Мгновения детства

Детство. Вот интересно, с какого возраста помнит себя человек? Я, например, помню некоторые моменты своей жизни с двух с половиной лет. И как я это поняла? Просто вычислила по возрасту своей подруги. Если Лена тогда ещё не ходила в школу, а она старше меня на пять лет, значит, всё так и есть.

Я до сих пор вижу себя на крыльце нашего подъезда в красивом пальтишке и любимой серой пуховой шапочке. Она была тоненькая, мягонькая и пушистая, как котёнок. Наверное, поэтому я её так любила.

Тут подошла соседская толстая Танька и назвала меня "воображулей". Но Лена, моя верная подруга (о ней я вспоминаю не только потому, что у меня хорошая память, а потому что мы дружим до сих пор), встала на мою защиту. Она отогнала Таньку, драчунью, и крепко взяла меня за руку, стоя рядом, словно щит, пока мама не вышла.

В памяти у меня ярко осталась коммунальная квартира в центре Тракторозаводского района Волгограда, недалеко от кинотеатра "Ударник". По воскресеньям мы с Леной, а потом и с другими дворовыми ребятами, стайкой бежали туда на детские киносеансы. Билеты тогда стоили всего десять копеек. Наша коммуналка была маленькой — всего две комнаты и общая кухня. В одной, большой и светлой, с высокими потолками и балконом, жили мы: мама, папа, я и моя бабушка Зоя.

Эта комната до сих пор представляется мне необыкновенно красивой. Слева от двери стояла родительская кровать — большая, с мягким сетчатым основанием и матрасом. Как же здорово было на ней прыгать! Кровать была модной, никелированной, с блестящими шариками на спинках. Я всё время хотела попробовать их на вкус. Каждое утро её застилали пикейным бледно-жёлтым покрывалом, подушки взбивались в углу и накрывались кружевной накидкой. Сколько раз я украдкой снимала её, чтобы сделать себе фату невесты или накидку принцессы!

Напротив стоял диван с высокой спинкой и валиками по бокам. Валики можно было откинуть, и диван сразу становился длиннее. На нём спала моя бабушка, чуть дальше спала я, хотя свою кроватку не помню. В центре комнаты стоял светлый деревянный круглый стол , накрытый кружевной скатертью. Этот стол пережил эвакуацию во времена войны. В годы эвакуации в Казахстане, в Балхаше, на нём спал мой папа, которому в то время было лет 6-7, а потом, когда я стала взрослой, этот стол перекочевал в наш дом, и был настоящей реликвией.

У окна в углу был небольшой столик, бабушка кроила одежду на нём, а рядом — швейная машинка "Зингер" на изящной чугунной подставке с ножным механизмом. Когда никто не видел, я любила сидеть на этой подножке и качаться. Моя бабушка была швея, или, как раньше называли, модистка.

В другой комнате, меньшей и более тёмной, жила моя бабанька, как я её называла. Только гораздо позже я узнала, что её звали Павлина, Паша. Она была одинокой пожилой женщиной, худенькой, невысокого роста, всегда в косынке и с добрым лицом. У неё не было ни детей, ни мужа. Она была не только нашей соседкой, но и моей няней, хотя тогда я этого не осознавала. Все уходили на работу, а я с радостью оставалась с бабанькой.

Над входной дверью в её комнате висела небольшая репродукция картины. Потом, став старше, я узнала, что это была картина Левитана "Озеро". На фоне дремучего леса, на берегу лесного озера, на мостках, стоит красивая дама в белом длинном платье.

Я любила лежать с бабушкой на её кровати, слушая, как она нежно поёт мне песни… "Выходила на берег Катюша, на высокий берег на крутой..." Я смотрела на эту картину и чувствовала, что это именно та Катюша, одинокая и ждущая своего любимого на берегу.

Бабанька иногда устраивала мне настоящий праздник- покупала мороженое. Но не давала его мне сразу, а ставила в алюминиевую кружку, после чего нагревала на маленьком огне, чтобы оно стало мягким, но не превратилось в жижу. Эти минуты ожидания были самыми длинными и мучительными. Наконец она ставила передо мной заветное лакомство в вафельном стаканчике. Я получала чайную ложечку и долго смаковала, растягивая удовольствие — вафельный стаканчик был наивкуснейшим, и я оставляла его напоследок.

Бабушка Паша часто гуляла со мной в Комсомольском садике — это был парк с аттракционами, работающими только по праздникам и выходным. В такие дни к нам часто приезжала тётя Люда, старшая сестра моего папы, со своей дочкой Леночкой, с которой мы были одногодками .

Леночка была такой красивой, как куколка — с пухлыми щёчками, обаятельной улыбкой и толстенькими косичками с бантами. На моём фоне она выглядела просто неотразимо. Мама с папой подстригли меня в год налысо, чтобы улучшить качество моих волос, но это, как оказалось, не помогло.

Мои волосы отрасли к тому времени до стрижки "под бокс", и мама привязывала мне на макушку красивый большой белый бант, который с меня всегда слетал, потому что, как говорила мама, я лётаю, как угорелая.

А потом, я помню, как мы с родителями переехали в какую-то каморку с печкой, и я начала ходить в ясли-сад, но очень часто болела. Мы жили там недолго, и я почти забыла об этом.