Мой дебют на сцене и другие уроки музыки

Я поступила в музыкальную школу! Какое же это было счастье! Мне купили специальную папку с ручками для нот, и я гордо на общественном транспорте ездила с ней в музыкальную школу. Все вокруг понимали: это не просто девочка, это девочка-музыкант!
Но если вы думаете, что мне сразу купили инструмент — нет! Целый год я оттачивать своё мастерство у тёти Люды. Она надеялась, что Леночка тоже увлечётся игрой на фортепиано вместе со мной, но та свои полчаса отстукивала по клавишам и убегала на улицу, а я прилежно занималась до самого вечера, иногда даже оставалась у них с ночёвкой, а утром, ни свет ни заря, вставала и ехала на другой конец города в школу.

Школу я любила! Жизнь у нас была весёлой и интересной. В музыкальную школу я тоже с удовольствием ходила. По специальности — игре на пианино — у меня в основном были пятёрки и четвёрки. По музыкальной литературе тоже, но это не удивительно — ведь уроки были интересным и понятными, а учителя замечательными! А вот сольфеджио… Это отдельная песня, и, похоже, довольно неприятная. Я просто не понимала, как можно слушать музыку и одновременно записывать, ноты! Как можно разложить музыку на чёрненькие кружочки с хвостиками! Именно по этому предмету мне частенько ставили двойки. Учительница в золотой оправе… Хм, её голос был таким неприятно-тонким, даже писклявым.

Зато петь в хоре я обожала, и это было обязательным предметом в музыкальной школе! На хоровых занятиях мы встречалась с сестрой Леной. Вставали рядом во "втором голосе" и изо всех сил пели: "То берёзка, то рябина, куст ракиты над рекой!" Хормейстер постоянно нас разъединяла, а нам так хотелось стоять вместе!  Мы готовились к публичному выступлению на сцене, и бабушка Зоя обязательно придёт смотреть на своих внучек.

Долгожданный день концерта настал! Мы все были одеты одинаково: тёмный низ, белый верх, гольфы и пионерские галстуки. Из-за кулис в щелочку я увидала бабушку Зою — нарядную, красивую, с элегантной причёской, на первом ряду. Все ждали начала отчётного концерта музыкальной школы и хореографической студии. Мы поём, а они танцуют, хотя сводной репетиции не было.

Мы с Леной договорились, что перед началом она ко мне проберётся, и на концерте мы встанем рядом, чтобы у бабушки глаза не разбегались.
Мы так и сделали. Встали рядом, и даже держались за руки во время выступления, потому что тоже немного волновались. Это первый наш концерт, и обе мы очень старались. "Край родной на век любимый, где найдёшь ещё такой!" — орали мы изо всех сил.

На второй песне вдруг выскочила танцевальная группа, и так задорно плясали, что я даже на секунду задумалась: "Что я тут делаю? Почему я не с ними, не среди этих зажигательных танцовщиц?!" Но и  песня мне тоже нравилась: "Дважды два четыре, дважды два четыре — это всем известно в целом мире!" Я просто разрывалась в своих сомнениях! В идеале я хотела бы и петь, и танцевать одновременно.

Я любовалась танцорами, смотрела на бабушку, которая от счастья утирала слёзы кружевным платочком, когда вдруг почувствовала злобный взгляд нашего хормейстера. Нет, не может быть, подумала я! И стала стараться ещё сильнее.  Но, увы, мне не показалось!

После концерта она подзывает нас с Леной и начинает на нас кричать, что мы весь концерт загубили, весь хор переорали! Оказывается, мы пели слишком громко и неправильно, и она, бедная, специально расставляла нас по разным углам на каждой репетиции, чтобы мы не заглушили весь хор! "Вы обе на хор больше можете не ходить!" — сказала она и как солдат на плацу зашагала прочь.

Я, конечно, расстроилась, а Лена с ухмылкой сказала: "Ну и пожалуйста! Не очень-то и хотелось эти дурацкие песни петь!" Всё, на хор мы больше не ходили, и это выступление стало нашим первым и последним. Хорошо, хоть бабушка на нас полюбовалась!

А затем наступило лето, и мы с родителями неожиданно быстро переехали на Камчатку. Мы поменяли наш "трамвайчик" в "китайской стене" на четырёхкомнатную квартиру в Петропавловске-Камчатском, на КП, на улице Вилюйской, с видом из окна в одной из комнат на Авачинскую бухту и Вилючинский вулкан.