Вера и насилие. 5. Христианство и войны

     В христианстве существует  следующие  взгляды и практики в отношении насилия и войны: христианский пацифизм,   справедливая война и священная война..

                Христианский пацифизм

     Христианский пацифизм — мотивированное христианскими убеждениями отрицание войн и насилия .В основе   пацифистского богословия  лежат  следующие новозаветные принципы:
1.Буквальное понимание заповеди Иисуса Христа :
  «не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щёку твою, обрати к нему и        другую» (Мф. 5:38, 39).
  «любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим    вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас» (Мф. 5:44).
2.Непревзойденная ценность любой человеческой личности,исключающая возможность   христианину выступать в роли тех, кто выносит или исполняет смертные приговоры по отношению к другим людям
   «какая польза человеку, если он приобретёт весь мир, а душе своей повредит? или какой выкуп даст человек за душу свою?» (Мф 16:26)
3.Миротворческий характер миссии Христа:
   «Блаженны миротворцы, ибо они будут наречены сынами Божиими.» (Мф. 5:9, 24)
4.Полное доверие своей жизни Богу перед лицом насилия и принятие страданий и поношения как добровольного акта подражания Иисусу Христу :
   «И, подозвав народ с учениками Своими, сказал им: кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною».( Мк 8:34)

     Историки сходятся в том, что религиозное движение ессеев, распространенное в Иудее и Египте во II в. до н. э. — II в. н. э., до некоторой степени подготовило почву для восприятия христианства и что между первыми массами последователей Иисуса было много ессеев.
Христианский пацифизм был  широко распространён в Ранней Церкви . Ориген, Тертуллиан и некоторые другие «Отцы церкви»считали военную службу неприемлемой для христиан, рассматривая применение  насилия как проивоположность учению Христа и службу в римской армии,котораятребовала поклонения императору как богу, — как форму идолопоклонства.  Однако, как настаивают  идеологи воинской службы и участия христиан в военных действиях,   слова Нового Завета, призывающие к миру и отрицающие воздаяние злом за зло, говорят лишь о жертвовании личными интересами,  и никак не  осуждают воинскую службу как таковую.При этом обычно приводятся евангельские примеры, когда сам Христос хвалит капернаумовского сотника (центуриона) за веру (Мф. 8:10);  или когда Апостол Петр крестит сотника Корнилия, не требуя от него оставить службу (Деян., глава 10), причём автор книги Деяний свидетельствует о сотнике, что он «благочестивый и боящийся Бога со всем домом своим, творивший много милостыни народу и всегда молившийся Богу». (Деян. 10:2.) и др.

     Т.о. христианство, с одной стороны, не предписывает войны своим последователям, с другой, прямо и безусловно ее и не запрещает.  На протяжении всей истории христианства одни христианские богословы и философы, ссылаясь на  заповедь «Не убий» (Исх 20:13), утверждали, что война есть убийство, которое запрещается Богом, что христиане не должны воевать ни против какого народа, так как через Иисуса Христа они стали детьми мира, что не подобает одновременно служить Христу и диаволу, что не может одна душа служить двум господам. В то же время другие, наоборот, считали, что смерть врагов на войне не является убийством.
     Пацифизм не являлся преобладающим направлением в жизни раннехристианской церкви. Примечательно, что нет ни одного известного источника какой-либо христианской церкви об отлучении или епитимье, наложенной на конкретного члена церкви за то, что он был воином. С течением времени всё больше христиан избирало военную службу.
На протяжении II и III веков до н.э.происходило растущее приспособление христиан к военной службе. При императоре Марке Аврелии (161-180 гг.до н.э.) они уже вошли в состав одного из легионов Римской армии,при Диоклетиане(284-305 гг до н.э.)состояли в личной охране императора. После обретения христианами государственной власти при Константине Великом (306-337 гг до н.э.)пацифизм почти исчез из сферы церковной мысли и практики и   стала возникать этика «справедливой» войны.

                Справедливые войны

      Теория справедливой войны  как доктрина   оправдания войны при определённых условиях восходит к римским и греческим мыслителям-Цицерон и Платону,   Аристотель в «Политике» указывал, что война является справедливой, если она ведется ради защиты своего государства, а также для установления господства над неразвитыми государствами. Он считал справедливой войну против варварских государств лишь в том случае, если они проявили свою неспособность к самоуправлению. Цицерон считал, что оправдана только война, которая ведется с целью отражения и наказания агрессора.Августин Блаженный настаивал на долге каждого человека и государства, следуя заповеди любви, защищать невинных от злодея, в том числе, если понадобится, вооруженными средствами.  Критерии традиции справедливой войны помогают определить, допустимо ли применение оружия с моральной точки зрения. Теории справедливой войны — это попытки провести различие между оправданным и неоправданным использованием организованных вооружённых сил, ограничить использование оружия, сделать его более гуманным и, в конечном итоге, направить его на достижение цели установления прочного мира и справедливости

