Какие мы нежные все стали

В домовом чате написали, что соседи на втором этаже не могут заснуть из-за работы «умного» пылесоса, который подарили супружеской паре на 50 лет совместной жизни. Надо же, умный — чо ж по ночам по стенкам -то молотить? Едет, обо всё колотится... Шум такой. Неужель не догадался свет включить — так-то виднее, куда ехать! «Умный», понимаешь!

Эти два старичка — божьих одуванчика — живут на седьмом этаже. Милые люди, только тугие на ухо  — от возраста. Видать,  они его не слышат, да и, наверное, не знают, что он по ночам у них в квартире шкодит.

И что тут началось?! Ругань до потолка — сразу все стали припоминать друг дружке, когда и кто делал ремонт, сколько снесли стен, какой мощности были перфораторы и т.д., и т.п. Одни грозят заявлением участковому, другие — сразу в суд, а кто-то даже обещал написать президенту...

Я вышел из чата, изрядно испугавшись: и это мои соседи? Так ведь и прибьют на улице вместо «здрасте»!

Ну и дела! Что с людьми стало?

Да в прежние времена дети были на каждом этаже. Не понимаю, откуда они только брались?! И топот, и визг такой, что на улице трамвая не слышно. Словно Первая конная за Махной гонится...

Раньше в нашем доме на каждом этаже играло пианино — девочки ходили не на квесты и пирсинг, а музицировали.

Вот это было шоу: плинь-плинь, плинь-плинь, плинь-плинь... С каждого этажа. С утра до вечера.

Да вот хлопец был - тот всё в дудку дул. Как бывало взвоет, так от неожиданности вскрикнешь: свят-свят! А то ещё что хужей

Хорошо, барабанщика не было. Нет, он сначала был — один мальчик-барабанщик. Наш местный Мальчиш-Кибальчиш. Так задорно барабанил — я тя умоляю!

Но его отец через пару дней выпросил инструмент у сына: дай, мол, я тоже побарабаню. И тогда он один раз по нему ударил. По барабану. Первый и последний раз. Очень сильно. Больше барабана не было слышно. Говорят, он отдал мальчика на танцы. Ну те, что только без бубна.

Ещё были два меломана - один под 50, слушал Ободзинского, второй, помоложе, Металлику. Не знаю, что хуже — всё одно, кошмар! Но у этих хотя были перерывы на запой.

Да и этот был ещё, патлатый, с патефоном или как его там: как на Новый год поставит пластинку «Улетай, тучка!», так до следующего декабря круглые сутки слушает, пока не спилит все дорожки. Тут все разом в доме вздыхали: всё, значит — улетела таки, тучка! Ну и слава богу!

Да, ещё одна молодая семья колотила всё в доме, включая соседских детей и собак — разбирались, где он был всю ночь и почему Люська такая довольная. Кто такая Люська, всем бабам в доме очень хотелось узнать, и почему она такая довольная — тоже.

Ну молодожены, конечно, тоже шумели... по неопытности. Всё бывало по ночам удивлялись: ох, мол, да ах, ох, ах... Понятно, дело новое, непривычное. Но потом как-то быстро привыкали - только уж шибко сильно скрипели панцирные койки.

Дед был один. Жил один. Почти. У него было радио. Так вот он был глуховат, так что наш дом просыпался под пение гимна СССР и засыпал не раньше его музыкальной версии.

Ведь если представить всё это, можно же сойти с ума! Так ведь никто не сошёл - нет! И ни одного заявления на шум участковому — не было, вот те крест!

Вот так и жили. И ни одного неврастеника не выросло. Почти. Ну кроме меня.