Материнский инстинкт

  Надежда сидела на кровати, откинувшись на подушки. Живот сводила не утихающая боль. Она продолжалась два дня, но в больничку женщину перевели только три часа назад. До этого Надя мучилась в камере, раздражая стонами её обитальниц. Наконец одна из них не выдержала. Антонина по кличке Шуба приказала, как отрезала:
 - Ори давай, и погромче! Иначе родишь здесь. И не факт, что младенец будет живой.
 Ослушаться смотрящую Надя побоялась. Да и крик уже рвался из неё наружу. Она искусала губы, сжимала пальцы до хруста, терпела из последних сил. Потому что боялась за ребёнка. Ведь рожать не срок. А восьимесячные новорождённые не выживают. Так ей говорили сокамерницы. А сама она в свои 18 лет ничего об этом не знала.

 Надзирательницы услышали её раздирающие крики ночью, но не поспешили на помощь. Не хотелось покидать уютную теплую комнату отдыха. Однако, женщины в колонии не были такими равнодушными. Зная, что в 31 камере беременная сиделица, они дружна застучали в двери. И через пару минут в тюрьме стоял непрерывающийся грохот.

 Испугашиеся надзирательницы теперь бегом неслись по коридору, подгоняя друг друга словами:
 - Быстрей, быстрей, не то бунт начнётся...
Роженицу они уже не уводили, а почти уносили. Надя висела на их плечах, обняв двух бессердечных тёток за шеи. На ногах она не держалась...

 Страдания её продолжались еще 2 дня. Девушка не могла разродиться, а от неопытного фельдшера толку было мало. Страх за ребёнка и за себя ослаблял женщину ещё сильней, чем боль. А мысль о том, что малышка появится на свет в тюремном лазарете отнимала последние душевные силы.

 Они с Мишей хотели этого ребёнка. Понимали, что с беременностью можно было подождать, но вышло так как вышло. Решили не делать аборт, хотя знали, что жизнь на квартире, временные заработки Михаила, её мизерная зарплата официантки в кафе - плохие гарантии для семейного счастья. И помощи ждать было не от кого. Им даже жильё ещё не предоставили, как сиротам из детдома. Но парень старался. И вроде нашёл работу с приличной зарплатой. Только не говорил, какую. Это выяснилось в тот миг, когда в кафе ворвались омоновцы и приказали всем оставаться на местах.

 Михаил вздрогнул, сунул Наде что-то в карман, прошептал на ухо:
- Ты беременная, тебя отпустят. А меня пока не ищи....
Сам исчез через запасную дверь, а её забрали. Нашли в кармане 6 закладок с наркотиками. Надя не сдала любимого, верила тому, что он сказал. Но её не отпустили, и суд был скорым.

 А теперь она рожает в тюрьме, не веря, что останется жива и её доченька появится на свет. Уже теряя сознание Надя услышала мужской голос, спрашивающий:
 - Где тут ваша роженица?
Ей говорили:
 - Терпи, приехал врач из Тюмени...
Но Надюша уже не понимала смысла слов. Только шептала:
 - Спасите ребёнка, спасите доченьку... Пусть лучше я умру...

 А доктор оказался спасителем их обеих...
 - Я буду молиться за него всю жизнь. Перед Богом клянусь,- говорила очнувшаяся молодая мама, прижимая к себе крохотную малышку.
 - Как зовут доктора, спрашивала она фельдшера, понимая, что он подарил им обеим день рождения. Надя знала, чувствовала, что была на грани смерти.
 - Александр Борисович,- ответил ей фельдшер. А Надя, целуя девочку, говорила:
 - Ты тоже будешь Александра. И заливалась слезами счастья и благодарности.
 Через два года Надежда освободилась по УДО. Знала, что выйдет с дочкой из ворот колонии в никуда. Потому что Михаил ни разу к ним не приехал и передач от него не было. Совершив подлость, он навсегда исчез из её жизни и сердца, оставив глубокую незаживающую душевную рану.