены Франции. Позволю себе заверить Вас, господин президент, господа члены правления и уважаемые гости, что постараюсь высоко держать знамя — теперь я могу уже сказать — нашего клуба и свято блюсти честь спортсмена!...

НАТ. ПЛОЩАДЬ У ТЕННИСНОГО КЛУБА. ДЕНЬ.
АВТОР, ВАСИЛИЙ, ЖЮЛЬ САРЬЯН, ГАНС ВЕБЕР

Позднее, когда Василий направляется к своей машине, его догоняет Сарьян и берёт под руку.

САРЬЯН

Вам здорово повезло! Быть принятым в число членов спортивного клуба Парижа — этого удостаиваются не все смертные, не говоря уж об иностранцах.

ВАСИЛИЙ

Чем же это объяснить?

САРЬЯН

Прежде всего тем, что Вы показали отличную игру, а клубу важно заполучить первоклассного игрока. Да и личное обаяние играет не последнюю роль почти во всех делах…

(Мимо проходит Ганс Вебер, прощается, приподняв шляпу.)

САРЬЯН (понизив голос, когда Вебер удаляется на достаточное расстояние)

Учтите, Ганс Вебер хоть и немец, но достойный человек. Он убежденный антинацист, но вынужден это скрывать…

ВАСИЛИЙ

Откуда Вы знаете?

САРЬЯН

Я знаю многое, не только о Вебере. Такова уж моя профессия… Между прочим, по словам Вебера — а его словам можно верить, — вопрос о приходе в Германии к власти Гитлера предрешен. В последние дни ведутся переговоры между представителями фон Папена и Гитлера. Как предполагают, в самое ближайшее время они организуют личную встречу и договорятся обо всем… И знаете, что самое пикантное? Французское правительство, не встретив поддержки у англичан и боясь оказаться в изоляции, очутившись лицом к лицу со страшным врагом, заранее примирилось с возможностью нацизации Германии. Вчера поздно ночью состоялось закрытое заседание французского кабинета, где было решено не предпринимать ничего, что могло бы раздразнить главарей национал-социалистского движения в Германии. Уже даны соответствующие инструкции французскому послу в Берлине Франсуа Понсэ…

ВАСИЛИЙ

Но это же равносильно самоубийству!..

САРЬЯН

Видите ли, есть во Франции политики, которые надеются, что Гитлер, придя к власти, будет искать жизненные пространства для Германии на Востоке. Другими словами, национал-социалисты, ярые враги большевизма, прежде всего нападут на Советский Союз. А это на руку кое-кому во Франции.

ВАСИЛИЙ

Я, кажется, имел случай говорить Вам, что плоховато разбираюсь в политике. И все же я боюсь, как бы со временем все это не обернулось против самой Франции.

САРЬЯН

Ах, боже мой, все может быть!

(Сарьян останавливает проезжавшее мимо такси, прощается с Василием садится в машину и уезжает.)

ИНТ. АВТОМОБИЛЬ «ФИАТ» ВАСИЛИЯ ЕДЕТ ПО ЦЕНТРАЛЬНЫМ УЛИЦАМ ПАРИЖА. ВЕЧЕР.
АВТОР, ВАСИЛИЙ, ПЕШЕХОДЫ, ГОЛОС ВАСИЛИЯ

Падает мокрый снег с дождем, пронизывающий холодный ветер. В этот поздний час, когда окончились спектакли в театрах, погасли лампочки в концертных залах, опустели кафе и рестораны, пешеходов мало. Много машин разных марок, окрасок, форм и размеров. Василий с большой осторожность, двигается со скоростью не более пятнадцати километров в час.

ИНТ. ЖИЛЬЁ ВАСИЛИЯ И ЛИЗЫ В ПАРИЖЕ.
АВТОР, ВАСИЛИЙ, ЛИЗА

ВАСИЛИЙ (передав хрустальную вазу Лизе, шутя)

Вот, дорогая, прошу принять мой боевой трофей.

ЛИЗА (обнимая мужа, приняв вазу)

Поздравляю, дорогой. Это ваза дорогого строит.

ВАСИЛИЙ

Отныне я регулярно буду получать по почте корреспонденцию — письма, приглашения клуба — и это немаловажное обстоятельство в нашем положении.

ЛИЗА (весело)

Обилие корреспонденции, конечно, поднимет наш престиж в глазах соседей, особенно в глазах консьержки, тётушки Эжен.

ВАСИЛИЙ

Теперь я смогу вполне заслуженно добавить к слову «коммерсант» на своей визитной карточке еще слова — «член теннисного клуба». А это уже звучит. Весь Париж знает, что в этот привилегированный спортивный клуб несостоятельных людей не принимают, — там членские взносы составляют годовой заработок рабочего средней квалификации.

ЛИЗА (с сарказмом)

Вот так и жувут буржуи.

ВАСИЛИЙ

Нет, уж, дорогая, это всё нам чуждо. Но, статус обязывает. Лучше скажи, что нового? Впрочем, лучше я скажу. Знаешь, а Жюль Сарьян мне нравится всё больше. Знаешь, что он сказал про Ганса Вебера? «Вебер хоть и немец, но достойный человек, убежденный антинацист… Особенно нравится мне его удивительная осведомлённость.

ЛИЗА

Положим, если судить трезво, в этом нет ничего из ряда вон выходящего: журналисты народ пронырливый, у них нюх на сенсации, как у охотничьей собаки на дичь.