                Священные войны

      Некоторые и сегодня окружают романтикой  крестовые  походы, считая их  высшим проявлением христианского духа, а принявших в них участие - борцами за святые идеалы: ведь борьба велась за освобождение от "неверных" Гроба Господня ..Однако эти "идеалы" по существу оказались отступлением от христианства,от того, что заповедовал своим последователям Иисус. Религиозное одобрение концепции «священной войны» стало поворотным моментом в христианском отношении к насилию.  В XII веке французский средневековый богослов,  вдохновитель Крестовых походов Бернар Клервоский писал: «Рыцарь Христа может ударить с уверенностью и умереть ещё более уверенно, потому что он служит Христу, когда ударяет, и спасает себя, когда падает… Когда он причиняет смерть, это на пользу Христу, а когда он терпит смерть, это его собственная выгода».  Консенсус среди христиан по поводу применения насилия радикально изменился после начала крестовых походов.В  основе всех средневековых «справедливых» войн, включая крестовые походы,  лежала предпосылка: насилие  может использоваться во имя замыслов Христа в отношении человечества и даже может быть прямо им разрешено

        Несмотря на множество канонизированных Церковью воинов-мучеников, Церковь так и не дает ответ на вопрос: может ли христианин участвовать в войнах, убивать?
На последней трапезе с учениками Иисус дал им заповедь, которую назвал "Новой": "Да любите друг друга , как я возлюбил вас..Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих"(Ин 13, 34-35, 15:12-13).  «Вооружившись» этой заповедью, Церковь оправдывала участие христиан в войнах  и благословляла на смерть и убийства отправляющихся на войну. Но эта заповедь - была обращена к апостолам, которым Христос завещал Божественную любовь "друг к другу". Нигде нет у Христа хоть намёка на оправдание войн .

               "Святые "  войны велись за утверждение христианских истин МЕЧОМ. 
Крестоносцам было обещано прощение всех грехов в случае гибели в бою за освобождение земли от неверных. "Инвесторы", финансирующие крестовые походы, также получали от Церкви духовные выгоды. Это привело к появлению такого позорного явления как индульгенции..
Вполедствии "Святые" войны с "неверными" привели к введению инквизиции для борьбы с ересеми в самой Европе.

                Вопросы и — ответы  православных   священников

      - Возникает вопрос, почему Церковь всю свою историю перешагивала через главное в учении Христа, считая его своим богом и отрекаясь от того главного, чему Он их учил - любить ближнего, быть терпимым, прощать , а не кидать в костёр?  Этот "костёр" горел тысячелетия...
      - Крестовые походы, инквизиция -  это большой грех, большая ошибка. Точно так же, как и в истории Русской Православной Церкви есть страница борьбы со старообрядцами при патриархе Никоне, когда людей тоже убивали за то, что они неправильно понимали что-то в вероучении.

     - Современные католики неоднозначно относятся к крестовым походам. Одни каются за “преступления предков”, другие, напротив, называют крестовые походы высшим проявлением христианского духа.Кто же из них прав?
    - Инквизиторы, стремились делать благое дело . Думаю, оба этих взгляда, к сожалению, поверхностны. На самом деле, крестовые походы – очень сложное, неоднозначное явление. В своей оценке крестовых походов я рассматриваю их с двух точек зрения: во-первых, – христианской веры, христианского богословия, а во-вторых – геополитики. Так вот, я считаю крестовые походы явлением отрицательным и с религиозной, и с геополитической точки зрения.

    – А чем же крестовые походы противоречат христианскому вероучению? Ведь это была священная война за освобождение Гроба Господня...
    – Сама идея священной войны христианству совершенно не свойственна. И в раннем христианстве, и затем в Православии было довольно неоднозначное отношение к воинской службе. Были христиане, служившие в армии, и мы знаем канонизированных Церковью мучеников-военных, но были и христиане, отказывавшиеся воевать. По разным причинам. Во-первых, армия была языческой, и вставал вопрос о принесении жертв идолам – а как христиане этот вопрос для себя решали, думаю, всем известно. А во-вторых, было вообще непонятно, может ли христианин участвовать в войне. Тут мнения разделились. В итоге пришли к тому, что в оборонительной войне христианин участвовать может, и даже должен защищать своих родных и близких, свою землю.
Но вместе с тем заповедь “не убий” никто не отменял. Хотя бывают такие ситуации, когда не вмешаться – больший грех, нежели вмешаться и защитить тех, на кого нападают, даже с риском убить нападающего. И в то же время у нас до сих пор в каноническом праве остается 13-й канон святого Василия Великого, который солдатам, вернувшимся с войны, запрещает причащаться в течение трех лет – как виновным в пролитии крови. И хотя на практике этот канон нигде не применялся, никто не ставил вопрос об его исключении из наших канонических сборников. Он остается там как напоминание.
На христианском Востоке никогда не было романтизации профессии воина, рыцарской отваги и тому подобного – всего того, что культивировалось в молодых христианских государствах Запада, унаследовавших культ войны у своих языческих предков. Войны в Европе шли постоянно, а византийцы воспринимали войну как суровую необходимость и всячески стремились ее избежать, предпочитая заплатить дань варварским племенам, вместо того чтобы ввязываться в кровопролитие. К тому же, это было выгоднее экономически, потому что расходы на ведение боевых действий все равно больше.