ВАСИЛИЙ

Все это так, но почему Сарьян считает возможным делиться новостями именно со мной? Почему?.. Неужели я, вроде как неплохо разбирающийся в людях, ошибся в Сарьяне? Не понял его истинную сущность…

ЛИЗА

Если так, то нам нужно немедленно собирать манатки, возвращаться на родину и заняться чем-нибудь другим, чем угодно, только не соваться больше в дела, требующие смекалки и проницательности…

ВАСИЛИЙ

А почему бы нам не предположить и такое: проницательный журналист разгадал, что Ярослав Кочек такой же словак, как сам Сарьян японский микадо, и ищет теперь путей сближения с ним, как со своим единомышленником?

ЛИЗА

Но, в этом тоже мало радости: значит, не ты сумел сыграть свою роль до конца или где-то упустил такое, что дало повод журналисту строить всякие предположения…

ВАСИЛИЙ

В любом случае, в одиночку многого не сделаешь, — нужны помощники. Если моя интуиция меня не подводит, о лучшем помощнике, чем Сарьян, и мечтать нельзя, тем более, что он, как видно, в близких отношениях с Вебером.

ЛИЗА

И, если, секретарь генерального консульства Германии в Париже — убежденный антинацист, то это же источник такой информации…

ВАСИЛИЙ

Вот именно. Главное — не горячиться, действовать расчетливо. Но, похоже, всё идёт к тому, что придётся раскрыться с журналистом.

ЛИЗА

Прежде чем рискнуть открыться журналисту и установить связь с Вебером, следует связаться с «отцом» и получить его согласие на такой шаг.

ВАСИЛИЙ

Ты права, дорогая. Сейчас же сяду за письмо.

(Василий на протяжение часа пишет письмо «отцу», не раз начиная с нового листа бумаги. Ещё долго держит листы с письмом, перепроверяя)

ГОЛОС ВАСИЛИЯ (после написания письма)

«21/XII 1932 года, Париж.

Дорогой отец!

Извини, что долго не писал, — был очень занят, да и особых новостей не было. Но сегодня у меня большая радость. Сейчас, хоть и поздно, час ночи, все же решил поделиться ею с тобой.

Итак, о моих успехах. Недавно в большом турнире по теннису, устроенном парижским клубом, мне повезло: я занял первое место. Мне вручили приз — хрустальную вазу. Это не все, — сегодня, всего несколько часов назад, я был удостоен большой чести — принят в члены спортивного клуба. Вижу улыбку на твоем лице: «Подумаешь, большое дело, приняли в члены какого-то клуба, есть чему радоваться». Это не так, отец. В этот парижский теннисный клуб принимают далеко не всякого, и членство в этом клубе создает человеку определенное положение в обществе. Знаешь, кто были мои поручители? Весьма уважаемые люди — директор-распорядитель большого универсального магазина, отпрыск аристократической фамилии де ла Граммон, о котором я писал тебе раньше. Второй поручитель — генеральный секретарь министерства мосье Жан-Поль Маринье.

Мои коммерческие дела тоже в отличном состоянии. От заказчиков отбою нет. К чести наших молодых художников, должен отметить, что они вполне оправдали мои надежды: у них бездна выдумки, вкуса, неисчерпаемая энергия. Шутка сказать, наша фирма добилась монопольного положения на рынке по части объемной и тематической рекламы. Правда, есть дельцы, пытающиеся конкурировать с нами, но пока они нам не опасны. Недавно начали поступать заказы из-за границы — из Англии, Италии и Германии. На днях мой компаньон, мосье Жубер, выедет в Рим для оформления заказов и изучения итальянского рынка. После его возвращения, возможно, поеду в Лондон. Нужно расширять международные связи нашей фирмы. Отец, мне очень хотелось бы услышать твое мнение по всем этим вопросам.
Здесь я познакомился с одним журналистом, Жюлем Сарьяном. Ты знаешь, отец, я трудно схожусь с людьми, но с ним, кажется, подружился всерьез.

А еще хочу тебе сказать, что у меня накопилось некоторое количество свободных денег: то, что мы берем с компаньоном из кассы на наши личные расходы, я полностью не трачу, — ты ведь знаешь, какая хозяйка Марианна. Так вот напиши, — если тебе нужны деньги, могу выслать на первых порах тысяч десять — пятнадцать франков.

Пиши, пожалуйста, подробно, что делается у нас дома? Как здоровье тети Клары? Не собирается ли кто из наших родичей к нам в гости? Мы с Марианной приняли бы дорогого гостя с великой радостью. Показали бы Париж. Ты даже не можешь себе представить, как мы соскучились по вас и по дому. Весною, если ничто не помешает, обязательно приедем навестить вас.
Передай привет всем. Тебе и всем нашим кланяется Марианна.

Остаюсь твой любящий сын Ярослав Кочек.

P. S. Отец, совсем забыл: в клубе я познакомился с секретарем генерального консульства Германии в Париже господином Гансом Вебером. По словам мосье Сарьяна, Вебер приличный человек. На меня он тоже производит благоприятное впечатление, хотя не знаю, бывают ли среди дипломатических работников приличные люди. По-моему, на то они и дипломаты, чтобы притворяться. Вообще-то мне это абсолютно безразлично, просто не хочется ошибаться в людях, а потом винить себя самого. Вот и все.

108

Я. К.»

(Закончив письмо, Василий достаёт из тайника бесцветные чернила и особую ручку с тоненьким пером. Между строк письма он вписывает.)

ГОЛОС ВАСИЛИЯ

Получил информацию о заседании французского кабинета, связанном с опасностью прихода к власти нацистов.  Секретарь генерального консула Германии в Париже, Ганс Вебер, с которым у меня установился контакт, убежденный антинацист. В связи с этим, прошу разрешения установить тесную связь с Сарьяном и Вебером. Поскольку события в Германии могут принять стремительный характер, а у нас появятся надежные источники информации, было бы целесообразно наладить более надежный и оперативный способ связи. Может быть, даже через специального курьера…

(Далеко за полночь Василий с Лизой ложатся спать.)