    -Как у христиан мог появиться соблазн утвердить истину мечом?
    - Этот соблазн есть всегда. Но важно понять, откуда он произрастает. За меч хватаются из добрых побуждений – чтобы защитить ближних. И христианство не отрицает меч как принцип. Мир лежит во зле, мы несовершенны, именно поэтому необходим аппарат насилия, которым владеет любое государство – армия, полиция, судебная система. Да, это тоже зло, но зло меньшее по сравнению с кровавой анархией и “законом джунглей”. Будь мир совершенен, в насилии не было бы необходимости. Тут можно вспомнить историю еврейского народа, период Судий. Когда евреи потребовали у Бога царя, Он дал им царя, но именно как меньшее зло в той ситуации. Раз уж народ утратил ту нравственную высоту, на которой мог иметь Бога своим верховным правителем, то уж лучше царь, чем полная анархия. Так и война – хоть и зло, но все-таки меньшее по сравнению с бессудными убийствами и беззащитностью мирного населения.

    – Где же тут соблазн? Вы же сами сейчас фактически оправдали войну с христианских позиций. Если война допустима, отчего бы ей не стать священной? Если ставятся высокие цели...
    – Соблазн не в допущении насилия. Соблазн – в романтизации насилия. То, что я говорил про меньшее зло – это нормальное христианское отношение. Но как только мы забываем, что меньшее зло – все равно зло, как только мы начинаем считать его безусловным добром – вот тут мы и попадаем в ловушку. Как только насилие начинает пониматься как универсальное средство утверждения истины, мы получаем некую иную версию христианства, разрушающую все на своем пути и приносящую неисчислимые страдания.

     – Как же современному христианину оценивать крестовые походы? Чему эта уже далекая история может нас научить, от каких ошибок предостеречь?
     – Прежде всего, надо понимать, что Царство Божие не завоевывается мечом. Война – это не святое дело, а суровая необходимость, которой мы не всегда можем избежать. Но романтизация войны и убийства, и, более того, объявление войны во имя святых целей могут привести к самым плачевным последствиям – когда убийства и кровопролитие становятся самоцелью, оправдывающей любые деяния. И об этом христианин не должен забывать никогда.

     -Можно ли проводить сравнительные параллели в действиях православия и католицизма по отношению к еретикам?
     -Православная Церковь, распространяя Евангельскую проповедь и утверждая веру, проявляла терпение к несогласным, избегала чрезмерной жестокости. Встречались, конечно, в истории Православной Церкви и такие эпизоды, за которые впоследствии приходилось оправдываться. Но они не являлись следствием решения полноты Церкви, были вызваны частными обстоятельствами и не могут использоваться в качестве упрека, адресованного Церкви как таковой.
    Инквизиция же ставила жестокость на поток. Не секрет, что инквизиторы в общем обладали широкими полномочиями, хорошо развитой системой доносительства, розыска, допросов и пыток. При этом находилось немало фанатиков, усматривавших в этой чудовищной дикости Божье благоволение.
    В Православной Церкви понятие «ересь» четко отделяется от других понятий, связанных с перечнем нарушений церковного благочиния. Еретиками именуются лишь те, кто осознанно и упорно сопротивляются (сопротивлялись) Истине, нарушая и попирая церковные догматы. Инквизиция же размывала это понятие, как ей было удобно. Так, обвинение в ереси могло быть предъявлено самому широкому кругу инакомыслящих. По большому счёту противоречие папе, как особой сакральной фигуре, наделенной особым сакральным авторитетом, могло навлечь обвинение в ереси даже и тогда, когда речь не шла о прямом нарушении догматических истин.
    К сожалению, расправы над инакомыслящими (не еретиками) чинились и от лица Православной Церкви о всё же такие бесчинства осуществлялись руками отдельных зарвавшихся иерархов, или же зарвавшейся толпой, и не получали общецерковного одобрения......